Раскол в Сербской Православной Церкви (II)

К истории македонского церковного вопроса

Часть 1

Священный архиерейский синод Сербской Православной Церкви был настроен решительно воспрепятствовать отделению епархий в НР Македонии от СПЦ. В решении Синода по резолюции «Церковно-народного собора» в Скопле от 22 сентября 1945 г. заявлялось, что провозглашение МПЦ необоснованно и неканонично, поскольку, согласно решению Цариградской Патриархии 1920 г., Македония (Южная Сербия) относится к юрисдикции СПЦ, а ранее Македония принадлежала Печьской Патриархии.

Далее в решении далее говорилось: «Ни народ, ни клир какой-либо церковной области не могут без своих канонических епископов предпринимать что-либо, что изменяет установленный канонический порядок по 39 Апостольскому правилу и по 57 правилу Лаодикийского собора. Кроме того, 31 Апостольское правило запрещает пресвитерам безпричинное отступление от своих церковных предстоятелей и разрушение единства Церкви и извергает их сана, а мирян отлучает, до тех пор пока они не расторгнут связь с такими священниками и не возвратятся к своему епископу»

В силу этих историко-канонических причин Священный архиерейский синод:

1. Не может признать никакую самостоятельную и независимую Церковь в Федеральной Македонии, которая провозглашена без желания и согласия Матери Церкви и ее канонической иерархии…

2. Считает провозглашение неким церковно-народным македонским собором так называемой «независимой македонской православной церкви св. Климента», состоявшееся в Скопле 4 марта 1945 г., абсолютно самовольным и неканоническим актом.

3. Не признает и осуждает любое действие самозванного Инициативного комитета по учреждению православной церкви в Македонии как незаконное присвоение прерогатив церковного управления в тамошних епархиях…, нарушение существующего церковного порядка, разрушение единства Церкви, создания в Церкви раскола и хаоса.

4. Призывает все благочестивое духовенство и честной православный народ в епархиях Скоплянской, Злетовско-Струмицкой и Охридско-Битольской обратиться к своей законной и канонической иерархии, покориться ее законным приказам и обсуждать все церковные нужды в этих епархиях в духе канонических правил.

Между тем македонские сепаратисты, поддерживаемые правительством, продолжали вести свою линию. Потому Священный архиерейский синод на своем заседании от 7−21 декабря 1945 г. вновь рассмотрел вопрос о состояние церкви в Южной Сербии. Обратив внимание государственных властей на то, что разорение единства Церкви опасно для государства, Синод обратился в Президиум Союзного правительства с требованием в интересах Церкви и государства остановить нецерковную и незаконную работу самозванных органов «инициативного комитета» в Македонии.

На эти призывы представители режима либо вообще не отвечали, либо искусно обходили существо проблемы. Иного от тех, кто поддерживали сепаратистов и работали на разрушение единства Сербской Православной Церкви, ожидать было и нельзя.

С течением времени церковные учреждения в НР Македонии пришли в хаотическое состояние. Многие священники начали открыто выступать против разделения СПЦ. 1 января 1946 г. 32 священника Битольского и Мориховского округов провели конференцию в митрополии в Битолериняли следующую резолюцию, в которой содержалась просьба к Православной Патриархии в Белграде разрешить организовать автономную церковь в Македонии, которая состояла бы в каноническом общении с Белградской Патриархией. В сопроводительном письме к братьям во Христе, подписанном председателем временного Совета Битольского благочиния священником Илией Тодоровским, говорилось: «Война закончилась. Все народы на пяти континентах залечивают раны… А каково же положение нашей Православной церкви в Македонии? Церковь без Пастыреначальника, священство дезорганизовано и находится в отчаянии. Храмы опустели. Кто виноват во всем этом? Кто возьмет на себя ответственность за все это? Кто примет ответственность перед историей за нынешнее состояние, кто будет нести грех перед Господом? Мы, православные священники и никто другой. Мы все виноваты. Виновато наше равнодушие…». Поскольку абсолютная самостоятельность церкви в Македонии разрушала каноническое единство Православной Церкви в Югославии, в письме требовалась не автокефалия, а автономия….

В 1946 г. в страну возвратился патриарх Гавриил. Энергичный патриарх столкнулся с хаотичным состоянием епархий Южной Сербии. В сопровождении скоплянского митрополита Иосифа и зворницко-тузланского Нектария патриарх Гавриил посетил Йосипа Броз Тито 6 декабря 1946 г. 23 января 1947 г. Тито нанес ему ответный визит, однако реально положения дел это не изменило.

Коммунистические власти остались глухими к обращениям СПЦ. Правда, патриарха Гавриила и синод это не пугало… 10 мая 1947 г. у патриарха состоялась встреча с генерал-майором Любодрагом Джуричем и председателем правительства НР Македонии Лазарем Колишевским. На встрече патриарху было заявлено о «притеснениях», которые испытывали македонцы от великосербской, великоболгарской и великогреческой пропаганды. В качестве главного представителя великосербской пропаганды был назван митрополит Иосиф, а потому-де в Македонии хотят, чтобы в Церкви были бы свои люди, «домородцы». Патриарх в своем ответе подчеркнул, что «Архиерейский собор под председательством Патриарха является высшей церковной властью» и что упорядоченное церковное управление должно осуществляться «так же, как это было на протяжении двадцати веков, хотя за это время много раз менялись политические обстоятельства, возникали и исчезали государства».

<…> На это Лазарь Колишевский сформулировал угрозу: в Пиринской Македонии (Болгария) есть владыка Борис, который будет готов возглавить македонскую церковь. Патриарх Гавриил отвечал: «Имейте в виду, господин председатель, что этот Борис — клирик чужой Церкви, которая не имеет никакого права вмешиваться в наше внутренние церковные дела. У нашей Церкви нет физических средств, чтобы противостоять насилию, но я Вас уверяю, что ни одна из православных церквей не может и не захочет признать такую отступническую авантюру» <…>

На очередном заседании Собора 30 апреля/13 мая 1947 г. в Белграде патриарх Гавриил ознакомил членов Собора с содержанием своих переговоров с властями. Митрополит Иосиф на Соборе энергично отверг обвинение в том, что он проводил великосербскую шовинистическую пропаганду, заявив, что он лишь был и остается сербом <…>. Собор вынес следующее постановление: «Священный архиерейский собор одобряет твердую позицию Его Святейшества Патриарха Гавриила, которую он занял во время переговоров с Колишевским, неуступчивость Святейшего в вопросе о Сербской Православной Церкви в НР Македонии и решимость сохранить церковный порядок таким, каким он существует веками».

В решении Собора особо подчеркивалось, что «церковно-канонический порядок должен быть сохранен точно такой же, как и в нашей братской союзной стране России, где существует 16 республик, но не 16 церквей, о лишь одна Православная Русская Церковь и один православный русский патриарх в Москве».

Тем временем был выработан новый Устав Сербской Православной Церкви, принятый 12 июня 1947 г. Ни один параграф Устава не давал возможности осуществить режим «инициативного комитета». В 14-м пункте Устава, где перечислялись епархии, входящие в состав Сербской патриархии, были указаны и три епархии в Южной Сербии.

Постепенно ситуация стала обостряться…. Во второй раз из города Вранье был выдворен митрополит Иосиф. Его выдворение сопровождалось уличными демонстрациями, оскорблениями, угрозами. Демонстрации организовывали люди из руководства местной организации компартии. Об этом митрополит Иосиф оповестил 18/5 сентября 1947 г. членов Синода, направил протест председателю Союзного правительства ФНРЮ о нарушениях прав СПЦ. Никакого ответа от властей не последовало.

22/9 сентября 1947 г. священник Милан Смильянич, председатель религиозной комиссии НР Сербии, организовал новую встречу делегации «македонской церкви» с патриархом Гавриилом. Требования македонской делегации содержали «организацию самоуправляемой Церкви в Македонии», которая бы находилась в каноническом общении с Сербской патриархией, избрание в архиереи каноническим путем «домородцев» и изменение названия Сербской патриархии на Югославскую.

На это патриарх Гавриил отвечал: «Когда речь идет о церковных вопросах нужно учитывать церковные правила. По этим правилам наша святая Церковь является соборной. Мы ничего не можем сами решать и делать по своей воле без соборного рассмотрения этих и других важных церковных вопросов. Мы должны уважать эти канонические предписания и те правила, которые утверждены, не можем их менять и вносить в жизнь Церкви какие-либо изменения…. Вы требуете при организации Македонской церкви некую специальную систему. Вы особенно подчеркиваете вопрос об автономии… Однако по каноническим предписаниям всякая епархия — это автономно управляемая церковная единица, и каждый епархиальный архиерей имеет в этой своей епархии полную власть учения, управления и священнослужения. В этих самостоятельных правах и ветвях архиерейской власти уже содержатся все атрибуты церковной автономии».

Но вы требуете и еще нечто другое. Вы требуете архиереев-домородцев, требуете в церковной администрации, чтобы македонский язык был богослужебным. По этому вопросу мы… заявляем, что Сербская Православная Церковь не имеет никаких притязаний на развитие местных церковных особенностей в Македонии. Если государство признало македонскую национальность, а тем самым и македонский язык, мы ничего не имеем против того, чтобы в церковной жизни Македонии эти принципы диалекта-языка и национально были тоже признаны. То же самое мы говорим и о кандидатах в архиереи, пусть они будут в будущем домородцами…

Что же касается сегодняшних архиереев в епархиях в Македонии, они поставлены каноническим путем. Вы должны знать характер прав канонического архиерея в отношении своих епархий и в отношении к верховной церковной власти. Мы не можем создавать эксцессы в отношении этих канонических их прав… во имя ваших узких национальных устремлений. Мы не можем повторять прецеденты, которые привели к схизме в Болгарской Церкви…. Что касается названия «Сербская Патриархия», которое вы хотите переменить на название «Югославская Патриархия», то мы отвечаем на это, что Сербская Патриархия, как и Сербская Церковь, существует веками и лишь под этим именем она известна в историческом списке православных автокефальных церквей. Никакие политические причины и даже изменение государственных границ не могут влиять на изменение ее названия…".

Члены македонской делегации заметили, что в НР Македонии нет сербских епархий, что там живет македонский народ. На это патриарх Гавриил отвечал: «Тогда мы бы должны разорвать нашу Церковь на хорватскую, боснийскую, черногорскую и т. д. И тогда это не была бы единая церковь. Православная церковь не признает филетизм как принцип церковной организации…. Никто не принуждает вас как этнических македонцев изменять свое национальное македонское сознание, но при этом вы остаетесь составной частью существующей исторической организации Сербской Православной Церкви».

* * *

Со смертью патриарха Гавриила и избранием в патриархи 1 июля 1950 г. епископа Злетовско-Струмицкого Викентия Проданова в отношении СПЦ к требованиям «инициативного комитета» произошли определенные изменения. Нам не известно, обещал ли что-нибудь режиму патриарх Викентий, но он находился под сильным давлением властей. Помимо режима сильное давление на патриарха оказывал союз священников, генеральный секретарь которого, Ратко Елич, грозил тем, кто, по его выражению, не являются «правоверными гражданами страны»: «Конституция ФНРЮ, — говорил он, — признала НР Македонию, ее национальность, язык и культуру. Кто это отрицает, тот нарушает Конституцию и не может называться честным гражданином этой страны»<…>

13 ноября 1951 г. «инициативный комитет» представил патриарху Викентию следующие требования:

1. Православная Церковь в НР Македонии признает юрисдикцию Сербской Православной Церкви с условием, что та признает национальный суверенитет македонского народа. Административным языком в ПЦ в НР Македонии должен быть язык македонский, а богослужебным — церковнославянский. Епархиальные и другие церковные учреждения в НР Македонии должны носить македонские названия.

2. В качестве церковных архиереев в НР Македонии предлагаются: Его Преосвященство епископ Досифей и протоиерей Фома Димоски из Битоля….

3. Патриарху и Синоду предлагается поставить вопрос о перемещении митрополита Иосифа из Скоплянской митрополии <…>.

Из этого акта «инициативного комитета» видно, что сепаратисты к тому времени уже начали сомневаться в осуществимости своих требований, во всяком случае они заявили о признании юрисдикции СПЦ с учетом, что та принимает во внимание суверенитет македонского народа <…>.

4−6 октября 1958 г. в Охриде по инициативе властей состоялся нелегитимный церковно-народный собор с участием 220 делегатов из народа и духовенства без законных архиереев. От партийных работников присутствовали Страхил Гигов, председатель комиссии по делам религии Исполнительного веча НР Македонии и секретарь комиссии Дилпарич. На соборе, созванном без благословения, появился и епископ Досифей, нарушивший тем самым епископскую клятву и вступивший в противоречие с каноническим порядком в православной Церкви вообще. Появление Досифея помогло сепаратистам, группировавшимся вокруг «инициативного комитета» и коммунистов, добиться принятия на соборе в Охриде решений, которые включали следующие пункты:

1. Собор объявляет себя законодательным органом.

2. Возобновляется древняя Македонско-Охридская архиепископия.

3. Границы епархий в Македонской православной Церкви (МПЦ) совпадают с границами республики

4. Во главе МПЦ стоит митрополит с титулом Архиепископ Охридский и Скоплянский и митрополит Македонский с резиденцией в Скопле.

И способ созыва этого собора, и все его решения были сугубо неканоническими и противными Уставу СПЦ. Каноны, например, осуждают узурпацию епархии. Насколько же неканонической является деятельность по самовольному расчленению Церкви!

9 октября 1958 г. церковно-народный собор оповестил патриарха Германа о вынесении «исторического решения, возродившего Охридскую архиепископию», и об избрании «первого македонского митрополита». В документах на имя патриарха Германа сообщалось, что на престол архиепископа Охридского как первый митрополит македонский возведен епископ Досифей. Комментарием властей к этому стало заявление заместителя председателя Союзного исполнительного веча Александра Ранковича о том, что все, происшедшее в Македонии, является «большой государственной необходимостью». <…>. Надо сказать, что в это же время епископ американско-канадский Дионисий написал патриарху Герману письмо, в котором выражал недоумение тем, что Досифей не был предан церковному суду. Это действительно была крупная ошибка….

На встрече председателя Союзной комиссии по делам религии Добривое Радосавлевича с патриархом Германом и членами Синода 16 июня 1959 г. была вновь изложена позиция властей по вопросу о МПЦ, состоявшая в том, «любое другое решение было бы напрасным и привело бы к проблемам отношения между Церковью и государством в целом». Патриарх Герман заявил в ответ, что «Собор, на котором не было ни одного архиерея, не может избирать архиерея Православной Церкви… Устав МПЦ писали миряне, не имеющие при всех своих знаниях ощущения иерархического порядка, который правит в Православной Церкви».

На заседании Священного архиерейского собора 19 июня 1959 г. была принято решение, содержавшее следующую констатацию: «По предложению Его Святейшества патриарха Германа на освобожденную епархию Скоплянскую избран викарный епископ топлический Досифей с титулом митрополита с резиденцией в Скопле. Против этого предложения были епископы Шабачско-Вальевский Симеон и Рашско-Призренский Павел, которые требовали, чтобы Священный архиерейский собор призвал епископа Досифея из-за сознательного нарушения клятвы к ответу». Тем самым СПЦ, поставив, насколько это было возможно, неканоническое действо в рамки канонической формы, пошла навстречу требованиям коммунистического режима. Вместо того, чтобы предать викарного епископа Досифея церковному суду за нарушение архиерейской клятвы, священнической дисциплины и канонов Православной Церкви, были признаны его митрополичий чин и статус главы автономной церковной области. Вторая ошибка была допущена при избрании Климента Трайковского, не выполнявшего канонические требования, во епископа Битольского: каноническая хиротония Климента давала возможность сепаратистам в удобное время совершить полное отделение от СПЦ…

С предоставлением автономии МПЦ не был согласен, как уже сказано, епископ американско-канадский Дионисий. Он считал патриарха Германа виновником того, что македонская церковь вообще возникла.

* * *

О том, как неуклонно мостился путь церковного раскола в Народной Республике Македонии, говорят многие события. Сепаратистов не удовлетворяла автономия македонской церкви, их настоящей целью была автокефалия. И на практике они вели себя как автокефальная Церковь. Одновременно на Сербскую Православную Церковь возрастало давление руководства компартии, стремившейся к тому, чтобы за македонской церковью была признана полная самостоятельность.

По приглашению председателя Союзной комиссии по делам религии Милутина Морача, патриарх Герман и члены Синода 26 апреля 1966 г. посетили Союзное исполнительное вече. На состоявшихся переговорах Морач отметил, что решение Священного архиерейского Собора СПЦ 1959 года удовлетворительно и его надо проводить в жизнь. Он привел ряд фактов, свидетельствовавших о том, что МПЦ в рамках этого решения уже практически реализовала свою самостоятельность. Дескать, осталась малая толика — формальное признание Собором Устава МПЦ, а также оповещение других православных Церквей о решениях Священного архиерейского Собора СПЦ от 1959 года".

В ответ патриарх Герман и члены Синода заняли твердую позицию: далее этот вопрос можно решать только в духу канонических правил <…>.

Непосредственно перед очередным заседанием Священного архиерейского собора был получен уже пятый вариант Устава МПЦ. Собор постановил, что Устав МПЦ приведен в соответствие с замечаниями СПЦ и таким образом МПЦ провела свою организацию, оставаясь и далее в единстве с СПЦ через посредство патриарха СПЦ… Понадобилось 7 лет, чтобы Собор смог констатировать, что замечания Священного архиерейского собора от 1959 года внесены в Устав МПЦ. Решение Собора были сообщены МПЦ, которая, однако, выразила недовольство смыслом решения. Главной причиной недовольства было то, что «Его Святейшество патриарх выступает на практике с титулом Патриарх Сербский, а не Патриарх Сербский и Македонский», а далее отмечалось, что это последнее решение Собора СПЦ «самым серьезным образом ухудшило отношения между нашими двумя церквами». Действительной причиной такой позиции МПЦ было то, что решением Собора СПЦ македонская церковь признавалась автономной, но не автокефальной церковью. Это не встраивалось в дальнейшие планы сепаратистов. Они потребовали встречи с Синодом СПЦ, которая состоялась 18 ноября 1966 г.

На этой встрече архиереи МПЦ прямо выступили с требованием автокефалии. Они пригрозили, что в противном случае созовут церковно-народный собор, который и предоставит им автокефалию, если таковую им не даст СПЦ. Ничуть не стесняясь, архиереи МПЦ признали, что свои требования они основывают на воле Исполнительного веча Македонии, которое спешило при помощи автокефалии МПЦ как можно скорее «доукомплектовать» македонскую государственность.

3 декабря 1966 г. СПЦ получила и письменное требование МПЦ об автокефалии.

7 марта 1967 г. патриарх Герман добился приема у председателя Союзного исполнительного веча Петра Стамболича, хотя было ясно, что государственная власть не желает обуздать аппетиты сепаратистов…. На переговорах Стамболич заявил, что поддерживает требования МПЦ: «Они хотят самоутвердиться как македонцы во всех сферах общественной, культурной и церковной жизни. Нужно их понимать. Нужно им помочь в этом самоутверждении. Пусть права, предоставленные им в 1959 году, будут расширены, и тогда все будет в порядке. Однако мы не можем в это вмешиваться и что-то отсюда приказывать». На это патриарх Герман ответил: «Мы также хотим, чтобы государственные власти нам не мешали. Но тогда мы просим вас, чтобы вы не вмешивались, когда Собор поведет канонический процесс против митрополита Досифея…. Мы обращаемся к Вам как председателю Союзного Исполнительного веча, чтобы Вы не допустили религиозной войны между СПЦ и МПЦ».

На встрече с председателем Исполнительного веча Сербии Драги Стаменковичем 5 мая 1967 г., перед очередным заседанием Священного архиерейского собора, патриарх Герман, решительно отказавшись рассматривать вопрос об автокефалии МПЦ, сказал: «Вы говорите, что их просьбу нужно удовлетворить. Но спрашивал ли кто-нибудь нас, сербов, существуем ли и мы в этой стране и должен ли кто-нибудь нас удовлетворить? Кто инициатор всего этого, мы или они? Мы хотели пойти им навстречу, и это было сделано, но сейчас от нас требуют, чтобы мы совершили самоубийство. Нет, мы этого не сделаем, и если они сами провозгласят автокефалию, говорю Вам откровенно, мы отдадим Досифея под суд, и будь, что будет».

К Собору 1967 года были представлены доклады специалистов по церковному праву доктора С. Троицкого и доктора Б. Гардашевича на тему «Есть ли у МПЦ условия для получения автокефалии?». На основе большого количества доказательств делался отрицательный вывод. «Если бы МПЦ наперекор канонам сама на своем народно-церковном соборе под председательством митрополита провозгласила свою автокефалию, она должна была бы считаться и со стороны СПЦ и других Православных автокефальных Церквей раскольнической религиозной организацией и в качестве таковой быть отлученной от общения с ними».

Решением Священного архиерейского собора СПЦ от 11 мая 1967 г. требование синода МПЦ о предоставлении автономной македонской церкви автокефалии было отвергнуто. К решению Собора были приложены доклады С. Троицкого и Б. Гардащевича, дававшие систематическое изложение нарушений епископами МПЦ церковных канонов, незнания ими канонов, сознательного нарушение клятвы, примеров сотрудничества с властями в разделении церковных организаций и др.

Сокращенный и авторизованный перевод с сербского Натальи МАСЛЕННИКОВОЙ

(Окончание следует)

http://www.fondsk.ru/article.php?id=908