 |
| НГ-Религии | Владимир Попов | 19.09.2007 |
Задолго до Лютера и Кальвина
Отечественный протестантизм имеет глубокие корни на русской земле. Начиная с XII—XIII вв.еков в народной среде заявляли о себе сильные религиозные брожения, по своему характеру напоминающие протестантские движения. Следы этих брожений можно обнаружить в таких древних духовных сочинениях, как «Предисловие покаянию» и «Трифоновский сборник». «Ныне же соль земли испрахнела есть», — подчеркивают авторы этих произведений, выражая резкое недовольство обмирщением церковной иерархии, низким моральным уровнем православного духовенства. Активные христиане из народа ратуют за право проповеди для достойных мирян: «Лепо же есть всем славить Бога и проповедати учение Его». По городам и весям Святой Руси начинают странствовать «миряне-христолюбцы», охваченные внутренним рвением к проповеди.В XIV столетии разрозненные вспышки религиозного протеста выливаются в крупное протестантское движение, известное под названием стригольничества. Сегодняшние российские баптисты считают стригольников своими отдаленными предшественниками, усматривая в их вероучительной программе и жизненной практике много родственных элементов. Стригольники требовали совершать все духовные требы бесплатно, опираться на Новый Завет как на первоисточник христианской веры, не уповать только лишь на внешние обряды, но созидать внутренние храмы в сердцах людских.
Из века в век, несмотря на суровое противодействие и жестокие расправы, по русским землям прокатывались волны усиленного богоискательства. На основе напряженных религиозных исканий шел интенсивный процесс духовной эволюции, процесс развития, отбора и усовершенствования вероисповедных принципов. Очередная мощная волна богоискательства посетила Российскую империю во второй половине XIX века. Что же послужило импульсом для сильнейшего всплеска религиозных исканий в тот период?
Во-первых, это крестьянская реформа Александра II. После отмены крепостного права у мыслящей части крестьянского населения России обозначилась тяга к постижению высшей правды, новых форм поклонения Богу. К сожалению, всплеск богоискательства не нашел здорового повсеместного отклика в господствующей Православной Церкви. В народе росло чувство глубокой духовной неудовлетворенности и протеста. «Страстное искание народом духовного обновления после того, как он познал в 1861 году обновление гражданское, встретило на пути религиозной восторженности равнодушие, неразвитость своих пастырей», — отмечал русский юрист и общественный деятель Анатолий Кони.
Во-вторых, в 1858 году была возобновлена работа по переводу Библии на современный русский язык. Вскоре Новый Завет на русском получил самое широкое хождение в народе. Повсюду стали образовываться кружки по изучению и распространению Библии, появлялись талантливые народные проповедники. На почве богоискательства и бурного водоворота религиозно-философских, социальных идей в пореформенной России почти в одно и то же время зарождаются три очага евангельско-баптистского движения: Кавказ, юг Украины и Петербург.
Молоканство, штундизм и редстокизм
Закавказье в то время было густо населено молоканами. Часть из них выселяли туда как религиозных диссидентов в административном порядке. Немало молокан переселилось в районы Закавказья добровольно под влиянием проповедей о том, что второе пришествие Христа якобы должно состояться на южных окраинах Российской империи.Молоканство того времени переживало серьезную ломку мировоззрения. Появлялись все новые и новые молоканские толки. Традиционные молокане, или, как их называли в народе, «сухопутные», не практиковали крещения и причастия. С середины XIX века в селениях Поволжья и Закавказья появились молокане «водные». Для них крещение и причастие стало неотъемлемой частью духовной жизни. Данное религиозное направление стало неким промежуточным звеном между традиционным молоканством и баптизмом.
Первый русский баптист Никита Воронин был пресвитером молоканской общины в Тифлисе. В силу природной любознательности и особой любви к чтению Библии Воронин всегда оказывался в гуще богословских споров. Симпатизируя взглядам водных молокан, Воронин с новым усердием берется за чтение Нового Завета. Долго размышлял он над словами Христа: «Кто будет веровать, и креститься, спасен будет» (Мрк.16:16). В итоге он пришел к мысли о том, что водное крещение должно быть сознательным. Этот священный акт должен совершаться только над теми, кто пережил личное обращение к Богу, кто приобрел достаточно твердые христианские убеждения и кардинально изменил образ жизни. Воронин неожиданно нашел единомышленника в лице Мартина Кальвейта — баптиста из Прибалтики. Беседуя друг с другом, они обнаружили полное единство взглядов на учение Нового Завета о спасении души и служение Богу. Прохладной августовской ночью Кальвейт крестил своего собрата по вере в реке Куре.
У Воронина благодаря духовным и торгово-экономическим делам был очень широкий круг общения. Вскоре он стал пресвитером первой русской баптистской общины. Все ее члены были выходцами из местных молокан. Наиболее выдающиеся из них по своим деловым и духовным качествам встали впоследствии во главе баптистского движения в Российской империи. Это были Дей Мазаев — крупнейший предприниматель-овцевод и многолетний председатель Союза русских баптистов; Василий Павлов — проповедник-миссионер, пастырь, богослов и полиглот; Василий Иванов-Клышников — талантливый самородок из Баку, составитель вероучения русских баптистов; Иван Проханов — выдающийся религиозно-политический и общественный деятель, оратор-трибун, основатель христианских коммун, различных союзов, ассоциаций и миссий, автор трудов по религиозно-социальной проблематике.
На юге Украины первые баптистские церкви сформировались на основе штундистских собраний. Штундистами с 1868 года стали называть русских и украинских крестьян, которые с интересом посещали библейские собрания немецких колонистов в меннонитских, лютеранских и реформатских общинах. Приезжие пасторы устраивали там специальные духовные собеседования, так называемые Bibel Stunden, то есть библейские часы, помимо традиционных богослужений. Со временем русские и украинцы начали организовывать библейские и молитвенные собрания самостоятельно.
Штундисты, так же как и молокане, горячо дискутировали о том, как лучше и правильнее исполнить учение Нового Завета. Узнав о том, что в меннонитских колониях Херсонской губернии начали совершать баптистское крещение, местные штундисты захотели встать в ряды тех, кто готовился принять крещение по баптистскому обряду. Духовные руководители колоний вначале резко воспротивились, считая решение штундистов слишком скоропалительным. Но, видя, что убеждения штундистов выстраданы и настроены они очень серьезно, меннониты согласились дать малороссийским штундистам крещение.
Одним из тех, кто первым принял крещение, был Ефим Цимбал из окрестностей города Николаева Херсонской губернии. Он был крещен 11 июня 1869 года. С того времени штундистские собрания стали устанавливать у себя баптистскую модель церковной жизни. Из бывших штундистов выросли талантливые народные проповедники. Иван Рябошапка, принявший крещение в апреле 1870 года, у себя в стране и за рубежом был признан как «апостол баптизма» на Украине. Михаил Ратушный, Иван Лясоцкий, Федор Балихин занимались неутомимой миссионерской деятельностью, основывая баптистские Церкви в различных украинских губерниях.
Если на Кавказе и на Украине к евангельско-баптистскому движению примыкали в основном крестьяне, рабочие, купцы и мелкие чиновники, то в столице империи тяга к новой вере проявилась у людей из высшего сословия. В центре движения стояла придворная знать, представители известных аристократических фамилий. Среди них — отставной кавалергардский полковник, богатейший землевладелец и заводчик Василий Пашков, гофмейстер царского двора граф Модест Корф, генерал-лейтенант и министр путей сообщения граф Алексей Бобринский. Существенный вклад в развитие движения внесли великосветские дамы: княгиня Вера Гагарина, генеральша Елизавета Черткова, княгиня Наталья Ливен, графиня Елена Шувалова. Верующих этого круга называли «пашковцами», «баптистами», а вначале «редстокистами» — по имени английского проповедника лорда Гренвилла Редстока.
Редсток стал приезжать в Петербург и проповедовать Евангелие в аристократических салонах с 1874 года по приглашению Елизаветы Чертковой. Светская жизнь с ее постоянными интригами, сплетнями, безудержной погоней за удовольствиями вызывала у многих аристократов приступы внутреннего отчаяния. В тогдашнем аристократическом обществе появился новый тип человека, который литераторы и публицисты назвали «кающийся дворянин». Дух покаяния проявлялся в самых разных формах: хождения в народ, широкая благотворительность, просветительство, мучительные раздумья о смысле жизни. Лорд Редсток сыграл несомненную роль в образовании аристократических евангельских собраний, но вряд ли можно считать ее основополагающей. Ведь большинство его слушателей были уже созревшими для обращения и вхождения в активную христианскую жизнь. Для решительного шага им нужен был лишь еще один призыв, лишь еще одно простое евангельское слово. Что, в общем, и делал отзывчивый проповедник из Англии.
От гонений к свободе совести
В апреле 1884 года Пашков, Корф и Бобринский организовали первый в истории России съезд христиан протестантских исповеданий. Они пригласили в Петербург молокан, штундистов, баптистов, для того чтобы по мере возможности консолидировать родственные религиозные течения. Этот уникальный форум на третий день был разогнан полицией. Организаторы жестоко поплатились за столь смелую акцию. Примерно через месяц Пашков и Корф были изгнаны из России по специальному царскому указу. Александр III, как известно, находился под сильным влиянием обер-прокурора Святейшего Синода Константина Победоносцева. Обер-прокурор постоянно слал донесения царю о быстром умножении русских протестантов. Информируя царя, Победоносцев настаивал любыми мерами «переломить хребет штундизму, баптизму и редстокизму».Историкам известно, какие суровые гонения обрушились на головы русских протестантов в победоносцевскую эпоху. Активных верующих ожидали суды, пересыльные тюрьмы и ссылки в районы Крайнего Севера, Сибири, Закавказья. Первый русский баптист Воронин был приговорен к ссылке под строжайший надзор полиции в Оренбургский край, а затем в Вологду. На полулегальное положение вынуждены были перейти даже собрания в петербургских аристократических домах. Изгнав Пашкова и Корфа из России, власти лишили общины пастырей. Тогда «круговую оборону» стали держать дамы-аристократки. Когда в дом княгини Ливен явился фельдъегерь с предписанием от царя прекратить духовные собрания, Наталья Федоровна спросила: «Кого я должна более слушать, Бога моего или Государя? Передайте Его Величеству, что собрания и проповеди в моем доме будут продолжаться». Получив такой дерзкий ответ, царь долго раздумывал, а затем молвил: «Ладно, оставьте ее в покое, она — вдова…»
События 1905 года изменили обстановку в стране. В апреле последовал царский указ об укреплении начал веротерпимости, а в октябре вышел манифест, где в ряду основных гражданских свобод провозглашалась и свобода совести. Баптисты и другие протестантские общины получили право на официальную регистрацию, обрели возможность организовывать съезды, миссии, издавать духовную периодику, устраивать духовно-просветительские собрания в общественных местах.
Начиная с 1905 года наметился процесс упорядочения и бурного роста баптистских общин. В них частично вливались верующие родственных течений. Как и ранее, к баптистам плавно перетекали «редстокисты» или «пашковцы» как самые близкие по вероисповеданию и открытые для широких духовных контактов. В то же время возникали параллельные евангельские союзы под руководством Ивана Проханова. Эти союзы активно сотрудничали и тесно взаимодействовали с баптистами. Но их полное слияние произошло только в 1944 году.
Баптисты и Россия
Русские баптистские общины с самого начала своего возникновения были открыты для христианского общения с единоверцами из других стран. Иностранные проповедники изначально помогали русским собратьям в деле организации внешней структуры общин, в налаживании социального служения. Однако сама платформа движения была продуктом отечественного духовного творчества.Василий Иванов-Клышников в полемических баталиях с епископом Алексием (Дородницыным) выдвинул спорное утверждение, что «русский баптизм в наибольшей степени национален, нежели византийское православие». Еще по мысли философа Петра Чаадаева, Россия постепенно должна стать мостом между Востоком и Западом, связать в одно целое динамизм Запада и молитвенную углубленность Востока. В истории отечественного баптистского движения как раз и наблюдался этот многомерный сплав русской и западной духовности. Отечественные евангельские общины отличались глубиной молитвенной жизни и усердным практическим служением.
Основной девиз баптистов был таков: «Каждый верующий — миссионер!» На первое место баптисты всегда ставили апостольское служение, то есть повсеместную проповедь Евангелия. О просветительской миссии русского баптизма с уважением писал Владимир Бонч-Бруевич: «Несомненна заслуга баптистов в том, что они впервые доставили в деревни в больших массах Евангелие, из которого внимательные деревенские читатели вычитывали, что на свете можно жить не только так, как живут они, крестьяне, но и совершенно по-другому, более возвышенной, лучшей жизнью». К такому же выводу пришла и ученый-этнограф Ясевич-Бородаевская: «Сила этого движения заключается в культурном перерождении. Там, где раньше на столах стояла бутылка водки и валялись карты, теперь лежит раскрытое Евангелие».
Следы благотворного влияния евангельско-баптистского движения на улучшение нравов народа можно обнаружить в сочинениях наших писателей. В очерках, посвященных жизни украинских крестьян, Николай Лесков рисует своеобразные характеры штундистов: «Поистине удивительно, что наши народоведы и народолюбцы, копавшиеся во всех мелочах народной жизни, просмотрели или не сочли достойным своего внимания малороссийских простолюдинов, которые пустили совершенно новую струю в религиозный обиход южноукраинского народа. Люди эти были образцами трудолюбия и домовитости, каждый из них был непременно грамотен, а грамотность употреблялась для изучения Слова Божьего, за которое они брались с пламенной ревностью и благоговением».
Христиане-баптисты России, как и их собратья за рубежом, всегда стремились воссоздать и поддерживать живой дух христианства первых веков. Баптисты никогда не стремились превратить христианское учение в государственную или национальную идеологию. «Наш идеал — свободная Церковь в свободном государстве», — неоднократно утверждали европейские и русские баптисты. Последователи баптистского вероисповедания, как и многие другие христиане в России, почти всегда совершали служение в условиях гонений и изощренных преследований. Клевета, тюрьмы, ссылки, ограничение прав — такими оставались методы борьбы с евангельско-протестантским христианством и в эпоху Победоносцева, и в годы коммунистического режима. Последний узник совести, одесский пресвитер Виталий Бойко, был выпущен на свободу лишь в 1989 году.
Из досье «НГР»
Баптизм (от греч. baptizo — крестить) — протестантская деноминация, последователи которой допускают к крещению погружением в воду только взрослых, сознательно обратившихся к христианской вере.
Меннониты — протестантская Церковь, объединяющая последователей Менно Симонса (1492−1559). Меннониты разделяют основные положения протестантизма, а также догмат о сознательном крещении.
Молокане — религиозное течение, возникшее в Центральной России в начале XVIII века. Происхождение названия связывают с евангельским наставлением: «Как новорожденные младенцы возлюбите чистое словесное молоко» (1 Пет. 2:2). Другая версия — употребление ими молока в постные дни.
