 |
| Русский дом | Александр Кадашевский | 23.08.2007 |
Крымское ханство терзало Московское государство. В начале 1572 года под угрозой нового набега Царь Иван Васильевич Грозный эвакуировал столицу. На сотнях возов из Кремля в Новгород были отправлены казна, архивы, высшая знать, в том числе семейство царя.
Летом памятного 1572 года крымский хан Давлет-Гирей двинул на российскую столицу огромную армию: 120 тысяч человек, в том числе 7 тысяч отборных янычар. Почти без потерь он преодолел Оку, и его войско несколькими крупными отрядами устремилось к Москве. Единственной силой, прикрывавшей столицу с юга, была в два раза меньшая 60-тысячная русская армия во главе с опальным князем Михаилом Воротынским, который разделил судьбу многих выдающихся людей эпохи Грозного: герой взятия Казани был сослан на Белоозеро, а в 1566 году весьма дальновидно прощён — льстецы и инородцы у царского трона не умели воевать за чуждое отечество.
На помощь полководцу пришла тысяча донских казаков с атаманом Мишкой Черкашениным. Тогдашние казаки были действенной силой! Русские полки поспешно бросились за неприятелем и настигли его у подмосковного селения Молоди. Причём головные части ханского войска подступали уже к реке Пахре, а арьергард — застрял у села Молоди. Конный полк молодого князя Дмитрия Хворостинина, резво преследовавший неприятеля, бесстрашно атаковал крымчаков и нанёс ему поражение. Опасаясь за свой тыл, хан прервал наступление на Москву и повернул назад, намереваясь сокрушить основную армию Воротынского. Без её разгрома правитель Крыма не мог достичь поставленных целей: ведь он задумал уничтожить русское государство и уже заранее расписал его уделы родственникам и сподвижникам. Зачарованный мечтой о покорении Москвы, брошенной Грозным, убежавшим в Новгород, хан изменил вековой тактике Орды (набег — отход) и решил вступить в генеральное сражение. Но в открытом бою на своей земле даже уступающая в два раза русская армия представляла неодолимую силу.
Два дня от Пахры до Молодки — реки, которая хоть и обмелела, но до сих пор опоясывает Молоди, шли маневренные стычки. Хан прощупывал позиции Воротынского, опасаясь подмоги из Москвы. Но 31 июля, убедившись, что русской армии помощи ждать неоткуда, атаковал её базовый лагерь у речки Рожай. Положение осаждённого лагеря стало критическим, в жару прибавлялось раненых, кончалась вода и продовольствие. Наступила кульминация битвы, лагерь и воздвигнутый на телегах укреплённый «гуляй-город» надо было брать в пехотном строю. И тогда в запале Давлет-Гирей совершил вторую роковую ошибку: велел сойти воинам с коней и вместе с янычарами идти на приступ пешим строем. Степняки не выдержали открытой схватки и дрогнули. Лучшие конники превратились в толпу, многие погибли, так и не сев на коней. Избиение крымчаков продолжалось до полной победы. Среди павших — сын, внук и зять Давлет-Гирея… Ночью 3 августа, собрав остатки поверженного войска, потрясённый хан начал отход. В тёплые края вернулось едва ли 10 тысяч воинов.
Это была последняя крупнейшая битва Руси со Степью. Потеряв более 100 тысяч войска (из янычар не спасся никто!), Крымское ханство утратило былую мощь и уже не смогло восстановить её. Итог — присоединение Крыма к Российской империи. Исторический прозаик Владимир Куковенко, который живёт в Можайске, писал с горечью: «Это сражение стоит в ряду величайших исторических побед русского народа. Его можно без всякой натяжки приравнять и к сражению на Чудском озере, и к Мамаеву побоищу, и к Бородинской битве. Весы истории колебались в тот момент вновь, решался страшный вопрос — быть или не быть Руси? И вот это поле отечественной исторической славы вычеркнуто из нашей памяти. На нём нет даже скромного знака, отмечающего подвиг предков, не говоря уж о мемориале или памятнике Воротынскому — русскому национальному герою… И, будто в насмешку над нашим прошлым, железнодорожная станция, расположенная у села Молоди, носит название „Колхозная“!».
Меня название станции — не смущает: разрушенные ныне колхозы тоже немало сделали для России, особенно в войну и в пору восстановления страны. Что сегодня в селе? Заведующая библиотекой, расположенной в бывшем школьном тире, вздыхает: «Cело умирает. Вроде оно большое — 1200 человек, но более 60% пенсионеры. Есть приют на 40 детей, в школе 140 учеников. Но из работящего возраста — одни дачники. Мы недавно КВН проводили: команда пенсионеров против команды школьников».
В таких условиях историю трудно беречь. Установили недалеко от шоссе памятный камень: «Здесь будет часовня в память…». Но после этого глава района Геннадий Недосека — трагически погиб, настоятель недальней Давидовой пустыни о. Константин — злодейски убит. С уходом окормителей и работа по возведению часовни заглохла. Даже 300-летие храма Воскресения Господня и 100-летие сельской школы отметили скромно и тихо. Красивейшая усадьба в стиле классицизма, первым владельцем которой был граф Фёдор Головин, продолжает разрушаться. В дни юбилея не избавиться от горькой мысли: накануне войны по личному указанию Сталина были созданы фильмы, прославляющие Александра Невского и Суворова, а сегодня в стране, окружённой врагами — героическая история забыта!
Вот бы снять фильм о последней битве за владение Крымом и о воеводе Михаиле Воротынском. Не нужно дорогостоящих декораций, экспедиций в дальние края — сама природа здесь подскажет и напомнит о событиях 435-летней давности у села, вытянувшегося вдоль старой Рязанской дороги. Даже массовка уже есть: члены военных клубов разыгрывали битву при Молодях — только снимай! Просто, благородно и… несбыточно в нынешней России, проигрывающей сейчас все «битвы при Молодях». Молоди — это значит, по-местному, — молодая поросль в природе, а ведь можно толковать шире — в социальном и духовном смысле.
Подольск-Чехов
http://www.russdom.ru/2007/20 0708i/20 070 815.shtml
