 |
| Известия | Максим Агарков, Наталия Алексеева | 11.09.2007 |
Теперь уже очевидно: бандитам принципиально важно, чтобы погибали именно русские, живущие в Ингушетии. Новая тактика — точечный, показательный выстрел — увы, приносит именно те плоды, на которые рассчитывают организаторы этих преступлений. В каждом доме республики — не только русском, но и ингушском — селится страх. Можно заснуть — и не проснуться, можно выйти на улицу — и не вернуться домой.
На фоне этой взрывоопасной ситуации местные власти настаивают: идет строительство счастливой и мирной Ингушетии.
Поверить в это непросто, пока не станет ясно, кто стреляет в русских. И главное — кто платит за эту похоронную музыку.
С момента взрыва на похоронах учительницы Людмилы Терехиной стало ясно — все происходящее в Ингушетии не является случайностью, кто-то совершенно сознательно пытается превратить республику в «горячую точку». Зачем и кому это выгодно? «Известия» попытались определить основные версии причин происходящего.
Версия первая — «безработные и обиженные». Обострение обстановки в Ингушетии — это один из результатов успешных действий силовиков в Чечне. Методы Рамзана Кадырова, лишившие поддержки населения основную часть террористов, плюс грамотная работа силовиков по блокированию финансирования выдавили большую часть боевиков в соседние республики. Ингушетия, так же как и Дагестан, привлекает боевиков тем, что здесь проще укрыться, к тому же тут легче получать деньги.
Убийства русских — резонансный теракт, при этом наименее опасный для исполнителей. За русскими не стоит семейный клан с разветвленными родоплеменными связями, который будет искать обидчика гораздо более тщательно, нежели правоохранительные органы. При этом каждое такое убийство попадает в СМИ, что является лучшим отчетом для спонсоров. По данным источника в правоохранительных органах, теракт, попавший на страницы газет, оценивается на порядок выше. Сумма, которую получит исполнитель, может доходить до $ 10 тыс. Для сравнения: вербовщик, уговоривший уйти в горы нового человека, получает 14 тыс. рублей. Учитывая резкое сокращение финансирования, резонансное убийство — хороший способ заработать, с точки зрения профессионального боевика. А имеющим связи с международным терроризмом заказчикам в принципе все равно, где именно будут происходить убийства — в Чечне или в соседней Ингушетии.
Версия вторая — «дай порулить». «Никаких кадровых изменений под таким давлением не будет» — примечательно, но именно такой оказалась реакция президентского полпреда Дмитрия Козака на обострение ситуации в Ингушетии. И хотя бы из этой реакции следует: вполне вероятно, что таким чудовищным образом идет борьба за ключевые кресла республиканской власти. Прежде всего — за президентское. По этой схеме главу республики должен заменить тот, кто сможет взять на себя обязательства по стабилизации обстановки. А это, очевидно, легче всего сделать тому, кто знает, где искать приводящие к обострению рычаги. Мурат Зязиков, безусловно, к числу самых эффективных региональных лидеров не относится, но, как становится очевидным из слов Козака, сейчас, на фоне обострения, никто «сдавать» его не намерен.
Версия третья — «объединяй и властвуй». Чечено-Ингушская АССР — словосочетание почти забытое, но в последнее время оно вспоминается все чаще. Безусловно, у идеи объединения вайнахских народов есть сторонники, и, судя по всему, в Чечне их сейчас гораздо больше, чем в Ингушетии. По крайней мере все тот же Зязиков буквально на днях говорил, что он категорически против подобного «укрупнения», а к числу сторонников объединения могут по разным причинам относиться и заказчики подобных преступлений. Эксперты, пытающиеся проследить последствия ингушского обострения, не исключают: все происходящее может привести к расширению влияния Рамзана Кадырова.
Версия четвертая — «чужие здесь не ходят». Жертвами становятся этнические русские, а это может свидетельствовать о том, что кто-то очень заинтересован в мононационализации республики. Но при этом «изгнание русских» вряд ли может быть самоцелью, это скорее средство для решения других задач, а именно — доведения до точки кипения отношений республики и федерального центра.
Ситуацию взрывают по знакомому сценарию
Мария Апанович, Юрий Политов
- Выяснить, кто за этим стоит, сложно, так как ярких сепаратистских лидеров, которые бы публично озвучивали идеи, подобные отделению Ингушетии от России, нет. Почему обострение происходит именно сейчас? Во-первых, проблема беженцев, которая не решается властями. Во-вторых, неудачные управленческие модели. При Руслане Аушеве (предыдущий президент Ингушетии. — «Известия») была создана властная структура, которая поддерживала порядок, но функционировала, мягко говоря, не в интересах России. Сейчас есть лояльный президент, плохо контролирующий ситуацию и имеющий не очень хорошие связи с местным социумом. Есть два сценария: первый — все останется как есть. Второй — объединение с Чечней. Но это плохой вариант, он приведет к усилению Кадырова, который окажется втянутым в осетино-ингушский конфликт. Это не будет способствовать стабильности на Кавказе.
Николай Ковалев, экс-директор ФСБ, депутат Госдумы:
- Думаю, что за этим стоят чеченские боевики, которые хотят, чтобы соседняя Ингушетия была втянута в кровопролитные бои. По замыслу организаторов этих преступлений Ингушетия должна быть втянута в конфликт с Россией. Выход один — раскрыть всю цепочку от исполнителей до заказчиков и привлечь их к ответственности. Но пока не будет наведен порядок в Чечне, подобные преступления будут происходить.
Роман Силантьев, религиовед, руководитель правозащитного центра Всемирного русского народного собора:
- Важно вспомнить, что именно с убийств русских и представителей традиционного исламского духовенства начиналась Чечня. И те, кто хочет взорвать ситуацию в Ингушетии, действуют по этому, уже проверенному сценарию. Русские на Северном Кавказе — это фактор стабильности. Но сегодня русские уезжают практически из всех республик Северного Кавказа, за исключением Адыгеи и Северной Осетии. Так что убийства русских в Ингушетии обострят ситуацию не только там.
Наталью Мударову защищал чеченский тейп
Николай Гритчин
В тот день 58-летняя Наталья Мударова вместе со своим коллективом занималась посадкой цветов во дворе центра. А около часу дня отправилась домой на служебном автомобиле. Сразу после того, как водитель высадил ее возле квартиры, которую снимала чета Мударовых, к дому подъехала белая «семерка» с тонированными стеклами. Из нее раздалась автоматная очередь, сразившая главврача. После чего «Жигуль» без номеров стремительно умчался прочь.
- Вместе с мужем Саидом Наталья приехала в Назрань из Грозного еще в первую чеченскую кампанию, — рассказала «Известиям» и.о. главврача центра по переливанию крови Макка Тунгоева. — Она стояла у истоков нашего учреждения, а затем руководила им. Саид работал в нашей же службе медбратом. Это была семья медиков. У Мударовых есть дочь. Она микробиолог, тоже вышла замуж за чеченца и живет в Грозном, работает в университете. Кому Наталья Федоровна могла помешать? У нее не было врагов. Она создала дружный коллектив. У нее было множество заслуг, в том числе звания заслуженного врача России и Республики Ингушетия, отличника здравоохранения.
Судьбу несчастного врача сейчас обсуждают на каждой улице Назрани. Судя по всему, преступники имели четкую задачу — уничтожить только Наталью Мударову. В противном случае они могли бы расстрелять ее и раньше — вместе с водителем. Это убийство должно было стать знаковым не только из-за того, что Наталья — русская и уважаемая в Назрани женщина. Бандиты убили жену чеченца. То есть человека, пользующегося покровительством чеченского тейпа. В Ингушетии есть негласное правило: все русские, состоящие в браках с чеченцами и ингушами, считаются наиболее защищенными от бандитских поползновений. Поднявший на них руку становился кровником целого рода. Получается, что убийцы Натальи Мударовой бросили вызов не только местной власти, еще раз доказав, что та не может защитить местное население, но и целому тейпу.
Но президент Ингушетии Мурат Зязиков предпочел не комментировать происходящие события. А на днях депутаты Народного собрания Ингушетии в специальном заявлении осудили «информационную войну» против «самого молодого субъекта России».
Жители республики оценивают обстановку иначе:
- Похоже, нашу республику захлестнула волна демонстративных убийств, — говорит женщина, просившая не называть ее имени. — Такое впечатление, что стрельба и взрывы только нарастают после очередного рапорта силовиков, задержавших преступников. Бандиты словно говорят: «Нас арестовали, а мы вот они!» Успокоительным речам властей никто не верит.
За последние сутки в республике подверглись нападениям контрольный пост милиции в Назрановском районе и батальон внутренних войск в Малгобеке. Погиб один офицер и ранены несколько сотрудников МВД. Правда, в Малгобеке стражам порядка удалось ответным огнем уничтожить двух нападавших боевиков. Но и там уверены: это нападение не последнее.
Между тем вчера в Ленинском районе Грозного в ходе спецоперации был уничтожен так называемый эмир чеченской столицы Муса Мутиев.
