 |
| Русский дом | Алексей Зачёса | 29.08.2007 |
Геннадий Дмитриевич Павлишин — художник с мировым именем, живёт в Хабаровске. Мастер он редкий, самобытный. Пишет необыкновенно тонкие и выразительные рисунки акварелью и маслом, создаёт мозаичные картины.
Последние семь лет он работает для Русской Православной Церкви, творит мозаичные иконы для храмов, создаёт удивительные по красоте киоты. Однажды Павлишин зашёл в Свято-Иннокентьевский храм, который долгое время был планетарием, а в начале 90-х годов XX века возвращён Церкви. Там шли восстановительные работы. И захотелось Геннадию Дмитриевичу внести свой вклад в это богоугодное дело. С дочерью Ириной, она тоже живописец, решили создать икону святого Иннокентия Иркутского, в честь которого в прошлом веке был освящён этот храм. Геннадий Дмитриевич рассказывает:
- Делали её с такой любовью… Ирина писала образ, а я — обрамление. Настоятель храма Святого благоверного князя Александра Невского протоиерей отец Сергий поместил икону в своём храме. Теперь она одна из наиболее почитаемых у верующих прихода.
Геннадий Павлишин трудится во благо Церкви бескорыстно, затрачивая при этом немалые средства, заработанные при выполнении коммерческих заказов. Одна из богомольных старушек сказала, узнав о его подвижничестве: «Божий ты работник, Геннадий Дмитриевич!».
- Эти слова для меня — высшая награда, — говорит Павлишин, который является единственным народным художником России на всём Дальнем Востоке от Читы до Курил… У него семь международных престижных наград. Три года ждали японцы, чтобы он согласился написать для одного из их музеев серию акварельных рисунков о Дерсу Узала. Только тогда Геннадий Дмитриевич согласился выполнить этот заказ, когда ему понадобились деньги для продолжения работы в Православной Церкви.
Он создал замечательную мозаичную икону Серафима Саровского для часовни, посвящённой этому удивительному русскому святому; уникальную мраморную купель для крещения в храме Святого благоверного князя Даниила Московского в Хабаровске. На сооружение куполов для этого храма Геннадий Дмитриевич пожертвовал свои средства.
Однажды дочь Ирина принесла иконку с необычным изображением Богородицы. Сказала, что это Порт-Артурская Божия Матерь, и она Её хочет написать. Попросила у отца для этого доску. Вручил он дочери лежавшую у него в мастерской слегка обгоревшую доску. Ирина написала икону, которую отец впоследствии назвал «Богородица на мечах».
Заказал Геннадий Дмитриевич для этого образа киот в мастерской резчикам по дереву. Хотел успеть к приезду Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Хабаровск. Вспоминает:
- Прихожу в мастерскую. Вроде бы начали работу. Снова прихожу. Ничего не делают. Ещё раз прихожу — опять ничего. Стал упрекать их за безделье. Столяров было двое: один молодой, другому за сорок. Они вели себя грубо, бранились. Молодой — пальцы непристойно складывал. Старший даже пнул ногой начатую работу…
Я расстроился: опоздали к приезду Патриарха. Какое-то время спустя прихожу в ту мастерскую, а мне начальник говорит:
- Теперь я твои заказы, Дмитриевич, буду делать в первую очередь! Представляешь, тому молодому, что на тебя пальцы гнул, их отрубило. А того, что пнул твой заказ ногой, воры убили.
Я пришёл в ужас. Все мы под Богом ходим. Постепенно ума набираемся. Воцерковляемся. Страх Божий приходит и понимание того, что если взялся за богоугодное дело, то делай его на совесть или совсем не берись.
А потом вспомнил Павлишин, откуда взялась доска, на которой написана Порт-Артурская Божия Матерь: привёз как-то генерал-полковник Чечеватов, ныне начальник Академии генерального штаба, ящик от снарядов с Русско-японской воины…
- Разве это не чудо! — восклицает художник. — Икона написана на доске от ящика со снарядами с той самой войны, для которой писали первый образ!
Сегодня эта икона, дар народного художника России Геннадия Павлишина и его дочери Ирины Хромовой, находится в храме Святого благоверного князя Александра Невского.
Ныне Павлишин и его дочь Ирина работают над иконой «Богородица на мечах» для часовни Святого воина Виктора на Уссурийском острове.
Везли они на остров по рыхлому льду киот для образа. Торопились. Рисковали: иначе нужно было заказывать вертолёт, а это дорого. Бог хранил. Когда ехали от Красной речки, в небе появилась радуга, как благословение Божие.
