Юные голоса древней Руси

О пребывании хора московского Сретенского монастыря в США

Чарующий дух Руси-матушки ожил 4 сентября в нью-йоркском концертном зале «Эвери Фишер Холл», когда его до отказа заполнили русские и украинские эмигранты (не говоря уже о колоритном священстве в черных рясах), пришедшие послушать хор московского Сретенского монастыря. Это выступление стало первым на североамериканской земле, откуда коллектив 14 сентября направится в Австралию и Европу.

Молодость и свежесть хористов сильно диссонируют с возрастом самого монастыря, основанного еще в 1395 году. Почти 300 лет простояли деревянные стены одной из древнейших обителей Москвы, покуда в XVII веке не были заменены на каменные. В большевистское время монастырскую братию арестовали, а затем часть сослали в концлагеря, часть расстреляли. В то время как многие русские церкви становились общественными катками и бассейнами[1], здания Сретенского монастыря, расположенного в самом центре Москвы, отошли в ведение КГБ[2] и использовались им в том числе и как камеры пыток.

В 1994 году, после краха Советского Союза, монастырь был возвращен Русской Православной Церкви. Почти сразу же после этого был образован и монастырский хор. Несомненно, что его частое пение[3] в монастырском храме вносит в суету русской столицы мир и покой. В это легко верилось в «Эвери Фишер Холле», матовые стены которого, казалось, осветились ликами икон во время концерта! Так велика была ассоциативная мощь звуков, выводимых хористами под управлением замечательного дирижера Никона Жилы.

С первых же духовных песнопений эти статные 30-летние ребята показали свое хоровое и музыкальное мастерство высшей пробы: кристальную дикцию, острейшие речитативные атаки и, главное, умение соединить свои голоса в один. Казалось, что господин Жила управляет певцами, словно большим органом, в котором есть полный набор теноров и басов, управляет виртуозно — лишь одними кончиками пальцев.

Первое же песнопение «С нами Бог» представило восхитительную серию теноровых и басовых соло, исполненных хористами. Древний кант «Ныне Силы небесные"[4] в обработке Ф. Львовского — образец русского романтического возрождения XIX века с изысканной четырехчастной структурой в стиле Шумана или Брамса. В этом песнопении нежно текущая мелодия теноров дополняет глубокую, в старославянском духе, линию басов. Все четыре исполненных песнопения, будучи обработками древнерусской музыки, в миниатюре представили то богатое наследие, из которого произросли великие музыкальные произведения более известных нам композиторов — Чайковского и Рахманинова.

За духовной музыкой последовали серии зажигательных народных и казачьих песен и романсов, замечательно подобранных по настроению и оттенку. Во время их исполнения разные певцы выступали на авансцену в качестве солистов. Хор исполнил песни-зарисовки «Ах ты, степь широкая» с запоминающейся минорной мелодией поверх монотонного гула и «Вниз по матушке по Волге». Здесь плавно нараставшее от шепота к почти что трубному звуку крещендо изобразило картину шторма на легендарной реке. Были спеты и энергичные военные песни. В одной из них — «Вот полк пошел» — хор аккомпанировал роскошному воинственному басу Евгения Ставинского галопирующим фоновым ритмом. Трагическая «Враги сожгли родную хату» стала одной из тех песен, что заставила зал завороженно слушать Дмитрия Белосельского — ведущего хорового баса.

В романсах же звучали по-особому сладостные ностальгические нотки. Песня-вальс «Амурские волны» словно составлена из контрастирующих танцевальных частей. «Вечерний звон» — прекрасный романс с сольной партией сладкогласного Андрея Башкова, напевшего старую мелодию в сопровождении хоровой имитации колокольного звона. В «Подмосковных вечерах» — песне, прочно вошедшей в репертуар цыганских ансамблей и довоенных эстрадных коллективов[5], мы по достоинству оценили тихое и трогательное пение молодого тенора Антона Сергеева (почему-то не заявленного в программе). И, пожалуй, я отдал бы оставшийся зуб мудрости, лишь бы еще раз услышать «Степь да степь кругом» в исполнении господина Белосельского и его коллег. В этой песне умирающий вдали от дома ямщик просит товарища схоронить его тело, а обручальное кольцо отдать жене.

Потрясающее разнообразие хоровых голосов удерживало неослабный интерес к программе (спетой полностью без аккомпанемента), что делало совершенно излишним само присутствие каких бы то ни было музыкальных инструментов (вроде балалаек). Думаю, стоит снять шляпу перед многогранностью талантов Федора Степанова, Александра Амерханова и Андрея Полторухина, заявленных в программе как аранжировщики.

Неудивительно, что вечер закончился многократным вызовом артистов на бис. И в первый же такой выход они неожиданно для всех бодро спели на английском спиричуэл «Go Down Moses» — песню-переложение библейских событий (здесь вновь солировал Евгений Ставинский). Когда я шел по проходу сквозь оглушительные аплодисменты зала, меня мягко остановил седовласый седобородый священник с внушительным серебряным крестом. Он тронул меня за руку и рокочущим басом произнес: «Надеюсь, вам понравилась наша музыка». Думаю, даже если мой ответ и потонул в гуле аплодисментов, моя улыбка поведала ему все.

---

[1] Гораздо чаще складами, театрами или мастерскими. — Здесь и далее примечания переводчика.

[2] Скорее, НКВД, просуществовавшим до 1946 г. КГБ появился в 1954 г.

[3] Несколько раз в неделю.

[4] «Ныне Силы небесные: песнь херувимов» исполняется на литургии Преждеосвященных Даров.

[5] Песня «Подмосковные вечера» написана В. Соловьевым-Седовым в 1957 году.

Бэрримор Ширер
Wall Street Journal

Перевел с англ. Антон Поспелов

http://www.pravoslavie.ru/press/70 912 142 303