 |
| РПМонитор | Роман Багдасаров | 29.10.2007 |
На выставке «Соц-арт. Политическое искусство в России», открывшейся 21 октября в парижском La Maison Rouge, были представлены все поколения данного направления, в конце 1960-х рожденного творческим тандемом Виталия Комара и Александра Меламида. По мысли изобретателей соц-арта, он должен был стать оригинальной версией советского массового и концептуального искусства, сочетающей черты дадаизма и социалистического реализма.
Соц-арт воспринимался как эдакий «Крокодил» наоборот, поместивший в фокус иронии и гротеска не просто отдельные явления советской жизни, а советскую жизнь оптом, отраженную в зеркале идеологии. Кривом, разумеется. Столкнувшийся с произведениями Комара и Меламида как бы следовал через комнату смеха, где наблюдал собственную биографию, «трудовую жизнь страны», «советскую мораль» и т. д. под несколько иным углом зрения, который мгновенно обращал все эти явления в абсурд.
Попав за рубеж, соцарт Комара-Меламида плавно трансформировался в пост-арт, где в кофемолку абсурда угодила уже всеобщая история, культура, мифы народов мира… Комар и Меламид сумели донести до западного зрителя неподражаемый дух советского студенческого перформанса, КВНа, и дух этот оказался настолько мощным, что вознес их на вершину мирового признания.
Собственно, дух КВНа и оказался тем искомым zeitgeist’ом, коего чаял contemporary-интернационал. Все эти биеннале, тематические выставки и серийные, лишь капелюшечку отличающиеся друг от друга акции, мгновенно унифицировались под влиянием мощной медиа-споры, напоследок брызнувшей из страны «развитого социализма». Если сетевая коммерческая структура обеспечила взрыв международного интереса к contemporary-art, то КВН оказался его принятой по умолчанию идеологемой.
В КВНе что главное? К Маслюкову не ходи — ответ известен. Массовость. А она при отсутствии четкой отборочной программы со стороны руководства, неизбежно ведет к снижению качества. По щелчку кнута кураторов стадушко «современных художников» бросается извлекать из себя импровизации на заданную тему. Кто-то волочет свои старые работы, более-менее смыкающиеся с главным слоганом, кто-то рождает дежурные откровения (в меру политкорректные, в меру — нет). Можно предлагать любые темы от религии до геополитики, можно экспонировать свой арт на любых площадках от Афин до Базеля, но результат повсюду будет однообразен, поскольку контингент «творцов» современного искусства уныло одинаков. Чем же он определяется?
Истовостью в исповедании незыблемых догм contemporary art. Для российского розлива их вообще только четыре и все они имеют к искусству весьма условное отношение:
Заповедь первая: «Ничего святого»;
Заповедь вторая: «Россия — мишень N1»;
Заповедь третья: «Помни, что твой зритель — идиот»;
Заповедь четвертая: «Добавь порнушки, чтоб не пригорало».
Все четыре заповеди с лихвой воплощены куратором из Третьяковки Андреем Ерофеевым в отобранной им экспозиции, которая открыта для обозрения до 20 января 2008-го на той самой парижской выставке.
Ознакомившись с набором, упакованным Ерофеевым, министр культуры Александр Соколов, отреагировал единственно возможным для своего поста образом: «Если выставка там появится, то это будет тот самый позор России, за который нам придется уже отвечать по полной». Однако давление медиа-общественности, заинтересованной в том, чтобы Россия была представлена именно так, оказалось сильнее. Теперь опусы «Синих носов» дружно сравнивают с «бульдозерной» выставкой на пустыре в Беляево 1974 года.
Хотя, объективно говоря, это больше напоминает посещение министром внутренних дел Н.А. Щелоковым весенней выставки на Малой Грузинке в 1977-м… В основе промоушена дип-арта [1] 1970-х, так же как и в нынешнем пропихивании креатур Гельмана и Салаховой на Запад, лежала старая добрая провокативность. Есть, правда, существенная разница, и она не столько в пропорции давления между первой властью и властью четвертой. Она — в качестве материала.
Произведения Оскара Рабина или Виталия Линицкого (при всем различии творческих установок) все-таки отличало прекрасное владение кистью, глубокий художественный и философский контекст, а шедевры «Синих носов» с группой «ПГ» повторит любая девочка, знакомая с компьютерной программой MSPaint и любящая пощелкать с мобильника. Если проекты Комара и Меламида — это КВН, но КВН качественного советского ВУЗа, то соц-арт в версии Ерофеева — это КВН «кромешной путяги» из аниме-сериала «Sakigake! Cromartie High School». Между тем, судя по отчаянной борьбе, которую ведет за своих любимцев Андрей Ерофеев, им должно быть уготовано не менее блестящее будущее, чем судьба мэтра Ильи Кабакова. В плане финансового подъема, конечно. Кабаков, все-таки, художник — в отличие от ПГ.
Пока же «синих носов» встраивают в хвост уходящего соц-арта, хотелось бы обратить внимание еще на одну деталь. Насколько можно понять из нечленораздельного «му-у», поднятого антисоколовским лобби, оно наивно полагает, будто цензура существует лишь в пределах так нелюбимой ими России.
Корни этого убеждения высоко. Одной из самых влиятельных покровительниц вторжения «контемпорари» в госмузеи является Айдан Салахова, дочь известного советского арт-магната Таира Салахова. Она пока еще входит в состав Общественной Палаты РФ. Основной функцией Палаты является экспертиза принимаемых законопроектов. Единственным фактором, позволявшим до сих пор хоть как-то сдерживать напор контемпорари-тусовки на госбюджет, было отсутствие экспертного совета по данному направлению, что позволяло здравомыслящим работникам Минкульта и музеев давать им от ворот поворот. В этом плане кандидатура А.Т. Салаховой, успевшей за рекордно короткий срок вырасти из «одалиски авангарда» до доцента Суриковского училища и (с этого года) до действительного члена, члена Президиума и академика-секретаря Российской Академии Художеств, безальтернативна. Надо думать, в ближайшее время, таковой совет будет сформирован и кому как не ей, его возглавить?! Вполне вероятно, что спровоцированный Ерофеевым скандал, призван запустить механизм по созданию такого органа при Минкульте или, на худой конец, при федеральном комитете М.Е. Швыдкого (ФАКК).
С цензурой для «контемпорари», нежно лелеемого Айдан Таировной, на всем постсоветском пространстве можно будет тогда попрощаться. Ведь академик Салахова до сих пор с гордостью вспоминает о проведенной ею в 2004 году выставке Наталии Эденмонт. Эта шведка ялтинского происхождения собственноручно умерщвляла кошек, крыс и кроликов для своих фотоколлажей. Отрезала головы, другие части тела. Не из живодерства, понятно. Ну, что вы?! Ради искусства современного, ведь «если промедлить, глаза питомцев начинают стекленеть и пропадает эффект живости и свежести», — откровенничала Эденмонт, против которой уже шесть раз защитники животных возбуждали судебное разбирательство.
Думается, что тогда любая критика подобных произведений будет приравниваться к «экотерроризму», и защитникам животных в России придется совсем не сладко. Ведь Салаховой с Гельманом, несмотря на усердно раздуваемый имидж «гонимых», живется более чем вольготно.
Однако про заграницу с подобным арт-багажом придется забыть. Там, особенно в государственных галереях, «телега» про «экотерроризм» не прокатит. И оправдываются там на самом высоком медиа-уровне даже не за отрезанные головы кроликов, но и за невинные шубки из лисьего меха. Счастье наших «гонимых» контемпорари-артистов, что далеко не все их подвиги известны западной художественной общественности. И далеко не все связи. При столь бурной активности, это вопрос времени.
Так что с экспертным советом следует поторопиться, Dr. Salakhova.
