Михайловка: страницы прошлого. Часть 1

Однажды в редакцию газеты «Православная вера» пришла женщина и принесла папку, в которой лежала довольно объемная рукопись — рассказ о храме в Михайловке, записанный со слов ее матери. Скорее, это даже не рассказ в традиционном понимании этого слова, а немного разрозненные воспоминания простого человека, который любит и ценит все то, что было в его жизни. Женщину, пришедшую в редакцию, зовут Валентина Михайловна Левушкина, она — учитель, ветеран труда. Валентина Михайловна надеется, что рассказ ее матери будет полезен людям.

Село и храм

Двести лет тому назад по обеим сторонам реки Безымянная, где били родники кристальной чистоты, появилось село Устиновка. На самом видном месте села возвышался холм, прозванный в народе Красной горкой. Именно здесь в 1825 году на средства действительного статского советника Михаила Андреевича Устинова была построена красивая каменная церковь в честь Архистратига Божия Михаила. С тех пор Устиновка стала именоваться Михайловкой.

Подножие холма опоясывали вековые дубы. У кручи западного склона было озерцо, которое благодаря родникам никогда не замерзало. Рядом с ним шумел деревьями огромный церковный сад. Южный склон рано пригревало солнышко, и весной с него быстро сходил снег. Это был самый зеленый и уютный уголок села, где постоянно играли дети: летом — в тени, а зимой скатывались с горы на ледянках.

В церкви было три придела: в честь Архангела Михаила, в честь Покрова Пресвятой Богородицы и во имя трех святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Рядом с храмом располагались два деревянных дома, где жили со своими семьями священник и псаломщик, да еще была небольшая сторожка. По архивным данным с 1895 года и почти до закрытия церкви здесь служил священник Николай Яковлевич Залетов, псаломщиком был Афанасий Григорьевич Афинский. К приходу Михайлов­ской церкви кроме села Михайловка относились также деревни Еремеевка, Авдеевка, Новая Александровка, Юрьевка, Ищейкино, Верещагино, Веденяпино и Гуляевка.

В селе имелась 4-классная земская школа. Детей здесь учили грамоте, математике, истории, географии, естествознанию, литературе, музыкальной грамоте и домоводству, конечно, изучали и Закон Божий. Учителя школы и духовенство устраивали музыкальные и литературные праздники, ставили спектакли по произведениям классиков. Способных к учебе устраивали в гимназию, в высшие учебные заведения.

Люди в Михайловке жили дружно, все ходили в один храм и были духовно близкими людьми — от того хорошо понимали друг друга. Жили по Божиим заповедям. Воровства не было: дома стояли открытыми, души людские тоже были распахнуты друг к другу. Если у кого что-то пропадало, например, уводили со двора лошадь, то виновниками были случайные проезжие, кочевые люди. Матом никто не ругался, все знали, что это — большой грех. Но самым большим грехом считалось пьянство — если кто пил, то за него молились все. И пьяница, рано или поздно, шел в церковь просить у Бога и прихода прощения.

Священник учил жить по-божески, по сове­сти, говорил, что самая главная ценность — это человек, его чистая душа, чистые помыслы и добрые дела, учил любить людей, помогать им и сам тому был личным примером. Следил, чтобы у каждого крестьянина была засеяна полоса земли, а если у кого пала лошадь, то приход помогал вспахать землю. Все вместе помогали многодетным семьям, если кормилец заболевал или совсем не было кормильца. Бедных хоронили, как положено, по-христиански — на средства, собранные прихожанами.

В Михайловке был свой уклад жизни. Вставали рано: в четыре часа утра летом, в пять утра — зимой. Всю неделю работали, а в субботу обязательно шли в баню, попариться с веничком. Воскресенье — отдых, «день для души»: ходили в храм, в гости, а в понедельник снова приступали к работе.

Жители Михайловки были людьми «просвещенными» — последние новости российской жизни вычитывали из газет и книг, которые были в школьной и церковной библиотеке. У всех было чувство собственного достоинства, но общаться и жить рядом с сельчанами было легко. Старики — спокойные, сдержанные, а в глазах — столько мудрости! Молодые — скромные, рассудительные. Друг к другу относились с уважением, любили возвышенно, разумно.

Когда девушки пели в церковном хоре, юноши приходили в храм, как на свидание:

— Я тебя слышал!

— А я тебя видела!

Это была любовь на расстоянии, но зато какая — на всю жизнь!

Мама

Мама — Анна Денисовна Белоголовцева — вышла замуж по любви и была очень счастлива. Но прожить всю жизнь с любимым человеком ей не пришлось. Первый мамин муж — Николай Иванович Исайчев — умер очень рано: попал в плен к немцам в Первую мировую войну, бежал оттуда и, вернувшись домой, скончался. Мама осталась одна с дочкой Дунюшкой на руках, ее родителей уже не было в живых.

Но Анна Денисовна навсегда запомнила то, что рассказывал ей Николай Иванович о своих мытарствах…

После того как в он попал в плен, его отправили на работу в Германию. Николай Иванович и еще 20 человек работали на сахарном заводе. Кормили их ужасно, содержали в помещении для животных. Чтобы выжить, соотечественники Николая Ивановича женились на немках, хотя в России у них были семьи. Николай же все время думал о своей молодой жене и дочери, которую он никогда не видел, и — запланировал побег. Поделился намерением с пожилым пленным поляком, тот дал компас. Бежали втроем: Николай Иванович — из Саратова, другой его спутник — из Царицына, третий — из Сибири. Ориентировались по компасу и по оврагам, полям, без воды и еды добрались до бельгийской границы. В Бельгии беглецов поздравляли, как героев, отправили в баню, выдали чистое белье, накормили и дали отдохнуть несколько дней. Потом выдали документы, посадили на корабль, который шел в Петербург.

На родине бывших пленных встретили холодно, как дезертиров. Долго расспрашивали об обстоятельствах пленения, о жизни в Германии. Но в конце концов разрешили вернуться домой. В Михайловке накануне возвращения Николая Ивановича получили от него открытку: жив, здоров, будет в Саратове 15 июля 1916 года.

Встречать сына поехали отец, Иван Всеволодович, и брат Алексей. Дома же устроили настоящий праздник: истопили баню, напекли пирогов, домашние надели самые лучшие наряды. Весь день к дому Исайчевых подходили люди: всем хотелось присутствовать при воссоединении семьи. У крыльца стояли и все Исайчевы.

Мама была самая нарядной — на ней было платье невесты: нежно-голубое с белыми разводами, коса, завитая на затылке. Она первая увидела дрожки, катящиеся под горку, передала дочку в руки свекрови и побежала навстречу мужу… Дома Николая Ивановича встретила мать с иконой Божией Матери, они перекрестились, обнялись и поцеловались. Сын достал из-за пазухи маленькую икону, которой перед уходом мать его благословляла, 90 псалом, написанный на листе бумаги. Все плакали: материнская молитва помогла выжить и вернуться домой. Был при этом и священник: он поздравил солдата с возвращением, говорил добрые, теплые слова.

Николай Иванович сразу же узнал свою дочку Дунюшку, которая была очень похожа на него: такие же голубые глаза и светло-русые кудри. Потом все с интересом рассматривали документы, где были проставлены печати тех европейских стран и городов, в которых побывал Николай Иванович, по-детски удивлялись. Но жить и радоваться семье пришлось недолго. В стране началась разруха и голод. Николай Иванович таял почти на глазах: у него развился туберкулез, слабость, кашель. Он знал, что умирает. Но был спокоен: будет лежать в родной земле…

У папы — Михаила Павловича Левушкина — тоже умерла жена, оставив ему четверых детей. Отец долго не мог найти женщину, которая согласилась бы растить и воспитывать их. Но однажды встретил маму, которая была младше его на десять лет.

Как-то отец Николай, михайловский священник, попросил маму остаться после обедни для разговора.

— Я слышал, Анюта, что ты выходишь замуж за Михаила Павловича. Конечно, он — человек хороший. А дети? Ведь чужие дети — тяжкая ноша. Даст ли тебе Бог сил, чтобы нести такой груз? Готова ли ты перед Богом дать ответ за этих детей? Ты еще молода, красива, сможешь найти себе другого мужа.

— Я, батюшка, не ищу любви, — ответила священнику мама.- Моя любовь лежит в сырой земле. Мне бы вырастить свою сиротку, Дунюшку. И чужих детишек, тоже сироток, буду растить, как своих. Это я обещаю Господу!

После этого разговора отец Николай благословил маму выйти замуж за Михаила Павловича Левушкина.

Родители обвенчались летом 1925 года. В церкви было много людей, возле папиного дома в Новой Александровке народу было еще больше, батюшка тоже приехал, чтобы благословить молодоженов и освятить жилище. У крыльца стояли ребятишки — Дунюшка, Ваня, Тоня, Шура, которая держала на руках шестимесячного Павлика. Батюшка перекрестил их склоненные головки, а папа сказал:

— Вот, дети, я привел вам маму. Теперь она будет наша хозяюшка.

Мама взяла Павлика на руки и вместе с другими детьми зашла в дом.

Дети Михаила Павловича с первых дней стали называть Анну Денисовну мамой.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4286&Itemid=289