Почему у ангелов строгие лица?

— Павел Викторович, почему вы решили обратиться к теме, художественное воплощение которой — высочайшая ответственность мастера, берущегося за осмысление основного библейского постулата — неизбежности для человечества Страшного суда?

— На самом деле это была фреска для Кафедрального собора в Якутии. Она была исполнена по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Он попросил меня не просто расписать стену храма в православных традициях живописи XIV—XV вв.еков, но, отталкиваясь от видения Страшного суда русским художником Васнецовым, развить эту тему. Дело в том, что классическая иконография отталкивается от духовного взгляда на событие. Там нет ни пространства, ни времени, ни портретных характеристик, ни страстей. Чтобы ничего не отвлекало от созерцания собственной души. У меня была другая задача. Чтобы человек сам на себя посмотрел со стороны. Молодое поколение сейчас живет в сложном сплетении виртуального и реального миров. Но невозможно прожить жизнь без осознания ее духовной составляющей. И я представил, что уже прозвучала труба архангела. Я открываю глаза. Что я вижу? Именно как бы в реальности, ведь мы будем воскрешены в физическом теле. И я попробовал изобразить происходящее в трехмерном пространстве. Небо настоящее. И вдруг на этом небе — ангелы. На обыкновенном небе, которое мы видим каждый день. Оно похоже на обычное — и не похоже уже. Я потому изобразил самого себя в центре, чтобы каждый мог поставить себя на это место. Я не Бог: Господь надо мною принимает чашу с кровью, пролитую Россией за Господа Иисуса Христа за всю ее историю. Я — человек, со всеми своими грехами, который должен понять сам, где его место — в аду или раю, как он оценивает свое место на высшем чистилище. Только в православной культуре, которой живо веками наше Отечество, есть понятие Страшного суда. Мир страшен своими неправедными законами, далекими от исконных заповедей справедливости. Но ведь есть вера в истинное и мерило Высшего Суда. У человечества нет однозначного понимания греха и правды. Зато есть понятия защиты частной собственности, мнений и т. п. условностей. Мы теряем соль, превращая ее в песок. Мы не нефтью богаты или углем перед Спасителем, а лишь хранением Божьей истины, которая перешла людям в первозданном виде от апостолов. Будет понятие православной Веры — будет и что защищать в самом высоком смысле этого слова. Но именно Христос проливал кровь свою за человечество. И это ставит православие на космическую высоту осознания мироздания.

— Что же в вашем представлении есть ад или рай? Каков общий сюжет вашей картины?

— На картине рай условно справа. Это Восток. Ад — слева, как образ Запада, с его поистине двойной моралью. С правой стороны у меня на холм взбирается как бы сама Русь, с ее мучениками. Я показал там и реальные личности — например, Дмитрия Донского, Преподобного Серафима. Там есть матрос с «Курска», простой парень, который мог и выпить, сквернословить, но в момент познания истины ценой своей жизни земной остановил реактор. Это обобщенный образ простого человека, который, когда надо, грудью закроет ближнего своего. Поэтому на картине можно увидеть воинов, проливших кровь за Веру, за возможность нашу жить в Отечестве, любить, строить, продолжать жизнь. Там есть и герой нашего времени — солдат Женя Родионов, которого почитают представители разных религиозных конфессий. Он не просто отказался снять православный крест. Он его поныне достойно несет за всех нас. Моя цель и была показать, как человек САМ СЕБЯ взвешивает на небесных весах. Это шествие к престолу Господню и некое понятие крестного хода. Сейчас приходит осознание необходимости таких вот шествий в действительности. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в мае 2007 года началась Международная духовно-просветительская программа «Под звездою Богородицы», посвященная историческому событию — восстановлению единства Русской Православной Церкви.

— Такое резкое деление: Восток — рай, Запад — ад. С чем это связано? И почему на стороне ада — известная статуя Свободы?

— Грешники есть везде. Кристально чистых людей нет вообще. Но нельзя размывать понятия Добра и Зла. Иметь массу оправданий греха, даже если человек совершает зло. Я даже не говорю о мировых масштабах — как войны, например. Он просто бросает жену с тремя детьми на произвол судьбы. И его оправдывают некими особыми обстоятельствами. Мол, он встретил свою настоящую любовь. Или чем-то подобным. Но ведь зло уже есть. Духовно-нравственная беда в том, что на одно событие люди имеют порой по 20−30 мнений. А значит, на самом деле не имеют ни одного. Но есть же Крест с евангельскими заповедями. И по нему сверяйте и оценивайте свои поступки. Меня одна верующая женщина спросила, почему на картине у ангелов такой строгий взгляд. А он сейчас не может быть иным. Сейчас в мире, в России царит некое благостное затишье. Но это — как перед бурей. Уже сейчас вырывается на улицы городов неуправляемая агрессия. Когда нет единого стержня, рушится конструкция мироздания. Поэтому там, где ад, у меня и высится статуя Свободы с ее лицемерием и вседозволенностью. От чего люди должны быть свободны? Для чего? И падают, уходят в ад, тщетно цепляясь за землю, те, кто решил: ЛЮБОЙ поступок можно оправдать, подвести под него оправдательный закон. Значит, пришло время остановиться и оглядеться: куда идем? Судьба грешника — в руках архангела, который еще не положил на чашу весов свой последний свиток.

Я специально оставил несорванной одну печать при вхождении в небесные врата на Суд. Чтобы каждый представил себя в центре холста и определил свое место на небесном полотне.

Ирина ПАВЛЮТКИНА

http://www.redstar.ru/2007/10/23₁₀/3₀₁.html