Республика Сербская ликвидируется.

На Балканах разгорается новый кризис

Неопределенность статуса Косово и Метохии и пристрастная позиция Запада по вопросу урегулирования начали приносить свои плоды. Метастазы неопределенности затронули соседнюю с Сербией Боснию и Герцеговину, а точнее одну из ее составных частей — Республику Сербскую.

Республика Сербская была основана в 1992 году, когда боснийские сербы пытались остаться в составе Югославии, из которой стремились вырваться хорваты и мусульмане. Под давлением США в 1994 году воевавшие до этого между собой боснийские мусульмане и хорваты подписали Вашингтонский договор и образовали Мусульмано-хорватскую Федерацию. Бомбардировки НАТО и блокада вынудили Республику Сербскую сложить оружие.

Война была окончена заключением Дейтонского мирного соглашения, также подписанного в США. С тех пор государство Босния и Герцеговина состоит из двух частей: Республики Сербской (49% территории) и Федерации Боснии и Герцеговины (51% территории). Последнюю обычно для краткости называют «Федерацией». А сами эти части стали именовать «этнитетами», дабы не называть их ни государствами, ни федеральными республиками, что было бы чревато возможностью истолкования договора как межгосударственного, чего стремилась избежать мусульмане и их натовские менторы.

Для того, чтобы члены новорожденной конфедерации тут же не разбежались или, того хуже, не начали стрелять друг в друга, в Боснии и Герцеговине были оставлены международные силы (НАТО), а фактически верховная власть в стране принадлежит представителю ООН и Евросоюза — Высокому представителю по Боснии и Герцеговине.

Высокий представитель имеет право уволить любого чиновника (как назначенного, так и выбранного) в Республике Сербской или в Федерации (от президента до постового) и отменить любой закон, принятый на любом уровне, если сочтет, что они мешают «проведению мира в Боснии». Так как этого наместника выбирает Европарламент, то на его место обычно приходят карьерные дипломаты из стран НАТО или из нейтральных стран, доказавших свою преданность евроатлантическим ценностям.

Хотя изначально права членов конфедерации были достаточно широкими, сменявшиеся на престоле «евронаместники» постепенно откусывали от прав Федерации и Республики Сербской, делегируя их на общегосударственный уровень. Федерация более многолюдна (2 с лишним миллиона человек против полутора миллионов в Республике Сербской), да и идея о единой и независимой Боснии является главной для боснийских мусульман, задающих тон в Федерации. Поэтому осуществляемая деконструкция прав двух составляющих Боснию частей направлена против сербов и их государственного образования в составе Боснии и Герцеговины — Республики Сербской.

Среди жертв этого ползучего поглощения Республики Сербской: гарантированные ей Дейтонским договором независимые таможня, пограничная охрана, правосудие и даже армия.

Постепенно кнутом и пряником за последние 12 лет все эти привилегии были отобраны у Республики Сербской и переданы Боснии и Герцеговине. Таким образом, сводятся на нет все уступки, которые получила сербская сторона при подписании Дейтонского договора. Все более реальной становится унитарная Босния и Герцеговина, против которой и боролись боснийские сербы и которую, казалось бы, похоронил Дейтонский договор.

Последними пунктами обороны Республики Сербской от превращения в декоративный фасад были два крупных института. Во-первых, это так называемое голосование по «этнитетам», а не большинством голосов. Такая система голосования обеспечивала сербам возможность бороться с законодательными инициативами мусульман и хорватов, которые могут поставить под угрозу интересы Республики Сербской.

Вторым опорным пунктом была самостоятельная полиция. Полиция в странах бывшей Югославии традиционно имеет не только характер правоохранительного органа, но и реальной силовой структуры. Так, например, боровшиеся за свою независимость республики в начале девяностых опирались в отстаивании своих интересов на местную полицию, которая могла противостоять общегосударственной армии. До совершенства довел эту идею бывший премьер Черногории Мило Джуканович, который в ходе борьбы за независимость увеличил численность полиции Черногории до размеров размещавшихся в Черногории частей югославской армии, а потом даже и превзошел их численность.

Нападение на эти последние бастионы обороны Республики Сербской предпринял недавно назначенный на место Высокого представителя (30 июня 2007 года) Мирослав Лайчак.

Он сразу же решил объединить руководство и финансирование полицией на государственном уровне, что практически станет концом независимого существования Республики Сербской.

У боснийских сербов больше не останется силовых организаций, которые в балканских условиях (да и не только) являются единственными столпами суверенитета. Лайчак оправдывал свои действия тем, что управление полицией на государственном уровне является необходимым для подписания договора о стабилизации и присоединению к ЕС. Последний срок для реформы полиции был назначен на 15 октября.

После того, как назначенный срок для реформирования полиции истек, ситуация стала взрывоопасной. В последний день ультиматума 15 октября премьер-министр Республики Сербской Милорад Додик пообещал в случае попыток ликвидировать полицию Республики Сербской провести в Республике Сербской референдум о провозглашении независимости и отозвать сербских представителей из общебоснийских органов. Ту же угрозу он пообещал осуществить в случае попытки его смены с поста премьер-министра.

Продолжая свою линию жестких реформ, Лайчак 19 октября провозгласил изменение законов о Совете министров и регламенте Парламента Боснии и Герцеговины, мотивируя это стремлением избежать блокады, которой угрожал Додик. Таким образом, под угрозой оказался теперь уже второй и последний институт, защищающий Республику Сербскую, — управление государством путем голосования через «этнитеты». Тут же (21 октября) Верховный совет партии Додика (партии независимых социал-демократов) принял решение о том, что все сербские представители в общебоснийских органах подадут в отставку, если Лайчак не отменит своего решения.

В события вмешалась и соседняя Сербия. Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница 24 октября выступил с обращением, в котором обвинил Лайчака в попытках «отменить Республику Сербскую». Кроме того, он обоснованно связал это наступление на Республику Сербскую с попытками отделить от Сербии Косово. Эти два процесса с юридической точки зрения противоположны (деконструкция государства в Сербии и «собирание земель» в Боснии и Герцеговине), но совершенно последовательны в своей антисербской направленности. Кроме того, Коштуница пообещал Додику, что он может надеяться на помощь Сербии в своих действиях по защите Республики Сербской.

В ответ на это, на следующий день (25 октября) член Президиума Боснии и Герцеговины мусульманин Харис Силайджич сравнил Коштуницу с Милошевичем, чья «риторика была преддверием агрессии на Боснию и Герцеговину». Член Президиума хорват Желько Комшич заявил, что Коштуница «получит по носу и по пальцам», которые он сует, куда не надо. Лайчак 26 октября заявил, что заявления Коштуницы противоречат его (Коштуницы) имиджу легалиста. Подобные заявления Лайчака, который оправдывает нарушение двух международных договоров (Резолюции 1244 по Косову и Метохии и Дейтонского договора по Боснии и Герцеговине), с иронией прокомментировали средства массовой информации Белграда.

Лайчака поддержала тяжелая артиллерия — генсек ООН Бан Ки Мун с дозой буддистского аутизма абстрактно попросил политиков в Боснии и Герцеговине успокоиться и не дестабилизировать ситуацию.

Посол США в Боснии и Герцеговине Чарльз Инглиш в традиционном духе американской дипломатии силы заявил, что «если горячие головы не успокоятся, реакция США будет быстрой и сильной».

В ответ на это Додик выразил наигранное недоумение по поводу столь «дерзких угроз иностранного дипломата».

На следующий день, 27 октября, Додик и Лайчак вновь обменялись огнедышащими заявлениями. Додик выразил уверенность, что «Лайчаку надо сделать шаг назад», иначе парламент Республики Сербской примет соответствующее решение. Лайчак же в ответ сообщил, что у него в руках все механизмы власти и выразил сомнение в рациональности бросания перчатки «международной общественности», заметив, что высказывания Коштуницы опасны для стабильности в регионе. В то же время президент Сербии Борис Тадич был вынужден заметить, что «Дейтон можно менять лишь консенсусом всех трех народов» Боснии и Герцеговины.

Чтобы разрядить ситуацию, 28 октября в городе Мостаре встретились Лайчак, Додик и лидеры мусульманских и хорватских партий. Заседание закончилось подписанием декларации о сотрудничестве в области реформирования полиции, причем Додик оценил эту декларацию как шаг навстречу Республике Сербской. Но вот Лайчак эту же декларацию воспринял совсем по-другому, назвав ее формой перехода к намеченным им целям реформ.

В результате на следующий день (29 октября) на Площади Краины в Баня-Луке (неофициальной столице Республики Сербской) состоялась массовая демонстрация, на которой присутствовали свыше 10 000 человек. Оценку численности дали представители западных СМИ, и численность собравшихся могла быть занижена, но уж точно не завышена. Выступавший на митинге премьер Республики Сербской заявил, что в сложившейся ситуации возможна лишь отставка Лайчака или отмена им своих скоропалительных решений.

Участники манифестации несли плакаты с надписями: «Лайчак — диктатор», «Нет Боснии без Республики Сербской», а также держали фотографии президента России Владимира Путина.

Манифестанты скандировали «Сербия-Россия!», «Референдум!» и громогласно свистели при упоминании с трибун имени Мирослава Лайчака. Массовые протестные митинги состоялись и в других населенных пунктах Республики Сербской. Эти настроения выразила и единогласно принятая парламентом Республики Сербской 30 октября Декларация, осуждающая законодательные инициативы Лайчака и угрожающая выходом сербов из всех государственных учреждений Боснии в знак протеста.

Ответом на Декларацию стало заявление руководителя пресс-службы Канцелярии Высокого представителя, в котором было сообщено, что никаких своих решений Мирослав Лайчак отменять не собирается и считает их полностью законными и конституционными. Когда же сербские депутаты в Парламенте Боснии и Герцеговины отказались голосовать по трем законам, предложенным Лайчаком ранее, Лайчак ввел их в силу действием своего указа. Таким образом, становится ясно, что сербы не в силах никоим образом повлиять на принятые решения Высокого представителя, а с другой стороны, очевидно, что и после 12 лет государство Босния так и не может избавиться от чрезвычайных мер и абсолютного иностранного протектората.

В то же время (30 октября) представители посольств США, Великобритании, Франции, Германии и Италии в Белграде вручили свою ноту сербскому МИД, протестуя против недавних заявлений премьера Коштуницы по поводу событий в Боснии и Герцеговине. Представители посольств также осудили попытку сравнить Дейтонское соглашение и Резолюцию Совбеза ООН 1244, и критиковали позицию Коштуницы, осмелившегося сравнить положение Республики Сербской и Косово и Метохии. В ответном заявлении министра иностранных дел Сербии Вука Еремича было сказано, что эти сравнения и параллели являются естественными и неизбежными, и что позиция Сербии сводится к отстаиванию международно признанных документов — Дейтонского соглашения и Резолюции 1244, которые гарантируют целостность Сербии и Республики Сербской.

Таким образом, возникает парадоксальная ситуация, когда сербы вынуждены защищать договоры, подписанные ими в результате военных поражений в Боснии и в Косово, а международное сообщество, настаивавшее десять лет назад на их подписании, стремится их пересмотреть. Нынешний кризис вокруг Республики Сербской является важным дестабилизирующим фактором в регионе и, вне зависимости от решения, окажет влияние на самый актуальный в настоящее время вопрос Западных Балкан — определение будущего статуса Косова и Метохии.

Баня-Лука — Белград

http://stoletie.ru/slavyanskoe_pole/respublika_serbskaya_likvidiruetsya.htm