 |
| Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне | Диакон Павел Бубнов | 02.11.2007 |
В описываемый период возрождаются связи Русской Православной Церкви с экуменическим движением. В конце XIX в. Русская Православная Церковь вела богословский диалог со старокатоликами и англиканами. В 1913 г. в комиссии по организации движения «Вера и устройство» принял участие священномученик протоиерей Александр Хотовицкий. В 1917 г. в Москву приезжал один из вдохновителей экуменического движения американский миллионер Джон Мотт, который встречался с митрополитом Московским Тихоном (Беллавиным) и обер-прокурором Львовым, от которого получил заверения в участии Русской Православной Церкви в будущей конференции «Веры и устройства"[1].
Послание Патриарха Тихона от имени Собора председателю комиссии «Вера и церковное устройство» (епископу К. Андерсону) в ответ на приветствие «призывает всех христиан объединиться в горячих молитвах с Русской Церковью в ее борьбе против врагов Христа и религии». При этом Патриарх посылает благословение комиссии по созыву всемирной конференции «Вера и церковное устройство"[2].
На экуменических конференциях 1920, 1925, 1927 и 1937 годов участвовали представители русской диаспоры (иерархи и богословы), а немногие оставшиеся на свободе иерархи в России, конечно же, не могли никуда выехать.
В 1948 г. инициаторы экуменического движения планируют провести в Амстердаме организационную Ассамблею Всемирного Совета Церквей, в задачу которого входило объединение прежде существовавших отдельно движений в одно и включение в это движение как можно большего числа церквей. Все Поместные Православные Церкви получили приглашение прибыть в Амстердам, и организаторы особенно желали видеть на Ассамблее представителей Русской Церкви. Однако внешние связи Русской Православной Церкви являлись областью, в которой зависимость от государства ощущалась более всего. Поэтому и контакты с экуменическим движением подвергались Советом по делам Русской Православной Церкви и вышестоящими государственными органами тщательному анализу на предмет пользы для советской внешней политики.
В архиве ОВЦС хранится письмо, адресованное одним из активных участников экуменического движения генерального секретаря движения «Вера и устройство» канонника Л. Ходгсона на имя митрополита Виленского и Ковенского Елевферия (Богоявленского), датированное 3 июня 1935 г., содержащее приглашение и надежду на участие Русской Церкви в Эдинбургской конференции 1937 г. и в целом в экуменическом движении[3]. Подобное письмо, датированное 14 мая 1936 г. получил и глава Русской Православной Церкви митрополит Сергий (Страгородский). Эти документы свидетельствуют, что даже во время, когда немногие уцелевшие на свободе иерархи находились под полным контролем НКВД и фактически ничего не могли предпринять, экуменисты выражали надежду на привлечение РПЦ к участию в своих мероприятиях. Очевидно, дальнейшие европейские события прервали эту, пусть даже одностороннюю переписку.
В начале 1946 г. Святейший Патриарх Алексий I направляет председателю Совета по делам РПЦ Г. Г.Карпову доклад об экуменическом движении[4], составленный, очевидно, протоиереем Григорием Разумовским[5]. В нем, в частности, констатируется:
1. Экуменическое движение и участие в нем Русской Православной Церкви представляются главным фактором воссоединения зарубежных русских православных епархий.
2. Вселенский Патриарх признается потерявшим авторитет в православном мире, а прочие восточные патриархи — неспособными к восприятию этого авторитета и способность к такому восприятию Русской Православной Церкви.
В докладе признается необходимым:
1. Войти в сношения с лидерами экуменического движения для показа своего интереса.
2.Организовать объединение восточно-европейских Православных Церквей для выступления на предстоящих экуменических конференциях, для чего обратиться ко всем Православным Церквям с предложением высказать свое мнение по экуменическому движению.
3. На торжествах посвященных 1000-летию преподобного Иоанна Рыльского в Болгарии в мае 1946 г. принять единое для восточно-европейских Православных Церквей решение по экуменическому вопросу.
4. Направить патриаршую комиссию в Англию для знакомства с лидерами и документами экуменического движения. Решению комиссией подлежат следующие вопросы:
а) пересмотр и аннулирование мандатов выданных якобы от Русской Православной Церкви (митрополитом Евлогием) профессорам Парижского Богословского Института Алексееву, Вышеславцеву, Федорову, Зеньковскому, Зандеру и др.
б) склонение Варшавского митрополита Дионисия и Финляндского архиепископа Германа к необходимости воссоединения их епархий с Русской Православной Церковью.
в) убеждение (через митрполита Фиатирского Германа, или Болгарского митрополита Стефана) Константинопольского патриарха Вениамина в необходимости прекратить его дальнейшую политику в отношении к Русской Православной Церкви и отказе в дальнейшем окормлении Польской и Финлядской Церквей.
г) вопрос об изоляции митрополита Анастасия (Грибановского) и его возможных попыток получить покровительство от какого-либо восточного патриарха.
5. Направить представителя по экуменическим вопросам в Англию.
6. Считать преждевременным вести какие-либо диспуты по вопросам вероучения.
7. В случае вступления в экуменическое движение в первую очередь выдвинуть предложение о создании «Всемирной Ассамблеи Мира"[6].
Доклад проходит правку у Патриарха и в Совете, после чего автор в него вносятся дополнения и исправления, которые содержали новые цели:
«Концентрировать внимание всего православного мира к Русской Православной Церкви и довести ее значение до степени первенствующей Православной церкви, а Святой Москвы — до значения «Третьего Рима"… Показать активный интерес Русской Православной Церкви к экуменическому движению через церковную и светскую печать, а также через письменные сношения с лидерами этого движения».[7]
И действительно, начинается достаточно активная переписка лидеров экуменизма с патриархом Алексием и митрополитом Николаем. В апреле архиепископ Кентерберийский Джоффрей направляет письмо митрополиту Николаю, где выражает свое желание видеть Русскую Православную Церковь в составе ВСЦ[8]. О том же говорят письма В. Хуфта и Богнера[9].
Один из будущих сопрезидентов ВСЦ, епископ Чичестерский Джордж Белл, в письме в Патриархию от 21 апреля 1945 г. пишет: «Если Русская Православная Церковь и Церкви, находящиеся под ее влиянием, не будут участвовать в ВСЦ — это будет трагедией. Если же Русская Церковь собирается участвовать — ей будет предоставлена ведущая роль"[10].
На заседании подготовительного комитета ВСЦ, где официальных представителей Русской Православной Церкви не было, участвовал Н. Полторацкий, делегат от митрополита Евлогия (Георгиевского). Полторацкий сообщал в письме[11] на имя Патрираха Алексия, что политика экуменистов в отношении Московской Патриархии непонятна и непоследовательна. Сначала они обещали пригласить на февральскую сессию подготовительного комитета представителей от Московской Патриархии, а на самом деле не пригласили. На февральской сессии вопрос о приглашении Русской Православной Церкви на Амстердамскую Ассамблею был решен положительно, но по прежнему в экуменических верхах остаются люди, позиция которых к России неясна. Кого же имеет в виду Полторацкий? В этом же письме на имя патриарха он сообщает о результатах своих бесед с различными людьми, в результате которых ему удалось выяснить, что источник благожелательного отношения к Москве — Джон Мотт, который имеет влияние на П. Андерсона[12], а последний — на Виссерта Хуфта[13], который, в свою очередь, советуется и считается во всем с Л.А.Зандером[14]. Н. Полторацкий передает также подробности встречи Виссерта Хуфта в Париже с представителями русских церковных кругов, верных Патриархии. С ним встречались игумен Серафим (Родионов) и иеромонах Сергий (Шевич). Как передает Полторацкий, Хуфт позволял себе высказывания, что «Русская Церковь не только не свободна в России, но даже не пошла за Христом, и не понесла своего креста», ссылаясь на то, что «это говорят ваши собратья — Зандер, Флоровский, Кассиан (Безобразов), Зеньковский и другие"[15]. Через день митрополит Евлогий сообщил игумену Серафиму (Родионову), что накануне у него были Хуфт, Андерсон и Флоровский и просили назначит отца Серафима на должность представителя всей Православной Церкви по экуменическим вопросам. А позже Хуфт направил митрополиту Евлогию письмо, где все представил так, словно сам митрополит был инициатором назначения игумена Серафима в Женеву. Протоиерея Георгия Флоровского и епископа Кассиана (Безобразова) Полторацкий характеризует как «не энтузиастов Московской Патриархии"[16]. Нерасположением к Москве некоторых представителей русской церковной эмиграции можно объяснить, таким образом, и неясную позицию находившихся под их влиянием (в силу давнего сотрудничества) руководителей экуменического движения — В. Хуфта, Бегнера, П.Андерсона.
25 июня 1946 г. митрополит Евлогий (Георгиевский) адресует Патриарху Алексию письмо, в котором информирует его о назначении своего представителя при формирующемся Всемирном Совете Церквей в Женеве, игумена Серафима (Родионов), состоявшего до этого в клире Трехсвятительского подворья в Париже. Владыка Евлогий пишет: «Изучив за истекшие два месяца вопросы, связанные с экуменической работой после войны, он мне представил обозрение общего положения и я считал бы своевременным командировать его с личным докладом Вам"[17]. Патриарх Алексий уже 27 июля 1946 г. телеграфировал митрополиту о вызове игумена Серафима (Родионова) в Москву[18]. В ответной телеграмме 30 июля 1946 г. митрополит Евлогий сообщает, что игумен Серафим выехал в Лондон на встречу представителями экуменического движения Великобритании. А 8 августа 1946 г. выдающийся иерарх Церкви митрополит Евлогий скончался. После кончины владыки Евлогия игумен Серафим направлял всю корреспонденцию в Москву на имя патриарха. Так, в письме от 28 августа 1946 г. он сообщает о его пребывании в Великобритании, где в различных церковных центрах он делал доклады о положении Православной Церкви в СССР, и передает желание архиепископа Кентерберийского видеть представителей Русской Православной Церкви в Амстердаме в 1948 г[19].
Патриарх и глава иностранного отдела митрополит Николай (так тогда называли нынешний Отдел Внешних Церковных Связей) решают вопрос о посылке в центры экуменического движения представителей Русской Православной Церкви — протоиерея Вениамина Платонова — в Лондон, протоиерея Григория Разумовского — в Париж и Женеву. 18 июля Патриарх через Совет запрашивает для них разрешение на эту командировку и необходимые средства в валюте.
В апреле 1946 г. Патриархия получает письмо с предложением от президента Всемирного Совета Церквей М. Бегнера организовать осенью 1946 г. в Праге, Осло или Швейцарии встречу представителей Московской Патриархии и Всемирного Совета Церквей для «ознакомления друг с другом и установления общей базы, целей и деятельности Совета Церквей"[20]. В письме от 30 июля того же года митрополит Николай извещает М. Бегнера о принятии предложения, на что М. Бегнер телеграммой от 28 августа сообщает состав делегации Всемирного Совета Церквей и дату проведения встречи — 29−31 декабря 1946 г.
По достижении договоренности о встрече, 12 августа 1946 г., отец Григорий Разумовский отмечает задачи предстоящей встречи: «Эти факторы вселяют в нас уверенности и надежду, что в недалеком будущем мы сможем в известной части деятельности ВСЦ взять инициативу, если только будет обеспечен блок всех православных церквей. Сейчас в идеологической тактике мы их почти догнали, а надо — за время до 1948 г. перегнать.
Мы согласны вступить в экуменическое движение если:
1. Лидеры экуменического движения откажутся на деле от покровительства нашим раскольникам (Феофил, Дионисий, Герман Аав, Анастасий, Иоанн Шанхайский) и фактический проявят действия известного этим лидерам давления на раскольников, в целях воссоединения их в юрисдикции Святейшего Патриарха Московского.
2. Если ни один из представителей наших раскольников не будет приглашен к участию в движении. Никаких Безобразовых, никаких Флоровских и других креатур парижского Богословского Института к участию в движении не должно быть допущено.
Или они, экуменисты, пожелают иметь дело с единой целостной (в своих прежних границах) Русской Православной Церковью, или в экуменическом движении не будет участвовать ин одна из Поместных Православных Церквей (восточных, балканских и др.) Таков наш ультиматум. Чтобы он мог быть удовлетворен — следует сколотить блок всех православных и неправославных, но находящихся или на территории СССР или в сфере влияния СССР (армяне, старокатолики) церквей.
Без Православных Церквей (конечно и без католиков) экуменическое движение — утопия, блеф, абсурд.
Нам нужна единая Русская Православная Церковь, а им — участие всей Православной Церкви — давайте заключим договор!
Москва — центр чаяния всех православных. Православная Церковь — Русская Православная Церковь.
На сегодня именно в эпоху экуменизма Русская Православная Церковь, трезво и серьезно организуя встречу с экуменистами именно в Москве и в полном составе своего блока — явочным порядком и общепризнанно займет место «второго Рима», с мнением которого начнут считаться.
Наша задача — подготовка кадров, богословской смены. Не следовало бы и нам (как в Харбине) открыть при Богословском Институте Миссионерское Отделение, в число студентов которого принимать и женщин"[21].
В телеграмме от 9 сентября митрополит Николай информирует М. Бегнера о согласии с составом делегации Всемирного Совета Церквей и сообщает о назначении представителями от Московской Патриархии протоиереев Григория Разумовского и Владимира Платонова. Однако уже 29 октября в телеграмме митрополит Николай сообщает М. Бегнеру об отсрочке встречи на 1947 г. После этого переписка с лидерами экуменического движения замирает. Игумен Серафим (Родионов) отмечал во время своего отчета в Патриархии, что «М. Бегнер беспокоится, чтобы Русская церковь не передумала, чтобы Русская Церковь не обиделась, потому что они не послали первой делегации к нам, а к грекам…»
В декабре 1946 г. Патриархия получает приглашение участвовать в Конференции молодых христиан в Осло (22−31 июля 1947 г.); это приглашение повторяется 4 апреля 1947 г[22]. После третьего приглашения, последовавшего 13 мая 1947 г., 29 мая того же года митрополит Николай известил руководителей экуменического движения об отклонении Русской Православной Церковью приглашения участвовать в конференции в Осло. А в январе 1947 г. Патриархия уже отказалась от участия в Христианской социальной Конференции в Хельсинки[23].
Экуменическое движение пристально изучают и в Совете по делам Русской Православной Церкви. 1 сентября 1946 г. сотрудник отдела Шварев представляет Карпову свое видение вопроса.
«В настоящее время, когда на международной арене идет ожесточенная международная дипломатическая борьба, по существу никакой богословской работы нет, а есть экуменическая лихорадочная политическая деятельность, преследующая те же цели, которые преследуют правящие круги их стран. Поэтому Русская Православная Церковь должна трезво, с сознанием своей силы, подойти к делу организации блока Православных Церквей и превращению Московской Патриархии во «второй Рим», с мнением которого должны, так или иначе, считаться. Для участия в Ассамблее Православия считаю необходимым подготовку 1/3 наших делегатов… Вступление в экуменическое движение Русской Церкви должно быть обусловлено непременным устранением с церковно-политической арены митрополита Анастасия и всех карловчан и прекращения покровительства сим со стороны восточных патриархов и англосаксонских церквей…"[24]. Итак, Третий Рим должен стать вторым и бороться с первым. Так происходил синтез идей, рожденных церковным сознанием и сознанием политическим.
18 октября 1946 г. протоиерей Григорий Разумовский представляет патриарху доклад об экуменическом движении, выдержанный в достаточно благожелательном духе по отношению к последнему. «Экуменическое движение, — пишет он, — диктуется их (христианских масс) духовным безблагодатным голодом, ищущим удовлетворения путем воссоединения своих общин с насыщенными благодатью Церквами… Естественное стремление всех прочих христианских масс к привлечению нашей Церкви к делу воссоединении должно быть нами воспринято как их сигнал бедствия, как международный позывной зов «сос», на который мы не имеем права не откликнуться… Наш маяк спасения, наша Русская Православная Церковь, еще медлит зажечь свой путеводный спасительный огонь… еще не решается заставить свой колокол давать призыв спасения… Или мы предпочтем быть так же, как они (римо-католики) — холодными, расчетливыми сторонними наблюдателями там, где вопрос идет о немедленном спасении погибших.
Я нисколько не сомневаюсь, что ни один наш священнослужитель не посмеет сказать «нет», не дерзнет не признать истинности, оскорбить святыню, если какой-либо, хотя бы англиканский пастор (чье священство мы не признаем), принесет и поставит перед ни чашу со Св. Дарами, освященными по англиканскому чиноположению в англиканской церкви. Страх Божий заставит нашего священнослужителя воздержаться от сомнения, воздержаться от утверждения только своей «православной» правоты…
Необходимо до Амстердамской Ассамблеи 1948 г. декларировать правоту своих устоев и выявить свое отношение к экуменическому движению"[25].
Как видно, по оригиналу, документ был просмотрен Г. Г.Карповым, который оставил следующее замечание: «Экуменическое движение прежде всего политическое!». На это составитель доклада здесь же пометил: «Доклад составлен с церковной точки зрения, а не с политической, и для Русской Православной Церкви совершенно необязательно ставить политические точки над исключительно церковными тезисами. О политической стороне вопроса пусть думает государство, а не Патриархия — это не ее сфера"[26].
Однако поступают все новые свидетельства о политической окраске экуменизма. Доклад секретаря Московской Патриархии Филиппова, представленный им после поездки в Париж свидетельствует: «В результате встреч с Бегнером, аббатом Прево, секретарем ИМКА Ф.М.Пьяновым, Ф.И. Лаурен (помощник Андерсена), отцом Серафимом (Родионовым), с различными дамами (Зернова С.М., Кульман М. М, Мандиари и др.) — можно со всей ответственностью констатировать, что экуменическое движение, зародившееся в англо-саксонских кругах, — является чисто политическим; на это дело даются громадные материальные средства, на службу этому поставлены обширные, хорошо подготовленные кадры…"[27]
9 сентября 1946 г. митрополит Николай телеграфирует Бегнеру о получении известия о составе делегации[28].
Тем временем, начинается активная работа по привлечению к участию в Амстердамской Ассамблее представителей восточных патриархатов. Так, 22 февраля 1947 г. ответственный сотрудник МИДа сообщает в Совет о визите 13 февраля в Стамбул к Константинопольскому Патриарху делегации в составе лорда Востера, Тайнина, Эдварда Ярди и других, которые вели переговоры об участии Патриархии в Амстердамской Ассамблее[29], на что, по сообщению турецкой прессы, Патриархия уже дала согласие. Однако уже через 4 дня Константинопольский патриарх Вениамин скончался. В марте эта делегация посетила Антиохийского патриарха, который выразил желание, чтобы Церковь Антиохи присутствовала на Ассамблее. «Делегация была тронута, услышав молитвы за Всемирный Совет Церквей и за каждого из них поименно, провозглашенные на Великом Входе"[30]. По сообщению митрополита Феодосия (Абуржа), ответственного за прием делегации от Антиохийской Церкви, она настроена против Русской Церкви[31]. 16 мая 1947 г. в Совет поступила информация о встрече экуменической делегации с Антиохийским патриархом. Об этом сообщает сотрудник МИДа Исагулов, лично встретившийся с Антиохийским патриархом Александром. По сообщению Исагулова, патриарх Александр дал согласие на участие представителей возглавляемой им Церкви на Ассамблее в Амстердаме, оправдывая это тем, что из этого «все равно ничего не выйдет, а времени еще много». Патриарх также сообщил, что на его вопрос, намерены ли пригласить в Амстердам представителей Русской Церкви, гости ответили отрицательно[32]. Относительно Кипрской Церкви, делегация Всемирного Совета Церквей осталась уверена, что «после реконструкции церковного управления на Кипре решение об участии в Амстердамской Ассамблее будет достигнуто"[33].
В начале 1947 г. игумен Серафим (Родионов) едет в Москву для отчета в Патриархии о проделанной работе. В архиве Отдела Внешних Церковных Связей хранятся записи бесед, посвященных экуменическому движению проходивших в течение трех дней с участием Святейшего Патриарха Алексия I, митрополита Николая, игумена Серафима (Родионова) и Н.Полторацкого. По результатам бесед Патриархии 13 февраля было сделано заключение, что игумена Серафима нельзя выставлять представителем Русской Православной Церкви, так как он находится под влиянием экуменистов[34].
Патриархия запрашивает Н. Полторацкого в Париже на предмет возможных последствий отказа от участия в экуменическом движении. В апрельском докладе Н. Полторацкого сообщается: «Простой отказ от какого бы то ни было общения Русской Церкви с Экуменическим Советом не замедлил бы возыметь отрицательные последствия, несмотря на его возможную принципиальную обоснованность». Эти последствия, по мнению Полторацкого — в общественном резонансе. Отказ может спровоцировать новые обвинения Русской Церкви в несвободе, развяжет руки для новых обвинений раскольникам, лишит Церковь возможность вещания и влияния на Западе[35].
Однако новые беспокойства для Патриархии и Совета приносят два доклада архиепископа Серафима (Соболева). Первый, датированный 19 июня 1947 г. и хранившийся в архив Совета под грифом «совершенно секретно» констатирует факт о масонских корнях экуменизма[36]. Другой, датированный 17 июля, и отправленный на имя Патриарха, содержит ту же идею[37].
Тем не менее, лидеры экуменического движения продолжают пытаться наладить контакт с Москвой. В письме от 3 июля 1947 г. В. Хуфт высказывает сожаление о несостоявшейся встрече представителей Московской Патриархии и Всемирного Совета Церквей и вместе с письмом передает материалы о последних событиях в экуменическом движении[38]. Однако В. Хуфт опрометчиво включил в число материалов сообщение о встрече Экуменического совета в Буч Хил Фалс (США), где, как гласит текст сообщения, «был митрополит Феофил от Русской Церкви"[39]. Это не могло не возмутить главу иностранного отдела, и в ответном письме 21 августа 1947 г. митрополит Николай отмечает, что «ни митрополит Феофил, ни кто-либо другой нами не уполномочен на контакты по экуменическим вопросам"[40].
Уже в 1947 г. происходило распределение мест участников Ассамблеи и православным участникам было выделено 75 мандатов[41]. В рабочем документе Всемирного Совета Церквей, регламентирующем распределение мест на Ассамблее говорится, что в этом списке отсутствуют Русская и Грузинская Церкви — мандаты их делегатов будут утверждены после решения вопроса об их членстве во Всемирном Совете Церквей[42].
В 1946/1947 учебном году начинает свою работу экуменический институт Боссе, учрежденный Подготовительным комитетом Всемирного Совета Церквей «для подготовки экуменических лидеров» на деньги Дж. Мотта недалеко от Женевы. В отчете за первый год деятельности, среди общего числа обучавшихся студентов указываются два студента из России, принадлежащие Русской Православной Церкви[43].
Архиепископ Кентерберийский Джоффрей 13 января 1947 г. адресует на имя патриарха Алексия письмо, в котором цитирует декларацию Синода Константинопольской Патриархии от 22.07.1922 о признании англиканской иерархии, свидетельствует о признании этой декларации Иерусалимской Патриархией (1923 г.), Александрийской (1931 г.), Кипрской Церкви, Румынской Церкви (1936 г.). После таких внушительных цитаций архиепископ выражает надежду на поддержку этой декларации и Русской Церковью[44].
Продолжается достаточно активная переписка В. Хуфта с митрополитом Николаем. В письме от 6 декабря В. Хуфт, сообщая о получение предыдущего письма, высылает новый комплект документов о деятельности Всемирного Совета Церквей и высказывает надежду на личный контакт с представителями Московской Патриархии. В ответном письме митрополит Николай благодарит за высылку материалов и сетует на задержку Полторацкого, который должен был привезти в Москву большой комплект материалов по экуменическому движению. Узнав об этом, 17 марта В. Хуфт сообщает митрополиту Николаю, что высылает все документы почтой, а их список прилагает к письму[45].
11 марта 1948 г. Патриархия получает датированное 20 февраля того же года официальное приглашение Русской Православной Церкви на Амстердамскую Ассамблею за подписью В. Хуфта. «Президенты и комитет, — отмечает он, — еще раз выразили надежду на согласие Русской Православной Церкви участвовать в работах Ассамблеи. От их имени я имею честь передать Вам пламенное желание Экуменического Совета принять в Амстердаме делегацию Вашей Церкви. Кроме того, мне поручено Вам передать, что в случае, если время покажется Вам неблагоприятным для посылки официальной делегации, Вы свободны на этот случай послать наблюдателей или от России, или от одной из Ваших епархий на Западе…» Отвечая на приглашение к участию в Ассамблее, 29 марта митрополит Николай, выражая желание ответить на приглашение не позднее апреля и «чтобы наш ответ был наиболее конкретным» запрашивает у В. Хуфта следующую информацию:
1. Какие из Поместных Православных Церквей приняли приглашение.
2. Кто и какие доклады будет представлять от православных
3. Посланы ли приглашения и получены ли ответы от заграничных объединений, называющих себя Русской Православной Церковью, но не состоящих в юрисдикции Московской Патриархии.
4. Кто из представителей этих объединений будет делать доклады и на какие темы и каково их участие в подготовке Ассамблеи.
5. В какой форме предполагается использовать участие тех Православных Церквей, которым не было предложено составлять докладов.
6. Предполагается ли на Ассамблее поддержка авторитета Русской Православной Церкви в ее исключительном каноническом праве на выражение взгляда данной церкви по всем вопросам, а также, какое значение будет придано выступлениям участников упомянутых в п. 3.
7. Каковы максимальные и минимальные предпосылки Всемирного Совета Церквей на случай участия Русской Православной Церкви — что от нее ожидают (доклады, участие в комиссиях, руководство)[46].
Предметом беспокойства патриархии относительно вопроса вступления во Всемирный Совет Церквей было участие в нем представителей русской православной диаспоры, а отнюдь не проблемы богословского характера. Пытаясь исправить некоторую свободу, допущенную во время пребывания Западноевропейского экзархата во главе с митрополитом Евлогием в юрисдикции Московской Патриархии, когда некоторые клирики и миряне экзархата представляли Русскую Православную Церковь в экуменическом движении, 1 апреля за подписью патриарха митрополит Николай отправляет письмо митрополиту Серафиму (Лукьянову), Патриаршему Экзарху Западной Европы, в котором подчеркивает, что Патриархия никого не уполномочивала представлять ее в экуменическом движении. У митрополита Серафима также запрашивается информация о влиянии раскольников (Зарубежной Церкви) на православных и инославных и «как разоблачить их авторитетность перед лицом мировых движений"[47]. Автор письма просит митрополита Серафима также уточнить, какие Поместные Церкви уже дали согласие на участие в Амстердамской Ассамблее, будут ли участвовать в ней представители русской архиепископии и кто именно, а также, намерены ли они себя считать представителями Русской Православной Церкви[48].
В ответном письме митрополит Серафим (Лукьянов) отмечает, что сам никогда не выступал официально от Московской Патриархии по экуменическим вопросам. Отвечая на запрос митрополита Николая об участии представителей русской архиепископии, митрополит Серафим характеризует его как «вредное». «Особенно вреден Зандер, недавно носившийся с проектом учреждения в Париже «церкви без епископов». Профессора Богословского института проникают на все съезды и заявляют, что Русская Православная Церковь несвободна и служит сатане. Парализовать эту пропаганду можно только нашим участием… Благодаря нашим усилиям организация митрополита Анастасия не будет допущена на съезд"[49]. Сообщение о вредном участии еще более настораживает.
В ответ на запрос митрополита Николая, 12 апреля В. Хуфт сообщает о том, что Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская и Элладская Церкви уже приняли приглашение на участие в Ассамблее Всемирного Совета Церквей в Амстердаме, однако ни одна из этих церквей еще не прислала полного списка своих делегатов. В. Хуфт также сообщает о приглашении на Ассамблею протоиерея Георгия Флоровского, В.Н. Лосского, Л.А. Зандера, протоиерея Василия Зеньковского. Православными участниками, по сообщению В. Хуфта, будет представлено одна из трех вступительных речей. Профессор протоиерей Георгий Флоровский выступит с докладом «Природа Церкви», а митрополит Фиатирский Герман как один из пяти президентов Всемирного Совета Церквей будет председательствовать на двух заседаниях. Далее В. Хуфт отмечал, что ни одна из православных русских церквей вне СССР не получила приглашения прислать официальных делегатов на Амстердамскую Ассамблею. Русская архиепископия в Западной Европе во главе с митрополитом Евлогием, как отмечает В. Хуфт, является давним партнером экуменического движения, но поскольку она не может считаться автокефальной церковью — то и приглашения к участию в Ассамблее получить не может. Однако далее В. Хуфт сообщает, что по полученной им информации Константинопольская Патриархия собирается включить представителей этой церкви в свою делегацию. Церковь, возглавляемая митрополитом Феофилом в США, получила приглашение прислать наблюдателя на Ассамблею. В. Хуфт сообщает также, что в работе подготовительного комитета участвовали профессор Г. Флоровский, Н. Бердяев, Цанков, Аливизатос. Отдел изучения Всемирного Совета Церквей готовит к изданию полученные от православных богословов (Аливизатос, Бразиотис, Флоровский, Лосский, Зандер, Цанков, Зеньковский) статьи. В. Хуфт предлагает также и Русской Православной Церкви прислать статьи для ознакомления участников экуменического движения с Православием. В заключение своего пространного письма В. Хуфт отмечает, что если Русская Православная Церковь Московской Патриархии примет решение участвовать в Амстердамской Ассамблее, то именно она и никто другой будет представлять Русскую Православную Церковь[50].
Тем временем, в экуменическом движении начались разногласия, о чем докладывал правительству Г. Г.Карпов: «Наиболее дальновидные деятели этого движения подняли голос против стремления американцев провести Ассамблею в Амстердаме под флагом антикоммунизма. Оппозиция против американцев особенно заметна среди скандинавов, швейцарцев, французов и голландцев. В частных разговорах многие из них высказывают мысль о необходимости создания центра внутри Экуменического Совета, противостоящего американскому влиянию. Такой центр, по мнению многих, может быть создан только при участии Русской Православной Церкви. В частности, секретарь Всемирного Совета Церквей голландец Виссерт Хуфт заявил, что только с помощью Русской Церкви можно избавиться от опасности «американизации христианства"[51].
Митрополит Николай сообщает 28 мая В. Хуфту о получении информации в письме от 12 апреля, и уточняет сообщение о докладе протоиерея Георгия Флоровского и участии митрополита Владимира (русская архиепископия в Европе) в составе делегации Константинопольской Патриархии. В ответном письме от 18 июля 1948 г. Хуфт подтверждает утверждения предыдущего письма и высылает дополнительную информацию, надеясь на скорое и положительное решение вопроса (к такой надежде его подвигала описанная оживленная корреспонденция). Однако, как свидетельствуют документы, решение о невступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей было принято еще в феврале 1948 г. Приближался момент, когда об этом решении узнает весь мир.
Продолжение следует
[2] Там же. С. 9.
[3] Архив ОВЦС. Дело 88. 1937−1943 гг.
[4] ГАРФ, ф. 6991, оп.2, д. 35, лл. 26−35. Полный текст см. в Приложении II к настоящей работе.
[5] Косвенное свидетельство об авторстве протоиерея Григория Разумовского — в письме патриарха Алексия Карпову от 19.03.46 в ГАРФ. Ф. 6991, оп. 2, д. 34, л.12.
[6] ГАРФ, ф.6991, оп.2, д. 35, л.26−30.
[7] ГАРФ. Ф. 6991, оп. 2, д. 35. л.37.
[8] ГАРФ. Фонд 6991, оп. 2, д. 35, л. 36. См. также письмо от 13.01.1947. в ГАРФ, ф. 6991, оп.2, д. 35, т.2, л.176.
[9] Там же.
[10] Архив ОВЦС. Дело 88. 1945 г.
[11] ГА РФ. Ф. 6991, оп.1, д. 35, л. 208.
[12] Американский специалист по русским церковным вопросам, прекрасно владел русским языком, был в России в 1917—1919 гг. На 1946 г. — секретарь ИМКА (YMCA) по Европе. Через него субсидировались РХСД (Русское Христианское Студенческое Движение), Богословский Институт в Париже, издательство ИМКА-ПРЕСС. Поддерживал русских эмигрантов, тем не менее, был сторонником их воссоединения с Патриархией.
[13] Первый генеральный секретарь Всемирного Совета Церквей
[14] Профессор Свято-Сергиевского Богословского Института в Париже, находившегося в юрисдикции Русской Архиепископии в Европе, которую до августа 1946 г. возглавлял митрополит Евлогий (Георгиевский).
[15] ГАРФ. Ф. 6991, оп.1, д. 35, л.210.
[16] Там же, л.208.
[17] Архив ОВЦС. Дело 88 (87). 1946 г.
[18] Там же.
[19] Архив ОВЦС. Дело 88 (87). 1946 г.
[20] Архив ОВЦС, д. 180.
[21] Архив ОВЦС, д. 180.
[22] Архив ОВЦС, д. 180.
[23] Архив ОВЦС, д.88(87) 1946 г.
[24] ГАРФ. Ф. 6991, оп.2. д. 35, л.235.
[25] Архив ОВЦС. Дело 88(87) 1946 г. С. 125.
[26] Там же.
[27] ГАРФ, ф. 6991, оп. 2, д. 35, т.2, л. 27.
[28] Архив ОВЦС, д. 88. 1946 г.
[29] ГАРФ, ф. 6991, оп. 2, д. 35, т.3, л. 48.
[30] Архив ОВЦС, д. 110. 1947 г.
[31] Там же, л. 80.
[32] Там же, л.81.
[33] Архив ОВЦС, д. 110.
[34] Архив ОВЦС. Дело 110. 1947 г.
[35] Там же, л.64.
[36] ГАРФ, ф.6991, д. 35, т.3, л.159−170.
[37] ГАРФ, ф.6991, д. 35, т.3, л. 170.
[38] Архив ОВЦС, д. 110. 1947 г.
[39] Там же.
[40] Там же.
[41] Константинопольский Патриархат — 13, Александрийский — 4, Антиохийский — 7, Иерусалимский — 3, Сербский — 10, Румынский — 12, Болгарский — 10, Кипрская Церковь — 2, Элладская — 12, Польская — 1, Албанская — 1. Архив ОВЦС, д. 71. 1947 г.
[42] Архив ОВЦС, д. 71. 1947 г.
[43] Там же.
[44] ГАРФ, л. 180.
[45] Архив ОВЦС, д.64б, 1948 г.
[46] Архив ОВЦС, д. 180.
[47] Архив ОВЦС, д. 180.
[48] Там же.
[49] Архив ОВЦС, д. 180.
[50] Архив ОВЦС, д. 180.
[51] Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь в политике советского государства. С. 173.
http://www.ioannp.ru/publications/18 180
