 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 27.08.2007 |
Достойно и правильно вести себя важнее, чем соблюдать обряды. «Ортопраксия», правильное поведение, важнее, чем «ортодоксия», правильное мышление. Это и есть острие разговора. Признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения, если мир продолжает жить по законам ненависти и эгоизма.
Честно говоря, мне это представляется верхом абсурда; это все равно что сказать — правильный диагноз и правильное лечение не имеют значения, пока мир охвачен тяжкой болезнью. Как раз очевидный факт болезни, глубокой порчи и заставляет искать исцеления. Однако точка зрения, озвученная Людмилой Улицкой, несомненно популярна; и я думаю, что ее популярность связана с частичной истиной, которая в ней есть — религиозность, которая тщательно хранит обряды, исповедует на словах правую веру, но попирает своих ближних, много раз обличена еще Пророками.
К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю. (Ис.1:11−18)
И действительно, правильно, по всей форме совершаемое богослужение, и правильное вероучение может быть тщетным перед Богом, если при этом человек «обижает сироту и не вступается за вдову». Тут мы, пожалуй, согласимся с Людмилой Улицкой и единомысленными ей. В чем мы не согласимся — так это в выводах, следующих из этого; Пророк говорит — научитесь делать добро, ищите правды; современный нецерковный интиллигент часто говорит — пренебрегите вероучением и поклонением.
Грех, который обличают священнописатели — это именно разделение «ортодоксии» и «ортопраксии», как будто одно может существовать без другого. Люди церковные — особенно новообращенные — чаще погрешают забвением «ортопраксии», как будто уже необязательно быть дружелюбным, терпеливым и милосердным, раз уж ты исповедуешь правильный Символ Веры. С другой стороны нам предлагают то же разделение — только теперь речь идет о том, чтобы отвергнуть «ортодоксию» ради «ортопраксии».
Результат будет тот же — утрата отношений с Богом, прежде всего потому, что Бог при таком раскладе просто делается неважен и неинтересен. Для любого человека, которого Бог вообще интересует, очень важно, что является Божиим откровением, а что нет, где установленный Им Самим путь спасения, а где человеческие заблуждения. Если для Вас признание или непризнание Иисуса Мессией, Троичность, Искупление и Спасение не имеет никакого значения, Бог Вас просто не интересует. Это может прозвучать резко, но это так.
Любые отношения с Богом, начиная с самого очевидного — с молитвы — предполагают определенное исповедание веры. Как только Вы попробуете молиться, перед Вами неизбежно встанет вопрос — обращаться ли к Иисусу как к Господу и Спасителю, или нет; произносить «слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу» или нет. Любая молитва и любой акт поклонения Богу требует определенного вероисповедного выбора — и если Вы отказываетесь этот выбор совершать, значит сама молитва Вас не слишком интересует.
Я бы предположил, что утрата молитвы и интереса к слову Божию (коль скоро для Вас не имеет значения, что этим словом является, а что нет) вряд ли сильно поможет ортопраксии; но рассмотрим конфликт, о котором в Людмила Улицкая рассматривает о своем романе
В исследовании этого вопроса герой приходит к мысли, что Иисус был настоящим иудеем, весьма образованным. Он очень хорошо знал Писание и современную Ему литературу, исполнял закон. Однако Любовь и Милосердие ставил выше закона и вошел в конфликт с теми, кто мыслил иначе, то есть ставил закон выше милосердия. Этот конфликт продолжается и поныне, о чем свидетельствует церковная история.
Разумеется Новый Завет не оставляет никаких сомнений, что Иисус — еврей по крови, и иудей по воспитанию; только на Крест Его привел вовсе не конфликт между «Законом» и «Любовью и Милосердием». В иудейской среде во времена Иисуса существовало большое разнообразие мнений относительно того, как понимать Закон. Некоторые настаивали на маскимально суровом, буквалистком подходе; некоторые предпочитали толковать Закон исходя из нужд живых людей. В конце концов, вышеприведенный текст пророка Исайи иудеям был прекрасно знаком. Разномыслия в иудейской среде хорошо иллюстрируются притчей о двух современниках Господа Иисуса, раввинах Гиллеле и Шаммае:
Приходит некий иноверец к Шаммаю и говорит:
— Я приму вашу веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я в силах буду стоять на одной ноге.
Рассердился Шаммай и, замахнувшись бывшим у него в руке локтемером, прогнал иноверца.
Пошёл тот к Гиллелю. И Гиллель обратил его, сказав:
— «Не делай ближнему того, чего себе не желаешь», — в этом заключается вся суть Торы. Всё остальное есть толкование. Иди и учись
Хотя формалисты среди иудеев, несомненно, были — как были они и в любой религиозной традиции — существовали и взгляды на Закон, близкие к взглядам Иисуса, и за это никто не убивал. Если Иисус — это просто еще один равви Гиллель, то никаких оснований для конфликта не было.
Причина конфликта была не в том, что Иисус говорил о Законе — а в том, что Он говорил о Себе. Он говорил вещи не только явно догматичные, но и глубоко шокирующие. Он говорил, что имеет власть прощать грехи. Он говорил, что пребывал с Отцом вечно. Он говорил, что придет судить все народы в последний день. Он говорил, что вечная жизнь (или вечная смерть) человека определяется тем, как этот человек отнесется к Нему, Иисусу. Поэтому суть конфликта сводится к другому:
не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом. (Иоан.10:33)
Как это уже многими отмечалось, поразительные притязания Иисуса таковы, что можно либо исповедать Его Господом и Богом, либо отвергнуть. Это как притязания претендента на престол — либо я признаю его истинным Царем (со всеми вытекающими) или не признаю. Люди, которые отвергали Иисуса делали это не потому, что он был слишком снисходителен и нетребователен — а потому, что находили Его требования непомерными. «Не хотим, чтобы Ты царствовал над нами» (Лк. 9:14).
Да, в этом мире очень плохо с Любовью и Милосердием, с той Любовью, по которой болит человеческое сердце.
И вот Евангелие отзывается на эту глубочайшую человеческую нужду; оно говорит о Боге, который верен до конца, Боге, который любит и спасает.
Евангелие говорит, что любовь Божия воплотилась в Иисусе Христе «нас ради человек и нашего ради спасения» — это как раз догмат Воплощения. И что любовь Божия явила себя в Жертве «за нас, неблагодарных и злонравных» — это догмат Искупления. Можно счесть, что эта весть о небесном милосердии просто неправда, что это камень вместо хлеба. Можно, напротив, поверить словам Иисуса:
Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. (Иоан.6:51)
Но, если Вы действительно голодны, Вам не придет в голову сказать, что не имеет значения — хлеб это или камень.
