 |
| Правая.Ru | Александр Елисеев | 30.08.2007 |
Тарелки из мира призраков
Одна из наиболее распространенных современных маний — уфомания. Неопознанные летающие объекты (НЛО), чаще именуемые «летающими тарелками», а также их обитатели — инопланетяне, будоражат человеческое сознание едва ли не больше, чем бесы и демоны средневековья. Многие православные авторы так прямо и утверждают — «инопланетяне» есть бесы. Действительно, бесовщины во всей этой уфомании хватает. Но дело здесь не только в «дьявольском наваждении». Инфернальные силы используют реалии тонкого мира, который вторгается в наш, более плотный мир. И, как представляется, НЛО нужно отнести именно к таким вот реалиям.Часто летающие тарелки изображают как диск, в центре которого находится шарообразное утолщение. Именно такую форму имеет Млечный путь — наша Галактика. Когда древние глядели в ночное небо, то они видели ее как белую полосу, воображали, что созерцают какую-то небесную дорогу. По их мнению, эта дорога вела в царство мертвых, куда и уходили души усопших. Славяне именовали Млечный путь «Волосожарами». Возникли они якобы так — «Велес чесався и волосья разбросал». То есть Млечный путь это дорога Велеса (Волоса) — древнего славянского бога. Ему поклонялись как повелителю царства мертвых — Нави. Вот к этому повелителю и вел Млечный путь.
Навь — это мир теней, древние греки знали его как Аид, скандинавы как Хель. Это некое призрачное место, где все размыто. Но были у индоевропейцев и более оптимистические описания царства мертвых. Его представляли как некое загробное пастбище, на котором пасутся небесные овцы — души умерших. Их стережет потусторонний пастух — Велес, являющийся богом-посредником между мирами (таким же посредником были Гермес и Один). Древнейшие индоевропейцы, еще в эпоху своего единства, называли это загробное пастбище — «uel». Поэтому можно предположить, что имя Велес очень и очень архаично, оно напрямую восходит к праиндоевропейским архетипам.
Навь — это не рай. Языческий рай во многих традициях вообще полагался для избранных — воинов-героев. Таковым элитным раем скандинавы считали Вальгаллу, где павшие воины пировали, воевали и общались с валькириями (интересно проследить этимологическую близость — «вал"-"вел»). Умерший Геракл тоже не скучал в Аиде, но пировал с богами на Олимпе. Воины древних ариев направлялись в небесную Сваргу. Правда, в Аиде располагался и Элизиум («елисейские поля») для великих героев. Но все равно заметно, что лучшая посмертная доля у эллинов как бы отделяется от Аида, представляет собой некий отдельный мир внутри более обширного пространства.
Славяне именовали рай «Вырием», «Ирием» (собственно русское слово «рай» и происходит от слов «вырий», «ирий»). Это была область Духа, куда, наверное, уходили самые достойные. А таковыми считали тогда, в основном, воинов. Любопытно, что одним из вариантов слова «вырий» является слово «урай». И оно прямо-таки напрашивается на то, чтобы связать его с известным русским «ура». Очевидно, что славный клич наших воинов дошел еще с древнейших времен. Когда русич шел в бой, то он кричал: «Урай!» («Ура!»). Тем самым сражающийся изъявлял желание отдать свою жизнь в схватке с врагом и попасть на райские небеса. В древности существовало очень устойчивое представление о том, что все павшие на поле брани сразу отправляются в рай.
Но Навь, конечно же, и не ад. Греки знали область, которая находится ниже Аида — это Тартар. Как и рай для избранных, ад у греков находится и ниже Аида, и в то же время как бы и внутри него. То есть, и он тоже представляет собой нечто особенное, чуть ли не инородное пространству Аида [1]. Славяне же называли «свой» ад «пеклом». Очевидно, что туда попадали совсем уж плохие люди.
Навь — это не рай, и не ад. Это особая область, где умерший ведет призрачное существование. Он не страдает, и не блаженствует, он подобен овце, которую ведет загробный пастырь. Этот регион можно сопоставить с Мировой Душой, о которой знали древние эллины. Там царит не духовность, как в райских регионах, но именно душевность — слепая энергия, которая приводит все в движение, но не осознает направление движения.
Судя по всему, туда и попали те существа, которых называют падшими ангелами. Они были созданы как духи, но пали с духовных, райских небес. Тем не менее, материальными существами эти духи не могли стать, в результате чего им осталась только одна дорога — в Навь.
Если так, то в Нави находится и ад (также как Тартар находился внизу Аида). То есть сама Навь — не ад, но она как бы включает в себя ад. Скорее всего, он располагается где-то на периферии навьего мира — там, где бытие находится в точке своего максимального исчерпания. Эта точка не есть граница с нашим миром, она есть граница с небытием.
Навь граничит и с нашей Вселенной, причем эта граница проходит везде. Каждая точка нашего мира есть граница с миром тонких форм, и наоборот. Поэтому наш мир (древние славяне именовали его «Явью») включает в себя Навь, а Навь вмещается Явь. Было бы неверным представлять соседство материального и нематериального миров как соседство двух стран или регионов нашего плотного мира. Оба мира взаимодействуют внепространственно, взаимопроникая друг в друга. При этом некоторые объекты нашего мира более полно символизируют (а, значит, и представляют) Навь. И одним из таких объектов является наша Галактика — Млечный путь. Из ее центральных областей, где символизм полнее, к нам прилетают некоторые объекты из мира Нави, принимающие форму «летающих тарелок» [2]. Многие принимают их за посланцев некоего высшего разума, хотя это просто-напросто сгустки «астральной», навьей энергии, которые прорвались сквозь границу между плотным и тонким мирами. Понятно, что такие энергии способны развивать огромную скорость, добираясь к нам из глубин Космоса. И кое-кому очень выгодно, чтобы люди верили в разумность этих сгустков, точнее в то, что эти сгустки есть творение высшего разума, пилотируемые загадочными и могущественными инопланетянами. Отсюда и все эти зеленые человечки, которые и в самом деле есть инфернальный морок. Просто этот морок никогда не был бы столь устойчивым, если бы существа, его наводящие, не использовал реальное явление одного мира — другому миру.
Сама тема «инопланетного разума» используется для того, чтобы люди поклонились разуму инфернальному. Ведь мало кто готов поддержать откровенно сатанинскую силу. Вот ее и упаковывают в летающие тарелочки [3].
Впрочем, возможно и иное задействование «инопланетного фактора». В свое время Г. Шиманов выдвинул интересную конспирологическую версию. Согласно ей, пресловутое мировое правительство может возникнуть на волне опасений перед внеземной угрозой. Человечеству объявят, что злобные пришельцы хотят поработить Землю, и противостоять им способно лишь единое мировое руководство. Что ж, если культ инопланетян установить не удастся, то не исключена попытка использовать их тему уже со знаком «минус».
Навьи наших бьют
В старину также бывали нашествия сущностей из тонкого мира. Таковым, периодически повторяющимся нашествием, была «Дикая Охота» германского бога Вотана (Одина). Вместе со своей дружиной мертвых воинов, это «божество» устраивало настоящие карательные рейды, которые уносили жизнь многих людей.О таких смертельных Охотах знала и русская традиция. В «Повести временных лет» (запись от 1092 года) читаем: «Предивное чудо явилось в Полоцке в наваждении: ночью стоял топот, что-то стонало на улице, рыскали бесы как люди. Если кто выходил из дома, чтобы посмотреть, тотчас невидимо был уязвляем бесами язвой и оттого умирал, и никто не осмеливался выходить из дома. Затем начинали и днем являться на конях, и не было их видно самих, но были видны коней их копыта; и уязвляли так они людей в Полоцке и его области. Потому люди и говорили, что это мертвецы бьют полочан». (Это «перевод», а в оригинале написано: «Навьи бьют полочаны…»).
Вряд ли бесы, эти нематериальные сущности, сами по себе могли бы действовать со столь материальной силой массового поражения. Скорее всего, ими использовались реалии как тонкого, так и плотного мира. И люди не случайно говорили о мертвецах, без мертвых здесь явно не обошлось. Святые Отцы (например, Св. Григорий Нисский) учат о том, что умершие тела, даже и совершенно распадаясь и распыляясь по стихиям, сохраняют некоторое единство. Отошедшая душа как бы накладывает на них некий отпечаток, который и обеспечивает это единство.
Можно предположить, что данной особенностью состояния павших тел успешно пользуются разного рода маги. Для этого им нужно иметь контроль за отошедшими душами. И, как очевидно, некоторые души под этот контроль попадают, ибо еще при жизни избрали путь неправый, ведущий в инфернальные области. Бесы и маги принуждают их воспользоваться печатью и восстановить — частично и на время — свои тела.
Но сама душа в такое вот тело вселиться не может — душам нельзя гулять между мирами (кроме как по воле Божьей), как бы на том ни настаивали оккультисты разных мастей. Бесы в тела вселяться могут, но для этого нужен некий очень серьезный поступок вселяемого, который обладает свободой воли и есть личность. А временно поднятые и неполные тела таковой волей, понятное дело, не обладают. Следовательно, нужно создать в таких телах некое подобие личности, вселив туда, соответственно, некоторое подобие души.
Таковым подобием души является пресловутое «эфирное тело», о котором так любят говорить многие мистики. Это — не тело, не душа и не дух, а информационный слепок с человека, некоторый его «дубликат». Эфир — стихия «чистой» информации, которая отлична от своего носителя, но в то же время тесно связана с ним — не случайно говорится — «до встречи в эфире» [4]. Во время жизни человека информация о нем перемещается в эфир, где и создается «информационный дубликат». Это, конечно же, лишь слабое подобие самого человека, его потусторонняя тень, которую ни коем лучае нельзя рассматривать как разумное существо. И после смерти человека она обитает в мире теней, каковым и является Навь. Древние считали эти тени душами умерших, но то есть всего лишь их информационные слепки, «создававшиеся» прижизненно.
Эфир — это стихия нашего мира. Но она является наиболее тонкой реальностью космоса, позволяющей «заглядывать» по ту сторону [5]. Точнее даже говорить о некоей эфирной оболочке нашего мира, которая является своеобразной границей между плотным и тонкими мирами. И в качестве таковой границы она принадлежит разным мирам. Сами тени переходят ее — в обе стороны. Для самой же Нави, мир теней — периферия, окраина. Так же, как ад, который является уже иной периферией, которая граничит с первобытным Хаосом — изначальным Небытием. А вот центра у Мировой Души, у Нави — нет. Между разными перифериями здесь бушует витальная сила Чистого Движения, не имеющая никакой фиксации. Не случайно в индуизме центром тонкого мира является центр мира плотного — Агни. (Поэтому вся Навь состоит из разного рода периферий.) Инфернальные сущности и их агенты умело пользуются данной нестабильностью Нави и ее границы с нашим миром. Они создают телесный дубликат умершего, который как магнитом притягивает к себе информационный дубликат. Похоже, что об этой операции и писал Парацельс, когда он касался темы заклинателей духов: «В принципе они заклинают только эфирное тело мертвеца, но забывают о том, что человек не обладает никакой властью над эфирным телом. Из этих легкомысленных действий проистекает то, что „умный дьявол“ пользуется такой же эфирной оболочкой, чтобы показать себя. Ибо там, где злые духи могут овладеть живыми людьми, они сделают это, не встречая никакого сопротивления. А, следовательно, заклинатели духов действуют заодно со злыми духами, а не с духами человеческими, и являются заклинателями дьявола, но не человека».
В результате возникает телесно-тонкое подобие личности, которое чаще всего именуют «призраком» или «привидением». Призрак — это соединение 1) информационного «дубликата» («тени») и 2) некоторых элементов телесности, взятых из разных стихий. Происходит это соединение в рамках эфирного тела. Это самое тело позволяет «тени» проникать в материальный мир, пересекать его эфирную границу, соединяясь с какими-то тончайшими элементами бывшего тела. В результате возникает зримый, хотя и расплывчатый образ некогда живого человека. И этот самый образ (привидение) является в «лунном», «ночном» свете эфира, который образует знаменитое призрачное сияние [6].
Вот это подобие личности уже способно вселять в себя (хотя бы и на короткое время) инфернальное существо. И такое создание может напрямую наносить людям сильнейший физический вред — вплоть до устроения чудовищных нашествий (типа «Дикой Охоты»).
Славянская языческая традиция знала об эфирных телах. Такое тело именовалось «Долей», и она могла иметь как индивидуальный, так и родовой характер. Часто ее представляли именно как двойника человека. Считалось, что видеть или осязать Долю — к несчастью или смерти. Сама же Доля после смерти человека обитала в его могиле. Очевидно, что слово «доля» означало не только некую участь человека, но и состояние частичности — эфирное тело считалось некоей долей от настоящего человека (впрочем, «участь» и «часть» — слова однокоренные).
Кочевники Тени
Формы вторжения теней бывают разными. Выше говорилось о «дикой охоте», которая была важнейшим ритуалом некоторых дохристианских сообществ. Речь идет о тайных или полутайных мужских союзах, исповедовавших культ жестокого, карающего «бога». Нам уже приходилось писать о том, что данный культ отличал один из двух заговоров.Впрочем, «архетип Тени» был присущ и другим сообществам. В качестве примера можно привести загадочных киммерийцев, игравших какую-то странную роль в истории древнего мира. (В «Илиаде» Гомера они названы «млекоедами», что указывает на связь с Млечным путем. Само слово «галактика» произошло от греч. galaktikos — «молочный, млечный»). Профессор А. Г. Кузьмин пишет: «…Позднейшие греческие комментаторы пытались осмысливать имя киммерийцев как «зимние» («хеймериои»), либо как «люди гробниц"… В древнегреческой традиции реальные или мнимые сооружения киммерийцев должны были указывать на их близость к мифической стране мертвых царства Аиду, вход в который помещался в самых разных частях морского побережья. С понятием «народ гробниц» может быть связано и представление о преувеличенном, с точки зрения греков, культе погребения… Через всю античную традицию проходит и представление о родстве причерноморских киммерийцев с населением самого дальнего «Запада» и побережья «Океана». («Начало Руси. Тайны рождения русского народа»)
Последнее прямо указывает на связь киммерийцев с выродившейся традицией атлантов, которая ориентирована строго на запад. Именно на западе (сторона захода солнца) древние располагали страну мертвых. Эту страну и символизировала разрушенная Атлантида, наказанная за свои черномагические эксперименты и ушедшая на дно Океана, и сама ставшая мертвой страной. Главной задачей последователей (и, очевидно — потомков) атлантов стало воссоздание Атлантиды. И более двухсот лет назад она была выполнена — на карте мира возникла «новая Атлантида» — Соединенные Штаты Америки. Она находится даже западнее Атлантиды старой, что подчеркивает усиление деградации атлантизма, его дальнейшую некротизацию.
Вернемся, однако, к киммерийцам. Их связь с западом становится более понятной, если учесть, что в этногенезе этой общности активное участие принимали кельты (отсюда — «кимвры»), чья традиция также ориентирована на запад, где они располагали свои «острова блаженных». Впрочем, кроме кельтов здесь участвовали и другие этносы. Исследователи считают нужным говорить, в данном плане, о некоем «доскифском» населении Приднепровья, имея ввиду под скифами северно-иранские племена. Не исключено, что этим населением были праславяне, которые появились в Приднепровье еще во втором тысячелетии о нашей эры. Возможно, какая-то их часть соединилась с мигрирующими кельтами-«атлантистами», составив «народ гробниц».
Как бы то ни было, но сами древние славяне вынуждены были вести тяжелейшую борьбу с кочевниками-киммерийцами. Противостояние пришлось на период X—VIII вв.ека до н. э. С киммерийцами воевали праславяне, обитающие на территории т. н. «чернолесской археологической культуры» (современная Украина).
Академик Б. А. Рыбаков считает, что именно с этим временем и связан цикл легенд о кузнецах Кузьме и Демьяне, которые победили и покорили некоего приморского Змея. Сначала они вынуждены были обороняться от могучей гадины, укрывшись в кузнице. Но потом им удалось обхитрить Змея, который просунул язык в помещении кузницы, после чего и был схвачен за него кузнечными щипцами. Кузницы заставили Змея пропахать огромную борозду — «Змиевы валы», которые стали мощной оборонительной линией, призванной сдерживать агрессию с Юга. Здесь воспроизведены реалии славяно-киммерийских войн. Судя по данным археологии, кузнечное ремесло появилось у чернолесцев в IX веке до н. э. — в разгар противостояния с киммерийцами. Примерно тогда же появляется много новых городищ. Все это было обусловлено необходимостью сопротивляться кочевым набегам киммерийцев [7].
Хотя сами «Змиевы валы» возникают все-таки позже — в середине I тысячелетия до н. э. Возможно, это было связано с усилением активности скифов-кочевников (северно-иранского народа, который вел свое происхождение от змеедевы, «Ехидны»). Тогда можно дать такую интерпретацию сказаний о Змее. Борьба со Змеем отражает реалии X—VIII вв., тогда как использование Рептилии кузнецами связано уже со скифским периодом. Сами скифы нанесли мощный удар по киммерийцам, что существенно облегчило положение славян. Таким образом, кочевой Змей куснул себя же за хвост и оказал помощь славянам, которые получили возможность приступить к строительству грандиозной цепи укрепительных сооружений. (Это строительство будет завершено только в VII веке уже нашей эры.)
Сами скифы вступили в некий военно-политический симбиоз со славянами. Из этого симбиоза возникла мощнейшая держава сколотов. Всех ее обитателей греки называли скифами, хотя сами же отмечали, что скифы делятся на земледельцев и скотоводов. Первые, обитающие в район Среднего Приднепровья, были славянами — прямыми потомками чернолесцев. Именно «скифы"-земледельцы, практиковавшие пашенное земледелие и обладавшие мощной прослойкой «всадников"-аристократов, доминировали в Сколотской державе.
Держава сколотов пала в результате нашествия еще одного кочевого сообщества — сарматов. Последние жили в условиях матриархата, будучи «женоуправляемы». И это придает кочевой теме еще один тревожный аспект.
Вообще, само кочевничество обладает достаточно тревожным символизмом. В хозяйственном плане кочевники были скотоводами, а это заставляет вспомнить о Нави, которую представляли в виде пастбища, где пасутся души умерших. Причем, древние индоевропейцы считали мир мертвых источником богатства. В разных индоевропейских языках отчетливо заметна связь торговли и скотоводства. Так, лат. pecu («стадо, скот») тесно связано с лат. рecunia («состояние, деньги»), и более того, восходит к реконструированному праиндоевропейскому *peky, которое означало как первое, так и второе. Слова «капитал» произошло от латинского слова «caput» (голова крупнорогатого скота), его и переводят как «скот».
В германских языках наблюдается то же самое: древне-северное fe переводится как «скот, имущество, деньги», древнеанглийское feoh как «стадо, движимость, деньги». И здесь нельзя не упомянуть и о древнерусском «скотьем», змеевидном боге Велесе, который, будучи божеством Нави, покровительствовал торговцам и скотоводам. При этом он надзирал за душами умерших в качестве загробного пастуха.
Причины такого отождествления торговли и скотоводства весьма понятны. Наиболее легкие виды хозяйственной активности приносят и наиболее «легкие» деньги. Весьма легко торговать предметами, произведенными кем-то другим. Поэтому второй (если только не первый) источник материального благополучия кочевников — грабительские набеги, обеспечивающие выгодную торговлю захваченной добычей и эксплуатацию взятых в полон ремесленников. Очевидно, что многие кочевые архетипы оказали огромное влияние на возникновение современного «торгового строя» (Ж. Аттали). И не удивительно, что грядущий апофеоз этого строя — новый мировой порядок — рассматривают как господство «новых кочевников».
Напоследок, снова обратимся ко временам праславянской древности. Со змеиной темой и Навью связан другой пример из ранней истории славян. «Отец истории» Геродот поделился любопытной информацией о неких неврах, которые подверглись «нашествию змей» и были вынуждены бежать от них. Многие исследователи считают, что невры, обитавшие где-то на территории нынешней Белоруссии, были одним из праславянских сообществ. И это имя очень легко связать с Навью («нав"-"нев») [8].
Судя по всему, невры исповедовали культ, в центре которого стояло поклонение Нави. А нашествие «змей» может быть понято и как неудачный магический эксперимент, в результате которого невры подверглись вторжению неких ужасающих сущностей — магия часто оборачивается против самих магов. Геродот утверждает, что невры были народом оборотней, практиковавших обращение в волков на несколько дней. Собственно говоря, это оборотничество и следует считать тем самым — катастрофическим, по своим последствиям, магическим экспериментом.
Сама «змея» — тесно связана с Навью, являясь хтоническим персонажем. (Хозяин Нави — Велес — имел змеевидную форму.) Уже ее вытянутая форма как бы указывает на соединение двух миров — плотного и тонкого. К тому же, в самых разных мифологических традициях встречается образ летающего змея (дракона), а возможность летать указывает на устремленность к реалиям тонкого мира. Навь, точнее ее символическое присутствие, «находится» как «вверху» (глубины космоса), так и «внизу», в Подземелье, где лежат мертвецы.
От спиритов до психоаналитиков
Но это все, как говорится, «предания старины глубокой». Настоящее вторжение теней началось в XIX веке, когда на Западе, в этой символической стране мертвых, развернулось мощнейшее спиритическое движение. (Само собой, наибольшее распространение оно получило в «новой Атлантиде»). Сотни тысяч людей ринулись общаться с духами умерших, что приняло характер какого-то религиозного культа. Л. А. Тихомиров в своей работе «Религиозно-философские основы истории» рисует краткую, но впечатляющую картину спиритической экспансии: «Это учение в Европе захватило даже таких видных ученых, как Араго, Фарадей, Тиндаль, Шеврель, Фламмарион, Крукс, Уоллес, Римман, Цольнер и т. д., которые подошли к изучению спиритических явлений сначала с предубеждением, а затем сделались ярыми последователями спиритизма… Когда появился спиритизм в России — это, по мнению г. В. Быкова, не представляется возможным точно установить, но, во всяком случае, не позже середины XIX века, то есть одновременно со всей Европой, и притом — в своей законченной форме (столоверчения, пишущего и говорящего медиумизма) и в „такой эпидемической силе“, что уже в 1853 году митрополит Филарет Московский счел необходимым выступить с обличениями против него. В 60-х годах спиритическое движение в России еще более усилилось. К нему примкнуло также немало видных ученых и общественных деятелей, как, например, проф. Н. Вагнер, проф. Юркевич, Владимир Даль, академик Остроградский, проф. Бутлеров и т. д. Популяризацией этого движения особенно занялся А. Н. Аксаков… На всемирном конгрессе в Бельгии, в 1910 году, количество организованных спиритов, имеющих свои кружки и собрания, исчислялось в 14 000 000 человек, и число сочувствующих, но еще не успевших как следует организоваться, — в 10 000 000».Выше уже было сказано о том, что является духами-призраками и кто стоит за ними. Поэтому можно себе представить — какой чудовищный объем ложной информации проник в наш мир — и как он повлиял на развитие самых разных подрывных течений. Кстати, некоторые исследователи уверяют, что знаменитые слова «Манифеста Коммунистической партии» («Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма») были навеяны Марксу его другом Круксом — медиком и спиритом.
Потом пришло время других «духовных учений современности» — теософии, неогностицизма и т. д. Наконец, возникло нечто вроде «научной религии», на сцену вышел психоанализ. Традиционалисты подвергли и подвергают его мощной критике, обращая внимание на то, что в ходе психоаналитических практик происходит раскрытие глубин человеческой психики, причем эти глубины находятся рядом с темной зоной инферно. «Глубинная психология в целом, и психоанализ, как ее часть, повинны в главном сдвиге в человеческом сознании, происшедшем в ХХ веке — включению внешних по отношению к сознанию сил в состав человеческой психики, к своего рода „усыновлению бесов“, — пишет О. Бахтияров. — Все грязное, отвратительное, отвергаемое население темных дьявольских миров, внешних по отношению к сознанию, миров, с которыми верующий человек вел постоянную напряженную войну, вдруг было признано своим, внутренним, родственным. Неузнанным родственником сознания, который опознавался как свой в ходе психоаналитической процедуры. Воевать можно только с врагом, но отнюдь не со своим родственником, пусть плохим или порочным. Такого родственника надлежит если не любить, то хотя бы понимать и, по возможности, прощать». («Два преступления Карла Густава Юнга»)
При этом сам Бахтияров утверждает, что у психоанализа существует как бы два полюса — фрейдизм и юнгинианство. Юнг, по его мнению, искал в подсознании (бессознательном) не только тьму, но и свет, населяя его не одними лишь демонами, но еще и богами. Однако, как нам представляется, это свидетельствует как раз против Юнга. Этот ученый не только романтизировал свое «коллективное бессознательное», но, по сути, дела обожествил его. Показательно, что он делал упор на коллективность сферы бессознательного и она, тем самым, превращалось у него в некоторую посюстороннюю Навь, по которой бродят призраки и тени — архетипы. Показательно, что один из архетипов он так и назвал — «Тенью». Под ней он понимал некую «вторую», темную личность. Тень — это набор всех отрицательных качеств человека — всего того, чем этот человек не желает быть. По мнению Юнга — Тень неискоренима, причем она присуща как личному, так и коллективному бессознательному. Бежать от нее бессмысленно, напротив нужно «принять» Тень и допустить ее до своего сознания — с целью изучения. Таким образом, Юнг реабилитировал темную, отрицательную сторону человеческой личности, призвав довериться ей и тем глубинам душевно-психического, которые она скрывается. (Центр положительной стороны человека надо, напротив, искать в солнечной сфере разумно-волевой духовности.) По сути, это был призыв капитулировать перед вторжением из Нави.
Где живут Гоги и Магоги?
Затрагивая тему вторжения теней нельзя пройти мимо угрозы, исходящей от неких подземных существ. Судя по всему, там, под Землей, есть где скрываться целым сообществам разумных (или псевдоразумных?) особей. Исследователь В. Чернобров утверждает: «… Наука оказалась не всесильной. Вы слышали про термин „красная полоса“? Так в геологии называют места, где современными методами не просматриваются недра планеты… Сколько геологоразведка не мучалась — прозондировать почву на глубину более нескольких десятков метров она была не в состоянии, что-то глухо преграждало путь сейсмоволнам». Он описывает исследовательские работы, проведенные в Поволжье (река Медведица; кстати, медведь также связан с хтоническим миром) и ставящие своей целью раскрытие тайн этих странных частот. Выяснилось, что речь идет о грандиозных туннелях искусственного происхождения. Один из них уходил дальше вниз на многие километры: «Наконец, приборы показали, что пустота под землей стала заметно расти, ширина постепенно увеличилась с 22 метров до 80, затем — до 120… Измерять сверху становилось все труднее… У кого-то при приближении к объекту поиска заболела голова, аппаратура стала накаляться, приборы зашкаливать, на радиомикрофонах у телегруппы появилась какая-то наводка, затем они вообще отказались работать». (цит. По В. Н. Демин. «Загадки Русского Севера»)В России многокилометровые туннели обнаружили также на Алтае, Тянь-Шане, Кавказе. Есть они и в других странах. Так, в Сахаре исследована целая их сеть, состоящая из 230 объектов, которых кто-то вырубил в известняковых породах. Общая протяженность таких туннелей составляет 1000 миль.
А в Якутии, на реке Вилюй существует целая аномальная зона — Долина смерти. Там находятся надземные купольные сооружения («котлы»). Они прикрывают проходы, которые уводят в какие-то подземные недра.
Пермский биолог Владимир Шемшук считает, что жизнь вполне может существовать и под землей: «По оценке геологов, под землей воды больше, чем во всем Мировом океане, и не вся она находится в связанном состоянии, т. е. лишь часть воды входит в состав минералов и пород. К настоящему времени обнаружены подземные моря, озера и реки. Высказано предположение, что воды Мирового океана связаны с подземной водной системой, и соответственно, происходит не только круговорот и обмен водой между ними, но и обмен биологическими видами… Чтобы подземная биосфера была самодостаточной, там должны быть растения, выделяющие кислород и разлагающие углекислый газ. Но растения, оказывается, могут жить, расти и давать плоды без освещения. Достаточно по земле пропускать слабый электрический ток определенной частоты, и фотосинтез происходит в полной темноте. Однако, подземные формы жизни не обязательно должны быть похожи на существующие на Земле. В местах выхода на поверхность из недр земли тепла, были обнаружены особые термические формы жизни, которые не нуждаются в свете. Вполне может быть, что они могут быть не только одноклеточными, но и многоклеточными и даже достигать очень высокого уровня развития». (Цит. по А. Комогорцев. «Малахитовая шкатулка Пандоры».)
Современных данных и древних свидетельств, подтверждающих факт наличия огромного подземного мира — предостаточно. Одно их перечисление составило бы целую работу. Нас же больше должно интересовать — а кто может обитать в этих глубинах?
Мифология разных народов содержит обширнейшие сведения о подземных обитателях (например, о гномах). На Руси также знали о них. В самых разных местностях существовала легенда о «чуди белоглазой» — странном народе великанов, который ушел под землю. Мотивация этого ухода — самая разная. Один из мотивов — страх перед «Белым Царем». Под ним часто понимают московского царя. Однако в легендах, записанных в Сибири, сообщается, что чудь жила задолго и до русских, и до местных народов. Тут уже явно попахивает чем-то очень древним.
Очень много сказаний о чуди дает Алтай — сам по себя являющийся уникальной землей. Там тема чуди тесно связана со «змеиной» темой: «Змеи же были связаны с Рудным Алтаем с первого момента появления здесь русских. Крупнейшее в этом крае месторождение металлических руд на горе Змеиной (ныне город Змеиногорск) было известно древними чудскими (выд. автора — А. Е.) копями и кишевшими в них змеями. Змей там было так много, что первое время их убивали, складывали в кучи и сжигали. Рудознатец Шлаттер еще в 1760 году писал, что множество змей и ящериц, как считается, «водится в тех местах, где золотые и серебряные руды находятся». (В. Иванченко. «Алтайская традиция».)
Иванченко сообщает и такой потрясающий факт: «Среди людей, часто путешествующих по Алтаю, распространена легенда о неком месте на берегу Катуни, где зимой не ложится снег и зимуют, не впадая в спячку тысячи змей. Нам удалось отыскать источник этой истории. В 6 вып. «Известий Алтайского отделения географического общества СССР» (1965) помешено сообщение геофизика Никифорова, занимавшегося в 50-х годах поиском радоновых вод. Оно называется «Змеиный курум в долине реки Катуни». Зимой на склоне правого берега Катуни, в двух километрах выше устья Урсула, Никифоров обнаружил пятно размером 30 на 70 м, лишенное снега. Снег таял из-за ровного теплого ветра с температурой +4,70 и слегка повышенным содержанием радона. Ветер дул из-под каменных глыб. При попытке начать раскопки из-под камней поползли змеи… Связывая это явление с выходом термальных вод (так впоследствии и не обнаруженных), Никифоров просто не знал, что указанные параметры в точности соответствуют микроклимату подземных полостей Алтая. Но воздухообмен такой интенсивности указывает на существование под камнями полости просто чудовищных размеров, не сравнимой ни с одной из известных пещер. Что таится там? Об этом можно только догадываться…»
На память сразу же приходит «навий народ» невров, которые бежали от «змей». Уж не достучались ли они до каких-то ужасных глубин земли, откуда к ним пришли многочисленные «змеи» — не обязательно животные? Не исключено, что подземная «чудь» существовала и существует — в разных местах подземного мира, поклоняясь Нави и ставя во главу угла культ Змеи, Рептилии. (В этом плане весьма тревожны попытки некоторых «ариософов» и «национал-оранжистов» навязать русскому движению культ Крокодила-Ящера.)
В. Иванченко, описывая некую «алтайскую традицию», обращается к данным Р. Генона, согласно которым «семь инициаторских «антитрадиционных» центров, называемых «башнями сатаны» расположены на Земле в порядке, напоминающем серп, в виде дуги, окружающей Европу. Крайняя «башня сатаны», соответствующая рукоятке серпа, по Генону, находится на юге Западной Сибири, то есть на Алтае. Именно здесь существует разрыв между мирами, откуда в последние времена хлынет античеловечество — орды Гогов и Магогов».
Действительно, в легендах о чуди говорится, что эти изгнанники еще вернутся. К тому же чудь следует отождествить с т. н. «дивьими людьми» (ср. «чудный» и «дивный»), которым приписывают совсем уже апокалипсический характер. Утверждают, что Александр Македонский заточил и их под землю. То же самое он сделал с Гогами и Магогами, отсюда вероятное тождество последних с «чудью» и дивьими людьми [9].
Налицо и связь со змеиной тематикой. Согласно народным легендам, Степан Разин не умер, но находится в некоей Змеиной пещере, где обитают «дивьи люди».
Вопрос о происхождении чуди (дивьих людей) мало прояснен. Кто-то склонен считать, что они являются потомками неандертальцев. При этом самих неандертальцев иногда притягивают к роду Каина, утверждая спасение от Потопа некоторых его представителей.
А великанский характер чуди наводит на мысль о гигантах, обитавших в допотопные времена и создавших некую ужасающую магическую цивилизацию. (Среди этих великанов — рефаимов — отличаются змееподобные анаким, обладающие неимоверно длинной шеей.) Существует представление о том, что гигантам тоже удалось продолжить свой род после Потопа (вассанский царь Огг).
Но как бы то ни было, нужно быть готовым к тому, что эти существа могут выйти из своего загадочного подполья.
Зловещая усмешка Арлекина
Затрагивая различные тревожные, конспирологические сюжеты, можно говорить и о попытке поставить «тень» на место ее «носителя». В литературном плане этот «момент» блестяще «обыграл» Е. Шварц, основывавшийся на сказке Г.-Х. Андерсена. Здесь тень отделяется от человека, становится как бы самостоятельным субъектом и даже захватывает (на короткое время) власть в целом государстве. При этом выясняется, что смерть «хозяина» несет за собой и смерть тени. То есть самостоятельная тень — это морок, который может нанести вред, но который не способен существовать сам по себе. Тень — она и есть тень.Будучи отражением человека, она является своеобразной его пародией. А пародия, так или иначе, выполняет «функцию» тени. И в связи с этим очень важна фигура «Шута» («Клоуна», «Пародиста»). Шут, забавляющий всех окружающих, есть тень Царя, его «младший двойник». И когда он осознает свое место, то ничего страшного не происходит. Но когда монаршая власть ослабевает, то Шут может занять место Царя. Это и произошло на Западе после буржуазных революций, когда на первый план выдвинулся политик, заигрывающий с народом. Такой политик действительно напоминает клоуна, ибо он вынужден совершать разного рода шутовские усилия для того, чтобы убедить толпу зевак [10].
В свою очередь, при «буржуазной демократии» усиливается влияние разного рода «пародистов» и «подражателей» из театрально-актерской среды. Они становятся своеобразными «королями жизни», оттесняя на периферию прежнюю духовную элиту — священство и знать.
Монархи традиционного мира догадывались о том, какую потенциальную угрозу несет разделение на «царское» и «шутовское». Вот почему они пытались, так или иначе, воссоединиться со своими «тенями». На Западе это выразилось в обычае держать своего шута, блестяще описанном в тамошней литературе. (Можно вспомнить хотя бы Шико, помогающего своему королю обезвредить заговор.) На Руси же, с ее традициями православного юродства, была опробована иная «технология». Иногда Царь пытался сам стать «шутом», преображая и наполняя своим величием данный уровень. Естественно, в этом синтезе царское начало неизмеримо превосходило шутовское, однако полностью его не вытесняло. Царский статус как бы усиливался благодаря поглощению шутовства и его преобразованию. Типичным примером такого Царя-«Шута», а точнее — Царя-Юродивого был Иоанн Васильевич Грозный. Судя по всему, Грозный практиковал «юродство во Христе», подразумевающее имитацию безумия (отсюда и некоторые «странности» его характера). Оно нужно для того, чтобы: 1) подчеркнуть свое безумие по сравнению с Христом; 2) отрешиться от мирского, рационалистического «ума»; 3) вызвать праведный гнев обычных людей и смирить себя. Показательно, что Грозный написал Канон Ангелу Грозному под псевдонимом Парфений Уродивый (Юродивый).
Кстати говоря, именно юродством и следует объяснять некоторые охальства глубоко религиозных опричников. Как известно, юродивые могли совершать сакральную провокацию «богохульства» с целью вызвать смиряющий гнев и разогреть «теплохадность» большинства верующих.
Сам Грозный практиковал, если так можно выразиться, радикальное смирение, причем возводил его в ранг государственной политики — без ущерба для самого государства. Так, он назначил (на определенное время) великим князем всея Руси касимовского царя Симеона Бекбулатовича и «холопски», «шутовски» приниженно обращался к нему как «Иванец Васильев». (Фигура «Раба» связана с фигурой «Шута».) Тем самым Грозный символизировал «уничижение» Христа, который, будучи «Царем Небесным», принял «рабский зрак» и пошел на смерть. И эта «позорная», «рабская» смерть обернулась поражением ада и неслиянным соединением человеческой природы с Божественной. В случае с Грозным Царь как бы преодолевал рабское состояние, выходя из данного состояния еще более сильным, могущественным, проходил через символическую смерть и новое рождение [11].
И как видим, русский путь обуздания тени оказался продуктивнее западного. Времена политической клоунады пришли к нам гораздо, гораздо позднее.
Современный мир — это шутовское царство Пародии, которое осуществляется на всех уровнях. Политика здесь превращается в комедию, а сама комедия приобретает политическое звучание (сатира). Даже и сами демонические образы низводятся на комедийный уровень. Взять, к примеру, нынешние «ужастики», представляющие образ книжно-киношных чудищ. Все они кажутся страшными, но, по большему счету являются чем-то вроде злых клоунов. Разве нам никого не напоминают бледные морды вампиров и мертвецов, окрашенные кровью? В ужастиках налицо все та же самая Пародия, искажение человеческого лика, данного в Творении [12]. Но самой ужасной «клоунадой», конечно же, будет приход антихриста, который примется пародировать самого Спасителя. Это будет апофеоз в деятельности самого главного «Пародиста», «обезьяны Господа Бога». Об этом посюстороннем Арлекине и его происках много и подробно писали богословы. Это — древнейший враг рода человеческого — люцифер. Некогда он был поставлен главой всего творения, будучи своего рода Тенью Творца, как бы «отбрасывающей» Свет Нетварного Солнца. Но потом эта Тень захотела встать на место Бога, что и привело к ее падению в регион Нави. Там она безнадежно пытается вернуть былое величие, отчаянно пародируя своего же Творца.
[2] Любопытно, что в книге известного фантаста С. Лукьяненко «Звездная тень» как раз и говорится о некоей сверхсущности, обитающей в Ядре Галактики. Писатель так и называет ее — «Тень». Не исключено, что в данном случае имеет место быть воспроизведение архетипа мира мертвых, мира теней, располагаемого в Нави.
[3] Нацистский эзотерик и откровенный люциферит М. Серрано утверждает, что НЛО это видимая форма богов, прилетающих в наш мир из «иной вселенной» — для того, чтобы бороться с «демиургом». Это — еще одна, на этот раз «крайне правая», версия уфологии, призванная утвердить культ неких инопланетных, иномирных существ, спасающих землю.
[4] Возможно, что именно об этой стихии писал Святитель Феофан Затворник: «Если Вы не забыли, то когда-то я заводил с вами разговор о некоей тонкой-претонкой стихии, которая тоньше света. Зовут ее эфир… Я признаю, что такая тончайшая стихия есть, все проникает и всюду проходит, служа последнюю гранью вещественного бытия». («Что есть духовная жизнь?») Показательно, что Святитель признавал существование «Души мира», естественно, не рассматривая ее как разумную сущность.
[5] В качестве этой стороны эфир позволяет проникать и в разные, удаленные пространства нашей вселенной и нашей планеты. Св. Феофан Затворник пишет об эфире: «Та стихия, о коей речь, всюду проходит и никакой помехи не встречает себе. Луч солнца проходит сквозь стекло, а та стихия — и сквозь стекло, и сквозь стены, и сквозь землю, и сквозь все».
Не случайно, кстати, что «эфир» СМИ, символизирующий эту тонкую стихию, позволяет получить образ изображаемого на расстоянии. Такова, впрочем, функция любой информации. Собственно говоря, любая информация и есть эфир, только уплотненный носителями информации (материал, звук и т. д.)
[6] Впрочем, судя по всему, существуют и более грубые магические практики. Тень могут вселять в еще неразложившееся или частично разложившееся тело. Тогда и возникает эффект «зомби» — ходячего, неразумного трупа, управляемого колдуном. Считается, что именно эти практики и характерны для знаменитого культа вуду.
[7] Во «Влесовой книге», которую некоторые исследователи считают языческой летописью Древней Руси, содержится весьма интересная, для нашей темы информация: «И вот виделось в Нави: там огненное облако изошло от причудливого Змея. И затопляя землю, текла кровь из Змея, и он лизал ее… И этот Змей — суть враги, приходящие с юга. Это боспорские воины, с которыми наши деды сражались». Здесь южный враг связывается сразу со Змеем, с Навью и с Боспором, около которого обитали киммерийцы.
Большинство исследователей считают «Влесову книгу» подделкой. Хотя, в то же время, существует и аргументация в ее пользу. В любом случае, очевидно, что авторы ВК, кем бы они ни были, имели представления об особенностях древнеславянской мистики.
[8] Возможно, имя реки Невы также произошло от слова «Навь». Здесь весьма любопытно его сходство с английским словом «new» — «новый». «Навий», «мертвый» в древности рассматривался и как «новый», перешедший в иное, новое состояние. И в этой оптике очень показательным выглядит факт строительства Петром новой, западной столицы на реке Неве, «Нави». Оно символизировало наступление России на Запад, ее стремление стать лидером Европы. В ходе этого наступления ей удалось провести модернизацию (обновление) и получить в свое распоряжение передовые западные технологии. Однако, произошел и обратный эффект — Русь подверглась нашествию чуждых ей социокультурных элементов Запада.
[9] Здесь стоит отметить символизм, присущий другому Александру — Святому князю Александру Невскому. Великий герой Руси разгромил интернациональный «рыцарский» сброд на реке Неве (Нави) и на Чудском озере, отразив агрессию с Запада, со стороны «мертвых».
[10] Собственно говоря, сама фигура «клоуна» появляется в Англии после убийства короля Карла. Тогда клоун пародировал короля на сцене, играя роль его шутовского заместителя — «карла» — маленького, смешного «короля». Прошло время и такие «клоуны» стали сменять друг друга в ходе постоянных и театрализованных избирательных кампаний.
[11] Можно, с большой долей осторожности, предположить, что в далекие времена изначальной Традиции царское и шутовское начало находились в некоем недифференцированном единстве. Но затем произошло своего рода «социальное грехопадение», в результате которого от верховной власти, да и вообще от любого подлинного могущества отделилась его тень.
[12] Клоун часто выступает и как инфернальный персонаж. Один из наиболее ярких примеров — роман «Оно» С. Кинга, в котором древнее чудовища является в облике клоуна. Любопытно, что для его изгнания герои романа используют некий ритуал «чуди»!
Что же до «всемирной клоунады», то здесь налицо некий пугающий символизм. Вся эта вселенская пародия выплескивается на человечество в «эфире», в призрачном сиянии телеэкранов и мониторов.
http://www.pravaya.ru/look/13 346
