 |
| Столетие.Ru | Сергей Михеев | 11.10.2007 |
ЛДПР с уходом Митрофанова стала умирающей партией, Жириновский — натура уходящая. До этого ряды покинул Курьянович, при всей противоречивости этой личности, он что-то давал партии. Луговой же фигура неоднозначно воспринимаемая населением. В итоге рейтинги ЛДПР по регионам колеблются от 5 до 10%.
Все остальные партии едва ли попадут в парламент. «Патриоты России» нужны для того, чтобы отбирать электорат у КПРФ и у «Справедливой России». По регионам их рейтинг составляет от 1 до 5%.
СПС — «мертвая» партия. И все попытки политтехнологов оживить ее успеха не приносят. Можно было бы вообще отказаться от бренда СПС, он «вытягивает» всего два процента, это практически ничего. Ибо антирейтинг бренда СПС — 20%.
Я бы на месте либералов вообще «отказался» от прошлого и создал бы новую партию на основе «Яблока» и СПС.
— Телевизионные дискуссии показывают, что единственными живыми людьми на экранах ТВ пока выглядят как раз либералы. Хакамада и Немцов очень мило занимаются критикой власти. Немцов из суперлиберала во время дискуссий превращается в адекватную личность и грамотно формулирует претензии власти от лица «среднего человека».
- Я постоянно работаю на региональных выборах и могу утверждать, что никто не забыл того, что Чубайс и Немцов — соратники Ельцина. Да, политтехнолог СПС Антон Баков использует социальную риторику. Но есть серьезный диссонанс между имиджем партии и тем, что она говорит. На федеральных выборах идеология будет играть большую роль. Либеральная партия, которая использует социальную риторику, это странное явление. СПС нужен в Думе в качестве либеральной партии Кремлю, но не избирателям. Еще раз подчеркиваю — для того, чтобы сделать серьезную заявку на выборах, СПС должен был отказаться от своего прошлого.
— Каков средний избиратель, который придет на выборы? Это люди имеют за душой какую-то идеологию? Либо это некая масса, которая с помощью выборов просто выражает свою лояльность власти или симпатию оппозиции?
- Все последние годы целенаправленно отбивали у людей всякое желание думать вообще и о политике в частности. Среди избирателей есть небольшое идеологизированное ядро, но в основной своей массе люди просто не хотят думать о политике. В большинстве своем они аполитичны. Не случайно убрали порог явки, так как мобилизовать такой народ на выборы с каждым годом будет все сложнее. Не случайно убрали графу «против всех», так как большинство настроено именно «против всех». Возможность протестного голосования убрали еще и потому, что эта графа привлекала на выборы не определившихся избирателей, которые спонтанно делали свой выбор уже на избирательном участке, такими трудно манипулировать.
В жизнь проводится простая идея — отсеивать от выборов большинство и пусть голосовать приходит небольшая политизированная масса, которой можно управлять. Ставка в будущем делается на «профессиональных» избирателей, связанных, так или иначе, с определенными партиями.
— Замыслы сформировать нового человека, который не интересуется политикой, прослеживаются и в реформе образования. Есть заказ бизнеса на то, чтобы большая часть выпускников школ шла к станку, а не в высшие учебные заведения. Отсюда и сделана ставка на подготовку человека, весьма ограниченного во всех отношениях. Явно конструируется неполитическое общество.
- Нынешняя элита свято верит в то, что все проблемы решаются в сфере экономики, и исповедует примитивный экономизм. Тон в этой элите задают люди, которые сформировались в последние десятилетия существования СССР, когда перестали верить в идеологию. И эти люди сами перестали верить в какие-либо ценности, кроме денег. Нынешняя элита даже иногда вопреки своей воле транслирует такие установки на общество. Все должно приносить прибыль, иначе быть не может. Все должно решаться в рамках «купи-продай». И деньги есть главный критерий успеха общества в целом и отдельного человека. Если им сказать о существовании таких установок, то они могут искренне с этим не согласиться, но в жизни все именно так обстоит. И с их точки зрения среднему человеку думать о политике ни к чему, пусть работают и едят.
— На Западе создано общество, где население заключило негласную сделку с политиками. Людям обеспечивают неплохое и безбедное существование при любом раскладе, а те не очень лезут в политику. У нас же изначально хотят создать неполитическое общество, хотя большинство у нас бедное и никто никаких компенсаций людям не обещает.
- Да, у нас хотят уже нищего человека сделать аполитичным, его хотят каким-то мантрами убедить, чтобы не лез в политику. Но люди у нас нищие не потому, что страна бедная. Страна уже богатая, но нашей буржуазной элите жалко делиться с этими людьми.
— С этим можно согласиться. Почему у нас проводят реформу образования? Предприниматели могут платить хорошие деньги и люди шли бы в рабочие. Но бизнес желает, чтобы в рабочие шли не за высокие зарплаты, а потому что деться больше некуда. И тогда можно платить людям маленькие деньги.
— Жадность их погубит. Власть утверждает, что есть желание решить жилищную проблему. Но как решают? За дикие деньги продают квартиры. Так вы хотите все-таки жилищную проблему решить или нажиться? Разрабатывая стратегию развития страны, элита пытается совместить вещи не очень совместимые. Провозглашают, что Россия — великая держава, но при этом не хотят особо тратиться. Нельзя быть лавочником с калькулятором в руках и политиком одновременно.
— Но народ в массе своей вроде бы согласен с таким положением вещей, если судить по тому, как люди голосуют?
- Народ, конечно, хочет вкусно есть и сладко спать, и вроде бы ничего другое людей особенно не интересует. Но человек предполагает, а Бог располагает. Не все процессы в политике подвластны элите. Кому-то кажется, что они все понимают и знают, и у них есть такие механизмы, которые позволяют делать все, что угодно. Но у нас имеется масса проблем, которые решаются только через административный ресурс, в том числе так решают многое и на выборах. Почему? Потому что не могут власти убедить в своей правоте, а могут только заставить.
В общественной жизни есть положительные тенденции и отрицательные. Положительная тенденция — это осознание многими ответственности за будущее своей страны. Если в 90-е годы большинство было погружено только в одно — в то, как выжить, то сейчас, в первую очередь среди молодежи, появляется запрос на осознанную жизнь. Молодые люди задают себе вопросы, что такое Россия и куда она движется? Они понимают, что желудок не может жить без души и головы. Многим людям отвратительна бездуховность, и они стараются воспитывать своих детей иначе, чем это было в 90-е годы.
Положительные тенденции пока не доминируют, пока господствует потребительский взгляд на жизнь. И отупевшие буржуазные массы перестают себя осознавать в отрыве от потребления. Но власть серьезно ошибается, поощряя эти тенденции. Эти же люди могут предъявить вам счет рано или поздно, и с этим человеческим материалом вы не можете достичь тех целей, которые сами же провозглашаете.
— Но во власти уверены, что всегда сумеют сказать людям нужные слова. Когда замеры покажут некие тревожные тенденции, они вовремя успеют перестроиться.
- Я не уверен, что у них такие изощренные планы. Думаю, что у них реактивный подход. Постоянно решаются только две проблемы: как победить на очередных выборах, и как поделить, условно говоря, пакет акций. Я уверен, что власть неадекватно оценивает ситуацию по многим вопросам.
— Раньше считалось, что нам хватит одной партии, сейчас есть прогресс, решили, что должно быть две партии власти, как в США.
- Это мираж. Но этот мираж позволяет делить очень большие деньги. Хотя надо понимать, что те люди, которые находятся в Кремле, это не ангелы, но и не демоны. Они такие же люди, как и мы с вами, многие во власти оказались случайно на определенной волне. Они пребывают в плену тех же страстей, что и мы. И они так же меняются, как и мы.
Сейчас существует сверхпопулярная фигура Путина. Он все-таки попытался реабилитировать некие основы российской государственности. И эти идеи стали жить уже своей жизнью, и будут жить дальше, когда Путин уйдет.
-Насколько это обозримое будущее?
- Я часто бываю в Китае, так вот им и сто лет подождать не трудно. А здесь явно меньший срок. Во всяком случае, в ближайшие два-три года серьезные перемены невозможны.
— После тех событий, которые были у нас в XX веке, толкнуть нас к какому-то радикализму, слава Богу, невероятно сложно, чувство самосохранения срабатывает на уровне инстинкта. Мы понимаем, что потом себе же хуже будет.
- Я специализировался на конфликтологии, есть известная концепция, что все проблемы решаются через конфликты. Проблемы накапливаются, а потом через конфликт следуют качественные изменения. Но вопрос — является ли это единственной моделью? Это не факт. Происходит эволюция взглядов многих людей, эволюция порой неожиданная.
— Сейчас популярна тема русского национализма, в какой форме эти идеи могут быть реализованы?
- В радикальной форме — едва ли. Взять скинхедов — реально они также далеки от народа, как и либералы.
— Сидеть в подполье — бесперспективно. Поэтому именно в подполье и хотят видеть социально активную молодежь.
- Да, чтобы говорить — вот оно мурло русского национализма. К тому же у этих молодых людей все взято с Запада. Формы борьбы — нерусские, идеи — нерусские, термины — нерусские. Политическую борьбу нужно вести в нормальной цивилизованной форме. Они заняли контркультурные ниши, им там комфортно, их это заводит. Но перспектив у них нет. А между тем, нет такой областной или районной администрации, где среди чиновников не было бы своих «русских националистов». И очень многие понимают, что без русского возрождения Россию возродить невозможно. Люди без национального начала ни на что не способны. Они могут только жрать и воровать. Думаю, что Россию ждут постепенные, но кардинальные перемены.
Беседу вел Александр Самоваров
http://stoletie.ru/tayna/71 009 154 638.html
