 |
| Интерфакс-Религия | Виктор Лега | 10.08.2007 |
Доцент убежден, что и в наши дни теология имеет полное право существовать как научная дисциплина, а ученым-физикам, которые испугались «клерикализации» российского общества, В. Лега советует почаще открывать Библию. Свое мнению по поводу недавних споров вокруг науки и религии завкафедрой высказал в интервью корреспонденту «Интерфакса» Николаю Вальковскому.
— Виктор Петрович, Вы читали письмо ученых и намерены высказаться по поводу этого документа?
— Да. У меня сложилось свое мнение, и я охотно поделюсь им с читателем. Среди подписавших это письмо — ученые-физики Виталий Гинзбург и Жорес Алферов, и наука для них, как и написано в этом письме, опирается на факты, логику и доказательства. Академики не готовы серьезно относиться к теологии и не готовы понять, что теология — тоже наука. Правда, несколько иная наука, не такая, как физика или химия. По своему методу она более близка гуманитарным наукам — философии, истории и другим. Авторы же письма сравнивают ее только с естественными науками, которая имеет свои отличительные признаки: фактическая проверяемость, общезначимость, доказательность, систематичность. Но и здесь не все так просто. Современная философия науки давно усвоила, что вопрос о «научности» науки не столь прост. Известный английский философ Поппер, например, показал, что требование верификации, то есть проверяемости фактами, к науке не обязательно должно быть применимо. Главное — фальсифицируемость теории, то есть научна та теория, с которой можно спорить. Но с христианским богословием тоже можно спорить. С опорой на факты тоже все в порядке: оно основывается на факте — Священном Писании. Оно не может быть просто кем-то придумано. Никто здесь не будет утверждать что-либо на основании, скажем, своей фантазии. Оно тоже использует логические рассуждения, выстраиваемые в строгую систему. Кстати, существование ересей как раз подтверждает системность богословия, ведь ересь — это то, что логически противоречит основным положениям христианства.
Ученые говорят о фактах и опыте, но при этом не понимают, что религиозные науки как раз и опираются на факты и на опыт — на внутренний духовный опыт (естественный и сверхъестественный), на факты, изложенные в Священном Писании, и факты истории. Писание тоже проверяется историей. Никто не спорит с тем, что когда-то жили и Моисей, и царь Соломон, однако было много споров о том, были ли на самом деле апостолы. Находились даже те, кто утверждал, что не было Иисуса Христа. Есть область церковной истории — это действительно область науки, которая несколько отличается от обычной истории, и она входит в теологию.
Теология занимается теми вопросами, которыми не может заниматься история. Историк занимается своей областью, но он не будет вторгаться в то, о чем говорится в Священном Писании. А в Священном Писании говорится о нашем спасении, о нравственных законах. Ведь должна же какая-то наука заниматься всем этим! Для этого и существует теология. По своей форме теология такая же наука, как и все остальные.
О том, что теология — наука, говорит еще один факт: многие диссертации, которые защищаются сейчас в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете на степень соискания кандидата или доктора богословия, с некоторыми видоизменениями защищаются на степени доктора или кандидата исторических, философских и психологических наук.
Хотя сейчас и появляются мнения о том, что история, философия, искусствознание и прочие гуманитарные науки таковыми не являются, однако никто не будет отрицать, что они включены в список ваковских специальностей (ВАК — Высшая аттестационная комиссия — «ИФ»), и, слава Богу, никто их оттуда убирать не собирается.
— Кто-то считает, что одни науки важнее других?
— Некоторые считают, что физика и другие естественные науки объяснят все. В письме академиков прослеживается явно неприкрытый сциентизм. Ошибка современных ученых-сциентистов состоит в том, что они считают, что, объясняя механизм процессов, они объясняют все. Приведу такой пример. Вот, скажем, я поднимаю руку и спрашиваю: почему я это сделал? Какой ответ? Элементарный — мне захотелось. Но это классический религиозный ответ. Ибо получается, что в начале моего действия была идея, а не материальная причина. Научный же ответ должен быть таким: я поднял руку, потому что по нервным окончаниям прошли импульсы, к мышцам и суставам прикатила кровь и т. д. Вот он, научный ответ. Но вы же так никогда не скажете. Получается, что в начале было слово. Моя мысль. Я захотел — и я привел своим словом в движение свои мышцы и суставы.
А наши ученые похожи на тех, кто, описывая кровеносные сосуды, мышцы, кости и суставы, говорят: мы полностью объяснили поведение человека. Они объяснили механический процесс, но при этом не объяснили ничего. Простое, бесплодное собирание фактов, то, что как раз пропагандируют Гинзбург со-товарищи…
И в этом причина того, что, как пишут авторы письма, современные ученые не нуждаются в религии. Это можно сравнить с тем, что и штукатур, занимающийся отделкой дома, не обязан быть ознакомлен с проектом целого здания. Но прежде, чем заняться отделкой, должен появиться архитектор, который это строение задумал. Так же и наука. Имея религиозные корни, будучи полностью религиозной в начале своего развития, сейчас она во многом стала ремесленной. В XVII веке ученый должен был знать все о науке, должен был понимать, что такое наука, видеть ее, так сказать, со стороны. То есть он практически обязан был быть не только ученым, но и философом, и богословом. Современный же ученый должен знать хорошо лишь свою узкую научную область, должен знать «все ни о чем и ничто обо всем». Он должен хорошо владеть математическим аппаратом, уметь собрать установку и т. п. И в этом причина кажущейся атеистичности науки — в том, что ученые становятся ремесленниками, а не философами.
— Современная наука… А разве в былые времена ученые не спорили с Церковью?
— Спорили. Но почему-то сейчас не принято говорить о том, что создатели современной науки были христианскими философами. Галилей, Ньютон, Декарт, Паскаль, Лейбниц — это христианские философы, ученые и богословы, которые, основываясь на христианских положениях, применяли их к познанию нашего мира и создали современную науку.
Авторы письма противопоставляют веру и разум. Скажем, богословие обвиняют в догматичности, ставя ему в пример науку, где нет недоказуемых положений. Но это совершенно не так. Самое главное положение о том, что в мире есть законы — вечные, неизменные, одинаково действующие во всей вселенной во все времена, — недоказуемо в рамках науки. Фактически оно принимается на веру. Но такое понимание «закона» имеет божественный характер происхождения. Поскольку у мира есть Законодатель — Тот, кто дал миру закон, мы и можем этот закон познавать. Вот когда мы изучаем философию науки и саму науку XVII века, мы видим ее живую связь с христианским мировоззрением. Для ученых того времени наука была «естественной теологией», в отличие от богословия богооткровенного. Впрочем, это довольно сложная тема, и она исследуется современными учеными: Дюгемом, Гайденко, Катасоновым и другими.
На самом деле если подумать о философии науки и ее связи с христианским богословием, то мы поймем, что истинность христианства доказывается истинностью современной науки. Современная наука была создана в христианстве, и поэтому она истинна. Наука не создавалась в исламских странах и, тем более, в странах языческого Востока. Там были некоторые опытные наблюдения. Да, китайцам удалось создать бумагу. Да, египтяне построили пирамиды. Но почему и как — они не знали. Математика как доказательная наука появилась в Греции, но применение математики к познанию природы — это уже следствие христианства.
Практически все крупнейшие ученые — созидатели современной науки и ее главнейших разделов — были христианами: Фарадей, Максвелл, Планк, Мендель, Коши и другие. Да, Эйнштейн — не христианин. Но он никогда не был и атеистом, он говорил, что «в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди», и «там, где отсутствует это чувство (религиозное — „ИФ“), наука вырождается в бесплодную эмпирию». А Планк, один из основоположников квантовой механики, говорил: «Куда ни кинь взгляд, мы никогда не встретим противоречия между религией и естествознанием, а, напротив, обнаруживаем полное согласие как раз в решающих моментах. Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто ныне думает или опасается, а дополняют и обуславливают друг друга… Следует неутомимо и непрестанно продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказающий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!»
Вообще-то у некоторых современных ученых очень мало честности, особенно тогда, когда они выходят на мировоззренческие вопросы. Вот, например, эволюционист-биолог должен честно сказать: «Я не имею достаточных доказательств, чтобы утверждать, что живые виды возникли только путем эволюции, но у меня есть некоторые данные, позволяющие выдвинуть такую гипотезу». Нет! Биолог утверждает, что это только так, а не иначе. Если бы те же Гинзбург и Алферов применили к биологии те требования доказательности, которые существуют в физике, то они биологию вышвырнули бы из области науки еще раньше, чем теологию. Ведь как в физике: если нет математической теории, эмпирической экспериментальной проверки, то гипотеза так и останется гипотезой, ее даже никто рассматривать не будет как доказанную научную теорию. В биологии же эволюционизм считается наукой. Почему? Да потому, что он якобы опровергает христианство. Идеология ставится выше научных требований. В области антропологии ситуация еще более расплывчатая. До сих пор утверждения Энгельса о том, что труд создал из обезьяны человека, ничем и никем не доказаны. Абсолютно ничем! Однако это заявление относят к научной теории.
— Ученые часто ссылаются на то, что написано в шестодневе — книге Бытия. Говорят, что в наши дни все это выглядит нелепой сказкой…
— Во-первых, хотелось бы посоветовать тем людям, которые говорят о сотворении мира за семь дней, хотя бы полистать Библию. В седьмой день Бог не творил, Он почил от дел своих. Здесь мы опять сталкиваемся с дилетантским, поверхностным подходом. Даже стыдно за таких людей! Они занимаются физикой и совершенно правильно никогда не допустят в эту сферу дилетанта. Сначала, скажут, изучи физику, а потом говори! Но при этом сами подходят к богословским дисциплинам как школьники-двоечники: начинают рассуждать о том, о чем имеют самое поверхностное и даже совершенно ошибочное представление. Я бы посоветовал им прочитать современные книги, которые показывают удивительную согласованность современной космологии, геологии и биологии с учением о сотворении мира.
Например, ученые-атеисты постоянно говорили: мир вечен, христиане утверждали однозначно: мир имеет начало во времени. Современная наука пришла к гипотезе, а теперь уже и к теории большого взрыва. Оказалось — мир имеет начало во времени. Казалось бы, грандиозное подтверждение христианского учения. Нет. И этого недостаточно. Атеисты постоянно подсмеивались над Библией, где утверждается, что сначала творится свет, а затем уже — светила. Не может свет существовать без светила! Опять же, современная наука показала, что в физике большого взрыва свет как поток фотонов, как электромагнитное излучение возникает в первые минуты существования мира — задолго до возникновения звезд и галактик. Кроме того, в шестодневе упоминается о сотворении жизни в удивительном порядке, совпадающем с современными эволюционными представлениями — казалось бы, полное подтверждение современных палеонтологических и других данных. Ведь можно сказать, что первым эволюционистом был Моисей, который сказал, что вначале возникают растения, затем в воде возникает животная жизнь, затем возникает жизнь на суше… Эволюционная картина!
— В своем письме академики беспокоятся о душах детей, говорят, что не надо сбивать их с толку религиозными знаниями.
— Все это — крокодиловы слезы. Я не читал ни одного воззвания ученых, обращавшихся к президенту по поводу преступности и наркомании среди подростков, распространения порнографии. Об этом принято молчать. Но, когда в школу приходит священник, начинается шум. О душах они как раз и не заботятся. Явная антицерковная, антихристианская направленность этого письма очевидна. С другой стороны, меня поражает забота о других религиях. Кто-нибудь слышал о протестах мусульман, иудеев, буддистов в связи с возможным изучением в школах «Основ православной культуры»? Нет. Они не протестуют. И даже, более того, многие из них солидарны с православными и надеются, что христиане сдвинут этот вопрос с мертвой точки, и затем представители других религий в своих регионах уже смогут изучать в школах традиционные религии. Они надеются на нас! Но атеисты лучше знают, как относятся к православию мусульмане, иудеи и другие конфессии.
Никто, тем более, не навязывает христианскую православную культуру всем школьникам. Речь идет о добровольном изучении. Поэтому здесь мы опять видим какую-то нечестность, неискреннюю заботу. Как только церковь начинает что-то делать для повышения нравственности, это сразу вызывает отпор.
— А насколько полезно религиозное образование для современного человека?
— Авторы письма опять передергивают понятия. Они путают понятия «светское» и «атеистическое». «Светское» означает, что религия не вмешивается в дела управления государством и не вмешивается в учебную программу школьного и вузовского образования. Но светский характер нашего государства также гарантирует свободу выбора наших граждан. Любой человек, и в том числе школьник, должен иметь право на получение информации. Авторы письма его этой свободы лишают. Наше государство светское, а не атеистическое. Атеисты не должны навязывать свою волю всему населению. А поскольку наше государство светское, а не атеистическое, школьник имеет право изучать как Закон Божий и «Основы православной культуры», так и научный атеизм. Пусть вводят научный атеизм в качестве факультатива — посмотрим, какова будет его конкурентоспособность. Пусть готовят специалистов, ради Бога, никто не запрещает, но дайте возможность нашим школьникам и студентам свободу выбора в получении информации. Это первое.
Второе. Общеизвестно, что в странах с богатой религиозной культурой, особенно христианской, количество преступлений меньше. Церковь всегда способствовала и способствует нормализации нравственной жизни общества. История нашей страны достаточно хорошо показала, к чему приводит внедрение атеизма, — и в нашей стране, и в Китае, и во Вьетнаме, и в Кампучии, и во многих других странах. Зверства атеистов не идут ни в какое сравнение с теми ошибками, которые были допущены в ходе многовековой истории христианской цивилизации. Столько существует мифов о мрачном Средневековье. А кто-нибудь может рассказать, какие захватнические войны вела средневековая Европа, кроме крестовых походов? Хотя это даже и не захватнические войны. Ни одной.
Например, в Древней Греции, всеми любимой, там постоянно резали и убивали. И войны начались с отходом от Церкви, в Новое время. В Средние века войн как таковых не было. Мирное, спокойное время.
— А как же охота на ведьм?
— Никто не оправдывает злоупотребление инквизицией, в том числе и сжигание еретиков на костре, но если посчитать число жертв, сделанных за несколько веков инквизицией, это будет всего лишь несколько человек в год. Эти цифры ничтожно малы, и жертвы ГУЛАГа покрывают по численности жертв все костры средневековой Европы. А жертвы культурной революции Китая — десятки миллионов. Это просто ни в какое сравнение не идет.
Сознательно специально преувеличиваются заблуждения христианской Европы и преуменьшаются недостатки современного мира.
— Что движет теми людьми, кто этот вопрос постоянно поднимает?
— Глубинная причина — это ненависть к Церкви. А внешняя причина, я вполне доверяю ученым, — причина благая. Они, в своем искреннем заблуждении, стремятся принести пользу государству, с их точки зрения. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Третью причину я вижу в их невежестве. Они не знают, что такое теология, они не знают истории Церкви, не знают о связи религии и науки, они многого не знают. Допускают элементарные логические ошибки, которые выдают антицерковное настроение этих писем. Чтобы подобного не происходило, я всем всегда советую, будь то академик или первоклассник, — больше читайте!
