 |
| Русский вестник | Инок Всеволод (Филипьев) | 17.09.2007 |
Владыка Виталий прожил на земле почти век, до столетнего юбилея оставалось всего четыре года. Год кончины оказался знаменательным годом для митрополита Виталия: 65 лет священнослужения, 55 лет архипастырства и 20 лет с начала первосвятительского служения. На момент кончины владыка был одним из старейших иерархов не только Русского, но и Вселенского Православия.
Все перипетии бурного ХХ столетия отразились на жизни митрополита Виталия — он дитя времени, стойко и мужественно несший крест служителя Христова. Безбожная революция 1917 года, вынужденная потеря родины, трудности эмигрантской жизни, борьба с атеизмом, защита от насильственной репатриации русских беженцев из числа Ди-Пи, миссионерское служение на западе, слово правды, обращенное к русскому народу — все это, а также многое другое, о чем речь ниже, стало вехами жизни владыки Виталия.
Наше краткое жизнеописание митрополита хочется начать словами нынешнего первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Лавра, обращенными к владыке Виталию в 2001 году от лица джорданвилльской братии: «В 1938 году Вы вступили в наше Печатное братство, находившееся тогда на Карпатской Руси в Словакии, в селе Ладомирово. Через несколько лет священноначалие призвало Вас нести служение Церкви вдали от нашего братства. Но где бы Вы ни находились — в Германии, Англии, Бразилии, Канаде — Вы везде старались исполнить заветы основателя нашего братства, архиепископа Виталия (Максименко). Всюду Вы учреждали печатни и несли людям слово правды на русском, английском и французском языках. Вы всегда с любовью вспоминали наше Печатное братство, и мы смиренно продолжали и продолжаем считать Вас Высокопреосвященнейшим собратом нашего братства» («Православная жизнь», N 8, 2001 г., Джорданвилль).
Детство и юность: первые испытания
Митрополит Виталий (в миру Ростислав Петрович Устинов) родился в 1910 г. в Санкт-Петербурге в семье морского офицера Петра и дочери жандармского генерала Лидии. Через некоторое время семья переехала в Севастополь. Там Ростислав провел первые годы своей жизни. Вот что позже вспоминал владыка Виталий об этом времени, а также и о перемене, принесенной революцией: «Я застал царскую Россию… Я помню ее в деталях, а главным образом я помню ее дух… в царское время все было спокойно и благочестиво. Бывало, выйдя в сад, слышишь перезвон церковных колоколов. Так хорошо и сладко было на душе, будто небо спускалось на землю, и чувствовался непонятный, глубокий мир. Запомнил я все это скорее не просто памятью, а сердечной памятью…»; «Вспоминается интересный случай… Я точно помню, как бабушка взяла газету и сказала следующие слова: „Это конец России!“. На передовой странице крупными буквами было написано, что государь отрекся от престола»; «Я помню эту незабываемую разницу, когда грянула революция. Все переменилось. Небо изменилось. На всех напал мистический страх. Все потеряли душевный мир…» (Митрополит Виталий, «Юбилейный сборник», США, 2001 г.).Да, это был конец Российской империи, но одновременно для лучших сынов России — это было начало борьбы за Святую Русь!.. В 1920 году Ростислав поступил в Крымский кадетский корпус, основанный генералом Врангелем в Феодосии. В том же году, после великого исхода белой эмиграции с родины, семья Ростислава, претерпев странствования по разным странам, окончательно поселилась во Франции, где Ростислав окончил колледж, а затем отбыл воинскую повинность во французской армии.
Одаренность юного Ростислава сказалась уже в те годы: командир его полка обещал свое покровительство в создании условий для успешной военной карьеры. Однако молодой военный бригадир Ростислав Устинов, прожив к тому времени короткую, но бурную и драматичную жизнь в миру, уже тогда имел горячее желание оставить суету мирскую и уйти в монастырь. Для него начиналось время духовной брани.
Исход из мира и начало церковного служения в Ладомирово
Несмотря на противодействие семьи, Ростислав двадцати восьми лет от роду в 1938 году прибыл в монастырь преп. Иова Почаевского в Словакии. Этот монастырь в селении Ладомирово был основан архимандритом Виталием (Максименко; позже — архиепископ), главой исторической печатни Почаевской лавры. Ладомирово стало важным миссионерским центром, братия которого впоследствии переехала в Джорданвилль, где продолжила свое миссионерское служение.В 1939 году Ростислав был пострижен в рясофор с именем Виталия, отчасти в честь аввы и основателя монастыря _ владыки Виталия (Максименко), который в то время уже нес епископское служение в Северной Америке. Великим Постом 1940 года инок Виталий был пострижен в мантию архимандритом Серафимом (Ивановым), настоятелем монастыря, и в том же году — рукоположен в сан иеродиакона. В 1941 году в городе Братиславе митрополит Серафим (Ляде) Берлинский и Германский рукоположил отца Виталия во иеромонаха и направил окормлять два словацких села — Порубку и Медвежье.
К концу войны братии монастыря преп. Иова Почаевскаго пришлось покинуть обитель в Ладомирово при приближении наступающей красной армии.
В это время случилось одно знаменательное событие! Когда братия уже выехала в Братиславу и готовилась дальше двигаться на запад, некоторые члены братства обезпокоились судьбой двух юных послушников из местных мальчиков карпатороссов — двух Василиев, оставшихся в Ладомирово с родителями. И тут случилась оказия предложить им уехать с братством, так как отец Виталий решил поехать на праздник Преображения послужить на приход в Медвежье. В эту поездку он забрал двух послушников с собой. Мальчики привязались к братству и полюбили монастырскую жизнь, и потому с радостью отправились в путь. Эти послушники ныне — первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Лавр и старейший собрат Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле архимандрит Флор.
Далее инок Всеволод описывает борьбу отца Виталия за русские души в Германии и Англии, сообщает о том, что на праздник святых апостолов Петра и Павла 1951 года в Лондоне архимандрит Виталий был хиротонисан во епископа Монтевидеоского и назначен в Бразилию в качестве викария архиепископу Феодосию, проживавшему в Сан-Пауло.
На Канадской кафедре. Важные вехи истории РПЦЗ
В 1955 году епископ Виталий вместе со своим монашеским братством был переведен в Канаду, в город Эдмонтон, откуда управлял западной частью Канады. Потом он был назначен в Монреаль с возведением в сан архиепископа Монреальского и Канадского. Продолжилась разносторонняя архипастырская работа. Трудами владыки Виталия были созданы новые приходы в Монреале и в Оттаве.В Канаде владыка Виталий потрудился по распространению монашества: он основал Свято-Успенский скит около полустанка Гранада и Спасо-Преображенский скит в окрестности города Мансонвилля, да и само Архиерейское подворье в Монреале представляло из себя монашескую общину.
Продолжалось и миссионерское издательское дело. Помимо журнала «Православное обозрение» владыка с братией издавал духовные и богослужебные книги и брошюры, которые не только распространялись за рубежом, но проникали и за железный занавес в подъяремную Россию.
На посту кормчего Канадской епархии владыка Виталий встретил событие, судьбоносное не только для зарубежья и России, но, верится, и для всего мира. Речь идет о канонизации Русской Зарубежной Церковью сонма Новомучеников и Исповедников Российских и Святых Царственных Мучеников, состоявшейся в Нью-Йорке 19 октября/1 ноября 1981 года. Будущий митрополит, как и все архипастыри Зарубежной Церкви, считал эту канонизацию событием эпохальным, ибо прославление сонма новомучеников земной Церковью не могло не иметь отклика этих праведников и на небесах, у престола Божия! Возможно, здесь и был поворотный пункт в деле воскресения православной России.
Через год последовало явное знамение милости Божией — состоялось чудесное обретение Иверской Монреальской Мироточивой иконы Богородицы. Обильное мироточение иконы в течение пятнадцати лет стало предвестием грядущих благих перемен на родине — освобождения Православной Церкви от ига богоборческой советской власти и начала духовного возрождения русского народа. В течение всех пятнадцати лет, до мученической кончины хранителя иконы брата Иосифа Муньоса и сокрытия самой Монреальской иконы в 1997 году, брат Иосиф с иконой находился в послушании у митрополита Виталия. Более того, именно владыка Виталий, будучи архиепископом Монреальским и Канадским, официально засвидетельствовал чудо обретения новой Мироточивой иконы Богородицы.
Необходимо сказать еще об одном важном для всех православных деянии Русской Зарубежной Церкви, в подготовке которого активную роль сыграл владыка Виталий, а именно _ о принятии анафемы против экуменического лжеучения. Еще на Архиерейском Соборе 1967 года владыка Виталий сделал фундаментальный доклад, раскрывающий опасность экуменического движения. Этот доклад стал классическим антиэкуменическим документом, по сей день пользующимся большим авторитетом у верующих в России и за рубежом.
Провиденциально, что именно в мансонвильском Спасо-Преображенском скиту архиепископа Виталия в 1983 году состоялся Архиерейский Собор РПЦЗ, официально осудивший экуменизм. Разъясняя впоследствии смысл принятия антиэкуменической анафемы, владыка Виталий подчеркивал, что она, прежде всего, имеет целью оградить от лжеучения паству Русской Зарубежной Церкви и не распространяется на другие православные юрисдикции, хотя и ставит вопрос об экуменизме на повестку дня перед всеми православными.
В частности, архиепископ Виталий писал: «Вот уже сто лет, как экуменизм нападает на единственную истинную Церковь Христову… С православной точки зрения, накопилась огромная литература, разоблачающая экуменизм, как ересь ересей… По всей вероятности, прошло время полемики и пришла пора ее осудить… наш Собор 1983 года осудил экуменизм и провозгласил ему анафему в следующем тексте (текст приводится по синодальному журналу „Церковная жизнь“, vv 7−8, 1984 г., стр. 177 — прим. и. В.Ф.): „Нападающим на Церковь Христову и учащим, яко она разделися на ветви и утверждающим, яко Церковь видимо не существует, но от ветвей и расколов, инославия и иноверия соединитися имать во едино тело; и тем, иже не различают истиннаго священства и таинств Церкве от еретических, но учат, яко крещение и евхаристия еретиков довлеет для спасения; и тем, иже имут общение с сими еретики, или пособствуют им, или защищают их новую ересь экуменизма, мняще ю братскую любовь и единение разрозненных христиан быти: Анафема“. Провозглашая анафему, — продолжает архиепископ Виталий, — мы оградили свою паству от апокалипсического искушения, но одновременно возложили на совесть всех Поместных Церквей серьезную задачу, которую они должны рано или поздно решить в ту или другую сторону… Место Русской Православной Зарубежной Церкви видимо в совести всех православных. Это для нас большой крест, который возложил на нас Господь. Но молчать больше нельзя, ибо дальнейшее молчание уподобилось бы предательству истины, от чего да избавит нас всех Господь» («Православная Русь», N 10, 1984 г., Джорданвилль).
Первосвятитель: вождь и пророк
В 1985 году почил о Господе третий первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Филарет. Встал вопрос о выборе нового первоиерарха. Это было время, когда в России уже чувствовалось движение народа к Православию. Советская империя доживала свои последние годы, и потому пост первоиерарха РПЦЗ в это драматическое время должен был быть занят твердым в вере и безкомпромиссным духовным вождем. Неслучайно поэтому Архиерейский Собор со всей серьезностью подошел к данному выбору, и в итоге владыка Виталий стал единственным первоиерархом в истории РПЦЗ, который был избран по жребию.Один из старейших архиереев, архиепископ Антоний (Бартошевич), от лица всей Зарубежной Церкви напутствовал нового митрополита словами: «Возлюбленный наш архипастырь! Тебя Господь поставил на престол апостольства в трудное время и в ответственный момент жизни нашей Церкви… Помни, владыко, что ты единственный и особенный в наше лукавое время первосвятитель Церкви, свободно избранный, свободно поставленный, свободно учащий, свободно действующий, свободно правоправящий слово Христовой истины. Да поможет тебе Господь нести трудный крест святительства, святительства не Зарубежной только, но и всей Российской Церкви, крест русского народа, его мучеников, исповедников, и быть их надеждой и радостью!» (Там же).
И митрополит Виталий ревностно исполнял данный ему при хиротонии наказ. Обладая подлинным даром проповедничества, он неустанно возвышал голос в защиту гонимой Церкви на родине, обличал компромиссы в делах веры, призывал быть христианами не только по имени, но и по жизни.
Особенно стоит отметить заботу митрополита о распространении среди православных умного делания и молитвы Иисусовой. Это был подлинный апостол исихазма в наше время. О чем бы и перед какими бы слушателями не говорил владыка Виталий, он всегда возвращался к проповеди умного делания (смотри об этом нашу работу «Учение митрополита Виталия о молитве Иисусовой и перерождении» в книге «Охранительство», Москва, 2004 г.). Знаменательно, что свое самое первое слово после хиротонии митрополит посвятил также сердечной молитве. «Если молитва не исходит от сердца, _ предостерегал в своем слове архипастырь, — то ее нельзя назвать молитвой, это только слова; от такой формальной молитвы человек не получает никакой пользы».
На период первосвятительства митрополита Виталия выпало два судьбоносных события: празднование тысячелетия Крещения Руси и падение коммунизма в России.
На важность первого события указывал митрополиту Виталию архиепископ Антоний в своем напутственном слове после хиротонии первоиерарха: «Тебе предстоит провести… торжественный юбилей 1000-летия Крещения нашей родины. 1000 лет мы живем христианами, что должны показать не на словах, а на деле. Этот юбилей мы должны провести здесь так, чтобы он был юбилеем и там, на родине… Отсюда услышат наши порабощенные братья голос Русской Церкви, твой голос, владыко, как святителя Божия» («Православная Русь», N 2, 1986 г., Джорданвилль).
Справедливым оказался этот призыв, ибо если на родине накануне празднования 1000-летия Крещения Руси патриарха Пимена принудили написать послание от 17 октября 1987 года по случаю 70-летия коммунистической революции и таким образом «смешать» два противоположных по характеру события — принятие русским народом Христианства и принятие атеистической идеологии коммунизма, то первоиерарх РПЦЗ, поздравляя верующих с Крещением Руси, одновременно обличал атеизм и советское гонение на Церковь.
В юбилейном послании Архиерейского Собора РПЦЗ по поводу 1000-летия Крещения Руси особенно подчеркивалось единство русского церковного народа в России и зарубежье и с новой силой был воспет идеал современного мученичества за Христа: «Русская Церковь сегодня — это, прежде всего, необъятное море верующих нашей страны, скорбящих и гонимых Христа ради и правды Его, пастырей, ушедших в катакомбы своих сердец, отцов и матерей, молитвами спасающих чад своих от безбожия и неверия, детей-исповедников, всех в немощи сильных, которых недостоин современный мир. Верим мы, что недалек тот час, когда современные гонители, подобно Юлиану Отступнику, скажут: „Ты победил Галилеянин!“. Тогда восстанет Русская Церковь, очищенная гонениями, омытая кровью новомучеников, как прекрасная невеста Христова» («Православная Русь», N 15, 1988 г., Джорданвилль).
Празднование 1000-летия Крещения Руси, как известно, стало как бы прологом к новому Крещению Руси и падению коммунистического режима в России. Безусловно, на духовном уровне возвращение народа к вере и постепенный отказ от атеистического мировоззрения были вымолены новомучениками и исповедниками Российскими, прославленными Русской Зарубежной Церковью в 1981 году.
Смело обличая коммунистическую идеологию, митрополит Виталий, однако, подчеркивал, что характер западного мировоззрения внутренне сроден с советским. Он писал: «Не может быть большей трагедии, как смотреть на этот мир с его относительно хрупким и хилым добром, как на конечную цель всего мироздания… Гуманизм, социализм, коммунизм и вообще все, что вне Церкви Христовой, по своим мыслям и стремлениям грешат одним главным грехом: они все без исключения основываются и материально и духовно на земле, временное приняли за вечное, тень почитают за предмет, остановились там, где нет остановки» («Рождественское послание», «Православная Русь», N 1, 1988 г., Джорданвилль). И митрополит Виталий вдохновенно призывал к восприятию вечных и высших евангельских идеалов, а главное — к жизни по Евангелию!
Когда пал железный занавес и казавшееся ранее невозможным стало возможно, владыка Виталий всем сердцем открылся русскому народу. Он вел широкую переписку с верующими в России. К нему в письмах, а иногда и по телефону обращались священники, монашествующие и миряне, ученые и простецы, молодые и старые, и он всем по возможности отвечал. Владыка щедро посылал духовную литературу и иконки Русской Зарубежной Церкви в Россию, ведь на первых порах там ничего подобного не имелось. Митрополит был доступен и для приезжавших из России паломников и гостей: он тепло встречал и некоторых буквально не отпускал часами, беседуя о современном состоянии России. Известны случаи, когда новоприехавшие из России и «случайно» зашедшие в Синод, услышав проповедь митрополита Виталия, оставались в Церкви навсегда и становились сознательными верующими.
Удивительно то, что митрополит Виталий, к сожалению, так никогда и не побывавший в России, снискал такую любовь российских верующих! Об этом говорит хотя бы такой факт, что простые монахини с большой трепетностью, словно лепту евангельской вдовы, передавали митрополиту в Нью-Йорк свое рукоделие — вязанные вещи и восковые свечи…
Митрополит Виталий был убежденным сторонником открытия российских приходов РПЦЗ, каковое решение и было принято Архиерейским Собором 2/15 мая 1990 года («Православная Русь», N 12, 1990 г.). Сейчас некоторые считают, что такое решение было неверным. Однако непристрастному наблюдателю ясно, что этот шаг был в то время необходимым и своевременным. Нужно иметь в виду, что Собор Русской Зарубежной Церкви никогда не принял бы такого решения, если бы не горячие просьбы об этом из России, причем из среды самой Московской Патриархии.
Говоря о важных событиях зарубежья, отметим, что митрополит Виталий возглавил празднование двух юбилеев Русской Зарубежной Церкви — 700-летия Курской-Коренной иконы «Знамение» — Путеводительницы русского зарубежья в 1995 году и 50-летия всезарубежной духовной школы _ Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле в 1998 году. Отмечая значение семинарии и в целом джорданвилльского богословского направления, митрополит Виталий подчеркивал: «Эта школа правильной мысли, готовящая священников, пастырей, которые вас учат правильной мысли. Уважайте эту школу — этот центр, из которого исходит правильная мысль, а, значит, и правильная жизнь» («Православная Русь», N 19, 1998 г., Джорданвилль).
Много и другого доброго делал владыка Виталий, например, организовывал съезды православной молодежи и принимал в них активное участие.
В период первоиераршества митрополита Виталия был канонизирован целый сонм святых. Это — Собор преподобных Оптинских старцев и преп. Паисий Величковский (1990 г.), святители Иннокентий Московский и Николай Японский (1994 г.), святитель Иона Ханькоусский (1996 г.), св. мученик иерей Максим Горлицкий (1998 г.), святители Филарет Московский, Игнатий Кавказский, Феофан Затворник (2000 г.), блаж. Феофил Киевский (2000 г.).
Но центральное место среди этих канонизаций, безспорно, занимает прославление святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского в 1994 году. В проповеди на прославлении святителя Иоанна митрополит Виталий говорил: «Мы алчущие и жаждущие хотим насытиться правдой Божией у раки святителя Иоанна. Мы пришли к нему с глубоким чувством благодарности за то, что он за всех нас, немощных и слабых, сподобился войти в Царство Небесное. Мы всегда радуемся, когда кому-то удается вырваться из цепких когтей князя мира и сподобиться вечного блаженства. Наша благодарность святителю Иоанну также растворяется с чувством глубокого покаяния. Ты, отче Иоанне, наш святитель, вышел из нашей среды, знаешь нас и наше главное неутешное горе _ Россия! Так помоги!» (Митрополит Виталий, «Юбилейный сборник», США, 2001 г.).
Крест митрополита
Мы долго раздумывали, приступая к написанию этой главы, ибо нам предстоит сказать не только о радостном, но и о скорбном… Но зная, что человеческий суд — ничто по сравнению с судом Милостивого Бога, а также то, что судьбы Божии нам до конца не понять, мы поведем речь о последних годах жизни митрополита Виталия, заранее прося прощения за возможную субъективность.В ночь блаженной кончины митрополита Филарета брат Иосиф Муньос, всегда тесно связанный с владыкой Виталием, как об этом говорилось выше, имел откровение от Иверской Монреальской Чудотворной иконы. В откровении было явлено, что будущему первоиерарху митрополиту Виталию придется претерпеть скорби, уничижение и распятие («Монреальская мироточивая икона и брат Иосиф», Монреаль-Москва, 2003 г., стр. 148).
Смысл виденного Иосифом стал ясен много позже. Начало цепи событий, происшедших в последние годы жизни митрополита Виталия, действительно оказалось мистически связано с Иосифом и Иверской Мироточивой иконой.
Как это не печально, но когда в 1997 году брат Иосиф принял страдальческую кончину, митрополит Виталий отчасти поддался влиянию грязных слухов об обстоятельствах его кончины и поэтому не решился отслужить панихиду по Иосифу. Вот как об этом говорится в «Летописи Дома Иконы»: «Страшная кончина брата Иосифа и сразу распространившаяся клевета ужаснули всех знавших его… в конце литургии митрополит, тяжело переживая клевету, воздержался упомянуть в своей проповеди о происшедшем и не отслужил панихиды» («Монреальская мироточивая икона и брат Иосиф», Монреаль-Москва, 2003 г.).
Слава Богу, что после усердных просьб тружеников «Дома Иконы», митрополит Виталий преподал благословение на то, чтобы честные останки брата Иосифа были похоронены в Джорданвилле, на монастырском кладбище. Настоятель монастыря владыка Лавр принял честные останки праведника, и похороны брата Иосифа в Джорданвилле вылились в его стихийное всенародное прославление.
К сожалению, холодное отношение к Иосифу оставалось у митрополита Виталия и некоторых лиц его окружения и в последующее время. Иверская Монреальская икона сокрылась от нас одновременно с кончиной ее хранителя Иосифа, но этот факт оставался не осмысленным и не озвученным в устах первоиерарха.
Далее следуют два печальных события. Первое: в 1998 году сгорел дотла кафедральный Монреальский собор, служивший основным местом пребывания иконы во время богослужений. И второе: в том же году, в самый день 16-ой годовщины явления Мироточивой иконы, митрополит Виталий упал, сломал правую руку и после этого фактически не мог полноценно совершать архиерейские богослужения и долгое время не мог даже креститься. Болезнь и физическая немощь митрополита Виталия стали одной из причин последовавшего через несколько лет ухода на покой…
В юбилейном 2000-м году от Рождества Христова митрополит Виталий возглавил Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви, одобрил и подписал соборные решения о поддержке позитивных перемен в Русской Православной Церкви Московского Патриархата. В частности, последовало одобрение прославления Новомучеников и Исповедников Российских во главе с Царственными Новомучениками. Также архипастыри поддержали принятие Московской Патриархией новой социальной концепции, которая, как было отмечено, по существу перечеркнула «Декларацию» митрополита Сергия 1927 года. Вместе с тем было выражено безпокойство, что официальные представители РПЦ-МП привержены участию в экуменическом движении и недостаточно зорко оберегают от этого лжеучения свою паству («Православная Русь», N 21, 2000 г., Джорданвилль). На том же Соборе было принято решение о создании нескольких комиссий по изучению путей Русской Церкви в прошлом и будущем. Соборные решения 2000 года, подписанные пятнадцатью архипастырями во главе с митрополитом Виталием, в значительной степени определяют курс РПЦЗ до сего дня.
В день праздника святых апостолов Петра и Павла 2001 года Русская Зарубежная Церковь торжественно отметила три даты — 60-летие священнослужения, 50-летие архипастырства и 15-летие первоиераршества митрополита Виталия.
Владыка Виталий сказал тогда знаменательные слова, которые можно считать его последним заветом перед уходом на покой: «Я имею в жизни две ценности — Православие и русскость… Еще в молодости я понял, что русская культура _ это не просто культура, а культура христианская… Вот какая сила Православия, когда нас гонят, нам дается возможность создавать, давать миру новых святых, новых праведников… После революции в России у нас столько было мучеников. Если посмотреть на Россию по-новому, то мы увидели бы столпы огненные повсюду, — это мощи святых мучеников… Так что диавол всегда проигрывает, как бы он ни ухитрялся, как бы ни старался уничтожить Православие, он всегда остается в проигрыше. Вам я желаю одного: сохраните веру православную в вашем сердце, в особенности в сердце, не только в уме. Бог дал нам ум, он необходим, чтобы понимать вещи века сего, но прежде всего нам необходима сердечная сила. Просите Бога, чтобы Господь дал вам эту сердечную силу, сердечную веру. Без сердца ничего нету. Можно какие угодно планы строить на земле, если сердце человеческое не входит в это, то ничего не получится… Будьте умными и будьте сердечными» («Православная Русь», N 15, 2001 г., Джорданвилль).
На торжественное чествование митрополита Виталия собрались все архипастыри Русской Зарубежной Церкви. Тогда еще никто не знал, что эти торжества станут своего рода прощанием с утомленным всежизненными трудами первосвятителем-старцем.
На заседании летнего Архиерейского Синода 2001 года митрополит Виталий, которому исполнился тогда уже девяносто один год, заявил о своем желании уйти на покой. С этого времени архиепископ Лавр Сиракузский и Троицкий исполнял обязанности заместителя Первоиерарха. В октябре того же года под председательством митрополита Виталия открылся Архиерейский Собор РПЦЗ, которому владыка Виталий адресовал следующее официальное обращение: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Дорогие собратья архипастыри! Согласуясь с моим заявлением, на последнем заседании Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей от 27 июня/10 июля 2001 года, я теперь повторяю перед всеми вами, перед всем Архиерейским Собором, что я ухожу на покой. И прошу у всех вас собратий архипастырей святых молитв. Я тоже молюсь за всех вас, и теперь все вместе будем молить и просить Пастыреначальника нашего Господа Иисуса Христа, чтобы Он помог нашему Архиерейскому Собору избрать нового предстоятеля нашей многострадальной Русской Зарубежной Церкви. С моей стороны я призываю всех вас объединиться вокруг нашего соборного избранника и совместно всем нам позаботиться о восстановлении мира и единства среди нас и нашей паствы. Только в единении у нас сила и мы, с Божией помощью, сможем противостоять всем козням врагов видимых и невидимых. Аминь. У всех вас, дорогие собратия, прошу святых молитв и прощения» («Православная Русь», N 22, 2001 г., Джорданвилль).
Тогда же Архиерейский Собор РПЦЗ избрал нового, пятого первосвятителя Церкви, митрополита Лавра. Не может не впечатлять тот факт, что именно митрополит Виталий сыграл важную роль в жизни своего преемника митрополита Лавра в далекие сороковые годы на Карпатах, о чем уже было сказано выше.
Казалось бы, можно поставить точку, но, к сожалению, митрополиту Виталию выпало претерпеть уничижение со стороны своего ближайшего окружения. А как, если не уничижением назвать похищение митрополита Виталия из Синода и давление на немощного старца с принуждением его отказаться от своего добровольного ухода на покой? Именем и авторитетом митрополита Виталия прикрывались до самой его кончины, пользовались его старческой забывчивостью и рассеянностью, внося смуту и разделение в Русской Зарубежной Церкви. Как тут не вспомнить предсказание брата Иосифа о «кресте митрополита»?
Быть может, и со стороны ряда представителей РПЦЗ тогда была проявлена поспешность и допущены ошибки в вопросе урегулирования возникшей ситуации. Однако архиереи РПЦЗ, понимая бедственное положение митрополита Виталия и сострадая ему, не вынесли никаких прещений лично против него, а всегда продолжали считать бывшего первоиерарха ушедшим на покой.
После кончины митрополита Виталия митрополит Лавр так подытожил происходившее: «Владыка митрополит Виталий, находясь на покое, к большой нашей скорби, нельзя сказать, что по своей воле, но из-за окружения своего, отстранился от нас. Но, несмотря на это, мы его поминали в наших храмах, как болящего. И теперь, когда его душа нуждается в молитвах, мы призываем наших пастырей и паству молиться о упокоении его души» (Синодальный сайт РПЦЗ, 26 сентября 2006 г.).
Заключение
Русское церковное зарубежье в ХХ веке принесло Вселенскому Православию удивительное явление — соцветие праведных архиереев. Не для красного словца можно сказать, что большинство из них стяжало святость у Господа и истово служило православному народу различными дарами. Назовем лишь некоторые имена этих праведников — святители Иоанн (Максимович) и Серафим (Соболев), почившие первоиерархи митрополиты Антоний, Анастасий, Филарет, архиепископы Феофан (Быстров), Леонтий и Антоний (Бартошевичи), Виталий (Максименко), Никон (Рклицкий), Аверкий (Таушев), Андрей (Рымаренко), Леонтий Чилийский, Антоний Лос-Анжелосский, Антоний Сан-Францисский, епископ Митрофан Бостонский. То поистине были духовные вожди, исповедники, старцы, печальники и молитвенники своего народа. Среди них достойное место занимает и митрополит Виталий (Устинов).Митрополит Виталий являлся личностью яркой, сильной, эмоциональной. Если его увлекала какая-то идея, он отдавался ей целиком. Иногда указывают на противоречивость высказываний митрополита, но как бы там ни было, общее направление его деятельности и мысли ясно: это любовь ко Христу, Православию, Церкви, Святой Руси, русскому народу.
Напрасно некоторые навязывают митрополиту Виталию ярлыки ненавистника Русской Церкви на родине. Да, его сердце непрестанно болело и скорбело о чистоте Православия и не только на родине, но и во всем мире, но он никогда не терял надежды. И если суммировать все высказывания митрополита, то его позиция будет выглядеть вполне умеренной. Вот характерная цитата: «Ни одному государству, ни одному народу, племени или обществу Господь не обещал непоколебимость, несокрушимость и непреодолимость до конца века сего. Только Церкви Своей Он определил эти свойства… потому, что Глава ее — Сам Всемогущий Господь. Чтобы увидеть, различить истинную Церковь среди этого моря сотен христианских, больших и малых, так называемых „церквей“, надо иметь в виду, во-первых, ее историческую, во времени, непрекращающуюся видимую преемственность от Самого Христа и Его святых Апостолов, и, во-вторых, в этом видимом сосуде, как в ракушке перламутровой, жемчужину истины. Одно без другого не может быть. И этими двумя свойствами обладает только Вселенская Православная Церковь, состоящая из многих Поместных Православных Церквей. В данное время большинство Поместных Церквей потрясены во всем их организме страшным двойным ударом: новостильного календаря и экуменизма. Однако и в таком их бедственном положении мы не дерзаем, и упаси нас Господь от этого, сказать, что они утратили Божию благодать. Мы провозгласили анафему экуменизму для чад нашей Церкви только, но этим мы очень скромно, но твердо, нежно, но решительно, как бы приглашаем задуматься Поместные Церкви. В этом роль нашей самой малой, скромной, полугонимой… Церкви» («Православная Русь», N 1, 1987 г., Джорданвилль).
Что же касается видения митрополитом Виталием судеб России и русского народа, то здесь, как и все праведники последнего времени, он постоянно указывал на спасительность очистительного покаяния.
В свое время на митрополита Виталия большое впечатление произвела встреча в Канаде с Андреем Романчуком, блаженным наших дней. Свою беседу с Андреем владыка Виталий записал, после чего она неоднократно издавалась в зарубежье. Андрей Романчук поведал владыке Виталию еще в далеком 1959 году (!), что коммунизм в России непременно падет и Господь прострет десницу свою над русским народом и Православие из России воссияет на весь свет, и настанет такое время, когда дети будут носить на своих плечах камни для постройки храмов, которые разрушали их отцы («Православная жизнь», N 8, 2001 г., Джорданвилль).
Господи Иисусе Христе, со святыми упокой душу приснопоминаемого митрополита Виталия и помоги нам хоть в малой степени исполнить его завет!
