 |
| Православие.Ru | Сорин Преда | 20.10.2007 |
Летающий монах из Сымбэта
Сразу за монастырем начинаются холмы и пологие горы. В окрестностях раскинулись бескрайние луга. Воздух напоен ароматом спелых яблок и осени. Золотистый свет заката скругляет очертания массивных стен и смягчает суровый вид келий в обрамлении коротких колонн. На монастырском дворе тишина и море цветов. Матушка Арсения ждет нас в канцелярии, находящейся рядом с музеем. Бремя настоятельства, что несла она на протяжении 44 лет, теперь возложено на молодую инокиню, а матушка осталась пожизненно почетной настоятельницей. В одно и то же время она кротка и бодра духом, сурова и полна любви, являя образ старческой красоты. Простота монашеских одежд подчеркивает строгую манеру поведения, ей присущ сдержанный аристократизм. Она сидит неподвижно, выпрямив спину, на простом кухонном табурете, как на царском троне. Дочь священника, потомка древнего и состоятельного семейства из Фэгэраша, она ни в чем не испытывала недостатка. Воспитательница-немка готовила свою подопечную для жизни обычной венской пансионерки. Однажды без всяких объяснений девушка решила порвать с окружавшим ее миром. Она была еще ребенком, когда заявила своему отцу: «Я буду монахиней». Старый священник с удивлением посмотрел на нее и по кратком размышлении ответил: «Твое стремление прекрасно, но не за тобой последнее слово. Ты еще маленькая, и потому необходимо мое согласие. Я его тебе не даю. Пока я жив, ты в монастырь не уйдешь».Уединившись в своей комнате, она разрыдалась и молилась всю ночь, прося помощи у Матери Божией. В жизни бывают случаи, когда следует положиться на Бога и предоставить Ему решать. Ответ не замедлил прийти. По горячим молитвам будущей матушке были явлены два знамения. Вначале ей было видение — красочное и волнующее. Ей представилось, что она вошла в храм. Заняла место на клиросе, в стороне от алтаря, в то время как отец ее в сияющем облачении торжественно, не торопясь, отпевал умершего. Протяжно произносил утешительные слова разрешительной молитвы, а в центре храма, в окружении множества горящих свечей возлежал не кто иной, как он сам. В видении матушки престарелый священник из Фэгэраша участвовал в своем собственном погребении! Спустя несколько недель, в марте, он преставился — кончина его была тихой и мирной.
В другой раз чудо — еще глубже ее поразившее — случилось на пути в монастырь Сымбэта-де-Сус. В тот день был праздник иконы Божией Матери «Живоносный источник». Она и ее родители торопились к обедне. Вдруг телегу, в которой они ехали, догнал монах с большой и тяжелой сумой на плече. Он был высок, молод, подпоясан широким кожаным ремнем. В черных одеждах и с бородой черной, словно головня, — настоящий гайдук. Остановившись, паломники завязали с молодым монахом разговор. Выяснилось, что он из обители и что по нерадению у них закончились просфоры; теперь он спешил с просфорами, взятыми в соседнем селе, к архиерейской службе. Служить в тот день должен был митрополит Николай (Бэлан). На все настойчивые предложения подвезти его монах ответил решительным отказом; он продолжил свой путь, постепенно скрывшись позади в облаке пыли, поднявшемся из-под колес телеги.
До монастыря оставалось еще километров десять, час был поздний, и отец постоянно погонял лошадей. Когда они наконец въехали на двор монастыря, то застыли на месте от удивления: монах, встреченный ими в дороге, спокойно занимался своим делом, одетый в чистую, праздничную рясу, и вел себя так, как будто он никуда и не отлучался. Так матушка Арсения в первый раз встретила отца Арсения (Боку). То было поистине чудо, которое она увидела своими собственными глазами. Каким образом ему удалось незаметно обогнать их и раньше добраться до монастыря, так и осталось тайной.
Дар слез
Стоит только попросить матушку описать внешность отца Арсения, как вся она преображается, и ностальгическая улыбка появляется на ее лице, истончившемся от постоянного поста и ночных бдений. Он предстает перед ее внутренним взором как живой, но ей трудно подобрать необходимые слова. Наконец после долгой паузы она произносит: «Плечи его заслоняли горизонт, и когда он говорил, взгляд его был устремлен вдаль, в сторону гор. Он постоянно молился, даже когда наставлял тебя».Матушка была его ученицей — первой и самой близкой. Не случайно он дал ей имя Арсения, в знак того, что она должна продолжить его дело после его кончины и закончить возведение нового монастыря. Матушка не хвастается тем, что ею руководил великий духовник; она не находит в себе какого-либо достоинства, из-за которого он выбрал ее из множества людей, приходивших к нему за советом и словом утешения. В то время отец Арсений был еще очень молод и принял постриг совсем недавно. Только уступая нашим настоятельным просьбам, матушка начинает свой рассказ. Яркие и живые образы прошлого возникают один за другим из глубин памяти, воскрешая дух иного, ушедшего времени. По-настоящему ей довелось узнать батюшку именно тогда, когда монастырь в Сымбэта еще лежал в руинах. Окна келий зияли пустыми черными проемами, а на крыше храма зеленели деревца. Кто бы мог подумать, что отец Арсений, молодой и неопытный, сможет, полагаясь только на свои силы, восстановить обитель. Тем самым сбылось пророчество митрополита Николая. Обращаясь как-то к местным крестьянам, которые с почтением, сняв шапки, внимательно слушали его, он сказал: «Я ухожу, но оставляю вам здесь, в Сымбэта, столп надежды».
Призванием отца Арсения было созидание. Всю свою жизнь он созидал, но, как оказалось, не только монастырские стены, но прежде всего души человеческие. Он был упорным и несгибаемым. С первого взгляда в нем чувствовалась сила. Никто не мог солгать отцу Арсению. Это было просто невозможно. Зачастую он призывал тебя к себе и говорил о самых тяжких твоих грехах. Иногда казалось, что он слишком суров, но, по правде говоря, он всегда был прав. «Чего же ты хочешь? — вопрошал он, и в голосе его появлялись рокочущие нотки. — Сначала примирись с сестрой твоей, с которой ты со вчерашнего дня в ссоре, а уже потом приходи к исповеди».
Старица Арсения уверена: батюшка, обладая даром непрестанной молитвы, был воистину провидцем. Все знал о твоей прежней жизни и провидел будущее. Он не пытался тебя запугать. Видя в духе, что тебя ожидает, тяжело вздыхал, и лицо его омрачалось. Однажды студентка из Клужа попросила его совета и благословения. Она желала уйти в монастырь. Когда он выслушал ее, глаза его увлажнились слезами. Обдумывая ответ, некоторое время он хранил молчание, затем сказал: «Поговорим об этом после 10 мая». Именно 10 мая 1947 года девушку арестовали, и она провела несколько ужасных лет в застенках коммунистического режима, где ее всячески унижали и избивали. Отец Арсений (Бока) провидел, через какие пытки ей придется пройти. Знал он, обладая таким удивительным даром, и о своем будущем, о страданиях и аресте, но его это не сильно беспокоило. Он твердо верил, что для спасения нужно все претерпеть, призывая и своих пасомых терпеть, принимая с полным душевным спокойствием, как должное, благую волю Божию. К чему он призывал других, тому неукоснительно следовал сам. Пришло время, и отец Арсений оказался в подвалах Секуритате. Однажды надзиратель, совершая обход, вдруг остановился пораженный: дверь одной из камер оказалась незапертой, перед ней стоял арестованный священник. «Не бойся, — сказал он. — Я никуда не уйду. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Ведь у тебя двое детей и больная жена». Все сказанное батюшкой было правдой.
Мать Арсения видела многое. Знала она и об удивительном даре своего духовника, суть которого можно было выразить в двух словах: дар слез. Это трудно объяснить, но когда ты представал перед отцом Арсением, ты чувствовал потребность слезным плачем снять тяжесть с души. Матушка сама пережила подобное состояние. Первый раз она даже не могла исповедаться. Стоя на коленях, покрытая епитрахилью, она все время плакала. «Не знаю отчего, но одно его присутствие вызывало у тебя душевное потрясение, и сразу же проливались потоки покаянных слез». Батюшка хорошо понимал, что совершалось в душе в этот миг, и, входя в храм, он, обращаясь к иноку, занимавшемуся уборкой, выговаривал ему: «Ты видишь, что ты подметаешь? Это слезы, брат. Слезы и нечистые думы… Ты это понимаешь? Видел ли ты когда-нибудь, чтобы машины плакали? Это большое Божие чудо». Отца Арсения чтили и знали по всей Трансильвании. В Сымбэта-де-Сус и позднее в Прислоп приходили толпы паломников — как по большим праздникам, так и в будни. Ну и, конечно, появились завистники и враги, которые преследовали его всю жизнь: гонения и лишение монашества, затем работа иконописцем в небольшой бухарестской церкви.
Святой из Прислопа
Духовная дочь батюшки носит не только его имя, она ему обязана всем. Он научил ее горячо молиться, постоянно читать Патерик и Псалтирь, утвердил ее в решимости пройти через любые испытания. Стремившуюся как можно быстрее принять монашеский постриг девушку отец Арсений направил сначала в монастырь Бистрица, чтобы она закончила там школу. Затем он предложил ей побывать в нескольких монастырях и выбрать наиболее близкое ей по духу место, следя при этом внимательно за теми знамениями, что дает Господь. Но где бы она ни оказывалась, с ней постоянно что-нибудь случалось. В олтенийском монастыре Рождества Богородицы ее покусали собаки, в Сурпателе у нее пропали деньги и ни в чем не было удачи, в Бистрице она заболела после сильного наводнения. «Куда мне теперь идти, батюшка?» — спросила она, испуганно, и ее умудренный духовник улыбнулся, что случалось с ним крайне редко: «Как и при пострижении в монахини, тебе нужно просить об этом, отталкивать ножницы, которыми тебя собираются постричь». Он благословил ее отправиться в Вифорыту, зная, что она обретет там себе пристанище до конца свой жизни.Матушка Арсения исполняет в Вифорыте великое послушание. На протяжении 44 лет все, что она делает, совершается по совету и указаниям его — великого духовника Трансильвании. В тяжелые минуты она обращается к нему с молитвой и просит помощи. Два раза в год — 8 мая, в день памяти преподобного Арсения Великого, и 28 ноября, в день кончины батюшки, — она отправляется в Прислоп, чтобы получить духовную поддержку на его могиле близ стен монастыря. Она вспоминает его слова: «Не плачьте, поскольку там, на небесах, куда я ухожу, я смогу больше помогать вам, молясь за вас». Матушка не сомневается в этой помощи, как не сомневается в чудесах, совершаемых отцом Арсением и по сей день. Даже к самым незначительным вопросам она относится очень серьезно. Так, батюшка завещал не почитать его, чтобы верующие, оказывая ему почести, не забыли при этом о Христе. Поэтому-то инокини монастыря Прислоп просят верующих не брать с собой щепочек от креста или землю с могилы батюшки: «Не берите ничего, люди добрые. Пусть вам будет достаточно одной молитвы». Однажды какой-то паломник не прислушался к словам монахинь, и у машины, на которой он приехал, неожиданно заглох мотор. Отремонтировать его никак не удавалось. Только когда он выбросил мешочек с землей, машина тронулась с места.
От тех долгих лет, прожитых рядом с отцом Арсением, остались незабываемые его слова, обращенные к ней, и небольшой крест, вырезанный им в 1946 году, с которым матушка никогда не расстается. Только однажды приехал отец Арсений в монастырь Вифорыта. Внимательно осмотрел все вокруг, вошел в храм и затем произнес: «Здесь ощущается монашеский дух». Потом ушел, затерявшись в толпе.
* * *
В тесной комнатке канцелярии пахнет ладаном и цветами. Молодая настоятельница Михаила смотрит на матушку Арсению, как на икону. Обе инокини постоянно вместе, они советуются по всем вопросам и помогают друг другу. Монастырь совсем не богат, многое еще предстоит сделать — от реставрации небольшой церкви до завершения строительства архондарика и ремонта келий. Монашеская община насчитывает сто инокинь, поэтому все монастырские заботы возрастают многократно: сотни обеденных порций, тонны продуктов и большие поленницы дров. Едва-едва справляются с ежедневными делами, но Господь помогает. Приходит помощь, откуда ее совсем не ждали: неожиданно монастырь получает дар или щедрую милостыню. Кто-то предложил строительные материалы, кто-то — ежемесячно снабжать обитель хлебом на определенную сумму. Время от времени матушки настоятельницы оказываются в трудном положении, но никогда не страшатся. Уповают на Божию помощь и отдают себя под защиту чудотворной иконы святого великомученика Георгия. Некогда эта икона навела ужас на турецкое войско, которое внезапно появившийся исполинский воин, облаченный в золотую кольчугу, обратил в бегство. Многие верующие исцелялись от тяжких болезней, только прикоснувшись к образу. Матушки были свидетельницами чуда, произошедшего в 1965 году, когда оставался всего один шаг до закрытия монастыря, и он был спасен в последнюю минуту Патриархом Румынским Иустинианом (Марина), преобразовавшим его в «дом санаторного типа для жен священников и престарелых монахинь». Еще одно чудо произошло в том же году, когда Национальный музей конфисковал чудотворную икону, но совершенно необъяснимо музейное руководство вдруг пересмотрело свое решение и позволило матушке Арсении взять икону обратно. С того дня 1965 года неопустительно, каждую ночь, в соборном храме Вифорыты читается Параклис, молебный канон Божией Матери, которая хранила обитель на протяжении всех 500 лет ее существования.Монастырь с двумя настоятельницами менее известен, чем соседний Дялу, но, как кажется, в трудолюбии и ревности его насельниц превосходит последний. С каждым годом Вифорыта молодеет, приходят новые инокини. Все меньше старых матушек, которые, подобно стенам, окружающим монастырь, призваны хранить то, что здесь было и постоянно пребудет: непрестанная молитва и упование на Христа, Его любовь и помощь, в которых ныне мы нуждаемся, может быть, больше, чем когда-либо.
Перевел с румынского Владимир Мухин
Сорин Преда
La Viforata, pe urmele parintelui Arsenie Boca
http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=459&did=2062
