 |
| Русский дом | Александр Сегень | 17.08.2007 |
И впрямь, нет ему подобного. Несколько похож Спас-на-Крови в Петербурге, построенный на месте злодейского убиения государя Александра Освободителя, но только разноцветием и пестротой куполов. В остальном он несколько построже. А Василий Блаженный и впрямь самый особенный в русском православном зодчестве — весь он подобен пламенеющему костру, языки которого от боков к центру устремляются всё выше и выше в московское небо, а купола ни один не похож на другой.
Сказывают, будто Наполеон и вовсе принял его за мечеть, промолвив:
— Так вот почему Москва называется Москвою!
Всё дело в том, что по-французски «мечеть» — «mosquee», а «Москва» — «Moscou», звучит похоже: «моске» и «Моску».
А ведь и это имеет тайный глубокий смысл! Покровский собор построен Иваном Грозным в честь покорения Казани и дальнейшего обращения многих высокопоставленных татарских князей в Православие. Их мечетью отныне становилась Церковь Христова! Их Казанью — Москва!
Но не только обликом причудлив сей знаменитейший собор, ставший одним из символов столицы Отечества нашего. Ещё и двояким названием. Ведь на самом деле он — храм Покрова Божией Матери, что на рву, хотя в народе гораздо больше известен как собор Василия Блаженного.
Рождением и смертью этого любимейшего на Москве юродивого отмечены два храма. В честь того, что Василий был погребён в одном из приделов, Покровский собор получил своё второе, более распространённое наименование. А в честь того, что Василий родился в Басманной слободе и был прихожанином храма в селе Елохове, назван крестильный храм, находящийся во дворе Богоявленского Елоховского собора.
Годы рождения и смерти Василия Блаженного, обозначенные в «Житиях Cвятых» Димитрия Ростовского и в «Московском патерике» как 1464 и 1552, в последнее время подверглись уточнению, и ныне сдвигаются на пять лет вперёд. Время рождения его сейчас определяется декабрём 1468 года, а дата кончины — 15 августа (2 августа по ст. ст.) 1557 года, и посему в этом году мы отмечаем 450 лет со дня смерти юродивого.
Примечательно, что в жизни Василия заключена целая эпоха освобождения России от долгого и мучительного ордынского ига. При его появлении на свет государь Иоанн III начинал борьбу за самодержавие, как тогда называлась независимость (сами власть держим). Василию было двенадцать, когда Иоанн III отпраздновал великую победу над ханом Ахматом на Угре и провозгласил себя самодержавным государем. А когда Василий скончался, Иоанн IV завершил эту борьбу, покорив Казань и Астрахань.
В жизни Василия многое связано с одеждой. Можно дерзнуть и сделать предположение, что крестьянская семья, в которой он родился, была небогатой, а мальчику нравилось, как одеваются обеспеченные люди, хотелось того же. Возможно, из этого желания впоследствии родится подвиг полного отречения от любых благ, включая одежду и обувь. Ибо с детства сын елоховских крестьян Иакова и Анны стал проникновенной молитвой усмирять плотские желания. Едва он подрос, его отдали в сапожную мастерскую. С сапогами связано и первое чудо, когда пришёл один посадский и потребовал:
— Сшейте мне дорогие сапоги, чтобы я много лет их носил, и им не было бы сносу!
А шестнадцатилетнего ученика сапожного мастера вдруг обожгло прозрение, и он горестно усмехнулся.
— Чему ты улыбался? — спросил мастер, когда заказчик ушёл.
— Если скажу, то больше не смогу остаться у тебя.
— Скажи. Приказываю!
— Зачем ему сапоги на много лет, если он завтра же будет лежать в гробу! — ответил Василий.
Так и случилось. После этого юноша покинул мастерскую и принял на себя подвиг юродства, потому что дар прозрения полностью овладел им. Он видел будущее людей, видел ангелов и бесов. Проходя мимо домов, где люди предавались пьянству и разврату, целовал углы этих домов, а углы жилищ, в которых обитали благочестивые люди, забрасывал камнями. Объяснял же такое своё поведение тем, что по углам домов, где живут добропорядочные христиане, толпятся бесы, а возле домов, где творится бесчинство, стоят, не решаясь войти внутрь, ангелы.
— Не углы целую, а ангелов. Не углы побиваю каменьями, а бесов.
С годами одежда на нём истлела, и он ходил едва прикрывая тряпицей наготу свою, не страшась мороза, ибо в душе его пребывал рай:
— Зима люта, да рай сладок! — говорил он, когда пытались его жалеть.
Один боярин, сжалившись, снял с себя шубу и надел её на юродивого. Но вскоре нашлись злоумышленники. Один из них лёг и притворился мёртвым, а другие сказали:
— Василий, отдай нам шубу, мы её продадим и на эти деньги совершим погребение товарища нашего. Видишь, вот он лежит мёртвый.
— Мёртвый? — сказал юродивый. — Ну, так тому и быть! — И, сняв с себя боярский подарок, покрыл шубой тело притворщика, который тотчас и в самом деле преставился.
Пили на Руси и тогда много. Василий сильно горевал об этом. Чаще всего его можно было увидеть у Варварских ворот в башне Китай-города, в которой содержались особо отличившиеся пьяницы. Он беседовал с ними и многих исправлял, а место то стали называть Васильевым лужком.
Когда его спрашивали, кто его родители и братья, и есть ли у него дети, он отвечал:
— Мать моя — чистота, братья — желания стремиться к горнему Иерусалиму, а вместо детей — сердечные воздыхания.
Одна из самых трогательных — история о том, как Василий Блаженный укорил молодого Ивана Грозного. Преосвященный митрополит Макарий поведал государю о Василии, и Царь стал относиться к нему с особым вниманием. Однажды после литургии в одном из кремлёвских храмов Иван Васильевич подошёл к юродивому, а тот спросил его:
— Государь, почему ты не был на литургии?
— Как же не был, когда я всю службу отстоял! — удивился царь.
— Нет, батюшка государь, ты был не в храме, а на Воробьёвых! Всё свой дворец достраивал.
Тут Иван Васильевич густо покраснел и признался:
— Твоя правда… В мыслях я и вправду был там!
А он в то время строил себе новый дворец на Воробьёвых горах, вот во время литургии постоянно и думал о том, что там да как.
Однако не только подобные трогательные чудеса совершал он, предвидя и пророчествуя, но и мощные, сильные. В 1521 году, во время нашествия хана Ахмет-Гирея, юродивый Василий так горестно и слёзно молился в Успенском соборе, что хану, уже сжёгшему предместье, вдруг померещилось огромное воинство, выходящее против него из Кремля, и Ахмет-Гирей в ужасе отступил от Москвы.
Иван Грозный сильно любил Василия Блаженного, часто звал его к своему застолью, и тот иногда соглашался. Однажды во время такого ужина Василий закричал:
— Пожар! Пожар!
И стал в окно выплёскивать вино из кубков.
— Да ведь там нет никакого пожара, — изумлялись присутствующие.
— Не здесь, не на Москве. В Новгороде пожар, — пояснил Василий. — Но уже всё, я потушил его.
И что же? Проходит какое-то время, приезжают из Новгорода и рассказывают, что и впрямь случился пожар, стал сильно разгораться, но откуда ни возьмись появился некий странный нагой муж, принялся заливать пламя водой из вёдер и быстро всё потушил. Позвали Василия. Новгородцы увидели и ахнули:
— Он!
Царь Иван Грозный молил Бога: да продлит Господь житие Блаженного Василия. Но тому уже исполнилось восемьдесят восемь лет, из коих семьдесят два года он провёл в юродстве, видев на Москве трёх великих государей — Иоанна III, Василия III и Иоанна IV. Приблизилась его кончина. Царь явился к умирающему московскому любимцу с царицей Анастасией и царевичами Иваном и Фёдором. Василий благословил всех, а Фёдору нашептал на ухо:
— Всё, что принадлежит твоим предкам, будет твоим, и ты будешь их наследником.
Тем самым он перед смертью предрёк, что не Иоанну Иоанновичу достанутся скипетр и держава, а младшему — Феодору Иоанновичу. И сразу после последнего пророчества Василий Блаженный предал душу свою Господу. От тела его растеклось сказочное благоухание, столь мощное, что по всей Москве его ощущали люди. А во время погребения Царь сам нёс гроб с телом усопшего. Князья, помогая ему, сменялись, а он — нет. Предположительно, что сам Иван Грозный сочинил тропарь и кондак Василию, предвидя близкую канонизацию юродивого, поскольку чудеса исцелений при гробе начались вскоре после кончины Василия Блаженного.
Во время погребения, совершённого самим митрополитом Макарием, Покровский храм продолжал строиться, и уже тогда стали называть его собором Василия Блаженного. И само место между храмом и Москвой-рекой вскоре окрестили Васильевским спуском. Первоначально купола храма были обычные, шлемовидной формы, золочёные, и лишь спустя полтора столетия, когда вместо звонницы построили шатровую колокольню, купола стали как теперь — многоцветные, все разные, причудливые. Такова, должно быть, и душа ныне поминаемого святого — красочная, радостная, многоцветная. И большинство людей при имени Василия Блаженного прежде всего воображают себе не сухонького обнажённого старца, а огромный и величественный собор, самый необычный из всех русских храмов.
