 |
| Комсомольская правда | Лариса Кафтан | 31.10.2007 |
Об этой трагедии страна не узнала даже во время хрущевской оттепели. О ней знали только местные жители, которые слышали среди выстрелов отчаянные крики, песню «Интернационал» и жуткий женский крик: «Не надо, у меня дети!»
По свидетельству водителя, который разговорился спустя несколько десятков лет, в расстрельных рвах он видел трупы людей, которые приводили в исполнение приговоры. Жертвы и палачи оказались в одной могиле.
Храм Воскресения Христова и новомучеников и исповедников российских освятили в мае нынешнего года. У храма установлен поклонный крест из Соловков.
Вчера здесь было немноголюдно. У стены ждала богослужения пожилая женщина с каким-то совершенно потрясающим выражением глаз — мудрости, доброты и света. Оказалось, что это дочь расстрелянного в Бутове Георгия Бентоса. Он работал слесарем на заводе имени Лихачева. Ей было три года, когда за ним пришли ночью. Она запомнила только, как папа надевает брюки, чтобы уйти с незнакомцами навсегда. Она каким-то невероятным детским чутьем поняла: папу больше не увидит. В конце 90-х она получила квартиру в Бутове и призналась, что тут же почувствовала, насколько дорого ей это место. Хотя еще не знала, что неподалеку могила отца. В официальных документах значилось, что он умер в 1942 году от дизентерии. И только когда бутовская трагедия была раскрыта, этой женщине удалось узнать, что отца расстреляли здесь 11 апреля 1938 года. Потом эта женщина работала в храме, а в последние годы ухаживает за захоронениями в расстрельных рвах.
— В этом месте невозможно находиться, если не простишь те времена и тех людей, — признала моя удивительная собеседница. — Я простила. И мне стало спокойнее и светлее.
А еще она рассказала, что когда строили храм, то видела документы о передаче этих земель церкви, подписанные тогдашним председателем ФСБ Владимиром Путиным.
Президент пришел в храм вместе с Патриархом Алексием Вторым. Церковный хор пел о воскресении, дрожали свечи, старушки плакали.
— Благодарю, что в День памяти жертв политических репрессий вы посетили одну из «русских Голгоф», — обратился Патриарх к президенту.
И еще Патриарх тихо сказал:
— Мы просим Господа простить прегрешения, совершенные перед людьми.
Потом Святейший служил панихиду, молился «об упокоении мученическую кончину претерпевших».
— Господи, помилуй! — Многоголосье церковного хора печально и горестно звучало в храме.
Было заметно, что президент потрясен. Настоятель храма — внук расстрелянного здесь священника — отец Кирилл Коляда повел Путина к огромному стенду на полигоне. На нем фотографии из подследственных дел убитых и жесткий график: даты и количество расстрелянных.
— 562 человека за один февральский день, — вздохнул батюшка.
— Кажется, что это невозможно, — покачал головой Путин. — Умопомрачение! За что?!
— Расстреляли мальчика, ему было двенадцать, — рассказывал священник. — Но исправили на пятнадцать, так как по закону расстреливать можно с пятнадцати. Или вот бабушка — 70 лет, за что?
Президент подвел итог увиденному на Бутовском полигоне:
— Масштаб колоссальный… Это были люди со своим собственным мнением, которые не боялись его высказывать. Цвет нации. Мы до сих пор ощущаем эту трагедию на себе. Многое надо сделать, чтобы этого никогда не забывать.
Он заметил, что такие трагедии случаются, «когда внешне привлекательные, но пустые на поверку идеалы становятся выше основной ценности — человеческой жизни, прав и свобод человека».
По мнению президента, помнить о трагедии тех лет очень важно, когда определяется путь развития страны:
— Эта память важна не сама по себе, а чтобы во время выбора пути развития мы понимали: нужны политические споры, баталии, борьба мнений, но чтобы процесс был не разрушительным, а созидательным. Мы должны объединить усилия для развития страны. У нас для этого все есть.
Патриарх и президент положили цветы к кресту у расстрельных рвов и постояли в минуте молчания. А когда они ушли, из-за большого старого дерева, которое, может быть, помнит страшную картину убийств, вышла пожилая дочка убитого слесаря завода имени Лихачева Георгия Константиновича Бентоса. Положила на землю букет темных роз и, склонившись над землей, утирала платочком слезы.
