 |
| Татьянин день | Ольга Богданова | 31.08.2007 |
О жизни Флора и Лавра нам известно немного. Мы не знаем, кто были их родители, к какой они принадлежали вере. В «Житии» святых братьев можно найти только имена их учителей — благочестивых мужей Прокла и Максима. Как и почему Флор и Лавр поступили в обучение к этим каменщикам, не ясно. Известно, что они научили юношей не только ремеслу, но и христианской вере.
Ведя благочестивую жизнь, братья стремились перенять у своих наставников все тонкости ремесла, так что вскоре стали самыми искусными каменщиками в округе. Неудивительно, что, когда правитель некой соседней страны попросил начальника Иллирии прислать ему каменщиков для работы, выбор Ликиона пал на Флора и Лавра.
Быть нанятыми самим государем — большая честь, вот только строить братьям предстояло храм для языческих богов. Конечно, это занятие не соответствовало их христианским убеждениям, но они решили, насколько возможно, использовать время своей работы на благо христианства.
Прибыв в чужую страну, Флор и Лавр не только строили храм, но и проповедовали. За работой, на отдыхе, во время короткого перерыва на еду, думается, братья не упускали ни одной возможности, чтобы рассказать своим соработникам, новым знакомым и просто прохожим, которые наблюдали за стройкой, о том, что в мире свершилось великое чудо — родился Сын Божий, Который взял на себя грехи человеческого рода.
Флор и Лавр не только проповедовали, но и помогали нуждающимся. За работу они получали плату. Купив себе немного еды (братья были постниками), все остальное они раздавали бедным и голодным. Ночью же молились.
Слушая рассказы о Христе и видя, как братья помогают окружающим, с каким добром и любовью обращаются со всяким человеком, многие становились христианами.
Однажды на стройку пришел языческий жрец со своим сыном. Юноша засмотрелся на скорую работу братьев, которые тесали камни. И тут от одного из камней отскочил осколок и попал сыну жреца в глаз. Тот вскрикнул от боли и ужаса, ведь он должен был остаться слепым на один глаз!
Жрец стал укорять братьев, которые сделали его сына калекой, за братьев стали заступаться другие строители. Чтобы не началась драка, Флор и Лавр успокоили жреца, сказав, что исцелят его сына.
Они забрали юношу к себе домой на ночь и стали рассказывать ему о Христе.
— Если будешь всем сердцем веровать в Того Бога, о Котором мы возвещаем тебе, то глаз той скоро будет здоров.
— Если глаз мой станет таким же, как был прежде, — ответил юноша, — то я уверую в вашего Бога и буду чтить Его. Без сомнения, больше надлежит веровать в Того Бога, Который исцеляет больных и возвращает зрение слепым, нежели в тех богов, которые не только больных не исцеляют, но и здоровых делают больными.
Успокоившись, молодой человек рассказал такой случай:
— Среди наших жрецов есть один, по имени Ерм. Когда за несколько лет пред этим хотели поставить его в жреческое звание, то привели к идолу Зевса. У нас есть обряд, который состоит в том, что руку идола, приделанную к плечам и движущуюся в суставе, жрецы при помощи серебряной цепи поднимают кверху, а потом спускают на голову поставляемого. Когда эту руку спускали на голову Ерма, то серебряная цепь случайно выскользнула из рук держащих ее, и рука идола, упав на лицо Ерма, ободрала его ногтями вплоть до костей, так что до сего дня издалека видны зубы его. И ни один бог не оказал ему помощи, напротив ему делается все хуже.
После этого Флор и Лавр со слезами на глазах стали молить Бога, чтобы он исцелил юношу и просветил не только его телесный глаз, но и душевные его очи. Обрадовавшись, отец-жрец и сын уверовали во Христа.
Когда постройка языческого храма была закончена, братья собрали окрестных христиан, в восточной части здания поставили крест и освятили храм. Во время молитвы сошел свыше свет неизреченной небесной славы и наполнил храм дивным сиянием.
Потом верующие (а их было около 300 человек) отправились к тому месту, где находились приготовленные для храма идолы языческих богов, и разбили их.
Узнав об освящении храма, правитель области был разгневан. Он отослал братьев к правителю их родины, Ликиону. Узнав, что Флор и Лавр и остаются непоколебимыми в своей вере, велел бросить их в глубокий колодец и засыпать землей.
Мощи святых были обретены спустя много лет и с честью перенесены в Константинополь.
На Руси святых мучеников Флора и Лавра почитали как покровителей домашнего скота
Устное предание, сохранившееся в Новгородской земле, сообщает, что, когда были открыты мощи Флора и Лавра, в окрестностях прекратился падеж скота. Говорят, что тогда и началось почитание святых как покровителей лошадей. На Русь оно, вероятно, пришло с Балкан — родины святых братьев.
Там же возникло предание о том, что искусству управлять лошадьми Флора и Лавра обучил Архангел Михаил.
В Древней Руси иконописцам приписывалось изображать святых Флора и Лавра верхом на конях.
Что на Русской земле, что на Балканах множество людей занималось земледелием. Так что лошадь была далеко не последним животным в хозяйстве. Неудивительно, что в разных странах крестьяне особо почитали святых Флора и Лавра. Молясь братьям о помощи, народ по-своему осмыслял текст «Жития», так что на его основе возникали новые предания.
Согласно одному из них, Флор и Лавр зарабатывали на хлеб, роя по деревням колодцы. Однажды во время работы земля вырытого колодца обвалилась и засыпала обоих братьев. Вода, которая стала вытекать из-под обвала, оказалась чудодейственной: хилая лошадь одного крестьянина «начала добреть», выпив ее.
Другие крестьяне напоили водой своих лошадей, и результат был тот же. Тогда мужики разрыли колодезь на этом месте и обнаружили на его дне Флора и Лавра, целых и невредимых, с железными лопатами в руках. Так рассказывают в Орловской области.
Есть смоленская легенда о том, что Флор и Лавр были в числе строителей Киево-Печеской Лавры. Здесь видоизменен сюжет об исцелении жреческого сына: там осколок камня попадает в глаз сыну князя.
Почитание Флора и Лавра как покровителей домашнего скота породило множество обычаев
Например, в черноземных губерниях образ Флора и Лавра висел в конюшнях с правой стороны, над яслями, и никто не решался осквернить это место, а день Флора и Лавра стал самым настоящим конским праздником. О его происхождении тоже есть легенда.
Рассказывают, что накануне дня Флора и Лавра один мужик пахал поле, чтобы посадить озимую рожь, а лошадь его не слушалась. Мужик кричал на нее, хлестал кнутом и бил палкой, так что она упала на колени и заржала от боли и усталости.
Вдруг появились два странника с посохами и встали на защиту лошади со словами: «Ведь ты ответишь за нее Богу, всякая животина на счету у Бога, а лошадь и сама умеет ему молиться. У вас вот на каждой неделе полагается для отдыха праздник, а у коня твоего в круглый год нет ни единого. Завтра наш день — Флора и Лавра: вот мы и пришли заступиться и посоветовать свести твою лошадь на село к церкви и соседям то же наказать, если хотят, чтобы лошади их были здоровы и в работе крепки и охотливы. Мы приставлены к лошадям на защиту. Бог велел нам быть их заступниками и ходатаями перед Ним».
С тех пор в день Флора и Лавра лошадей не использовали даже для самой необходимой работы, и даже на скачках, которые проводились в этот день, седлать лошадей было не принято. Любая работа, производимая лошадьми в конский праздник, по представлениям крестьян, могла повлечь за собой их падеж.
До дня Флора и Лавра не разрешалось выжигать тавра (клейма) на молодых лошадях.
В сам праздник лошадей рано утром кормили «в полную сыть» свежим сеном и овсом, мыли и чистили скребницей. Существовал специальный обряд — купание лошадей. Животных приводили к ближайшим рекам, озерам, другим водным источникам, где и совершалось торжественное омовение. Обычно купали лошадей мужчины, реже — женщины. Хозяева надевали нарядную одежду, украшали лошадей и на поводке вели в пруд, а сами шли по берегу.
После лошадям расчесывали гривы и хвосты, вплетали в них яркие ленточки или пестрые лоскутки кумача или ситца. Лошадей собирали вместе со всех окрестных деревень и к обедне пригоняли в село, к церковной ограде, где происходило церковное водосвятие и молебен. После обедни и молебна чествуемым святым, покровителям коней Флору и Лавру, совершалась «конная мольба». Заключалась она в том, что священники выходили из церкви и окропляли приведенных животных освященной водой. По народным верованиям, это должно было «охранять коней от всякого лиха»: «Умолил Фрола и Лавра, жди и лошадям добра»; «Фрол и Лавёр до рабочей лошади добёр».
В некоторых губерниях в этот день устраивались скачки, как уже говорилось, на неоседланных лошадях. После скачек устраивалось праздничное угощение, приготовлялось пиво. А так как мужчины и парни участвовали в скачках, то они по большей части старались воздержаться от выпивки, так что гуляли «на фролах» главным образом женщины.
Для табунщиков и конепасов изготовлялся специальный пирог, а для лошадей выпекалось обрядовое печенье в форме конского копыта. Этим печеньем закармливали лошадей и отдавали священнику; лошадей кормили круто посоленным яичным хлебцем или фроловской (ржаной) просфорой, которую каждый хозяин нес из церкви за пазухой, чтобы дома, разломив на несколько частей, дать по кусочку каждой дворовой скотине — от коня до поросенка.
К святым Флору и Лавру и за помощью в уходе за скотом обращались не только в праздник. В Буйском уезде Костромской губернии только что родившегося теленка приносили в избу и ударяли об угол голбца (погреба) три раза, прося Флора и Лавра, чтобы «пустил скотину вдоль всего двора», т. е. чтобы «обеспечить прок, сделать так, чтобы скот пришелся ко двору».
Ко дню Флора и Лавра приурочивали начало бабьих «засидок», когда женщины собирались вместе в одну избу, чаще всего к какой-нибудь вдове с прядением, вязанием и другим рукоделием. «С Фролова дня засиживают (т. е. работают при огне) ретивые, а с Семена — ленивые».
В степных губерниях день Флора и Лавра обозначал начало «помочей» — помощи всего «мира» в хозяйственных работах вдовам, сиротам, одиноким старикам. «Помочь» вознаграждалась угощением.
День святых Флора и Лавра заканчивал сезон полевых сельскохозяйственных работ. Считалось, что, кто будет сеять после этого дня, тот не жди и урожая: «Сей озимь от Преображения до Флора»; «Коли до Фрола не отсеешься, фролы (флоры; цветы; один куколь; сорняки) и родятся»; «Кто сеет на Фрола, у того фролки и будут». Окончание сева отмечали праздничной трапезой и гуляньем.
