 |
| Русский проект | Вадим Венедиктов | 30.08.2007 |
Академические споры конца XVIII- начала XIX вв. в России насчет употребления буквы «ё» внесли большой вклад в историю русского языка и русской словесности. Последствия «ёфикации» сказываются и сегодня, когда из-за седьмой буквы русского алфавита сталкиваются уже целые политические группировки, выявляются противники и поборники буквы «ё». И дело здесь не в самой букве, а в отношении тех и других к русской культуре, к русскому языку.
К сожалению, приходится констатировать, что многие россияне, заботясь больше об их теле, комфорте и досуге (банальный гедонизм) — материальное и личное поставили выше духовного и общественного. Поэтому и разговоры, беседы о том, что нельзя «пощупать» и «примерить» кажутся для многих праздными и ненужными. Вопросы языка, образования, культуры словно отходят на второстепенный план. Куда нам это? — говорит обыватель, — «бабки» нужно зашибать, а остальное приложится.
Тем не менее, даже в обстановке, казалось бы, тотального смущения и абсурда современный «цивилизованный дикарь» задумывается о том, как бы ему перейти на ступень выше. И от «цивилизованного дикарства» шагнуть в «цивилизованное варварство», а уже затем, как бы перефразируя Тайлора, в «цивилизованную цивилизацию». Возникает потребность в новых знаниях, ум встает на путь поиска смысла, появляется под рукой нужная книга.
Литература формирует в человеке языковую личность, закладывая в нем способность мыслить. Через изучение русской литературы можно постичь исторически сложившийся образ мыслей русского народа, создавшего великую мировую многонациональную цивилизацию. Не только отдельная личность, но и всё целое, весь мир в становлении, в движении, в развитии на подсознательном уровне отражается языком и в языке. Но язык бывает разным. Есть язык элиты, а есть язык улицы. Существует также бранный язык, т. н. сквернословие. Например, доктор биологии, академик медико-технических наук П. П. Горяев опытным путем установил, что генетический аппарат любого живого существа одинаково реагирует на внешние воздействия, вызывая изменения в генах. Опыты академика насчет вредного влияния сквернословия были направлены на семена арабидопсиса (arabidopsis thaliana). Через специальный генератор на эти семена обрушивался град бранных слов. Как выяснилось, мощь таких слов была подобна облучению семян 40 тыс. рентген. В результате в них порвались цепочки ДНК, распались хромосомы и т. д. Большинство семян погибло, а выжившие стали генетическими уродами. Подобные результаты П.П.Горяев получил и в опытах с эмбрионами лягушек.
Можно сказать, что язык является не только неким орудием информации, но и смыслообразованием в природе человека. При этом, «язык» (церковнославянское — народ, польск., jez — yk) — восходит к тому слову, что и уз в слове уз — ы, уз — ел, со-юз. «Язык» — сакральная связь между зримым и духовным. «Язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» (Иак. 3, 6−8).
Незнание языка приравнивается к отсутствию смысла жизни, к дезориентации личности человека. Нелегко исправить данный дефект. К сожалению, в филологии нет такого лекарства, как в медицине, приняв которое можно временно избавиться от тяжкого недуга. Язык познаётся с детства, знания закладываются семьей, школой, высшей школой, кругом общения, работой и т. д. В Польше, например, изучается история польского языка с младших классов. И школьники узнают, как формировались правила, как формировалась тайная система в орфографии. И, таким образом, они понимают, и параллельно изучают современный польский язык. 2005 год, был годом польского языка в Польше. В России 2007 год объявлен Годом Русского Языка. Что мешает поддерживать русский язык, как это делают во Франции? Вспомнить законы Тубона, где объясняется, что давление на французский язык — это давление на французскую культуру.
В исторической России большое внимание уделялось изучению родного языка. Была задана определенная высокая планка, преступать которую считалось отклонением. В царской гимназии отводили большое количество часов русскому языку с церковнославянским. Российскую словесность изучали вместе с логикой. Именно тогда были заложены основы предмета чистописания. Зубрили латынь. Количество часов на русский язык увеличивалось. Добавление числа уроков по русскому языку в первую очередь касалось младших (низших) классов. В советское время исключили церковнославянский из предметов преподавания в школе, но, в целом, традиция обучения языку сохранялась.
Сегодня Правительство Москвы принимает Постановление «О мерах по повышению качества преподавания иностранного языка в государственных образовательных учреждениях, реализующих общеобразовательные программы…» В Постановлении пишется об увеличении часов на изучение иностранного языка в классах всех параллелей. В приложении к Постановлению учителям иностранного языка повышают в два раза размер ставки. При этом учителям русского языка никаких привилегий. Совершенно не ясно, как может сочетаться с интересами развития национальной культуры и языка реализация Правительством Москвы «Московского базисного учебного плана», опубликованного в материалах Коллегии Департамента образования г. Москвы (Учительская газета. Москва. N 9. (10 142) от 6 марта 2007 г.). Согласно МБУП, в старших классах московских школ с января 2007 года на иностранный язык отводится в 2 раза больше часов чем на родной.
Хочется верить, что перечисленные документы были опубликованы вследствие болезненного состояния чиновников из Московского Правительства. В их документах отражены заведомо ложные, объективно необоснованные, искажающие действительность суждения, не поддающиеся адекватной оценке со стороны. Все эти яркие проявления болезни, которой охвачены умы московских чиновников, являются симптомами бреда. Слава Богу, что бред в наши дни лечится. Может быть, подобные «корреляции» продиктованы еще и общим умственным упадком властей Москвы. При слабоумии обычно сужается круг интересов; низшие влечения нередко при этом выступают на первый план, их трудно обуздать соображениями приличия, долга.
Такая же френомания (греч. φρενομανής, — беснующийся, помешанный) или френолия (греч. φρενώλης, — потерявший ум, сумасшедший), по степени безумия, превосходящая все формы шизофрении, постигла и представителей либерально настроенной интеллигенции. В 2004 году в Ульяновске рядом с библиотекой имени замечательного русского историка XIX столетия, Николая Михайловича Карамзина — одного из изобретателей «ё» — был открыт памятник этой букве. А в начале 2007 года губернатор области выступил с инициативой к СМИ Ульяновской области и чиновникам печатать букву во всех документах и изданиях. Что плохого в открытии памятника, посвященного «Ё»? Буква «ё» — символ простоты, изменений нашей речи, происходящих прямо на наших глазах. Но, реагируя на открытие памятника, филолог, русский сетевик «первого поколения», Роман Лейбов пишет: «Губернатор Ульяновской области не только воздвиг памятник прекрасной букве „ё“, изобретению своего земляка падонка-Карамзина, но и обязал областных чиновников писать ее всюду в официальных документах. За неповиновение — стерилизация на месте и лишение лицензии на ловлю лохов в реках бассейна Волги». И это пишет тот человек, о котором принято говорить, что он «избегает политических тем и журналистики как таковой, предпочитая несколько отстраненную позицию наблюдателя и бесстрастного, хотя и остроумного, комментатора, чьи суждения подкреплены большим общекультурным багажом».
И если, возникая против частных государственных инициатив в защиту буквы «ё», некоторые журналисты не стесняются прибегать к «сленгу дебилов», осуждая действия местных властей, то, значит, «Ё — моЁ» является действенным национальным проектом, против которого ополчаются «деструктивы» и «неадекваты». В любом случае, Год Русского Языка еще не прошел. От всех здравомыслящих граждан России требуется ни на «йоту», ни на «ё» не отступить от нашей национальной культуры, раскрывающейся в многообразии русского литературного языка.
