 |
| Православие.Ru | Олег Стародубцев | 24.10.2007 |
Древнейшие летописные источники упоминают о том, что задолго до Крещения Руси в ней уже строили деревянные храмы. В договоре князя Игоря с греками упоминается о церкви св. пророка Ильи (945)[1]. В том же источнике упоминаются еще две церкви: «божница свт. Николая» на Аскольдовой могиле и церковь «св. Орины"[2]. Обе они были деревянными, так как упоминаются как «срубленные» и говорится, что все они сгорели. Деревянная церковь Преображения Господня упоминается и в летописях Новгорода. О древних каменных храмах в языческой среде источники не упоминают.
Крещение Руси стало для славян язычников событием чрезвычайной важности. Св. князь Владимир, заботясь о распространении христианства, активно способствовал строительству храмов, «нача ставить по градам церкви». Преимущественное большинство их, вне всякого сомнения, рубилось из дерева. Строительство каменных храмов летописцы упоминают как события исключительной важности.
Для строительства деревянных церквей были все необходимые условия, ибо в наших землях, преимущественно лесных, умели строить из дерева, и мастера хорошо владели строительным ремеслом. О том, какова была древняя деревянная церковная архитектура, источники сохранили немного сообщений. Одна из летописей упоминает о деревянном храме св. Софии в Новгороде. Его сооружение относится к 989 г., и построен он был по благословению первого новгородского епископа. Храм был рублен из дубового леса и имел тринадцать верхов[3]. Можно с уверенностью предположить, что это было сложное архитектурное сооружение, требовавшее большого опыта мастеров и умения возводить храмы. Летописец упоминает, что храм сгорел в 1045 г. Письменные источники часто упоминают о строительстве «обетных» церквей. Строились они быстро и всегда возводились из дерева.
С распространением христианства быстро развивается деревянное храмостроительство, которое всегда шло впереди каменного. Традиции Византии с установившимися основными формами плана и составляющих элементов были приняты зодчими Руси всецело и оставались неизменными на продолжение столетий. Но деревянное храмостроительство развивается своим путем и постепенно приобретает черты яркой индивидуальности и самобытности, в которой, безусловно, сохранились основные принципы храмостроения, заимствованные некогда у Византии.
Широкому творчеству в строительстве деревянных храмов способствовали, во-первых, значительная трудность передачи в дереве архитектурных модулей каменных храмов, во-вторых, то обстоятельство, что греческие мастера никогда не строили из дерева. Русские мастера проявили большую изобретательность, так как к этому времени уже были выработаны определенные конструктивные приемы в светской архитектуре, и эти формы смело применялись в деревянном храмостроительстве.
Насколько просто и скромно выглядели деревянные храмы внутри, строго соблюдая принятые традиции, настолько причудливо и богато были украшены они снаружи. Готовых форм в дереве не было, и мастерам приходилось брать их с храмов каменных. Безусловно, повторить их в дереве было во многом невозможно, но переосмысление этих канонов практиковалось широко и успешно. В 1290 г. в Великом Устюге была возведена церковь Успения «о двадцати стенах». По-видимому, она включала в себя центральный восьмигранный столп и четыре прируба притворов и алтаря.
Татарское иго, можно с уверенностью предположить, не отразилось непосредственно на деревянном храмостроительстве; во всяком случае, не прервало сложившихся традиций. Основные архитектурные приемы древнерусского плотнического дела — как художественные, так и конструктивные — весьма мало менялись и отвечали только постоянству уклада внутренней жизни Руси, постепенно совершенствуясь, оставались по существу такими же, какими были в глубокой древности.
В конце XV — начале XVI вв. под влиянием новых условий жизни многое изменилось в дальнейшем развитии каменного церковного строительства. Именно деревянное зодчество сыграло значительную роль в формировании новых форм в каменном строительстве. Такие каменные храмы, как Вознесения в Коломенском и Покрова «на рву» несут в себе традиции и конструктивные решения деревянного зодчества. Оказывая значительное влияние на каменное зодчество, деревянное храмостроительство продолжало развиваться своим неспешным установившимся порядком. О деревянной архитектуре XV—XVI вв. можно судить по сохранившимся косвенным источникам. К ним необходимо отнести, в первую очередь, иконографию некоторых житийных икон, во-вторых, письменные источники, в которых есть подробные описания и даже рисунки[4].
О деревянных храмах XVII—XVIII вв. сохранилось более широкое представление. Некоторые из них существуют до наших дней, о некоторых памятниках известно благодаря исследованиям, которые проводились в конце XIX — начале XX вв.[5]
Формы древних памятников деревянного зодчества отличаются совершенством, суровой красотой и логичностью конструкций. Нужны были века для того чтобы выработать эту совершенную красоту. Деревянное зодчество медленно формировало свои традиции и бережно их хранило. Когда в столицах уже повсеместно строили каменные храмы в стиле классицизма, на Севере России и в дальних селениях еще продолжали возводить деревянные церкви, выдержанные в древних традициях.
Особенности деревянного храмостроительства
С самых древних времен обработка древесины и строительство из нее было делом привычным и широко распространенным на территории Руси. Строили много. Этому способствовали и частые пожары, и миграции населения, и недолговечность[6] материала. Но все же для строительства деревянных храмов приглашали артели опытных мастеров, во главе которых стояли старосты (от немецкого «мастер»).Основным материалом для строительства, в преимущественном 507 большинстве, были бревна (осляди или слаги), длиною от 8 до 18 м и диаметром около полуметра и более. Из бревен тесали брусья (бревно отесанное на четыре канта). Для устройства полов применялись бревна, расколотые на две части (пластины). Из бревен с помощью клиньев (расколотых в длину) получали доски (тес). Для устройства кровельного покрытия использовали изготовленный из осинового теса лемех (гонт).
При строительстве традиционно использовали два способа крепления бревен: «в обло» — при помощи вырубания в концах бревен соответствующих углублений, и «в лапу» («в шаг») — этом случае выпускных концов нет, а сами концы вырубались так, что схватывались друг с другом зубцами, или «лапами». Ряды собранных венцов назывались срубами, или стопами.
Крыши храмов и шатры покрывались тесом, а главы лемехом. Подгонялись они с большой точностью и только в верхней части крепились к основе особыми деревянными «костылями». Во всем храме от основания до креста не применялись металлические детали. Связанно это, в первую очередь, не с нехваткой металлических деталей, а с умением мастеров обходиться без них.
Для строительства храмов широко использовались те породы древесины, которые в изобилии произрастали на данной территории; на севере чаще строили из дуба, сосны, ели, лиственницы, на юге — из дуба и граба. Для изготовления лемеха применяли осину. Подобные крыши из осинового лемеха практичны и привлекательны[7], они не только издали, но даже с близкого расстояния производят впечатление посеребренной кровли.
Важной особенностью древнего зодчества являлся тот факт, что в немногочисленном плотницком инструменте отсутствовали пилы (продольные и поперечные), которые, казалось бы, были столь необходимыми. Вплоть до петровской эпохи плотники не знали слова «строить»; они не строили свои избы, хоромы, церкви и города, а «рубили», почему и плотников именовали иногда «рубленниками».
На Севере Руси пилы в строительном деле широко вошли в употребление лишь в середине XIX в., поэтому все брусья, доски, косяки были вытесаны старыми мастерами одним топором. Церкви рубили в прямом смысле этого слова[8].
На Севере, в отличие от южнорусских областей, храмы в древности почти всегда ставились прямо на землю («пошву») без фундамента. Талант и мастерство зодчих позволяли строить храмы высотой даже до 60 м, а высота в 40 м была обычной.
Суровая школа жизни отразилась на внешнем убранстве церквей, постепенно приведя к созданию произведений, поражавших своей простотой и вместе с этим неповторимой торжественностью и гармонией.
Основные типы деревянной церковной архитектуры
Часовни, колокольни
Прежде чем приступить к описанию главных типов деревянного храмостроительства, необходимо упомянуть о более простых формах деревянного церковного зодчества. К таким сооружениям относятся часовни и колокольни.Часовни, поклонные кресты, либо иконы в киотах были непременными спутниками русских людей в древности. Они в великом множестве возводились по всей земле русской. Ставили деревянные часовни на местах обретения икон, сгоревших или упраздненных и разобранных храмов, на местах сражений, на местах внезапной смерти христиан от молнии или болезни, у въезда на мост, на перекрестках дорог, там, где считали почему-либо необходимым осенить себя крестным знамением.
Самыми простыми из часовен были обычные невысокие столбы, на которые под небольшой крышей устанавливались иконы. К более сложным относились крошечные постройки (клетского типа) с низкими дверными проемами, в которые нельзя было войти не согнувшись. Наиболее распространенными в древности были часовни в виде изб с маленькой главой или просто крестом, в летописях подобные часовни упоминаются как «клетские». Наиболее привлекательна из сохранившихся часовня Успения Богородицы в деревне Васильево (XVII-XVIII вв.), с небольшой трапезной и четырехскатной крышей. Позднее к ней пристроили сени и шатровую колокольню. Часовня Трех Святителей из деревни Кавгора (XVIII-XIX вв.) сложнее по формам, такие постройки встречаются значительно реже. Все часовни всегда содержались в должном порядке, своевременно ремонтировались и украшались к праздникам жителями ближайших деревень[9].
Появление колоколен в деревянной архитектуре, как самостоятельных сооружений, можно отнести ко времени широкого их распространения в каменной архитектуре. Вероятно, самыми древними были звонницы, наподобие тех, что сохранились в каменной архитектуре Пскова. В летописях еще упоминаются деревянные «козлы», на которые подвешивались небольшие колокола. Самыми древними известными нам колокольнями являлись квадратные в плане сооружения, состоящие из четырех столбов с небольшим уклоном внутрь; вверху устраивалась крыша с главкой и подвешивались колокола. Появление таких колоколен можно отнести к XVI—XVII вв. Более сложная конструкция стояла обычно на пяти столбах, однако основу составляли четыре столба, на которые укреплялась четырехскатная крыша и глава. Известны колокольни и «о девяти столбах».
К более сложному типу можно отнести колокольни, которые состояли из срубов различной формы (четырехгранные и восьмигранные). Они рубились достаточно высокими и чаще заканчивались шатром, который венчала небольшая глава. На Севере Руси чаще рубили колокольни «с остатком», в центральной Руси предпочитали рубить «в лапу».
Самым распространенным типом на Севере были комбинированные постройки. Низ колокольни для большей устойчивости рубили квадратом, на который ставили восьмигранный сруб, увенчанный шатром. Так сложился самый распространенный на Севере тип. В колокольнях были различия лишь в отношении пропорций и отделки. Основным отличием была различная высота (например, колокольня начала XVII в. в селе Кулига Дракованова).
На юго-западе России колокольни (звеници или дзвоници) имели несколько иной вид и окончательно, как архитектурные формы, сформировались к концу XVII в. Наиболее распространены колокольни с квадратным планом, состоящие из двух ярусов. Нижняя часть их срублена из брусьев с углами «в лапу». Внизу устраивались дощатые отливы, а вверху брусья-консоли, поддерживавшие кровлю, переходили в ограждения верхнего яруса колокольни (т.е. ее звона). Сама звонница представляла собой открытое пространство с колоколами под невысокой четырехскатной крышей. В постройках сложного типа как верхний, так и нижний ярус имели в плане форму восьмиугольника. Часто строили колокольни с тремя ярусами.
На Юге России строили колокольни преимущественно по тем же принципам. Характерной чертой является то, что их не рубили, а складывали из бревен одно на другое, концы которых укреплялись в вертикальных столбах.
Клетские храмы
Деревянные храмы, по свидетельству летописцев XVI—XVII вв., строились «по подобию, по старине», и их зодчие строго придерживались древних традиций. Однако на протяжении пяти веков (с XI по XVII вв.) вне всякого сомнения должна была произойти известная эволюция форм. Легче предположить, что сущность ее заключалась в накоплении новых форм, нежели в отбрасывании старых. В меньшей степени это относится к областям западноруским, которые под давлением Польши и других стран близкого окружения усваивали новые традиции как в каменной, так и в деревянной архитектуре, не свойственные древним образцам.Самыми простыми по типу постройками и самыми первыми были храмы, походившие на простые избы и отличавшиеся от них только крестом или маленькой главкой. Последняя появилась вследствие попытки во всем подрожать каменным храмам. Климатические условия, в первую очередь, были причиной того, что формы глав получили совершенно иной вид, чем каменные главы византийских храмов. Спустя некоторое время формы деревянных глав сформировались окончательно и приобрели совершенно иной самобытный и неповторимый вид.
Так сложился первый тип деревянного храма — клетский. По размерам церкви эти были невелики[10], рубились из одного, двух, чаще из трех срубов (алтарь, храм и притвор), соединенных вместе и увенчанных чаще одной главой; перекрывались кровлей на два ската.
Характерным примером подобного типа является церковь прав. Лазаря (конец XIV в.) — древнейший из дошедших до нас памятников деревянного зодчества[11]. По преданию, она срублена при жизни основателя монастыря прп. Лазаря, до 1391 г.[12] Размеры церкви невелики (8,8 м на 3,6 м). Верхние венцы церковной клети имеют небольшой повал мягкой, плавной формы, а в центре кровли устроен миниатюрный круглый барабан с луковичной главкой. Кровельный тес имеет в нижней части украшение в виде усеченных резных пик. Под тесовой кровлей широкие полотнища бересты, сшитые берестяным лыком. Храм не имеет никаких внешних украшений. Это древнейший пример постройки клетского типа, многократно повторявшийся впоследствии с весьма существенными вариациями вплоть до XX в.
И в XVIII веке еще продолжали строить храмы такого типа; к ним относится, в частности, церковь в селе Данилово (не сохранилась), церковь в Иваново-Вознесенске Нижегородской губернии (не сохранилась), Петропавловская церковь (1748), находившаяся в селе Плес Костромской губернии[13].
Стремление придать храмам большую высоту и особое место в пространстве привело мастеров к мысли поднять их на подклет («горнюю клеть»)[14]. Главу на храм ставили на тонкий высокий барабан прямо на крышу, были и специальные декоративные «бочки» или деревянные закомары. Эти приемы часто встречались в церковной архитектуре на Онеге. Примером может служить церковь Ризоположения из села Бородавы (1485), бывшей вотчины Ферапонтова монастыря. Церковь имеет два сруба (храм и трапезная), покрыта высокой кровлей с полицами над повалом основного сруба. Как и храм, алтарь покрыт двухскатной кровлей, но в верхней своей части она преобразуется в «бочку», на вершине которой установлена маленькая главка[15].
Особенностью древних церквей клетского типа являлось то, что кровли устраивались не на стропилах, а представляли собой продолжение восточной и западной стен, которые постепенно сходились на нет. Между собой эти стены скреплялись стропилами, на которые и устанавливали кровлю. Таким образом, кровля с храмом составляли одно целое. Высокие кровли, которые порой в несколько раз превышали высоту сруба, являются характерным признаком этого типа храмов.
Дальнейшее развитие тип клетских построек получил, усложняясь в формах. Большое значение приобрела трапезная: ее прирубали между храмом и притвором. По объему трапезные были всегда значительных размеров и служили местом отдыха для прихожан между церковными службами[16]. Клетские храмы усложняютсяустройством боковых приделов. Меняются и формы алтарей: их устраивали не прямоугольными, а в виде многогранника — «о пяти наружных стенах»; этот прием заимствован из каменной архитектуры. Желание увеличить площадь храма привело к появлению с трех сторон (кроме восточной) галерей («нищевиков»)[17]. Особую красоту клетским храмам придавало расширение верхней части сруба (увеличивали длину верхних бревен восточной и западных стен), получившее название «повал». Повалы играли, в первую очередь, практическую роль. На них устраивали сливы, далеко отводящие воду с крыш от стен храма. Усложняются и кровли храмов. Появляются так называемые «клинчатые» крыши — такие, у которых подъем так велик, что высота их превышала длину бревен. В таких случаях крыши делались ступенчатыми. Уступы эти, придавая крышам более сложную форму, создавали богатую игру света и тени. Ярким примером может служить церковь св. Георгия в селе Юксово (1493). Клинчатая кровля стала в дальнейшем излюбленным приемом в завершении клетских храмов. До нас дошли замечательные образцы таких храмов в Центральной России: Успенская церковь в городе Иваново XVII—XVIII вв., Никольская церковь из села Глотово Юрьев_Польского района (1766)[18], церковь Спаса-Преображения из села Спас-Вежи под Костромой (1628)[19].
С XVIII в. чаще стали устраивать крыши в форме «бочки». «Бочкой» перекрывали алтарь или использовали эту форму для установки главы. Этот способ широко использовался в хоромном строительстве и был широко освоен. «Бочки» всегда покрывались лемехом. Единственным дошедшим до нас клетским храмом с покрытием «бочкой» является Благовещенская церковь (1719) в деревне Пустынька на реке Онеге, недалеко от Плесецка. «Бочка» здесь вырастает из подкрылков — полиц. «Бочкой» покрыт и пятигранный алтарь, стены которого тоже завершаются повалами, укрытыми полицами с небольшим уклоном. Более часто применялись крыши восьмискатные[20]. Примером подобного покрытия храма на восемь скатов могут служить несохранившиеся церкви Архангела Михаила (1685) и св. Илии пророка (1729) в Архангельской губернии. К концу XVII — началу XVIII вв. относятся клетские храмы, которые крылись уже некрышами со скатами и не «бочками», а сформировавшимися на их основе новыми формами. К таким относятся кровли, имевшие форму четырехгранных куполов. Такие храмы встречались чаще в центральной России (церковь свт. Николая в селе Бережная Дубрава Архангельской области (1678)).
Шатровые храмы
Шатровые храмы имели то главное преимущество перед клетскими, что были обыкновенно очень большими по объему и имели значительную высоту[21]. Термин «деревянный верх» заключает в себе устройство главного помещения в виде многогранной башни[22]. Кровельное покрытие таких храмов устраивалось «кругло» (многогранником), а форма получила название — «шатер».Шатровые храмы значительно отличались от клетских планом и своим сильно подчеркнутым стремлением вверх. Они изумительно красивы, просты и вместе с тем очень рациональны — это глубоко национальная форма. Сохраняя традиционный трехчастный план, шатровые постройки получили новые архитектурные формы, не употреблявшиеся в древности, что позволило устроить при помощи тех же исходных материалов достаточно большие сооружения.
Шатры рубились, как и крыши клетских храмов, без системы стропил. Шатер состоял из продолжения сруба, но каждый следующий венец делался меньше предыдущего, совокупность венцов образовывала пирамидальную форму. Вследствие большой высоты, практической необходимостью было устройство у основания шатра «полиц», которые служили для отвода дождевой воды[23]. Рубились такие церкви всегда «в лапу» и покрывались лемехом или тесом. Можно предположить, что первые шатровые храмы не имели высоких шатров, огромной высоты они достигли постепенно, в процессе становления архитектурных форм.
Весьма непросто проследить эволюцию форм этого типа храмов. По мнению исследователей, первоначальный тип храма — «шатер на квадрате четверика», до нас не дошел. Второй по старшинству формой полагают, был восьмерик с шатром, имеющий алтарный прируб и не имеющий притвора — храм-столп. Таких храмов было тоже очень немного, и ни один не сохранился. Третья форма сложилась из предыдущей с прибавлением притвора, трапезной и галереи с трех сторон (церковь свт. Николаяв селе Лявля Архангельской области, XVI в.). Четвертая форма сложилась из предыдущей и имеет дополнительно два придела. Такой храм называли в древности «о 20 стенах» или «круглым» (церковь Спаса на Кокшенге, XVII в.). В XVII—XVIII вв. распространилась форма, появившаяся, впрочем, намного раньше: четверик — восьмерик — шатер. Это наиболее распространенная форма храмов. Среди них — подлинные шедевры церковного храмостроительства (церковь Успения Богородицы в Кондопоге, Карелия, XVIII в.).
Важное место в истории русского церковного искусства занял тип храма подобный церкви в Варзуге на Кольском полуострове. Этот храм весьма близок по основным формам к каменному храму Вознесения в Коломенском под Москвой. Здесь можно отметить безусловное проникновение принципов деревянной архитектуры в каменную.
Чем древнее были шатровые храмы, тем проще и строже их внешнее оформление. Одна из самых древних шатровых построек — церковь свт. Николая в селе Панилове на Северной Двине (1600). Церковь имела обширный восьмерик храма, клетской алтарь и трапезную[24]. В низовьях Северной Двины под Архангельском стоит Церковь свт. Николая в с. Лявля один из древнейших шатровых храмов — церковь свт. Николая в селе Лявля (1581−1584). По преданию, церковь поставлена стараниями новгородской посадницы Анастасии над гробом ее брата Стефана. Церковь имеет алтарь, крытый «бочкой», трапезную и притвор. Храм Владимирской иконы Божией Матери (1642) в селе Белая Слуда Вологодской губернии, имел уже более высокий шатер и стройный силуэт (общая высота 45 м). В храме была устроена галерея. Это один из наиболее совершенных памятников шатрового типа[25]. Церковь св. Георгия из села Вершина на Северной Двине относится к 1672 г[26]; она обнесена крытой галереей с богатым крыльцом, крытым «бочкой». Ею же, как и в предыдущих храмах, крыт притвор, трапезная и алтарь. Это самые простые по формам шатровые храмы. Декоративное убранство их было минимальное.
Начиная с середины XVII в. постепенно меняются требования к внешнему виду деревянных храмов. Суровая простота форм и строгость общего облика уступали место сложной композиции и дополнительному декоративномуубранству[27].
Дальнейшее развитие этого типа построек шло путем усложнения основных форм. С середины XVII в. строятся храмы, главная часть которых имела вид башни о двух ярусах. Нижний был в плане квадрат, а верхний имел форму восьмерика. Из подобных храмов можно назвать Никольскую церковь Троицкого монастыря (1602−1605) на Беломорье. Вариации подобных храмов были весьма распространены, в основном они различались лишь деталями. К ним относятся выступающие углы четверика, которые перекрывались весьма искусно «теремами», или, как их называли в народе, «херувимчиками». Такие церкви, как правило, были невелики, но непременно высокие. Несомненно, самым ярким примером шатрового храма является Успенская церковь в Кондопоге (1774), общая высота 42 м.
Необходимость в храмах большей вместимости, с несколькими приделами привела к возникновению особой группы шатровых построек. Два или три шатровых сруба соединялись в единое целое при помощи большой трапезной. В таком случае боковые срубы делались меньших размеров, но всегда повторяли основной объем. Вся эта сложная композиция имела особую красоту и ритмическую завершенность. Примером служил собор Успения Богородицы в городе Кеми (1711−1717). В архитектуре собора был блестяще реализован принцип ступенчатого нарастания архитектурных масс. Другим ярким образцом среди крестчатых шатровых храмов была, несомненно, Успенская церковь в селе Варзуга (1675). Она имела в плане форму креста; все четыре прируба одинаковы и крыты «бочками». Архитектурный облик храма представляет собой высокий уровень художественного совершенства.
В конце XVII в. сформировался тип шатровых храмов с особым приемом декорации шатров. Сущность его заключалась в том, что шатер ставился не на восьмерике, как прежде, а на четверике, и в нижнюю его часть врезали четыре бочки. При этом шатер терял свою самостоятельность, попадая в зависимость от декоративных «бочек». Иногда эту группу храмов называют как «шатер на крещатой бочке». Ярким примером здесь мог служить храм Архангела Михаила в селе Верходворском Архангельской губернии, построенный в 1685 г.[28], — один из наиболее строгих, и в то же время — стройных, какие были созданы на Севере России. Необходимо упомянуть и о церкви Божией Матери «Одигитрии» (1763) в селе Кимжа на Мезени.
Многоверхие храмы
Разносторонняя деятельность Патриарха Никона не могла не коснуться и деревянного церковного зодчества. Патриарх запретил рубить шатровые храмы как не отвечающие древним традициям, ибо только круглый сферический купол отвечал идее о вселенском характере Церкви. Но запрещение не всегда исполнялось. Шатровые храмы продолжали рубить, хотя значительно меньше[29]. В это время осуществляются попытки воплотить в дереве формы «освященного пятиглавия» каменных храмов (церковь в селе Ишме Архангельской губернии, XVII в.).Большинство построек, появившихся в конце XVII в. и на протяжении XVIII в., в основном сформировалось на основе клетских и шатровых храмов. Отличием их, как правило, было сочетание различных приемов и форм. Исследователь древней церковной архитектуры М. Красовский разделял архитектуру того времени на четыре группы: храмы «кубастые», храмы пятиглавые, многоверхие и многоярусные.
Первые две группы достаточно близки и отличались часто лишь количеством глав. Самая древная из известных «кубастых» построек — церковь св. Параскевы (1666) в селе Шуя Архангельской губернии[30]. Храм имел одну главу, располагавшуюся на сильно вытянутой вверх вершине куба, который еще напоминал четырехгранный шатер. Отличительной чертой таких храмов был клетский тип основного объема и четырехскатная крыша в виде большого купола, покрытого лемехом, на котором устраивали несколько глав.
Деревянных храмов с пятиглавием было немного, их называли строенными «на каменное дело». Ярким примером мог служить храм в селе Ижме Архангельской губернии. Это клетской храм, крытый высоким «колпаком», из которого вырастали пять глав. Подобный прием отвечал требованию строить храмы по правилам «освященного пятиглавия». Мастера стали ставить купола также на «кубастой» крыше[31].
Многоверхие храмы представляли формы предыдущей группы с тем лишь отличием, что в декоративном убранстве их появляются дополнительные маленькие главы от девяти и более. Так выглядит церковь свт. Николая (1678) в селе Бережная Дубрава, стоящая на берегу Онеги. На основном кубе размещено девять глав, при этом четыре главы стоят по углам куба — в нижнем ярусе. Во втором ярусе главки поменьше и расположены они по сторонам света. Центральная глава стоит на небольшом четверике. Более сложна по плану была церковь Покрова Богородицы (1708) с тремя приделами, увенчанная восемнадцатью главами.
К самым сложным, вобравшим в себя все предшествующие формы, относятся многоярусные храмы, которые начали рубить с конца XVII в. Наиболее простой ярусной постройкой можно назвать Богородицкую церковь (1652 г.) из села Холм[32]. Значительно более сложная композиция предстает в облике церкви св. ап. Иоанна Богослова (1687) в селе Богослово на реке Ишне[33]. Центральный столп храма представляет собой ярусную композицию четверик — шестерик — восьмерик, весьма редкую, если не уникальную. Храм стоит на высоком подклете. Ранее церковь имела галерею. В храме св. Иоанна Предтечи (1694) Ширкова погоста в верховье Волги четверик первого яруса стоит на высоком подклете и имеет восьмискатное ломаное покрытие. На нем стоят четверики второго и третьего ярусов с такими же кровлями. Над кровлей третьего четверика устроена глава, на круглом барабане.
Церковь Преображения (1714)[34] в бывшем Кижском погосте, на одноименном острове Онежского озера является самым ярким из сохранившихся примером деревянного зодчества Руси[35].
Церковь Преображения Кижского погоста
В плане имеет крест в восьмиугольнике, увенчаный двадцатью двумя главами (общая высота 35 м). При всей внешней сложности форм, здесь нет ни одной новой, которой бы не встречалось в более ранних деревянных храмах. Особого внимания заслуживает решение сложных инженерных задач по внутреннему устройству несущих конструкций. Для избежания попадания влаги внутрь, в восьмерике сделана вторая двускатная крыша, вода с которой отводилась по специальным желобам. Тонкое чутье мастера подсказало зодчему ввести незначительные, но существенные детали, превратившие храм в шедевр деревянного храмостроительства.Внутреннее пространство относительно небольшое, оно занимает лишь четверть общего объема здания. Даже достаточно пышный по убранству иконостас, столь ярко выступающий в восьмигранном интерьере храма, не производит того впечатления, которое оставляет внешний облик этой небывалой церкви. По преданию, мастер, закончив постройку церкви, сказал: «Не было, нет и не будет такой». Этот храм — венец деревянного храмостроительства Руси. Древнее деревянное церковное зодчество севера Руси выработало два основных типа храмов: клетские и шатровые. Пройдя длительный путь становления и совершенствования, они создали, в свою очередь, целый ряд новых форм. Талант русских мастеров и любовь к Матери Церкви породили на Русской земле удивительные примеры деревянного храмостроительства.
Особый интерес представляют собой архитектурные ансамбли. В истории деревянного храмостроительства такие композиции были двух типов. Первый — церковь и поставленная близ нее колокольня. Второй — летняя церковь, зимняя церковь и колокольня (северный «тройник»). Архитектурные ансамбли формировались постепенно, ветшающие постройки меняли друг друга, со временем складывался неповторимый архитектурный облик. Один из старейших ансамблей, дошедших до наших дней, находится в селе Верхняя Мудьюга на речке Мудьюге, впадающей в Онегу. Все три постройки стоят в центре села, над которым они как бы господствуют, собирая вокруг себя всю окружающую застройку. Этот ансамбль создавался в разное время, постройки различны и по приемам возведения, и по размерам. Но вместе они имеют неповторимый архитектурный облик. Уникален был ансамбль в Юроме на берегу реки Мезени, но о нем можно судить только по фотоснимкам. Самым совершенным, бесспорно, является Спасско-Кижский погост, ансамбль которого создавался около 160 лет.
Внутреннее убранство деревянных храмов
Обладая внушительными внешними размерами, древние деревянные храмы вместе с тем имели небольшой внутренний объем. В самых маленьких церквях и часовнях высота была чуть выше человеческого роста, а в больших не превышала шести метров[36], высота алтарей — около трех метров. Плоский потолокдеревянного храма называли «небом». В шатровых храмах он представлял собой веерообразно расходившиеся от центра балки, другим концом врубленные в стены. Конструкция «неба» в разных храмах варьировалась от плоской до шатровой формы. Делалось это с целью удержать в церкви тепло. С этой же целью устраивали небольшие окна, низкие двери. В более богатых церквях окна имели слюдяные рамы со свинцовыми переплетами, в прочих — деревянные рамы с натянутым бычьим пузырем. Система отопления в древних храмах могла отсутствовать совсем, и лишь некоторые топились «почерному». Печи, которые преимущественно находились в алтаре, стали устраивать с более позднего времени (XVIII в.).Как и в каменной архитектуре, некоторые деревянные храмы имели голосники, сделанные из глиняных горшков, врезанных в верхнюю часть стен. Стены внутри были округлыми и не вытесывались. В небольших храмах не устраивали возвышения алтарей. Внутреннее убранство было достаточно сурово, резьбой украшались лишь косяки дверей, несущие столбы, тябло иконостаса.
Иконостасы — предельно простые и в большинстве случаев состояли лишь из многочисленных икон, стоящих на тяблах. Единственным украшением иконостасов были Царские врата, имевшие по бокам резные столбцы и «коруну» с басмовым украшением[37]. Резьбу украшали росписью в несколько цветов с преобладанием ярко-красного[38].
Как храмы, так и их убранство преимущественно выполнялись из дерева. На стенах церквей устраивали полки (полицы) для икон, украшенные резьбой. Из дерева изготавливали подсвечники, кивоты для икон, клиросные ящики и т. д. Все это украшалось росписью или резьбой.
С той же любовью, с какой строились эти сами церкви, прихожане украшали их. Очень просты и незатейливы были облачения престолов, жертвенников и богослужебные облачения. Делались они преимущественно в крестьянских хозяйствах из простых холщовых материалов, с применением естественных красителей и простыми рисунками. На них набивались узоры с помощью специальных клише. Под иконы местного чина вышивали и подвешивали подвесы, украшенные жемчугом и цветным бисером. Благочестивой традицией было приносить в церковь иконы и ставить их на полки, которые[39] к праздникам украшались рушниками.
Деревянное храмостроительство на юге и юго-востоке России На юге России деревянное храмостроительство в своих окончательных формах сложилось к XVIII в., чему способствовали иные условия[40]. Здесь можно выделить три основных типа храмов.
К первым относятся те, которые состоят из трех или четырех срубов, поставленные один на другой по одной оси (Никольская церковь в пос. Колодный (1470); церковь Святаго Духа в селе Потелыч, Львовской области (1502))[41]. Чаще всего такие храмы многоярусные с обширными галереями. Ко второму типу относятся церкви, имеющие в плане форму креста, в которых из-за сложности конструкций не устраивали галереи. Подобные храмы чаще рубились многоярусными (Богоявленский храм Кутеинского монастыря 1626 г.; Троицкий собор Маркова монастыря (1691); Троицкий собор в городе Новомосковск Днепропетровской области) 1775−1780)). К третьему типу, весьма немногочисленному, можно отнести храмы, представляющие собой соединение в одно целое предыдущих типов. Общий массив этих построек скомбинирован из девяти срубов. Основы архитектурных форм этих храмов, безусловно, тождественны формам северных церквей, хотя во внешних элементах много различий. Юго-западным церквям не свойственны шатры, хотя стремление к этой форме встречается. Характерной чертой также являлось отсутствие подклетов, но всегда хорошо устроены фундаменты, что реже бывало на Севере. Внешние стены обшиваются тесом вертикально и красятся, что придает храму вид каменной постройки. Почти все они отличаются достаточно большими куполами, которых устраивали от одного до пяти. Купола и крыши покрываются не лемехом, а дранью.
Интерьер таких высоких храмов хорошо освещался через большие окна. Стены вытесывали, что давало возможность расписывать внутренний объем. Росписи выполнялись масляными красками и состояли из отдельных композиционных сюжетов.
Иконостасы деревянных храмов отличались вычурностью. В их украшение вводились элементы резьбы и росписи по дереву, дополнительные декоративные элементы. В XVIII—XIX вв. большинство иконостасов было выполнено в барочном стиле и даже встречались иконостасы в стиле ампир. Резали иконостасы для таких храмов крестьяне, но часто они делали лишь неумелые копии с известных образцов.
Деревянное храмостроительство XIX—XX вв. В традиционно сложившуюся деревянную архитектуру в XVIII- XIX вв. пришли многие особенности каменной. Это во многом повлияло как на внешнее оформление храмов, так и на убранство интерьеров.
Первым этапом было появление многоярусных храмов, где главная часть имела четыре возвышающихся один над другим срубов и представляла собой башню. Нижний ярус рубили в форме четверика, а верхние в большинстве случаев имели форму восьмерика. Храмы постепенно уменьшались по высоте и по площади. Желание придать церкви «каменный вид» привело к тому, что на Севере их стали обшивать тесом[42] и красить в светлые цвета. Крыши, главы, купола покрывались железом. Издалека такой храм мог ничем не отличаться от каменного.
В традициях нового времени перестраивались и многие древние храмы. Купола и крыши перекрывались железом, купола заменялись модными вазонам и шпилями. Стены обшивались тесом, убирались декоративные элементы. Многие храмы теряли свою неповторимость, суровую строгость, становились тяжеловесными и невыразительными. Стремление приблизить деревянное сооружение к каменному заставляло вносить в его внутреннее убранство значительные изменения. Часто внутренние стены вытесывали и штукатурили, прорубались дополнительные окна. По штукатурке рисовали подобие камня (мрамора) или оклеивали стены бумагой. Древние иконостасы заменялись новыми, которые из-за недостатка средств зачастую резали неумелые мастера, пытаясь подражать столичным образцам. Конечно, эти новшества коснулись далеко не всех деревянных храмов.
К концу XIX в. в деревянной архитектуре постепенно нарастает тенденция упадка. Этому способствовали два обстоятельства. Вопервых, со второй половины XIX в. увеличилась миграция населения из отдаленных сел в города. Во-вторых, из-за недостатка средств и желания сохранить храм ремонты проводились без учета сохранения сложных форм. В конце XIX — начале XX вв. бедственноеположение деревянной архитектуры побуждает Священный Синод и деятелей культуры принять какие-либо меры. В 1871 г. состоялась, по-видимому, первая экспедиция Л.В. Даля для изучения деревянных памятников Севера. За ним последовали В.В. Суслов и Ф.Ф. Горностаев, с именами которых по праву должно быть связано начало систематического изучения деревянного древнерусского зодчества. Создавались специальные экспедиции, занимавшиеся исследованием храмов на местах. Составлялись планы, чертежи, делались многочисленные фотоснимки. Много удалось сохранить благодаря трудам Императорского Общества любителей памятников старины.
Большие систематические исследования были проведены Р.М. Габе, П.Н. Максимовым, А.В. Ополовниковым, Ю.С. Ушаковым. События октябрьского переворота 1917 г. поставили деревянную церковную архитектуру на грань почти полного уничтожения. Прекратились научные исследования. Часть храмов была разобрана на дрова, другие приспосабливались под жилье и хозяйственные постройки. Остальные храмы без надлежащего ухода вскоре превратились в груды бревен. Такие картины можно встретить и сейчас в северных районах России.
Лишь в начале 40-х гг. светская власть обратила внимание на деревянную архитектуру. Были проведены первые экспедиции, но началась война, и работы прекратились.
Систематическое изучение деревянного храмового зодчества возобновилось в послевоенные годы. На территории бывшего Кижского погоста в Карелии в 1965—1969 гг. создан Архитектурно-этнографический заповедник «Кижи», в который свозили памятники деревянного зодчества из разных мест. Их ремонтировали, придавали им первоначальный вид, но капитального ремонта не проводилось. Примером может служить главный храм Преображения Кижского погоста. Его уникальные архитектурные формы сохранились лишь снаружи. Внутри же он еще в середине 70-х гг. был полностью переделан. Не утруждая себя изучением сложной инженерной системы внутреннего устройства храма, из него удалили все внутренние системы креплений, и сейчас этот храм существует только благодаря массивным внутренним металлоконструкциям. То же можно сказать о древнейшей Лазаревской церкви, которую вынули из футляра-храма, в котором она простояла около столетия и поставили под открытое небо в Кижах[43]. Подобные музеи, но меньших размеров, были организованы и в других местах[44].
В конце 80-х гг. XX в. церковная жизнь оживилась, возобновилось строительство новых деревянных храмов и часовен. В большинстве случаев они, как и в старые времена, стали появляться там, где прежде совсем не было храмов. Это новые рабочие поселки, новые районы крупных городов или даже целые города. В настоящее время, сохраняя основные принципы деревянного храмостроительства, используются разные типы построек. Преимущественное их большинство — клетские храмы с различными вариациями (шатровые завершения и пр.) (храм-часовня иконы Божией Матери «Державная» (1995); часовня иконы «Утоли Моя Печали» (1997), Москва и др.).
[2] Там же.
[3] ПСРЛ. СПб. Т. 1. 1908. С. 51.
[4] Адам Олеарий, Мейерберг и Эрик Пальшквист в XVI—XVII вв. путешествовали по Руси и оставили подробные описания и рисунки. См. также русские рукописи, иллюстрированные миниатюрами, житие Никона Чудотворца, лицевое житие свв. Бориса и Глеба и др.
[5] Огромная работа по изучению и описанию деревянных памятников была
проведена Императорской Археологической комиссией.
[6] При хороших условиях содержания и своевременном ремонте деревянные сооружения могли стоять до 400 лет.
[7] При идеальной подгонке осинового лемеха он был достаточно долговечен и мог служить без ремонта до 70 лет.
[8] Применение различных рубанков для обработки древесины широко вошло в строительную практику только с середины XIX в.
[9] Приписаны часовни были к близлежащим приходским храмам.
[10] По словам путешественника Адама Олеария, бывшего в России в конце XVI в., маленькие церкви такого типа вмещали в себя не более пяти молящихся (ширина храма не превышала 3,5 м).
[11] В 1959 г. церковь была перенесена в Кижский музей-заповедник.
[12] Сам прп. Лазарь был погребен за алтарем храма.
[13] Именно этот храм изобразил Левитан на своей картине «Над вечным покоем». Храм сгорел в 1904 г.
[14] Подобный прием широко применялся в каменной архитектуре. Появление подклетов имело и чисто практическую сторону.
[15] Ныне церковь перенесена на территорию Кирилло-Белозерского монастыря.
[16] В трапезных во время больших праздников благочестивые прихожане устраивали трапезы для народа — «братчины». Здесь же решали дела церковные и общественные под руководством священника.
[17] Аналогичны галереям древних каменных храмам.
[18] С 1960 г. храм стоит на территории Суздальского музея — заповедника.
[19] Ныне эта церковь стоит на территории Ипатьевского монастыря в Костроме.
[20] Местом их зарождения надо полагать Новгородскую землю, в которой в эпоху своего расцвета подобные крыши широко использовались в каменном храмостроительстве.
[21] Более 40 м имел высоту храм Белослудского погоста Архангельской губернии.
[22] В деревянной архитектуре не употребляли шестигранную форму.
[23] Для этой же цели, как и в клетских храмах, применяли «повал» (со всех сторон).
[24] Храм не сохранился.
[25] Храм сгорел от удара молнии в 1962 г
[26] Ныне перенесена в музей «Малые Корелы» под Архангельском.
[27] Появились дополнительные декоративные «бочки», или так называемые «терема».
[28] Храм сгорел в 1933 г.
[29] Шатровые храмы продолжали рубить в отдаленных северных районах.
[30] Эта группа храмов во многом была лишь промежуточным звеном в деревянной архитектуре конца XVII — начала XVIII вв.
[31] Невозможность устраивать шатровые кровли привела к появлению близких форм (восьмигранная кровля в виде купола). Подобных храмов было значительно больше.
[32] Ныне стоит в Костроме, поблизости от Ипатьевского монастыря.
[33] По преданию, стоит на том месте, где прп. Авраамий встретился со св. ап. Иоанном Богословом.
[34] Исследователь русской деревянной архитектуры А.В. Ополовников считает, что храм построен в память Полтавской победы.
[35] Ныне Государственный музей деревянного зодчества «Кижи».
[36] При общей высоте храмов до 40 м.
[37] Иногда басма делалась прорезной, тогда под нее подкладывали цветную основу.
[38] С конца XVII в. применяли позолоту.
[39] Эти иконы стояли на своих местах по нескольку десятилетий.
[40] Огромное значение оказало влияние западных традиций.
[41] Идентичные клетским.
[42] На севере всегда горизонтально.
[43] Находилась в футляре-храме с 1867 г.
[44] Напимер, Музей деревянного зодчества в Суздале; Архангельский музей-заповедник «Малые Корелы»; Костромской историко-архитектурный музей-заповедник; Новгородский музей деревянного зодчества «Витославицы» и др.
http://www.pravoslavie.ru/put/71 019 160 519
