Об историческом преемстве

В связи с полемикой вокруг так называемого «письма академиков»

Один из вопросов, который встал в связи с полемикой вокруг так называемого «письма академиков» это вопрос об историческом преемстве. В детстве я учился в советской школе, где нам говорили, что В.И.Ленин — основатель нашего государства. То есть, конечно, какая-то государственность существовала и до 1917 года, но это был царизм, свинцовые мерзости и тому подобное проклятое прошлое, с которым революция произвела решительный разрыв. Государство, в котором мы жили, было плодом этого разрыва, этого отречения от исторической России. Теперь мы стоим перед выбором, какой России наследовать — исторической или советской. Этот выбор люди делают по-разному. Некоторые полагают, что некоторые черты — например, государственный атеизм, в СССР лукаво называвшийся «светскостью» — должны продолжиться в современной России.

Формально СССР не был атеистическим государством. Он был светским государством, гражданам которого гарантировалась свобода вероисповедания. Те, кто застали реальное положение дел — хотя бы в относительно гуманные брежневские годы — тут только горько усмехнуться. Светскость советстского государства на деле означала неуклонную борьбу за искоренение Церкви — в ранние годы путем физического истребления духовенства и мирян, в поздние, когда режим значительно смягчился, путем притеснения, давления и, для активных христиан — заключения в лагеря. В результате такой политики Церковь была загнана в гетто, и ее влияние на общество было сведено к минимуму. Некоторые участники полемики именно такое положение дел рассматривают как нормативное — и полежащее сохранению в будущем. Они возмущены тем, как в их атеистическую страну откуда ни возьмись вторгаются попы, которым здесь не место; присутвие высших чиновников государства на богослужениях, разговоры о введении ОПК в школах, капелланов в армии и кафедр теологии в ВУЗах рассматриваются как пугающие и возмутительные новшества — не тако заповедали нам наши атеистические отцы-основатели, не тако. При этом сторонники такого взгляда могут и вполне искренне порицать наиболее вопиющие преступления большевиков; однако принципиально здесь то, что положение дел, созданное большевиками, рассматривается как подлежащее сохранению. Как выразился один из участников дискуссии в интернете, «большевики, конечно, действовали варварскими методами, но они сделали Россию светсткой, и мы должны сохранить это». Более того, даже люди настроенные в целом антикоммунистически, принимают эту часть коммунистического наследния как что-то должное и законное.

Другие видят в коммунизме бедствие, социальную чуму, глубоко обезобразившую лик России и погубившее множество ее граждан, а в предельном расцерковлении нашего общества — глубокий шрам, который медленно и болезненно затягивается. Россия с этой точки зрения преемствует исторической России; не должна ее копировать — как, например, нынешняя Великобритания совсем не копия викторианской — но должна исцелить разрыв 1917 года, вернувшись, после чудовищного социального эксперимента, в свое нормальное русло. С этой точки зрения определенный рост влияния Церкви есть просто возвращение к нормальному положению дел. Россия становится похожа на другие европейские страны, где давно существует все то, что в России относят к признакам «клерикализации» — и высшие чиновники присутствуют на богослужениях в лондонском соборе св. Павла и Соборе Парижской Богоматери, и кафедры теологии в Оксфорде и Кембридже, и капелланы в армиях. С этой точки зрения мы наблюдаем просто постепенное выпрямление того, что десятилетиями было насильственно искривлено. Склады превращаются обратно в храмы, «первая в мире страна массового атеизма» возвращается к своим христианским корням.

http://www.radonezh.ru/new/komentariy/?ID=6238