 |
| Православие.Ru | Владимир Семенко | 03.10.2007 |
Статья первая, учебно-образовательная:
Была ли на Руси культура, или Кто утопал в грязи?
* * *
В ходе дискуссии противниками ОПК был вполне отчетливо с бесхитростной откровенностью сформулирован ряд положений, далеко выходящих за рамки проблемы как узко-прикладной и имеющих принципиальное значение. Иначе как устойчивыми русофобскими мифами эти положения не назовешь. О чем конкретно идет речь?Миф первый: Россия сама по себе долгое время была культурной пустыней, все ее культурные достижения относились к узко богослужебной сфере; своей светской, внебогослужебной культурой Россия обязана исключительно достаточно поздним западным влияниям[2]. Поэтому любой культурологический курс с религиозным содержанием должен основной упор делать на изучение западной, европейской культуры.
К этому достаточно абсурдному и невежественному утверждению примыкает и миф второй: европейская культура является гораздо более древней, нежели русская и вообще культура восточно-православного ареала, и именно Европа в силу этого (в отличие от России) — носитель подлинной культурной преемственности[3]. Последний вывод здесь очевиден, ибо какая же культурная древность возможна без культурной преемственности?
Оспаривать подобного рода суждения новых митрофанушек, выросших в удушливой атмосфере диссидентских кухонь, в общем-то, достаточно просто.
Прежде всего напомним общеизвестное: само понятие «культура», если исключить ту узкую богослужебную сферу, достижения России в которой сквозь зубы признаются, употребляется в двух значениях: в узком и в широком. В узком смысле культурой называется то, что относится к сфере искусства, в широком же, как правило, имеется в виду бытовая культура, письменность, многие сферы повседневной социальной жизни и т. д.
Начнем с письменности, ибо это важнейшая составляющая любой культуры. Здесь позиции наших русофобствующих митрофанушек, выдающих себя за культуртрегеров и просветителей, крайне слабы. Возьмем, к примеру, такой хрестоматийный факт нашей культурной истории, как так называемые новгородские берестяные грамоты. Так называемые — поскольку, кроме Новгорода, они найдены еще в 18 (!) населенных пунктах на территории европейской России. В Новгороде их находили более всего по вполне прозаической причине. Почва там болотистая, более влажная, чем в других местах, а во влажной почве дерево (и в том числе береста) сохраняется несравнимо лучше, чем в сухой, где оно со временем просто сгорает. Например в Москве берестяные грамоты находили в районе Исторического проезда, то есть долины реки Неглинной, где опять-таки почва влажная, а на Боровицком холме (на возвышенном месте) искать бесполезно.
Датируются берестяные грамоты, по авторитетному утверждению историков и археологов, по меньшей мере X (!) веком. Все это к Церкви и богослужению не имеет ни малейшего отношения — ни прямого, ни даже косвенного. Берестяные грамоты относятся к сфере повседневной, бытовой письменности, принадлежа часто перу совсем простых людей, а вовсе не ученого монашества. Находили их на раскопках отнюдь не монастырей, а обычных жилых построек. Все это есть абсолютно неопровержимое доказательство (для наших воинствующих русофобов это настоящий кошмар) того исторического факта, что спустя всего только столетие с небольшим после крещения грамотность, то бишь письменная культура, имела на Руси если не поголовное, то уж во всяком случае массовое распространение, а в Европе в то же самое время как раз неграмотность была обычным явлением даже и среди знати. Встречались и неграмотные короли.
Все (по крайней мере те, кто учился в нормальной русской школе еще до пресловутой реформы образования) хорошо знают, кто такая Анна, дочь Ярослава Мудрого, ставшая французской королевой. Так вот, в брачном договоре с французским королем значится ее подпись «Anna regina», из чего видно, что представители высшей знати Киевской Руси владели иностранными языками. А супруг-то расписаться не сумел по причине неграмотности! Документ этот как величайшая реликвия хранится в одном из французских музеев. Это только одно из неопровержимых свидетельств того, что уже во времена Киевской и Новгородской Руси (то есть в X—XI вв.) письменная культура на Руси была несопоставимо выше, чем в Европе!
Напоминаю этот, впрочем, хорошо известный каждому образованному человеку факт с обидой за свою alma mater — филфак МГУ, где, оказывается, напрасно школили нас, готовя из нас серьезных славистов, преподавателей русского языка и литературы. Недоработали мы, не смогли достойно просветить наших новых миссионеров в области истории древнерусской литературы. Читая некоторые тексты, выходящие из-под пера либеральных «просветителей», так любящих — при всем воинствующем невежестве и ненависти к России — поучать русский народ, начинаешь чувствовать себя в каком-то абсолютно абсурдном, запредельном мире своеобразного постмодернистского «зазеркалья». А может быть, действительно, никакой литературы до конца XVII века у нас не было (как и истории по А. Фоменко)? Не изучали ли мы в течение двух семестров, слушая лекции незабвенного профессора В.В. Кускова, какую-то пустоту — то, чего нет? (Помните хит модного постмодернистского автора Пелевина «Чапаев и пустота»?) Так и хочется сказать, как в известном романе: «Что же это у вас, чего не хватишься, ничего нет?» А как же знаменитое «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (начало 40-х годов XI в.), «Память и похвала Владимира» монаха Иакова, «Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси», «Сказание о Борисе и Глебе» и т. д. и т. п. (все это вторая половина XI в.); колоссальная по своему масштабу фигура Нестора Летописца со всем многообразием его творческого наследия; знаменитейшее «Поучение детям» Владимира Мономаха (последняя четверть XI в.); «Хожение» игумена Даниила в Святую Землю; «Слово» и «Моление» Даниила Заточника; «Послание Фоме» митрополита Климента Смолятича; «Притча о человеческой душе» Кирилла Туровского (конец XII в.); наконец, известное каждому школьнику «Слово о полку Игореве"… За незнание этой хрестоматии или за невозможную в культурной среде попытку усомниться в самом существовании всей этой сокровищницы древнерусской словесности в дореволюционной — «мракобесной», согласно нашим либералам, — России человека просто отчислили бы из гимназии. Так что какой уж тут университет?! А ведь заметьте, в своем перечислении, поневоле сбиваясь на снисходительный, поучительный тон, я еще не вышел за пределы домонгольского периода! «Центр духовного развития молодежи», понимаешь…[4]
От словесности, которая, как ни крути, есть вполне самостоятельная область культуры, отнюдь не относящаяся к сфере храмового богослужения, логично обратиться к другим областям собственно искусства, хотя понятно, что сочинять здесь всеобъемлющий учебный курс по истории русской культуры, конечно же, неуместно. Мы позволим себе привести лишь некоторые элементарные сведения из такой отнюдь не богослужебной области, как градостроительство и архитектура. Русь — лесная страна, поэтому понятно, что именно дерево здесь было наиболее естественным и распространенным материалом для построек, подобно тому, как, скажем, на Ближнем Востоке таким материалом был как раз камень. Между тем на Руси все в тот же домонгольский период встречается достаточно большое количество именно каменных построек, что свидетельствует уже о необычайно высоком уровне развития градостроительства. По свидетельству историков архитектуры, таких построек к началу татаро-монгольского нашествия было не менее 400, хотя за абсолютную точность цифр я не ручаюсь. Обычно выделяют такие незаурядные, как каменный дворец Андрея Боголюбского в Боголюбове (ныне в большей части разрушенный), аналогичные постройки в Киеве и Чернигове, наконец знаменитые Золотые ворота во Владимире, которые не смогли открыть осаждавшие город татаро-монголы (обладавшие, к слову, самой совершенной осадной техникой и имевшие одну из наиболее передовых армий своего времени), что привело в бешенство Батыя. Позволю себе напомнить нашим горе-просветителям, что завоевание большей части Руси татаро-монголами происходило в 1237—1240 годах, что, согласитесь, отстоит достаточно далеко от эпохи Петра I. Что же касается итальянских архитекторов, которые, действительно, славно потрудились на Руси, но много позднее, уже в эпоху подъема Москвы, то нелишне будет напомнить, что это происходило уже в период культурного расцвета в Западной Европе, связанного с Ренессансом. Русь в это время все еще изживала последствия татаро-монгольского ига. А ранее итальянцы сами строить умели еще довольно плохо, часто приглашая в качестве архитекторов греков.
Надо ли напоминать, что нашествие, от которого Русь заслонила Европу, отнюдь не способствовало ее культурному развитию?
Прежде чем перейти к завершению этой, так сказать, «учебно-образовательной» части, не могу не остановиться на такой важнейшей составляющей любой культуры (в широком смысле), как парламентская культура, которая, как, наверно, догадываются мои уважаемые оппоненты, уж точно не имеет никакого отношения ни к Церкви, ни к богослужению. Уж здесь-то, казалось бы, беспроигрышная ситуация для русофобствующих либералов: Западная Европа — родина парламентаризма. Но и это, как выясняется, не более чем либеральный миф. На Руси традиция народного представительства является не менее древней, чем в Западной Европе! Первый парламент в Европе — кортесы Великого Арагона (на территории современной Испании) — 1185 год. Созыв первого английского парламента датируется 1265 годом. А первое сословное представительство на Руси (прообраз будущих земских соборов) созвано великим князем Всеволодом Большое Гнездо в 1211 году! И почему же мы должны считать Древнюю Русь какой-то демократической пустыней, полной одного «авторитарного мракобесия» и — на фоне Европы — начисто лишенной политической культуры и парламентских традиций? Про институт земских соборов (ликвидированный, кстати говоря, именно столь противоречиво любимым нашими либералами-западниками Петром I в ходе его авторитарного, абсолютистского переворота, после чего и началось у нас насильственное насаждение чисто западной культуры) написано достаточно. Здесь можно упомянуть хотя бы классический труд И.С. Солоневича «Народная монархия», включенный в библиографию по курсу «Основы православной культуры».
Наконец, прежде чем обратиться к обсуждению действительно интересных, дискуссионных вопросов, носящих основополагающе-концептуальный характер, считаем своим долгом раз и навсегда покончить с еще одним, совсем уж оскорбительно-карикатурным либеральным мифом, упорно твердящим об «утопающей в грязи» Руси, что якобы свойственно ее варварской природе[5], тем более что тема эта необычайно удачно коррелирует с тем, о чем мы только что говорили, то есть с градостроительством и особенностями древнерусской архитектуры.
Следует сразу заметить, что бытовая культура с ее неискоренимой привычкой к чистоплотности всегда была на Руси на несоизмеримо более высоком уровне, чем в Европе. Люди, находящиеся в плену либерально-образованческих мифов, похоже, плохо представляют себе, что такое средневековый европейский город. Так вот, в каком-нибудь Париже вплоть до времен д’Артаньяна канализация в ее современном понимании отсутствовала вовсе! Ночные горшки там выплескивались непосредственно из окон, а открытые сточные канавы пролегали прямо по середине улицы. Романтические приключения трех мушкетеров (если строго следовать исторической правде) проходили под «аккомпанемент» весьма специфических запахов. Поэтому, к примеру, по улицам Парижа невозможно было ходить без деревянных башмаков на высокой подошве, в то время как в средневековом русском городе трава росла непосредственно у домов и дети бегали по ней босиком! Здесь гораздо раньше европейцев додумались до весьма передовой и актуальной (в цивилизационном плане) идеи отхожих мест и отхожих ям. Так что пресловутый «туалет на улице», которым наши русофобы-западники так любят попрекать Россию, был для своего времени весьма передовым достижением цивилизации. Если бы наши либералы не прогуливали лекции по средневековой истории (либо имели хороших преподавателей — уж не знаю, кто здесь виноват), они бы хорошо знали, что для церковной красоты на Руси не было никакой нужды «переплавляться» в бытовую культуру: последняя существовала там совершенно самостоятельно, будучи весьма характерной отличительной чертой русского человека. Или ненависть настолько сильна, что всякий разум застилает?
Еще в XVII веке данная проблема стояла в передовой Европе достаточно остро. Коломенский дворец Алексея Михайловича и знаменитый Версальский дворец практически современники. В чисто художественном плане Версаль, конечно, повыше. Но: во дворце Алексея Михайловича нужники имелись даже для челяди, а в Версале их не было даже для короля! У французских придворных существовала специальная (и весьма почетная) должность человека, обязательно из числа дворянской знати, который подавал королю золоченый ночной горшок. Думаю, что, уделив такое непропорционально большое внимание этому вопросу, вряд ли целесообразно слишком подробно останавливаться на других аспектах бытовой культуры Руси, например на том, как часто (по сравнению с Европой) русские люди просто мылись. О русской бане, имеющей древнейшее происхождение, написано так много, что повторяться уже просто неприлично.
[2] «Вне храмовой сферы жизни серьезно говорить о культуре можно лишь с периода правления Петра I… Все то, что ассоциируется у людей с собственно культурой, имеет на Руси западное происхождение, проникая до Петра I через высшие слои общества эпизодически…» (Петр (Мещеринов), игумен. Размышления о преподавании ОПК / Церковный вестник. 2007. N 1−2; http://tserkov.info/numbers/formation/?ID=2036).
[3] «Классическая европейская культура в силу своего большего возраста и, следовательно, накопленного «культурного багажа»» (Там же).
[4] Учитывая вопиющее невежество руководителя упомянутого центра, мы с В.Л. Махначом готовы потрудиться совершенно бесплатно, как говорится, во славу Божию, — прочитать для вышеозначенного руководителя два персональных курса для повышения его квалификации: я — по литературе, а В.Л. Махнач — по истории. Все-таки государство на наше обучение деньги затратило, а тут такой важный момент — «миссия»!
[5] «Типичное, умиляющее многих, положение вещей — прекрасный каменный храм и утопающее в грязи село — свидетельствует не только о том, что русские люди все самое лучшее отдавали храму, но и о том, что церковная красота не переплавлялась в должной мере в бытовую культуру…» (Петр (Мещеринов), игумен. Размышления о преподавании ОПК).
http://www.pravoslavie.ru/jurnal/71 002 131 252
