 |
| Русский вестник | Эдуард Скобелев | 20.08.2007 |
Литература и журналистика — две важнейшие воспитательные силы, вот почему наше правительство сделается собственником большинства журналов. Этим будет нейтрализовано вредное влияние частной прессы и приобретется громадное влияние на умы… Если мы разрешим десять журналов, то сами учредим тридцать и так далее. Но этого отнюдь не должны подозревать в публике, почему и все издаваемые нами журналы будут самых противоположных по внешности направлений и мнений, что возбудит к ним доверие и привлечет к ним наших, ничего не подозревающих противников, которые, таким образом, попадутся в нашу западню и будут обезврежены.
Те дураки, которые будут думать, что повторяют мнение газеты своего лагеря, будут повторять наше мнение, или то, которое нам желательно. Воображая, что они следуют за органом своей партии, они пойдут за тем флагом, который мы вывесим для них.
Мы будем побеждать наших противников наверняка, так как у них не будет в распоряжении органов печати, в которых они могли бы высказаться до конца.
Наши рассчеты особенно простираются на провинцию. В ней нам необходимо возбудить те упования и стремления, с которыми мы всегда могли бы обрушиться на столицу, выдавая их столицам за самостоятельные упования и стремления провинции. Ясно, что источник их будет все тот же — наш. Нам нужно, чтобы столицам в психологический момент не пришлось бы обсуждать совершившегося факта уже по одному тому, что он принят мнением провинциального большинства.
Из протокола N 13
Нужда в насущном хлебе заставляет гоев молчать и быть нашими покорными слугами. Взятые в нашу прессу из их числа агенты будут обсуждать по нашему приказу то, что нам неудобно издавать непосредственно в официальных документах, а мы тем временем, под шумок поднявшегося обсуждения, возьмем да и проведем желательные нам меры и поднесем их публике как совершившийся факт. Никто не посмеет требовать отмены разрешенного, тем более, что оно будет представлено как улучшение… А тут пресса отвлечет мысли на новые вопросы (мы ведь приучили людей искать всего нового). На обсуждение этих новых вопросов набросятся те из безмозглых вершителей судеб, которые до сих пор не могут понять, что они ничего не смыслят в том, что берутся обсуждать. Вопросы политики никому недоступны, кроме руководящих ею уже много веков создателей ее.
Массы соглашаются бездействовать, отдыхать от якобы политической деятельности (к которой мы же их приучили, чтобы бороться при их посредстве с гоевскими правительствами) лишь под условием новых занятий. Чтобы они сами до чего-нибудь не додумались, мы их еще отвлекаем увеселениями, играми, забавами, страстями, народными домами…Скоро мы станем через прессу предлагать конкурсные состязания в искусстве, спорте всех видов: эти интересы отвлекут окончательно умы от вопросов, на которых нам пришлось бы с ними бороться.
Мы будем направлять умы на всякие измышления фантастических теорий, новых и якобы прогрессивных: ведь мы с полным успехом вскружили прогрессом безмозглые гоевские головы и нет среди гоев ума, который бы увидел, что под этим словом кроется отвлечение от истины во всех случаях, где дело не касается материальных изобретений, ибо истина одна, в ней нет места прогрессу. Прогресс как ложная идея служит к затемнению истины, чтобы никто ее не знал, кроме нас.
Из протокола N 14
Мы должны разрушить всякие верования. Если от этого родятся современные атеисты, то, как переходная ступень, это не помешает нашим видам, а послужит примером для тех поколений, которые будут слушать проповеди наши о религии Моисея, приведшей своей стойкой и обдуманной системой к покорению нам всех народов.
Ошибки гоевских администраций будут описываться нами в самых ярких красках. Мы посеем такое к ним отвращение, что народы предпочтут покой в крепостном состоянии правам пресловутой свободы.
Бесполезные перемены правлений, к которым мы подбивали гоев, когда подкапывали их государственные здания, до того надоедят к тому времени народам, что они предпочтут терпеть от нас все, лишь бы не рисковать переиспытывать пережитые волнения и невзгоды.
Наши философы будут обсуждать все недостатки гоевских верований, но никто никогда не станет обсуждать нашу веру с ее истинной точки зрения, так как ее никто основательно не узнает, кроме наших, которые никогда не посмеют выдать ее тайны…
В странах, называемых передовыми, мы создали безумную, грязную, отвратительную литературу.
Из протокола N 15
Когда мы, наконец, окончательно воцаримся при помощи государственных переворотов, всюду подготовленных к одному и тому же дню, после окончательного признания негодности всех существующих правительств (а до этого пройдет еще немало времени, может быть, и целый век), мы постараемся, чтобы против нас уже не было заговоров. Для этого мы немилосердно казним всех, кто встретит наше воцарение с оружием в руках. Всякое новое учреждение какого-либо тайного общества будет тоже наказано смертной казнью, и те из них, которые ныне существуют, нам известны и нам служат и служили, мы раскассируем и вышлем в далекие от Европы континенты.
В гоевских обществах, в которых мы посеяли такие глубокие корни разлада и протестантизма, возможно водворить порядок только беспощадными мерами, доказывающими неукоснительную власть: нечего смотреть на падающие жертвы.
Пока же, до нашего воцарения мы, напротив, создадим и размножим франкмасонские ложи во всех странах мира, втянем в них всех, могущих быть и существующих выдающихся деятелей, потому что в этих ложах будет главное справочное место и влияющее средство. Все эти ложи мы централизуем под одно, одним нам известное, всем же остальным неведомое управление, которое состоит из наших мудрецов. Ложи будут иметь своего представителя, прикрывающего собою сказанное управление масонства, от которого будет исходить пароль и программа. В этих ложах мы завяжем узел всех революционных и либеральных элементов. Состав их будет состоять из всех слоев общества. Самые тайные политические замыслы будут нам известны и попадут под наше руководство в самый день их возникновения.
В тайные общества обыкновенно поступают всего охотнее аферисты, карьеристы и вообще люди, по большей части легкомысленные, с которыми нам будет нетрудно вести дело и ими заводить механизм проектированной нами машины… Если этот мир замутится, то это будет означать, что нам нужно было его замутить, чтобы расстроить слишком большую его солидарность. Если же среди него возникнет заговор, то во главе его станет не кто иной, как один из вернейших слуг наших. Естественно, что мы, а никто другой, поведем масонские действия, ибо мы знаем, куда ведем, знаем конечную цель всякого действия, гои же не ведают ничего, даже непосредственного результата: они задаются обыкновенно минутным расчетом удовлетворения самолюбия в исполнении задуманного, не замечая даже того, что самый замысел принадлежал не их инициативе, а нашему наведению на мысль…
Гои идут в ложи из любопытства или в надежде при их помощи пробраться к общественному пирогу, а некоторые для того, чтобы иметь возможность высказать перед публикой свои несбыточные и беспочвенные мечтания: они жаждут эмоции успеха от рукоплесканий, на которые мы весьма щедры. Мы затем и даем им этот успех, чтобы пользоваться отсюда рождающимся самообольщением.
Вы не можете себе представить, как умнейших из гоев можно привести к бессознательной наивности при условии самообольщения и вместе с тем как легко их обескуражить малейшей неудачей, хотя бы прекращением аплодисментов, и привести к рабьему повиновению ради возобновления успеха… Насколько наши пренебрегают успехом, лишь бы провести свои планы, настолько гои готовы пожертвовать всякими планами, лишь бы получить успех. Эта их психология значительно облегчает нам задачу. Эти тигры по виду имеют бараньи души, а в головах их ходит сквозной ветер.
Мы посадили их на конька мечты о поглощении человеческой индивидуальности символической единицей коллективизма…
Если мы могли привести их к такому безумному ослеплению, то не доказывает ли это с поразительной ясностью, до какой степени ум гоев человечески не развит по сравнению с нашим умом? Это-то главным образом и гарантирует наш успех.
Насколько же были прозорливы наши древние мудрецы, когда говорили, что для достижения серьезной цели не следует останавливаться перед средствами и считать число жертв, приносимых ради этой цели… Мы не считали жертв из числа семени скота — гоев, хотя и пожертвовали многими из своих, но зато и теперь уже дали им такое положение на земле, о котором они и мечтать не могли. Сравнительно немногочисленные жертвы из числа наших оберегли нашу народность от гибели.
Смерть есть неизбежный конец для всякого. Лучше этот конец приблизить к тем, кто мешает нашему делу, чем к нашим.
Мы казнили масонов так, что никто, кроме братии, об этом заподозрить не может, даже сами жертвы казни: все они умирают, когда это нужно, как бы от нормального заболевания. Зная это, даже братия в свою очередь не смеют протестовать. Такими мерами мы вырвали из среды масонства самый корень протеста против наших распоряжений. Проповедуя гоям либерализм, мы в то же время держим свой народ и наших агентов в неукоснительном послушании.
Под нашим влиянием исполнение гоевских законов сократилось до минимума. Престиж закона подорван либеральными толкованиями, введенными нами в эту сферу. В важнейших политических и принципиальных делах и вопросах суды решают, как мы им предписываем, видят дела в том свете, каким мы их облекаем для гоевской администрации, конечно, через подставных лиц, с которыми общего как бы не имеем, — газетным мнением или другими путями… Даже сенаторы и высшая администрация слепо принимают наши советы. Чисто животный ум гоев не способен к анализу и наблюдению, а тем более к предвидению того, к чему может клониться известная постановка вопроса.
Наши судьи будут знать, что, желая похвастать глупым милосердием, они нарушают закон о правосудии, который создан для примерного назидания людей наказаниями за проступки, а не для выставки духовных качеств судьи…
Мы искореним либерализм из всех важных стратегических постов нашего управления, от которых зависит воспитание подчиненных нашему общественному строю.
Наш абсолютизм во всем будет последователен, а потому в каждом своем постановлении наша великая воля будет уважаема и беспрекословно исполняема: она будет игнорировать всякий ропот, всякое недовольство, искореняя всякое проявление их в действии наказанием примерного свойства.
Наше правление будет иметь вид патриархальной, отеческой опеки со стороны нашего правителя. Тогда они настолько проникнуться мыслью, что им невозможно обходиться без этого попечения и руководительства, если они желают жить в мире и спокойствии, что они признают самодержавие нашего правителя с благоговением, близким к обоготворению, особенно, когда убедятся, что наши ставленники не заменяют его власть своею, а лишь слепо исполняют его предписания.
Мы обязаны, не задумываясь, жертвовать отдельными личностями, нарушителями установленного порядка, ибо в примерном наказании зла лежит великая воспитательная задача.
Когда царь Израильский наденет на свою священную голову корону, поднесенную ему Европой, он сделается патриархом мира.
Из протокола N 16
С целью уничтожения всяких коллективных сил, кроме наших, мы обезвредим первую ступень коллективизма — университеты, перевоспитав их в новом направлении. Их начальства и профессора будут подготовляемы для своего дела подробными тайными программами действий, от которых они безнаказанно не отступят ни на йоту. Они будут назначаться с особой осторожностью и будут поставлены в полную зависимость от правительства.
Мы исключаем из преподавания государственное право, как и все, что касается политического вопроса. Эти предметы будут преподаваться немногим десяткам лиц, избранным по выдающимся способностям из числа посвященных. Университеты не должны выпускать из своих стен молокососов, стряпающих планы конституции, как комедии или трагедии, занимаясь вопросами политики, в которых и отцы-то их ничего никогда не смыслили.
Плохо направленное ознакомление большого числа лиц с вопросами политики создает утопистов и плохих подданных, как вы сами можете усмотреть из примера всеобщего воспитания в этом направлении гоев. Нам надо было ввести в их воспитание все те начала, которые так блистательно надломили строй. Когда же мы будем у власти, то мы удалим всякие смущающие предметы из воспитания и сделаем из молодежи послушных детей начальства, любящих правящего, как опору и надежду на мир и покой.
Классицизм, как и всякое изучение древней истории, в которой более дурных, чем хороших примеров, мы заменим изучением программы будущего. Мы вычеркнем из памяти людей все факты прежних веков, которые нам не желательны, оставив из них только те, которые обрисовывают все ошибки гоевских правлений.
Мы уничтожим всякое свободное преподавание. Учащиеся будут иметь право вместе с родными собираться, как в клуб, в учебные заведения: во время этих собраний, по праздникам, преподаватели будут читать якобы свободные лекции о вопросах человеческих отношений, о законах примера, о репрессалиях, рождающихся от бессознательных отношений и, наконец, о философии новых теорий, еще не явленных миру. Эти теории мы возведем в догмат веры, как переходную ступень к нашей вере. По окончании изложения нашей программы действий в настоящем и будущем я вам прочту основания этих теорий.
Мы поглотим и конфискуем в нашу пользу последние проблески независимости мысли, которую мы уже давно направляем на нужные нам предметы и идеи. Система обуздания мысли уже в действии, в так называемой системе наглядного обучения, имеющей целью превратить гоев в немыслящих, послушных животных…
Из протокола N 17
Адвокаты будут лишены наравне с судьями права общения с тяжущимися, получая дела только от суда, разбирая их по докладным запискам и документам.
Священничество гоев мы уже озаботились дискредитировать и этим разорить их миссию, которая ныне могла бы очень мешать. С каждым днем его влияние на народы падает. Свобода совести провозглашена теперь всюду, следовательно, нас только годы отделяют от момента полного крушения христианской религии; с другими же религиями мы справимся еще легче.
Когда придет время окончательно уничтожить папский двор, то палец незримой руки укажет народам в сторону этого двора. Когда же народы бросятся туда, мы выступим как бы его защитниками, чтобы не допустить до сильных кровопусканий. Этой диверсией мы доберемся в самые недра его и уже не выйдем оттуда, пока не подточим всю силу этого места.
Царь Иудейский будет настоящим папою вселенной, патриархом интернациональной церкви. Но пока мы перевоспитаем юношество в новых переходных верах, а затем и в нашей, мы не затронем открыто существующие церкви, а будем с ними бороться критикой, возбуждающей раскол…
Наша современная пресса будет изобличать государственные дела, религии, неспособности гоев и все это в самых беспринципных выражениях, чтобы всячески унизить их так, как это умеет делать только наше гениальное племя…
Мы будем все видеть без помощи официальной полиции, которая в той форме ее прав, которую мы выработали для гоев, мешает правительствам видеть. При нашей программе треть подданных наших будет наблюдать за остальными из чувства долга, из принципа добровольной государственной службы.
Наши агенты будут из числа как высшего, так и низшего общества, из среды веселящегося административного класса, издатели, типографы, книгопродавцы, приказчики, рабочие, кучера, лакеи и т. д. Эта бесправная, неуполномоченная на какое-либо самоуправство, а, следовательно, безвластная полиция будет только свидетельствовать и докладывать, а проверка ее показаний и аресты будут зависеть от ответственной группы контролеров по делам полиции, самые же аресты будут производить жандармский корпус и городская полиция. Не донесший о виденном и слышанном по вопросам политики тоже будет привлекаться к ответственности за укрывательство.
Подобно тому, как ныне наши братья под собственною ответственностью обязаны доносить кагалу на своих отступников, или замеченных в чем-либо противном кагалу, так в нашем всемирном царстве будет обязательно для всех наших подданных соблюдать долг государственной службы в этом направлении.
Такая организация искоренит злоупотребления властью, силой, подкупом — все то, что мы ввели нашими советами, теориями сверхчеловеческих нрав в привычки гоев… Но как же нам иначе было бы добиться увеличения причин к беспорядкам среди их администрации, как не этими путями?.. В числе же этих путей один из важнейших — это агенты водворения порядка, поставленные в возможность в своей разрушительной деятельности проявлять и развивать свои дурные наклонности — своенравие, своевластие и в первую очередь взяточничество.
Из протокола N 18
Когда нам будет нужно усилить строгие меры охраны, мы устроим симуляцию беспорядков или проявление неудовольствий, выражаемых при содействии хороших ораторов. К этим ораторам примкнут сочувствующие. Это даст нам повод к обыскам и надзору со стороны наших слуг из числа гоевской полиции…
Мы разбили престиж царствующих гоев частыми покушениями на их жизнь через своих агентов, слепых баранов нашего стада, которых можно легко несколькими либеральными фразами двинуть на преступления, лишь бы они имели политическую окраску.
Наш правитель будет охраняться только самой неприметной стражей, потому что мы не допустим и мысли, чтобы против него могла существовать такая крамола, с которой он не в силах бороться и вынужден от нее прятаться.
Если бы мы допустили эту мысль, как это делали и делают гои, то тем самым мы подписали бы приговор, если не ему самому, то его династии в недалеком будущем.
Наш правитель будет всегда в народе окружен толпой как бы любопытных мужчин и женщин, которые займут первые ряды около него, по виду случайно, а сдерживать будут ряды остальных из уважения якобы к порядку. Это посеет пример сдержанности и в других. Если в народе окажется проситель, старающийся подать прошение, пробираясь через ряды, то первые ряды должны принять это прошение и, на глазах просителя, передать его лично правителю, чтобы все знали, что подаваемое доходит по назначению, что, следовательно, существует контроль самого правителя. Ореол власти требует для своего существования, чтобы народ мог сказать: «когда бы знал об этом царь», или: «царь об этом узнает».
Для гоев мы проповедовали иное, но за то же и можем видеть пример, до чего их довели меры открытой охраны!..
У нас преступники будут арестованы при первом более или менее обоснованном подозрении; нельзя из боязни могущей произойти ошибки представлять возможность побега подозреваемым в политическом проступке или преступлении, в котором мы будем поистине беспощадными.
Из протокола N 19
Мы не допустим самостоятельного занятия политикой, но, напротив, будем поощрять всякие доклады и петиции с предложениями на усмотрение правительства всяких проектов для улучшения народного быта…
Чтобы снять престиж доблести с политического преступления, мы посадим его на скамью подсудимых наряду с воровством, убийством и всяким отвратительным и грязным преступлением. Тогда общественное мнение сольет в своем представлении этот разряд преступлений с позором всякого другого и заклеймит его одинаковым презрением.
Мы старались и, надеюсь, достигли того, что гои не постигли такого способа борьбы с крамолой. Для этого через прессу и в речах, косвенно, — в умно составленных учебниках истории, мы рекламировали мученичество, якобы принятое крамольниками на себя, за идею общего блага. Эта реклама увеличила контингент либералов и поставила тысячи гоев в ряды нашего живого инвентаря.
Из протокола N 20
Налог, увеличивающийся в процентном отношении к капиталу, даст много больший доход, чем нынешний поголовный или цензовый, который для нас теперь полезен только для возбуждений волнений и неудовольствий среди гоев.
Золотая валюта была гибелью для принявших ее государств, ибо она не могла удовлетворить потреблению денег, тем более, что мы изъяли золото из обращения, сколько возможно.
Бюджет, который растет из года в год по следующей причине: этот бюджет дотягивают до половины года; затем требуют поправочный бюджет, который растрачивают через три месяца, после чего просят дополнительный бюджет и все это оканчивается ликвидационным бюджетом. А так как бюджет следующего года назначается согласно сумме общего подсчета, то ежегодный отход от нормы простирается на 50% в год, отчего годовой бюджет утраивается через десять лет. Благодаря таким приемам, допущенным беспечностию гоевских государств, опустели их кассы. Наступивший затем период займов добрал остатки и привел все государства гоев к банкротству.
Вы отлично понимаете, что такое хозяйство, внушенное нами гоям, не может быть введено нами.
Внешние займы суть пиявки, которых никак нельзя отнять от государственного тела; пока они сами не отпадут, или государство само их не сбросит. Но гоевские государства не отрывают их, а все продолжают их присаживать к себе, так что они неизбежно должны погибнуть, истекая от добровольного кровопускания.
Если заем оплачивается 5%, то через двадцать лет государство напрасно выплачивает процентную сумму, равную взятому займу; в сорок лет оно выплачивает двойную сумму, в шестьдесят — тройную, а долг остается все таким же непокрытым долгом.
Пока займы были внутренние, гои только перемещали деньги из кармана бедняка в карманы богачей, но, когда мы подкупили кого следовало, чтобы перевести займы на внешнюю почву, то все государственные богатства потекли в наши кассы, и все гои стали нам платить дань подданства.
Легкомыслие царствующих гоев в отношении государственных дел и продажность министров, или непонимание в финансовых вопросах других правящих лиц задолжили свои страны нашим кассам неоплатными долгами.
Ясно недомыслие чисто животных мозгов гоев, выразившееся в том, что, когда они брали взаймы у нас под платежи процентов, они не думали, что все равно те же деньги да еще с приплатой процентов им придется черпать из своих государственных карманов для расплаты с нами! Что было проще прямо взять нужные деньги у своих.
Это же доказывает гениальность нашего избранного ума в том, что мы сумели им так представить дело займов, что они в них даже усмотрели для себя выгоду.
Гоевские правители, которых мы когда-то посоветовали отвлечь от государственных занятий представительными приемами, этикетами, увеселениями, были лишь ширмами нашего правления. Отчеты временщиков, их замещающих на поприще дел, составлялись для них нашими агентами и каждый раз удовлетворяли недальновидные умы обещаниями, что в будущем предвидятся сбережения и улучшения… С чего сбережения? С новых налогов?.. — могли спросить и не спросили читающие наши отчеты и проекты… Вы знаете, до чего довела их такая беспечность, до какого финансового расстройства они дошли, несмотря на удивительное трудолюбие их народов.
Из протокола N 22
В наших руках величайшая современная сила — золото: в два дня мы можем его достать из наших хранилищ, в каком угодно количестве.
Из протокола N 23
Чтобы народы привыкли к послушанию, надо их приучить к скромности, а потому сократить промышленное производство предметов роскоши.
Мы восстановим кустарное производство. Народ-кустарь не знает безработицы, а это его связывает с существующим порядком, следовательно, и с крепостью власти. Безработица — самая опасная вещь для правительства. Для нас ее роль будет сыграна, как только власть перейдет в наши руки. Пьянство будет тоже запрещено законом и наказуемо как преступление против человечности людей, превращающихся в животных под влиянием алкоголя.
Подданные, повторяю еще раз, слепо повинуются только сильной, вполне независимой от них руке, в которой они чувствуют меч на защиту и поддержку против ударов социальных бичей… На что им нужна ангельская душа в царе? — Им надо видеть в нем олицетворение силы и мощи.
Из протокола N 24
Несколько членов от семени Давидова будут готовить царей и их наследников, выбирая не по наследственному праву, а по выдающимся способностям, посвящая их в сокровенные тайны политики, в планы управления с тем, однако, чтобы никто не ведал этих тайн. Цель такого образа действий та, чтобы все знали, что правление не может быть поручено непосвященным в тайники его искусства.
Царские планы действий текущего момента, а тем более, будущего, будут неведомы даже тем, которых назовут ближними советниками.
Только царь да посвятившие его трое будут знать грядущее.
Царь Иудейский не должен находиться под властью своих страстей, особенно же — сладострастия: ни одной стороной своего характера он не должен давать животным инстинктам власти над своим умом. Сладострастие хуже всего расстраивает умственные способности и ясность взглядов, отвлекая мысли на худшую и наиболее животную сторону человеческой деятельности.
* * *
Вот и весь документ. Комментировать его нет никакого смысла: кто его понял, прокомментирует сам, а кто не заметил в нем личной смертельной угрозы, тому внушать что-либо уже поздно.Однако на двух моментах я все же остановлюсь, потому что эти моменты прорисовывают линию нашего индивидуального и общего спасения.
В 1997 году (к 100-летию создания РСДРП, в которой не было ничего российского, ничего социалистического и не пахло заботой о рабочих) я издал в Минске тиражом всего в 100 экземпляров 800-страничную книгу «Слово о судьбе каждого». На последние деньги замечательного человека, о котором когда-нибудь расскажу подробно, — он этого заслуживает.
Книга в форме учебника по социологии воспроизводит вехи подлинной, наконец, истории мира. Там есть главы о египетской и римской цивилизациях, о «русской» революции, «перестройке» и о прогнозах на ближайшие 100−150 лет.
Книга была издана под псевдонимом Отц-Отцев, но вызвала такой интерес, особенно среди спецслужб США и Германии, что для «сверхнационалиев» не составляло особого труда точно определить автора.
Обычно меня подвергают шельмованию по любому, даже незначительному поводу. А здесь — книгу кусками печатают в России — и полный молчок.
Ну, конечно, там говорится и о масонстве, и о психофизических причинах особой агрессивности сионизма. Но не это вызвало «короткое замыкание» у сонма моих искренних доброжелателей.
А что же? Исследования новой общины как единственно реального способа обеспечить национальные интересы нашего (и всякого иного) народа, выйти из-под контроля глобалистских сил, создать принципиально новую цивилизацию, неуязвимую для противников (и всех прочих паразитов), поскольку они приспособились именно к существующему порядку, преобразовав его для своих целей.
Община из добровольцев начнет с полноценного быта, с рациональной его организации от рождения до смерти человека, бережно поддерживая каждого ребенка, развивая и закрепляя все его созидательные наклонности, уделяя неформальное внимание духовному миру каждого и каждому находя счастливое место для приложения своих сил. Эти непростые функции, подкрепленные и другими, о которых написано достаточно подробно, сразу же разрешают все неразрешимые ныне проблемы.
Именно в новой общине — избавление всего человечества от тотального заговора. Заговорщики панически боятся организованного на новых основах трудового, хозрасчетного коллектива, способного с успехом действовать при любой формации, социалистической, псевдосоциалистической, капиталистической и т. п.
Вот тут как раз ахиллесова пята всех мошенников: они могут править и влиять только там, где возможны подкупы, химеры и суеверия.
Перечитайте еще раз фрагменты из протокола N 15.
Здесь не случайно сильнее всего запах сатанинской серы и пустое бахвальство: наглостью маскируется страх, они, как лиса, гадят именно в том месте, где зарыты оставленные про запас потроха украденной курицы.
А теперь вникните во фрагмент протокола N 16: «с целью уничтожения всяких коллективных сил, кроме наших».
Они знают, что вся сила их международной банды покоится на «коллективе» и его особой организации.
Вот этого-то преимущества их надо лишить. Тут, именно тут кощеева игла кажущегося «бессмертия»!
Второй момент.
Как нам уберечься от репрессий негодяев до того момента, пока появятся первые общины нового типа, которые перевернут жизнь всех наций?
Для этого есть только одно средство: сохранять своих испытанных вождей, не экспериментировать с внедряемой Западом «демократией»: там все до единого влиятельные лица уже окольцованы масонством или иной клятвой «шабесгойства до могилы». В США каждый образованный человек знает, что губернатором штата может быть только масон «33 степени посвящения».
Белорусский народ получил своим руководителем народного вождя Александра Лукашенко. Лукашенко прорвался к власти вопреки калькуляциям мировой банды. И теперь банда подбирается к нему в образе «друзей», желающих придушить героя в своих механических объятьях, сбить его с курса, лишив живительной силы.
Они давно бы уже его заменили, если бы Лукашенко не понимал, что они тотчас же перечеркнут все, созданное народом не только за последние 15 лет, но и за все время, истекшее с 1945 года.
Все их сладкие песни о том, что, де, есть Конституция, сроки и прочее, — это все для того, чтобы еще и белорусский народ окончательно и безоговорочно утратил свою историческую перспективу.
Привыкшему иметь дело с текстами, мне не составляет никакого труда обрисовать облик действительного «автора» «Протоколов». Он себя выдает в докладе, как куропатка, пробежавшая по свежей пороше…
Это, несомненно, человек, долго живший в России, учившийся в каком-то престижном вузе, скорее всего, на юридическом факультете. Ему за 50 лет. Он средних способностей, но разветвленных интересов, что — при его оккультистских наклонностях — поощрило необыкновенную степень самозначения. Он мистически, до болезненности убежден в величии своего ума и мудрости своей философии.
Но вместе с тем он не высказывает ни единой яркой самостоятельной мысли. Вне зловещих подпольных трюков он лишен всякой оригинальности.
Несомненно, это неудачник, не признанный в обществе, а потому с гневом отвергнувший его. Не исключено, что он эмигрировал в Европу, где ему удалось околпачить сородичей неукротимой верой в свою богоизбранность и миссию. Он считает себя гениальным политиком, и это прежде всего выдает в нем посредственность.
Не исключено, что он имел опыт работы на почве юриспруденции или политики. Но что совершенно точно, так это то, что он собирался сделать карьеру литератора-пророка, но из этого ничего не получилось: его литературные упражнения не получили ожидавшихся восторгов и были отвергнуты как род надоедливых назиданий и тусклого жизненного чувства.
Вместе с тем это человек чрезвычайно лживый и коварный, не допускающий даже мысли о контроле, в том числе со стороны сородичей.
Как всякий еврей, он компилятор. Я не встретил в его «Протоколах» ничего, что выходило бы за рамки самых общедоступных оккультистских источников.
Вместе с тем это человек интриги, блефа, любитель запугивания своей несокрушимой мощью, что присуще нравственно падшим типам.
Если бы мне показали списки участников обсуждения тайного доклада, я бы, скорее всего, вычислил того, кто его озвучил…
Конечно, какая-то часть из разрекламированных «планов» неосуществима: это средство психологического прессинга и только.
В то же время другая часть осуществлялась и осуществляется на наших глазах.
И это свидетельствует о реальности, которую, увы, не желают признавать многие правители: химерические планы, имеющие достаточно финансирования и людских ресурсов, могут осуществляться, это объективный фактор как мировой политики, так и частной жизни.
Деятельность человека в принципе — нечто, противостоящее до сих пор природным законам. Но глупость и преступление, ее апофеоз пока неустранимы и, следовательно, имеют все просторы для самореализации.
Для нас и наших контрцелей важно другое: не сказанное в «Протоколах», утаенное даже от сборища деятелей, уполномочивших себя для решения судеб еврейства и всего человечества.
А не сказано то, что мир ожидают крайние виды тотального террора и глумления. Кровавый кошмар, неслыханные надругательства над человеческим духом и телом. Беспредельный цинизм, при котором непоздоровится и еврейской массе, когда она лоб в лоб столкнется со «своими».
Если народы допустят до этой чудовищной власти, рядящейся в одежды благодетеля и устранителя всех противоречий, то это будет террор без срока и без ограничений, это будет машина планового умерщвления, — примерно такая, которую я описал в рассказе «Два дня свободы» (см. «Рассказы разных лет», Мастацкая литаратура, Минск, 2005 г.).
Шахматные умы не сдерживает пролитие крови. Их коварство безгранично, потому что на этом коварстве и строится стратегия выигрыша.
Конечно, в случае с масонскими комбинациями трудно указывать на одну какую-либо цель, потому что всякий технологический процесс многофункционален. Тем не менее я приведу несколько примеров.
Делается «социалистическая» революция в России. Основная ставка: полный захват государства в свои руки, уничтожение или «нейтрализация» прежнего этнического хозяина. Но… возникает Сталин и ломает хребет своему противнику в долгой и ожесточенной борьбе.
И тогда вступает в действие резервный план: начинают запугивать западные государства чудовищным видом коммунизма (те, кто как раз и создал этот чудовищный вид!) Они гарантируют, что сломают механизм экспансии. Запад соглашается принять их «услуги», и через 15 лет головой западной элиты начинают крутить «глобалисты», в которых без труда узнаются прежние «интернационалисты».
Тот же фокус — с уничтожением «внутренней оппозиции», поскольку измученная войной и экономическими диверсиями Россия в октябре 1917 года сдалась шайке авантюристов без единого выстрела.
Они провоцируют стычку с «белогвардейцами» и начинают «оборонительную гражданскую войну», в которой зверски добивают даже сдавшихся в плен. Свыше 3 млн. бежит за границу, около 15 млн. гибнет от лишений и истязаний.
Тот же фокус — с «международным терроризмом»: сами коварно организуют атаки на «международный центр» в Нью-Йорке (пилоты-смертники в полном неведении, они думают, что исполняют волю правоверных), а затем развязывают тотальный террор против всех несогласных в мире…
Может быть, пора остановить «фокусников»?
Но в том-то и дело, что «комбинаций» у нынешних шахматистов — несколько десятков, и все партии надо хорошо знать, чтобы не получить сразу же шахматной доской по голове…
Для этого внимательно читайте «Протоколы», думая не о том, кто их автор, а о том, как противостоять наглым домогательствам лицемеров и пройдох, которые могут выступать в любом обличье.
Известно, что еврейский ум невозможен вне компиляции, плагиата и фальсификаций. Уже Моисей, при бегстве из Египта, украл прежде всего тайны жреческих мистерий, на которых в основном и построен весь иудаизм.
Возьмите Маркса: его «учение» — мошеннический лапсердак, сшитый из чужого: немецкой философии, французской социологии и английских экономических учений. Были нагло обобраны конкретные мыслители, но в целях сокрытия плагиата конспирологи их не называли. А сверху был присыпан фарисейский порошок, вызывающий галлюцинации даже у здоровых и крепких рассудков: смутные толкования о «диктатуре пролетариата», якобы призванной обеспечить равенство и прогресс.
То же самое следует иметь в виду и при оценках «Протоколов».
Абсурдно и предполагать, что это плод исключительно одних заговорщиков. Нет, конечно! Были обобраны сотни самых разных мыслителей, прежде всего, Макиавелли и, разумеется, «малоизвестный» (оттого и малоизвестный) Морис Жоли («Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье», 1864).
Когда же заговорщиков схватили за руку, они стали вопить, что «Протоколы» списаны у Жоли. Да, отчасти и списаны. Но кем? Конечно же, не российской внешней разведкой.
С тех пор базовый документ мирового диссидентства (мирового коммунизма, ныне мирового глобализма), мимикрируя, пополнился разделами, относящимися к стратегии и тактике возбуждения неразрешимых этнических конфликтов, поражения наций, исходя из новейших открытий социологии, «психологии толпы» и т. п.
И доказывать реальность существования этих планов нет абсолютно никакой необходимости: действительно, ложь, клевета, подкуп, массовая пропаганда и темнота обывателей остаются главной предпосылкой господства над народами.
Но мы были бы последними олухами, если бы воспринимали «Протоколы» только как план действий, как некие реальные замыслы.
В «Протоколах», как и во всех документах, исходящих от мировых дезорганизующих центров, полно наукообразия и правдоподобия, но еще больше внушения, позы, вербовки, обмана всех тех, кто работает на них.
Они стремятся показать, что они всемудры и всемогущи. Полнейшая чепуха! Да, перечня совершенным преступлениям нет конца, но «бравада» преступников — способ удержать вокруг себя ничтожные души, привыкшие занимать сторону сильнейших.
В «Протоколах» сказано: «Толпа — сила слепая, выскочки, избранные из нее для управления, в отношении политики такие же слепцы, как и она сама, посвященный, будь он даже гений, ничего не поймет в политике — все это гоями было упущено из виду… Выскочки из народа, хотя бы и гениально умные, не могут выступать в качестве руководителей толпы без того, чтобы не погубить всей нации…»
Это элементарное запугивание впечатлительных невежд, психическое давление на наиболее прозорливых и сильных из политиков, — тех, что опираются на народную поддержку.
И эти деятели могли бы стать непобедимыми, если бы распространили «Протоколы» среди своих граждан как обязательную инструкцию для борьбы с социальными тараканами и клопами…
За истекший век методика подрывных действий шагнула далеко вперед, мировая закулиса усилилась и приобрела большой опыт, добилась радикального изменения геополитического положения: сокрушен СССР, в котором стал настолько быстро пробуждаться мыслящий слой, что это угрожало концом эры преобладания диссидентских сил; установлена гегемония в США, в результате чего вся американская военно-государственная машина превращена в главного исполнителя глобалистских планов сокрушения национальных государств и установления власти единого мирового правительства. Это не афишируется, но об этом хорошо знают политики «новой волны» и в Европе, и в Америке. Их это раздражает, потому что «угроза коммунизма» выявила себя как очередной блеф мистификаторов.
Технический прогресс значительно усилил мировую диссидентскую машину: интернет, цифровое телевидение, средства мобильной связи.
Ряд новаций усилил финансовые возможности претендентов на новое мировое господство, а также средства пропагандистского и психотропного контроля и поражения.
Однако было бы нелепо не замечать и рост отпора истерически крикливой демагогии, задрапированной в новые «теоретические изыскания».
Крах советской системы сопровождался разоблачением оккультистской подоплеки и авантюристического характера «учения о научном коммунизме», которое зомбировало десятки миллионов людей, обрекая их на бесплодную и запрограммированную трату жизненной энергии и жизненного времени.
Возможно, с этим не согласится товарищ Зюганов, но выявление неблаговидной подоплеки «вечно живого учения» как раз впервые и поставило вопрос об обществе социальной справедливости без посредников и «особо избранных».
Концепция равной справедливости для всех — здорового и больного, образованного и неграмотного, сильного и слабого, одаренного и бездарного — не химера, не придумка Маркса, это тысячелетняя мечта человечества, которая, как всякая мечта, выражающая глубинные связи явлений, вполне реальна и достижима. И главари наших недругов знали об этом гораздо более определенно, чем наши рабфаковские вожди, поставленные ими, вследствие чего и создали помехи развитию, подменив социальную инженерию пустой лозунговостью и суетой, толкая энергию масс в лабиринт, из которого не было никакого выхода.
Объединенные силы мировой реакции, разумеется, не хотели и не хотят позволить народам и их лидерам нащупать тот путь, который означал бы необратимые перемены в цивилизационном процессе. Умышленным тупиком была и советская «теория построения коммунизма», жалкий лепет, который в основном прятал и фальсифицировал истину.
Глядя на старшие поколения советских людей, этих героических, безропотных тружеников с вечным вопросом на изможденных лицах (и мой отец, и я были именно такими), я с величайшей горечью осознаю: ложный в главном путь (это еще предстоит осознать и осмыслить), по которому мы шли с 1917 года, причинил советским народам ни с чем не сопоставимые потери. Убито, замучено, заморено голодом и лишениями более 100 миллионов человек, как и предвидел Ф. Достоевский, потрачено народных сил впустую на миллиарды лет… Какие триллионы долларов могут выразить масштабы этой необъятной по своему трагизму потери?
Повторяю, миллионы людей сидели часами на партийных, комсомольских, профсоюзных, производственных собраниях, собраниях по линии ДОСААФ, кассы взаимопомощи, спортобществ и т. п. И на каждом собрании избирался председатель и секретарь, велся письменный протокол…
Все это для того, чтобы занять умы «гоев», повернуть их в самую нерезультативную сторону — к убаюкиванию начальства, к пустым «реформам», к поворотам рек и уничтожению «неперспективных деревень"… В конечном счете, для того, чтобы не вызрел гений, способный увидеть обман, маскируемый „изумрудный город“, сооруженный на крови и печалях…
Какой невообразимый ущерб причинен каждой личности, можно судить на примере моей жизни. Очнувшийся от бесовского наваждения в 30−35 лет, я лишь к 70 годам, т. е. через 35−40 лет (!) разобрался в масонских схемах порабощения нашего социального, политического и культурного быта.
Степень нашей зачумленности, на мой взгляд, хорошо передает простенький анекдот, сочиненный русским остряком, может быть, и осознававшим всю горечь положения. Анекдот явно свидетельствует о неадекватности восприятия реального мира советским человеком, о зомбированности его, сохраняющейся, пожалуй, до сих пор…
Повстречались русский и американец. Американец говорит: „Мы стремимся делать качественные товары. На прошлой неделе один человек выпал из сотого этажа небоскреба. Где-то на уровне тридцатого этажа зацепился подтяжкой и остался цел“.
Но у советского человека срабатывают прежде всего внушенные догмы на неоспоримое преимущество. Что-либо иное ему и в голову не приходит.
— Ну и что? — спрашивает он американца. — Что осталось от подтяжек?
— Сэр, они, разумеется, растянулись, и их пришлось выбросить.
— Нет, у нас товар получше вашего, — с суровой миной отвечает русский. — Вот намедни знакомый мне механизатор выпал по пьянке из окна второго этажа. Сам — шею сломал, а галоши — целые!..»
Нас жестоко муштровали, чтобы мы постоянно думали о «галошах». Казалось бы, сверху донизу все общество только и трещало о процентах роста, выполнении планов, необходимости изыскания резервов подъема производительности труда… и потому по существу топталось на месте, учитывая баснословные вложения материальных средств.
С коварнейшими целями умалчивалось о том, что секрет успехов в деятельности общества зависит не столько от техники и технологии, сколько от рациональности организации национального быта, при которой нет разрыва между решением и делом.
И сегодня на этот счет не сыскать никакой теории, — людей, осознававших ложность «общепринятых» путей прогресса, просто вытаптывают, потешаясь над ними как над полнейшими невеждами.
Между тем такие люди были и есть.
А. Г. Лукашенко, очень редко позволяющий себе теоретические «размышлизмы», откровенно и честно, как практик организации труда и быта в первичных коллективах, говорит (пересказываю, чтобы не цитировать как очередного «классика»): «Все это железки, все это второстепенно, все это дерьмо — пышные слова о намерениях и процентах! Главное — состояние человека, его домашний уют, спокойствие его души, уверенность в своей судьбе и судьбе своих детей, своего Отечества!..»
Не по теории, а по велению своего сердца и долга перед тружениками он пришел уже давно к твердому пониманию, что разрешение главных проблем — в устроенном народном быте.
Уже второй год в Белоруссии осуществляется программа спасения села — создания тысяч агрогородков с новым уровнем сельского уклада.
Кто-то, отслеживающий каждый наш шаг, увидел в этом вызов глобалистским прожектам уже начавшейся «перестройки» всего мира, альтернативу, которая из обездоленных и подневольных творит гордые, уверенные в своих силах коллективы, способные при любых обстоятельствах прокормить и обустроить себя.
Последовала отмашка с целью сорвать осуществление лукашенковских планов возрождения белорусского села. Были в немыслимой степени повышены цены на российские энергоносители. И давление, конечно, будет продолжаться несмотря на полную абсурдность таких действий с точки зрения сегодняшних и завтрашних национальных интересов России.
Конечно, Белоруссия создает определенные проблемы для олигархической «знати», пока еще (и, может быть, вовсе) далекой от осознания своего общекультурного долга (о национальном и не заикаюсь).
Александр Лукашенко, всецело занятый положением людей и имеющий гораздо более широкий спектр самостоятельности в действиях, уверенно нащупывает болевые точки в процессах переустройства жизни.
Никто и никогда в Белоруссии не скажет, что управленческая мысль в Москве слабее, чем в Минске, нет, конечно, даже наоборот. Но факты таковы, что ряд новаций Белоруссии — под давлением обездоленных и доведенных до крайности — приходится повторять и в России. Из последних примеров это касается и демографии, и села.
И, может быть, умных руководителей в России нисколько не коробит эта хорошо объяснимая большая динамичность и мобильность А. Лукашенко, но их угнетает сознание того, что они ничего практически в своих усилиях на добьются, — Россия стоит на коленях и ей не позволят самостоятельной перспективы, и потому, конечно, допустить эффективные преобразования в Белоруссии было бы сильным ударом по престижу некоторых уважаемых людей. Видите, как ловко закручена спираль! И приходится делать то, к чему, может, и не лежит живая душа: коготок увяз, всей птичке пропасть…
Причины многих событий, как мы легко можем заключить из «Протоколов», директив одного из ведущих деятелей, которые сохранятся и дальше, потому что интеллектуальные кладовые оккультизма пусты, надо искать не в самой России и не в самой Белоруссии, хотя «диктатор Лукашенко» попытается все же осуществить основное в своих замыслах по агрогородкам. Думаю, что при этом будет соблюдена мера нагрузки на трудовое общество, чтобы не дать замаскированной сегодня «пятой колонне» почвы для развертывания демагогических нападок на власть, — они пойдут на сей раз из высоких инстанций, которые якобы перепугаются шума очередных «майданчиков» и станут настаивать на «единственно спасительном диалоге"…
Люди, которые ознакомятся с предлагаемыми материалами, уже осознанно понесут тяготы, которые неизбежно связаны с эффективностью общенационального быта, и не поддадутся на провокации. За все надо платить, а за свободу от новой вселенской тюрьмы заплатить придется немало…
То, что мы делаем сегодня, положено было бы сделать уже в 60-е годы ХХ века, законопачивая лазы для всех паразитов, проникших в наше жилье.
Не сумели. Были слепы и очень слабы.
Любые попытки высказать правду о действительном положении в СССР и мире вызывали продуманные и эффективные репрессии. Раздавленных российских мыслителей — десятки тысяч…
Ныне мир изменился, в том числе благодаря тем, кто искал в нем новые рычаги для продвижения к своим целям. И как бы ни бесновалось мировое гнездилище зла, объявляя «терроризмом» все противное себе, всем нам придется какое-то время играть уже открытыми картами, — тайные силы заговора уже лишились своей монополии.
Это ведь не от радужных перспектив — перманентная агрессия против независимых стран и самостоятельных лидеров, попытки задушить всякое инакомыслие в наиболее культурных европейских странах, используя жупел «неонацизма», абсурдное, параноидальное стремление законодательным путем придать политическим фальшивкам статус правовых установлений.
Я не исключаю, что очередной инспирированной «инициативой гоев» будет «общеевропейское» объявление «Протоколов сионских мудрецов» антисемитским продуктом российской зарубежной разведки. А что? Кругом свои люди, лишенные своих голосов…
Но что это вызовет, кроме очередного общего хохота над коброй, у которой уже вывалились от старости зубы?
Впрочем, эта кобра еще шипит и пугает слабонервных.
Журнал «Шпигель» от 7 марта 2007 г. сообщает о свистопляске, поднятой в Германии в связи с высказываниями немецких епископов о положении в Палестинской «автономии».
Группа епископов, посетившая Израиль, побывала также в Рамаллахе. Один из них заявил: «С утра фотографии нечеловеческого Варшавского гетто, а вечером гетто под названием Рамаллах. Так недолго и сойти с ума».
Что тут поднялось! Буря унизительных оскорблений и проклятий по адресу бедных немцев, не сдержавших свои человеческие чувства. Десятки официальных лиц усомнились в умственных качествах епископов, им пришили «антисемитизм».
Увы, некоторые из них не выдержали шельмований и быстро покаялись в несовершенных грехах. Зато всем стало еще понятней, что за демократию несут нам на знаменах «глобальной солидарности». У меня лично нет никаких сомнений, что эти «человеколюбцы» и «правдоведы» при первой же возможности будут сдирать кожу с инакомыслящих («террористов»), как они и сдирали ее с раненных русских офицеров, пытаясь утопить Россию в крови гражданской войны.
Думать, что все народы поистине мировой культуры, как немцы, англичане, французы, испанцы, итальянцы и другие, уже потеряли всякое самоуважение, по крайней мере, преждевременно.
Что меня особенно тревожит, так это то, что секция «сверхнационалиев» тяготела и будет тяготеть к авантюре, химере, а, стало быть, к агрессии, к интригам, к наглому обману всех, с кем имеет дело.
Мы еще не выплакали слез, связанных с наглым обманом и использованием русского государства в антирусских целях.
Такие же слезы еще предстоит лить немцам и французам, американцам же придется рыдать белугой. «Сверхнационалии» втянут их в мировую бойню, облапошив столь же доверчивых, сколь и зависимых лидеров, которых убедили, кому они обязаны лизать руки и ноги за свое высокое положение…
Когда начинают нагнетать психоз, уходит время читать вразумляющие материалы, их публика уже не воспринимает.
Остается не так много времени до новой волны апокалипсического психоза. Торопитесь осмыслить зловещие реальности жизни, милые мои люди!..
