 |
| Русский дом | Владимир Жилкин | 31.08.2007 |
Несовместимые в христианском миропонимании туризм и паломничество в повседневной жизни христианского мира находятся в более сложных отношениях. Достопримечательности и святыни, явленные в одном лице, единовременно привлекают и любопытство туристов, и благоговение паломников. Большинство наших соотечественников сегодня пребывает в ситуации возврата к этому межеумочному состоянию (которое для христиан всё-таки лучше того, что творилось под коммунизмом). И мы не можем не радоваться тому, что в наши дни одной из «визитных карточек» северной столицы России (уже не Ленинграда) стал собор Воскресения Христова, более известный как «Спас-на-Крови». Этой петербургской достопримечательностью и всероссийской святыней означено роковое место Русской земли — место, на котором 1 марта 1881 года взрыв бомбы, брошенной рукою террориста, поразил Императора Александра Николаевича. Ненавистники Православия и России преследовали Царя неистово и упорно. Ценой своих жизней они оплатили успех шестого покушения, результатом которого стала его гибель. «Иду молиться за Россию», — были его последние слова…
Мистический план Санкт-Петербурга — граничащей с небом столицы Империи — властно и тревожно вторгается в наше земное существование. Один из ярчайших тому примеров — перспектива Екатерининского канала, которая неожиданно завершается странным для центра Петербурга явлением древнерусской красоты — величественным девятиглавым храмом, поражающим поистине сказочной нарядностью.
Этот храм был заложен в присутствии Императора Александра III, сына мученически скончавшегося Государя. Идея сооружения на месте покушения храма-памятника принадлежала именно ему. Новый Император твёрдо взял в руки бразды правления. Он возвёл русское национальное самосознание на высоту государственной политики — превыше всех «передовых идей» и «общечеловеческих ценностей». Яркой манифестацией этого стало возведение на уровень официальной идеологии русской народной эстетики. Глубокого смысла была полна программная установка, заявленная для конкурса проектов храма-памятника: русский «узорочный» стиль XVII столетия. Воплощение этой идеи Государь курировал лично. Внимательно рассматривая эскизы, планы и чертежи, он вносил свои коррективы. Исполнителями его замысла стали архимандрит Игнатий (Малышев) и академик А.А. Парланд. Мозаичные работы выполняла мастерская братьев Фроловых по оригиналам В.М. Васнецова, А.П. Рябушкина, М.В. Нестерова.
Сооружению храма предшествовала огромная подготовительная работа — и по архитектурному проектированию, и чисто техническая. После закладки храма, которая состоялась 18 сентября 1883 года, на болотистом грунте три года строили каменную «подушку» и фундамент. В 1888 году начали строить стены. Параллельно шла реконструкция примыкающей к собору территории. Ни в чём не нарушая старинную городскую среду, создали для собора драгоценное ожерелье — новые мостовые, ограды мостов и великолепную решётку сада. Выполняя замысел Государя, русские мастера принесли в строящийся собор всё лучшее, что было накоплено столетиями русского гранильного, камнерезного и ювелирного искусств. Весь интерьер собора было решено оформить в мозаичном исполнении. Это сильно удлинило сроки работы. Но в итоге собор стал настоящей драгоценностью, не имеющей аналогов в мировой практике. Снаружи стены были облицованы глазурованным кирпичом десяти тонов. Архитектурное «узорочье» делали из многоцветного эстляндского мрамора. Колокольню украсили мозаичные гербы Российской Империи. Купола были покрыты золотом и многоцветной эмалью. Над ней работали мастера прославленной московской фирмы Постникова. Утварь и ювелирные элементы интерьера изготовили работавшие в «русском стиле» знаменитые ювелирные фирмы Сазикова, Морозова, Грачёвых, Фаберже…
Внутри собора был реконструирован участок мостовой, на котором был смертельно ранен Государь. Над этим местом была сооружена сень, яшмовые колонны которой поддерживали шатёр из лазурита, самоцветов и топазов. Обычное требоисполнение в соборе не совершалось, но ежедневно служились панихиды.
Из-за особого богатства и сложности оформления сооружение собора затянулось. Император Александр Александрович отошёл ко Господу, не увидев своё детище завершённым. Храм освятили только 31 августа 1907 года. Но уже спустя десять лет столицу Империи захватили «новые хозяева». Для оголтелой неруси «Спас-на-Крови» был зримым воплощением того, что она люто ненавидела. Храм разграбили, окружили в новых названиях улиц, как бесовским заклинанием, именами цареубийц — Желябова, Перовской, Халтурина, открыли посвящённый им музей в самом храме и, наконец, приговорили храм к полному уничтожению. Уже заготовили взрывчатку, но началась Отечественная война, взрывчатку вывезли, от немецких артобстрелов и бомбёжек храм не пострадал, зато в послевоенные годы разрушение и разграбление интерьеров собора было продолжено. Собор использовали как склад декораций, как мастерские, как картофелехранилище, и от идеи сноса окончательно отказались лишь после передачи его как филиала музею «Исаакиевский собор» в 1970 году. Тогда же приступили к реставрационным работам, но подлинное возрождение храма началось в 1990 году, когда была зарегистрирована община, и с тех пор в текущем к собору людском потоке всё меньше число туристов и всё больше — паломников.
