 |
| Правая.Ru | Алексей Чесноков | 30.10.2007 |
Такие масштабные заявления показывают, что Запад готов серьезно надавить на Россию с целью лишить нашу страну стратегического преимущества, достигнутого за прошедшие две недели. И действительно, президенту Путину удалось несколько стабилизировать обстановку и снизить активность американцев в деле продвижения своей системы противоракетной обороны (ПРО) в Европе, а также существенно потеснить в общественном сознании и сознании влиятельных политиков образ «ядерного Ирана», заменив его на благоприятный партнерский статус.
По большому счету, новому витку «обмена любезностями» послужила неудачная встреча в Москве, где госсекретарь США Кондолиза Райс и министр обороны Штатов Роберт Гейтс пытались убедить своих российских партнеров в безопасности европейской ПРО и нежизнеспособности предлагаемого нашими политиками проекта с ракетно-локационной станцией (РЛС) в азербайджанском городе Габала. Козырь, используемый отечественными дипломатами, был существенный — вопрос с договором об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ), который Россия приостановила. Более того, на предстоящем саммите Россия-ЕС наша страна потребует ратификации этого договора от тех участников, которые не торопятся разоружаться. А в их числе и страны НАТО.
Понимая ситуацию, Райс привезла в Москву какой-то тайный план, секретное предложение. Что это было, ни та, ни другая сторона не рассказали. Обменявшись козырями, страны в итоге остались при своем.
«По вопросам противоракетной обороны, а также развертыванию ядерных боеголовок, которые предусмотрены условиями Московского договора, согласие достигнуто не было, но мы пришли к выводу, что наши эксперты должны рассмотреть эти вопросы как можно скорее», — сказала Райс. «Что касается Польши и Чешской республики, то мы продолжаем работу в этом направлении, и, разумеется, теперь в эту работу мы включим российские озабоченности», — фактически признавшись в неспособности договориться, призналась госсекретарь.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал лишь о «секретном американском предложении», отметив, что российская сторона будет его изучать. А по вопросу ДОВСЕ Лавров счел представленные предложения США недостаточными.
В итоге, как и раньше, никакого существенного прорыва не было. В Вашингтоне, видимо, решили перенять тактику Москвы, но, если Россия затягивает время, стремясь не допустить наступления, то США попросту попались «на удочку». И это неудивительно — стремясь объять весь мир, американцы забывают, что реальное воздействие они могут осуществлять лишь при помощи федеральной резервной системы, а никак не при помощи внешнеполитических акций. По большому счету, внешняя политика США сегодня стала заложницей интересов партнеров, каждый из которых стремится «поиграть мускулами», используя кризис мирового финансового рынка. Не меньше настраивает партнеров на непартнерский лад и каждая дипломатическая неудача Вашингтона.
Одной из главных неудач Белого дома стал Прикаспийский саммит, где Россия добилась существенных побед. Это мероприятие, в котором приняли участие главы России, Ирана, Казахстана, Туркмении и Азербайджана, прошел в Тегеране, что делало его особенно «привлекательным» для государств, стремящихся дотянуться до каспийских ресурсов, в том числе и США.
Понимая это, Россия старалась демонстрировать в Иране всяческую поддержку президенту Ахмадинежаду, что нашло выражение в итоговой декларации саммита. Вообще, весь визит Путина в Тегеран был обставлен как римейк вояжа Сталина в 1943 году. Соответственно, и цели, которые преследовал Путин, должны были подчеркнуть эту преемственность. В итоге кое-что действительно удалось.
Главной задачей Саммита прикаспийских государств является обсуждение статуса Каспийского моря со всеми вытекающими из этого проблемами, прежде всего — чисто прикладного характера — кто, как и где именно будет проводить свои нефте- и газопроводы. Это, действительно, сложнейший вопрос, учитывая наличие договоров между Россией, Казахстаном и Туркменией с одной стороны и Азербайджана, Грузии и контролирующими процесс США — с другой. Естественно, никаких подвижек в этой области сделано не было. Общественности достались подробности про обсуждение движения кораблей, о соединении бассейнов Черного и Каспийского морей международным транспортным коридором «Север — Юг» и другие второразрядные детали. О подробностях дискуссии по главной проблеме практически ничего не было сказано.
По словам помощника президента России Сергея Приходько, хотя в документе нет формулировки, определяющей, сколько километров и в какую сторону разделяются сектора, но «самое главное, что там есть нормообразующие позиции», с которых можно двигаться дальше. Впрочем, даже эта ситуация оказалась в тени некоторых положений итоговой резолюции. По инициативе Путина в текст резолюции попали слова о том, что все пять государств «ни при каких обстоятельствах не позволят использовать свои территории другим государствам для совершения агрессии и других военных действий против любой из сторон».
Также был освещен вопрос о ядерной программе. «Стороны подтверждают неотъемлемое право всех государств-участников Договора о нераспространении ядерного оружия развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях без дискриминации и в рамках положения этого договора, а также механизма МАГАТЭ».
Несложно понять, что подобными заявлениями не разбрасываются — американцам дан четкий и недвусмысленный сигнал. Теперь страны Каспия, прежде всего, Азербайджан, оказываются в щекотливом положении — с одной стороны, в Баку привыкли смотреть в сторону Атлантики, с другой — теперь любые военные действия Азербайджана будут отслеживаться не только Ираном и Россией, но и двумя другими странами. Помимо этого решения, стороны договорились о создании совместной военно-морской группы оперативного взаимодействия «Касфор», которой надлежит охранять море. К тому же, в декларации упоминается, что судоходство, рыболовство и плавание судов в Каспии может быть осуществлено только под флагами прикаспийских стран.
Вопрос о ядерной программе Ирана также был освещен предельно прозрачно — Россия фактически заставила другие страны признать суверенитет государства над собственными ядерными разработками в этой сфере. Что, в общем-то, с чисто правовой точки зрения не может быть никакой сенсацией: правовое поле МАГАТЭ, в которую Иран входит с 1958 года, подтверждает для любой страны право на собственную мирную ядерную программу. Причем, партнеры по переговорам особо и не сопротивлялись.
В итоге Путин мог заявлять после, что «саммит прошел успешно. Мы говорили очень откровенно, предметно, заинтересованно». По словам президента, не во всем точки зрения участников совпадали, но «совершенно очевидно, что есть желание прийти к консенсусу».
Параллельно появилась информация, что за «утечкой» о якобы готовящемся покушении на Путина в Иране стояли именно Штаты. Что у многих экспертов спровоцировало опять-таки чувство нескрываемого дежа-вю и аналогии с историческими попытками третьей стороны в 1943 году убрать неудобного «переговорщика», а также с известным сюжетом, легшим в историю классической советско-французской кинокартины «Тегеран-43».
По мнению главного редактора журнала «Профиль» Михаил Леонтьева, история с «покушением» очень похожа на провокацию США. «Именно Вашингтон меньше всего заинтересован в том, чтобы российско-иранские связи укреплялись. Да и планировать удары по Ирану США будет сложнее, после того как в Тегеране побывает Путин», — сказал Леонтьев в комментарии для «Комсомольской правды».
В любом случае, американцы потерпели фиаско — старались ли они запугать Путина или нет, декларация, в которой Россия сумела потеснить «мирового гегемона» из Каспия, подписана. А союзник американцев Азербайджан вынужден был искать своих выгод.
Сам же президент Путин, комментируя накануне поездки слухи о покушении, остался верен себе: «Да, тут спрашивали — поеду ли я в Иран. Да, я поеду в Иран. Если бы я все время слушал рекомендации службы безопасности, из дома можно было бы не выходить!»
Вторая неудача, а точнее, ошибка появилась вследствие непродуманных действий по отношению к Турции. Комитет по международным делам палаты представителей Конгресса США порекомендовал принять резолюцию, квалифицирующую как геноцид гибель армян на территории Османской империи в 1915—1923 годах. В ее поддержку высказались 27 членов комитета, против — 21. Также комитет Конгресса призвал президента страны Джорджа Буша в ежегодном президентском послании в годовщину событий 1915 года «точно охарактеризовать» их как геноцид.
Удар оказался очень сильным. Несмотря на предостережения Буша и Райс, резолюция увидела свет, и Турция не замедлила высказать свой протест. Сотни граждан Турции участвовали в акциях рядом с американским посольством в Анкаре, президент Абдулла Гюль назвал решение комитета по международным делам недопустимым, премьер Тайп Эрдоган заявил, что теперь Турция может, уже не считаясь с позицией Вашингтона, вторгнуться в Северный Ирак.
Почти так и произошло. В течение нескольких суток произошли столкновения боевиков курдской рабочей партии, дислоцированной в северном Ираке, и турецкими военными. С обеих сторон есть жертвы. И Турция не согласна с предложением руководства Ирака о прекращении огня со стороны курдов. Более того, Турция потревожила покой одного из главных союзников США в регионе — Израиля. По мнению турецких политиков, курдские повстанцы действуют в северном Ираке при поддержке израильского правительства.
Такой серьезный упрек не оставил американцам шансов. Несмотря на опровержения со стороны Израиля, данные говорят о том, что причины для подобных заявлений есть.
В итоге американцы пошли на переговоры — Буш, премьер-министр Ирака Нури аль-Малики и Гюль договорились о совместных действиях для прекращения деятельности курдских повстанцев на севере Ирака. Т. е. Турция добилась своих целей, используя сиюминутную ситуацию. Параллельно этому, турки получили важный козырь на переговорах с Израилем по поводу строительства нового газопровода из Израиля в Турцию. Ведь потеря Турции, как стратегического партнера, не сулит ни Израилю, ни США ничего хорошего — это бастион в регионе, который все больше переходит под контроль России и ее союзников.
Дальнейший шаг США был прогнозируемым — Вашингтон, не готовый сегодня по всем параметрам претворять в жизнь свои замыслы военного давления на Иран, предложил России в обмен на посредничество в переговорах с Ахмадинежадом прекратить разговоры о ПРО в Европе.
Впрочем, вполне возможно, что этого и не потребуется. Ровно через неделю после неудавшихся переговоров в Москве переговоры удались в Европе, где европейские лидеры приняли новый документ — «Договор о реформах», который заменяет собой провалившуюся евроконституцию.
Согласно ему, с 2017 года вводится принцип «двойного большинства» (решение считается принятым, если за него проголосовали 55% стран, где проживает 65% населения), который, однако, дает возможность нескольким странам отложить принятие решения, «если количество голосов „против“ приближается к необходимому блокирующему меньшинству».
Также сокращается число европарламентариев — с 785 до 750 человек, с 2014 года число еврокомиссаров будет эквивалентно двум третям стран-членов ЕС по формуле квалифицированного большинства голосов, а не по принципу консенсуса, будут решаться вопросы в органах юстиции и полиции.
Кроме того, базовым договором о функционировании ЕС предусмотрено проведение общей энергетической политики и реализация общей стратегии борьбы с глобальным потеплением, оказание солидарной помощи одному или нескольким членам на случай террористических атак или стихийных бедствий.
Помимо этого, документ содержит статью о возможности выхода из состава ЕС, решение о котором будет приниматься по итогам общих переговоров. Фактические полномочия министра иностранных дел ЕС получит верховный представитель по общей внешней политике и политике безопасности, которому передаются также полномочия еврокомиссара, в ранге заместителя председателя Еврокомиссии по общей внешней политике. Наконец, вводится пост президента ЕС.
Эти нововведения делают ЕС более монолитным, превращая его фактически в закрытый клуб. Наибольших преференций добились влиятельные страны — Италия получила больше мандатов, чем ей сулили изначально, Франция, Германия и Британия на троих располагают почти 250 мандатами, т. е. третью всех голосов будущего Европарламента.
Своеобразную победу одержали британцы, во-первых, заставив переговорщиков признать приоритеты национальных законов перед законами ЕС. Формально это выразилось в исключении из «Договора о реформах» Хартии основных прав ЕС, которую представят отдельным документом. Во-вторых, главным претендентом на пост президента ЕС является бывший британский премьер Тони Блэр.
Ожидается, что договор заработает с 1 января 2009 года.
Эти видимые успехи позволили европейцам уже сделать ряд любопытных заявлений, в частности в адрес России. «Евросоюз отправляется на саммит с Россией более сильным», — заявил премьер-министр Португалии Жозе Сократиш. Саммит ЕС-Россия намечен на 26 октября в португальском городе Мафра.
Это не пустая бравада — ЕС действительно теперь будет пытаться все делать от одного лица, блокируя отдельные сепаратистские выступления. Большим плюсом является система большинства, при желании легко контролируемая, и признание за властями ЕС, в том числе, ее президентом, полномочий по «помощи» отдельным частям мегаобразования.
Вряд ли такой прогресс евроинтеграции придется по нраву США. При всех объективных преимуществах нынешней европейской финансовой политики, ЕС может получить рычаги влияния на отдельные страны, выступающие всегда на стороне американцев. Это не в последнюю очередь касается Турции, стремящейся к вступлению в ЕС. Сейчас очень подходящий момент, чтобы ЕС мог обменять турецкие грезы на прекращение военной риторики Анкары по отношению к курдам. А это существенный рычаг в американо-европейских отношениях.
В итоге, очевидно, что нынешняя внешняя политика США находится в кризисе. И дело не только в провале «миротворческих» операций в Ираке и Афганистане. Впервые со времен «холодной войны» Вашингтон столкнулся с противодействием мощных коалиций, сломать которое не просто трудно, а фактически невозможно. Конечно, этот расклад трудно назвать новой «холодной войной», так как в противостоянии участвуют разные полюсы, но сам принцип, к которому вынуждены прибегать Штаты, реставрируется.
Стремясь уйти от подозрений, США через каждое выступление своих официальных лиц опровергают подозрения в реставрации «холодной войны». Так Райс заявила, что разговоры о возникновении новой «холодной войны» «искажают реальность», так как Вашингтон хочет иметь с сильной Москвой современные партнерские отношения. «Мы хотим, чтобы Россия была сильной — сильной с точки зрения реалий ХХI века», — неоднозначно заявила Райс.
По мнению госсекретаря, история свидетельствует о том, что «даже когда США и Россия спорят, и спорят яростно, возможно добиваться того, чтобы разногласия между ними не уничтожали ту позитивную работу, которую они могут и должны выполнять вместе».
Но даже такие комплименты не могут замаскировать желания Штатов оставаться на лидирующих позициях и расширять свое влияние. Но логика «холодной войны» диктует американцам постоянное ввязывание в сомнительное противоборство с Россией, из-за чего рушатся наработанные связи, и вчерашние союзники начинают выискивать возможности добиться привилегий и решить свои застарелые проблемы.
И Турция, и Евросоюз, и ряд бывших советских республик уже показали, как использовать слабость гегемона. А Россия демонстрирует желание и дальше укалывать американцев на разных участках, высвобождая чаяния «порабощенных» союзников Белого дома. Между тем, наша внешнеполитическая концепция даже в весьма урезанном виде предполагает ориентацию на многополярный мир. Благодаря этому России легче выстраивать односторонние отношения, избегая кабальных союзнических договоров.
Плюс к этому нефте-газовый комплекс, являющийся своеобразным «сырьевым правом». Достаточно заморозить поставки, чтобы заморозить любое недовольство. Хотя это и кажется жестокостью по «демократическим меркам», всему есть свое объяснение — если где-то на том конце перестают соблюдать «сырьевое право», то наказание просто неотвратимо, согласно уже праву римскому. Ведь «сырьевое право» предполагает не только соблюдение определенных политико-ритуальных отношений вокруг трубы, но и основание экономической политики сообразно объему полученных энергоресурсов. Как в свое время в СССР было «телефонное право», предполагающее не только прямую связь с «верхом», но и основание в принятии решений сообразно объему получаемых инструкций. В случае противодействия, телефон просто отключался.
Поэтому в данной ситуации возврат США к логике «холодной войны», т. е. попытки контроля мировых процессов, выстраивание однополярного мира победившего капитализма, борьба с «недемократическими» проявлениями и режимами как единым «злом», грозит Штатам реальным распадом и политической шизофренией. Армия, рассредоточенная по миру, может оказаться плененной, внутри Белого дома начнется (фактически уже началась) война разных групп влияния (прежде всего, этнических), а союзники начнут растаскивать политический капитал, наработанный годами бок о бок с НАТО, по своим государствам. Да и провоцирование России к реставрации практического «права» — в данном случае, сырьевого — даст в руки Москвы еще один козырь.
В связи с этим, не исключено, что Штаты могут отыграть назад и начать союзническую игру с Россией. Так в последнем разговоре с Путиным (что показательно, по телефону) Буш призвал своего коллегу «продолжать нажим через ООН, чтобы настоять на поддающемся проверке приостановлении Ираном своей деятельности по обогащению ядерных материалов».
Лидеры США и России даже согласились с тем, что дискуссии между Райс и Лавровым «были конструктивными», и поддержали «продолжение усилий переговорщиков на экспертном уровне, чтобы найти путь вперед во всех этих областях». Обо всем этому рассказал представитель Белого дома. Конечно, американцам будет очень сложно закрыть глаза на некоторые «недемократические» процессы в России, но выгод от союза будет гораздо больше. Вопрос в другом: на что согласен сегодня Кремль, превращающийся из картинки в туристической брошюре во вновь неприступную цитадель русского правителя?
