 |
| Русское Воскресение | Юрий Лощиц | 22.09.2007 |
Их иногда ещё собирают всех вместе и показывают на телеэкранах. Слегка смущённые лица. У иных — виноватые улыбочки. Впрочем, они и все годы своего министерского присутствия соблюдали такое именно выражение лиц. Такими именно улыбочками побитых, но всё ещё терпимых мальчиков сопровождали свои отчёты о непроделанном, наобещанном и неисполненном.
Катастрофа наступила всё-таки нежданно для них. То есть, скорей всего, чего-то неприятного они ожидали. Но не ведали, когда именно это произойдёт.
И откуда грянет.
Грянуло с Камчатки. Кто бы мог подумать, что из такого дальнего угла! Ведь многие из них туда по разным надобностям с удовольствием летали. Щупали золотишко из новеньких приисков. Купались в тёплых источниках. Ловили рыбку. Грелись на самых чёрных в мире пляжах. Камчадалы свидетели: особенно почему-то Чубайс с Гайдаром любили навещать эту землицу, пришедшую при них и благодаря им в сугубое убожество. Отдельно рассказывают местные экологи об охотничьих доблестях Ястржембского, который, пролетая над заповедными холмами, из кабины вертолёта не одного краснокнижного барана угрохал, на потеху своей спутнице. Этот, по крайней мере, как наобещал, так и исполнил. Но ведь стране-то он обещал многое-многое иное. И где ж оно?
Словом, грянуло с той самой Камчатки, где почва ещё не угомонилась со времён первотворения, где творение земли по сути ещё продолжается — выразительно и грозно как нигде.
Не знаю, нужно ли искать символ в географической привязке громкого президентского раздражения. Такое могло случиться в десятке или сотне других сугубо обделённых мест России. Но тут — будто вулканический пепел просыпался. Кислый пепел от сгоревших бумажных планов, посулов и рапортов о готовящемся успешном исполнении.
Скажут: обещать мы все горазды. Хлебом нас не корми, но дай побольше наобещать. Вот и этих, знать, подбирали по такому принципу. И разве одни министры таковы? А депутаты наши? Вот уж великолепные мастера в искусстве посулить, заговорить зубы.
А от них будто по цепочке зараза обещательства спускается ниже и ниже по социальной лестнице… А что, если они там, то почему бы и мне не брякнуть вслух что-нибудь ласковое для общего слуха. И подобно им, не ответить за сказанное.
Вот именно поэтому — под натиском беспрерывных обещаний лучшей доли — мы все до сих пор и опасаемся сказать твёрдо: ну, кажется, уцелели, выживем, не провалимся в позор «развивающихся» и вовсе не развивающихся.
Да и откуда набраться историческому оптимизму, если из десятилетия в десятилетие одних обещателей сменяют другие, ещё более искусные в умении сказать красно и во-время отплыть.
Не получается ли так, что мы как бы вступаем в некий негласный сговор с кланом необязательных и безответственных? Ладно, мол, сделаем вид, что мы и вам, новеньким, поверили, как верили тем, что уже благополучно устранились. Что, право, без конца огорчать друг друга. Давайте, и мы вам виновато улыбнёмся: знаем, мол, ваш изъян, так ведь он теперь и наш, может быть, почти всеобщий.
Иногда в ужасе подумаешь: а что, если Россия, действительно, обречена? Но не потому обречена, что так предрекли ей Бжезинский с Киссинджером и Тетчер с Олбрайт. А потому, что нас до памороков заговорят домашние обещатели всяческих благ. Наши господа прекраснодушные и велеречивые.
Сейчас, в эти дни и недели, самое-самое ведь златое времечко для них подступает. В какой уже раз обмажут Россию патокой своей словесной, оближут её от макушки до пят, насулят с тридцать три короба. Такого наворотят на экранах и городских стогнах патриотизма, что хоть святых вон выноси.
Предвыборное бабье лето…
Посыпались золотые слова…
Девочки в юбочках, едва прикрывающих попки, стучат на уличных шествиях в барабанчики…
Опять, слышь, пензию прибавляют, а инфляцию по новой укрощают…
Даёшь голубой наш сити, самый высокий в Европе!..
А там и зимняя Олимпиада не за горами!.. А уж куда дальше-то и уж чего больше-то…
И лишь из какой-то тёмной подворотни вредным пьяненьким голосом скрипит частушка:
ВВП даёт прибавку.
Газ — по всей Европе.
Хорошо уйти в отставку
С орденом на ж…
