Наука и религия

«Дело Дарвина» незаметно перетекает в «дело Гинзбурга»

Не успели в Петербурге наговориться об иске школьницы к Минобрнауки с требованием запретить преподавание теории происхождения видов как единственно верной — уже обсуждают очередную конфронтацию ученого сообщества и церкви.

Задело?

Недавно представители православно-патриотического движения «Народный собор» потребовали от московской прокуратуры привлечь к уголовной ответственности нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга. За разжигание межрелигиозной розни: Виталий Лазаревич, которого в чем не обвинишь, так это в излишней политкорректности, заявил в интервью, что «преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей».

Правда, то интервью академик Гинзбург дал еще в феврале. А с иском «Народный собор» обратился лишь после того, как в конце июля в СМИ появилось обращение десяти академиков РАН (в том числе «нобелиатов» Жореса Алферова и Виталия Гинзбурга) к президенту РФ.

«С нарастающим беспокойством мы наблюдаем за все возрастающей клерикализацией российского общества, за активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни…» — говорилось в обращении.

Ученых обеспокоило одно из решений мартовского Всемирного русского национального собора — обеспокоило уже одним своим названием: «О развитии отечественной системы религиозного образования и науки». Академики удивлялись: «Если религиозное образование — внутреннее дело РПЦ, то с какой стати церковь заботится о развитии науки?..».

Письмо академиков к президенту страны могло бы появиться в СМИ много раньше, но крупные федеральные газеты отказывались его публиковать. Да и это обращение было не первым, — еще в прошлом году Санкт-Петербургский союз ученых пытался обратиться с похожим (хотя и более мягким) открытым воззванием к министру образования и науки Андрею Фурсенко. Воззвание появилось только в Интернете.

Да будет светское

Название недавнего «круглого стола» в «РосБалте» «Русские ученые против клерикалов» показалось странноватым не то что для журналистов — для некоторых участников мероприятия.

В Петербурге, как уверил Леонид ИЛЮШИН, начальник сектора модернизации образования комитета по образованию, в государственной школе нет предмета «Основы православной культуры» (введение которого так тревожит академиков) и вообще нет какого бы то ни было религиоведческого курса. Это раз. В Ленинграде, как напомнил Лев БОРКИН, председатель правления Санкт-Петербургского союза ученых, еще в 1989 году при союзе же была создана Высшая религиозно-философская школа — «чтобы обсуждать проблемы диалога религии и науки». Это два. Наконец, в Петербурге, как отметила Марианна ШАХНОВИЧ, завкафедрой философии религии и религиоведения СПбГУ, в 1912 году общество уже следило за развитием одного «дела»: большой математик Марков отреагировал на отлучение Льва Толстого от церкви тем, что попросил у Синода отлучить от церкви и его, академика Маркова. Вот это был номер, вот это было «дело академика»!

Так что все нынешние дискуссии на тему «наука против религии и наоборот» могли бы вызвать вопросы вроде: «С какого перепугу?», «Какое у нас столетие на дворе?» и «Государство светское — так и что тогда обсуждать?».

Обсуждать между тем можно вот что: по словам представителя Санкт-Петербургского отделения Российского общественного молодежного движения «Оборона» Дмитрия ИЗБИЦКОГО, в Новгородской, Брянской, Калужской, Смоленской областях предмет «Основы православной культуры» введен как обязательный. А в школах черноземной части России действует учебник «Православная биология».

Петербург, разумеется, за другие регионы не отвечает, но Леонид Илюшин на всякий случай разложил по полочкам:

— Если в образовательную программу школы вводится какой бы то ни было курс, даже факультативный, его содержание должно пройти экспертизу. Если курс использует конкретное учебное пособие, на нем должен стоять гриф «одобрено» либо «рекомендовано» Министерством образования или экспертным советом на региональном уровне. Все остальное может вызвать претензии к школе за отклонение от учебного плана.

Леонид Илюшин считает, что если в школе и возможно введение какого-то «религиоведческого курса», то лишь такого, который рассказывал бы обо всех мировых религиях.

Вторая волна

Протоиерей Александр СОРОКИН, председатель издательского отдела Санкт-Петербургской епархии, был исключительно аккуратен в выступлении:

— Следует действительно признать тот факт, что в последние годы для Православной церкви в России создается в основном благоприятная ситуация. Мое поколение уже не испытывало тех трудностей, которые преодолел мой отец, тоже священник. Вопрос в том, какую оценку давать этому возросшему авторитету церкви. Мы наблюдаем, как мне кажется, вторую волну интереса к церкви — волну более глубокую и более спокойную, чем в 1990-е, когда многое делалось сгоряча и непродуманно.

Удовлетворению этой «второй волны интереса» в рамках гособразования препятствуют три момента, обозначенные юристом Аркадием ЧАПЛЫГИНЫМ: юридический (закон гарантирует светский характер государственного и муниципального образования); экономический (введение даже факультативного курса — это деньги налогоплательщиков, отнюдь не всегда православных); педагогический.

— Это нам с вами, господа, понятно, что девы не рожают и что Христос не ходил по водам, — призвал в союзники всех собравшихся (в том числе, кажется, и священников) Чаплыгин. — Такое описание мира — метафора. Но детям это будет непонятно, особенно если «Основы православной культуры» будут преподавать «профессиональные» верующие, христианские священники. Вряд ли ребенок сможет вырасти адекватным человеком, после того как выслушал подобный курс мифов.

Представители церкви, вряд ли относя себя к тем «господам, которым понятно, что Христос не ходил по водам», парировать все же не стали — смысл? Однако Сергей ВОЛОБУЕВ, советник председателя отдела по делам молодежи Санкт-Петербургской епархии, усомнился в самом сильном, казалось бы, «препятствующем моменте» — юридическом:

— Все вопросы о происхождении мира — не научные, а философские. Ученые представляют материалистическую философскую школу и намерены утвердить политический статус этой школы. Это противоречит принципу светскости государства, потому что светскость — это не атеизм, это честная конкуренция различных мировоззрений. Сейчас различные мировоззренческие группы требуют от государства покровительства — вместо того чтобы требовать создания такого формата общественной дискуссии и образования, чтобы вопросы, на которые человечество за всю свою историю не может ответить, в таком же проблемном виде и освещались.

Сергей Волобуев полагает, что тут вопрос в интеллектуальной честности, и если верующие, дескать, честны (так и говорят: верим, что было так-то и так-то), то и ученые должны «предупреждать о гипотетичности своих суждений».

В свою очередь Евгений Борисович АЛЕКСАНДРОВ, доктор физико-математических наук, академик РАН, один из подписавших «Письмо академиков», выразил сильное сомнение в том, что только церковь может воспитать высокоморальных и культурных людей:

— Светская наука — этология, социология, психология, конфликтология — умеет создать мир между людьми, в то время как церковь за всю свою историю порождала религиозные войны и конфликты, — отметил академик Александров. — Я лично придерживаюсь позиции светского гуманизма, на основах которого лучше строить образование. Советская власть, конечно, много напакостила — но то, что она внедрила в образование рациональный взгляд на мир, мне представляется достижением. А нынешнее внедрение церкви в процесс образования мне кажется возвратом к давно пройденному.

Вопрос формальный

Почему академики обращались к президенту? Потому, объясняют, что у нас вертикаль власти, все решает президент, который к тому же позиционирует себя как человек набожный. В то же время президент не равнодушен к конкурентоспособности России, а, как сказал Лев Боркин, «вмешательство церкви в науку приведет к тому, что в условиях глобальной конкуренции наша страна проиграет. Потому что первенство определяется технологиями и высшим образованием».

Физик Иосиф АБРАМСОН, доктор технических наук, дополнил:

— Письмо обращено к президенту потому, что выражает определенный упрек государству, которое сегодня заинтересовано в клерикализации. В любой — не только православной. Окружение президента — люди умные, они понимают, что нынешняя внешняя стабильность в стране обманчива, народ не может долго терпеть невероятное расслоение в российском обществе. Поэтому государству нужны и шоу-бизнес, который заставляет людей не думать о насущном, и любая конфессия, которая учит не борьбе, а примирению с действительностью.

Общественности же пока интереснее обсуждать введение религиоведения на уровне школы. Общественность оставила почти без внимания один пассаж в обращении академиков, а именно: беспокойство по поводу того, что церковь намерена добиваться внесения теологии в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии. «А на каком основании, спрашивается, теологию — совокупность религиозных догм — следует причислять к научным дисциплинам? — удивлены академики. — Любая научная дисциплина оперирует фактами, логикой, доказательствами, но отнюдь не верой».

Вот тут нарисовался самый интересный вопрос — вопрос, как выразилась Марианна Шахнович, «не содержательный, а формальный»: как быть с Болонским процессом? С взаимным признанием дипломов? В том числе по теологии? Владимир ХУЛАП из отдела внешних связей Санкт-Петербургской епархии, например, имеет докторскую степень теологии одного из университетов Германии, и доктором теологии его признают во всей Европе, однако не в России.

Марианна Шахнович считает, что в решении этого «формального вопроса» и могут объединиться академическое и духовное сообщества. Кроме того, доктор философских наук Марианна Шахнович полагает, что было бы хорошо, если бы духовные учебные заведения получали государственную аккредитацию (почти месяц назад в Госдуму был внесен соответствующий законопроект). Да, госаккредитация предполагает контроль (получается, государство будет вмешиваться в дела церкви? — А. Д.), но это также уравняет в социальном статусе выпускников разных учебных заведений. Тогда как сейчас выпускник духовной академии, если вдруг не пожелает служить пастором, то и в некоторые библиотеки не будет допущен, поскольку у него как бы нет высшего образования.

Марианне Михайловне кажется немыслимым, если в Высшей аттестационной комиссии будут созданы экспертные советы по православию, католицизму, протестантизму и так далее. Но выход «с конвертируемостью дипломов и степеней», как ей представляется, все же есть.

— Ректор СПбГУ Людмила Вербицкая давно хлопочет о том, чтобы Университету вернули право выдавать свой собственный диплом, — напоминает Марианна Шахнович. — И в стране есть список около трех десятков авторитетных высших учебных заведений. Почему не дать возможность этим вузам выдавать собственные дипломы и внести в этот список духовные институты? Разумеется, после государственной аккредитации.

В том же Кембридже выдают диплом доктора теологии, но это не диплом государственного образца, это диплом доктора теологии Кембриджского университета. Наверняка конвертируемый.

Поговорили

Выяснения отношений на «круглом столе», слава богу, не было.

Отец Александр порадовался тому, что «дискуссия есть и что она носит — по крайней мере пока — конструктивный и культурный характер; возможно, потому что началась с подачи не просто ученых, а людей, имеющих высокий моральный авторитет в обществе». Ученые, в общем, с симпатией кивали, когда священник на заковыристый вопрос: «Почему церковь освящает военные корабли даже с ядерным оружием на борту?» — ответил, что для него и самого дилемма: как совместить патриотическое воспитание и защиту Родины с освящением оружия, и тем более массового поражения.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II заочно ответил академикам, что преподавание в школах не противоречит отделению церкви от государства (поскольку, мол, церковь отделена от государства, но не от общества) — однако не последние в церковной иерархии священники уже элегантно благодарят академиков за письмо, потому что и сами страдают от некоторых «православных» учебников, которые, по сути, прости господи, одно мракобесие.

Скандал вокруг «дела Гинзбурга» маловероятен, потому что никакого уголовного дела не будет, ибо, по мнению юристов, «высказывание Гинзбурга о том, что христианская церковь борется за души учеников, — это метафорическое описание. Вот так вот Виталий Лазаревич это видит».

Протоиерей Александр Сорокин пожелал, чтобы «церковь была культурной составляющей нашего общества, а в том, что этого хотят люди церкви, не сомневайтесь. Превращения церкви в идеологическую машину не хотели бы очень многие и в самой церкви». И научные работники — люди понимающие: у зоолога Льва Боркина дедушка был настоятелем церкви в Московской губернии; дед физика Евгения Александрова, судейский чиновник, в свое время вышел из РСДРП, так как не хотел участвовать в изъятии церковных ценностей…

Вменяемые люди всегда могут поговорить так, чтобы не вышло «некрасиво». Хотя очевидно: не договорились.

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 244 265@SV_Articles