 |
| Агентство политических новостей | Владимир Можегов | 01.08.2007 |
Но как всё изменилось! Сегодня Церковь если и бывает в центре, то разве что — в центре скандала. Девочка подала в суд на Дарвина. Епископ запретил сказку Пушкина. Еще один епископ обвинил в ереси всех прочих. Группа академиков (два лауреата!) пожаловалась президенту на Церковь.
Смешно? А что делать? Не жалоба даже, крик о помощи: «Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! С нарастающим беспокойством мы наблюдаем за все возрастающей клерикализацией…, за активным проникновением… во все сферы…».
С нарастанием «проникновения» в России всегда было беспокойно. Всё что-то нарастает, возрастает, проникает, а удовлетворения нет. Что тревожит, кстати, не только академиков. Академиков (что естественно) беспокоит теология. «А на каком основании, спрашивается, теологию — совокупность религиозных догм — следует причислять к научным дисциплинам? Любая научная дисциплина оперирует фактами, логикой, доказательствами, но отнюдь не верой».
Ну, совокупность — совокупностью, а, допустим, филология? Совокупность умственных измышлений непонятно кого — на каком основании? А, скажем, Иосиф Бродский (тоже, между прочим, лауреат), утверждавший, что единственной его задачей с юных лет была «оголтелая проповедь идеализма»? Кстати, русскую литературу в американских университетах преподавал, имея за плечами восемь неоконченных. Где логика?
Ну, скажут — гений. Гений, как бы, вне. Ну, так и Церковь — вне. К тому же, речь и не о логике вовсе, а об этом, как его, о нравах…
«Впрочем, церковь уже внедрилась в вооруженные силы, СМИ рекламируют религиозные церемонии окропления новой боевой техники (спускаемые на воду надводные и подводные корабли окропляются в обязательном порядке, но, увы, не всегда это помогает)». Увы, не всегда. Хотя и в обязательном порядке. Как, впрочем, и достижения дисциплин, не непременно адекватно радующие, жителей, скажем, Чернобыля.
Ну, это грани экологической катастрофы. Наука, но на практике. Что же до церемоний… Так уж лучше ракетоносцы, чем казино и пубдома. Тем более что и матросы не против (не в смысле дома, а в смысле — окропления). И потом, что плохого в армейских капелланах? Говорят, атеистов на войне не бывает (как и логики). Вот и славно. Капеллан это отсутствие успешно компенсирует.
Сложнее с образованием. Здесь я с академиками почти солидарен. Школа — не армия (хотя «экзистенции» в ней бывает не меньше, чем на войне). Да и как-то слишком много напора, чувства, так сказать, правоты при явном недостатке совести и такта.
Ведь «разве можно так презрительно относиться к другим конфессиям? Не напоминает ли это православный шовинизм?» — Пожалуй, что и напоминает. Шовинизм, вообще — любимое развлечение человека со времен Каина. А вот пример шовинизма академического: «Католическая церковь практически полностью отказалась от вмешательства в дела науки (в 1992 г. она даже признала свою ошибку в деле Галилея и „реабилитировала“ его)», — ехидничают академики.
Оставим беднягу Галилея, дело которого было скорее делом политики, нежели «науки и религии». Католическая же церковь, вынянчившая европейскую науку на своих руках, может, конечно, и отказалась от вмешательства. Ну, как и всякой матери, рано или поздно, приходится отпускать свое повзрослевшее чадо на свободу (что правильно, логично и закономерно). Но разве от теологии она когда-нибудь отказывалась? Наоборот — «разум и вера» — такую диаду утверждал Понтифик в памятной всем речи в Университете, тоже, помнится, вызвавшей «нарастание"… Не академиков, правда, а мусульманских фанатиков.
(Не могу не выразить в этой связи гордости за свою «самую читающую в мире». Уровнем проникновения и образования. Даже у процента возмущенных у нас — гораздо выше среднего).
Ну, сын для матери — все младенец, хоть и седина уже… А все ж милей мне следующий абзац, где президенту-то, отцу родному, как доверительно жалуются академики: «В беседе с академиком В.И. Арнольдом (март 1998 г.), папа Иоанн Павел II признал, что наука одна способна установить истину, а религия, по словам понтифика, считает себя более компетентной в оценке возможного использования научных открытий». Трогательно? До слез. Лично у меня — не поворачивается. За один этот вот, президенту, за всхлип этот. А кому ж еще-то? То-то и оно. Довели академиков мракобесы без такта и совести. Эх, Россия-Русь…
«А что если в школе изъять любые доказательства, забыть про элементарную логику, полностью выхолостить последние остатки критического мышления и перейти на зазубривание догматов, тоже никакого вреда не будет? Кстати, чтобы все было точно, ни Дарвин, ни его последователи никогда не утверждали, что человек произошел от обезьяны. Утверждалось лишь, что у обезьяны и человека были общие предки».
Полно, друзья, к черту предков! Прав старик Дарвин — общие… У всех у нас. Обнимитесь, миллионы! Ридигер и Ратцингер, Путин и Пушкин, Галилео и Галилей, академик Гинзбург, протоиерей Чаплин, и Чаплин Чарли (самый мудрый из всех). А что еще остается-то?
При том, что по совести — правы ведь, отчасти, академики. Что впутывать девочку в полемику с Дарвиным неэтично (и как это РПЦ до сих пор не сообразило?), что запрещать Пушкина глупо. Что пещерный Диомид не с чукотской пальмы спустился, а выращен в Духовной академии в одна тысяча девятьсот девяносто третьем от Рождества Христова…
* * *
В тот же самый «День письма» (случайно-закономерно?) первый вице-премьер Д. Медведев, отвечая на вопросы молодых, заметил:«Мы закрыли печальные страницы, которые длились 80 лет, суррогаты морали не смогли создать чего-то такого, что заменило бы веру, нравственность, которые в значительной мере связаны с религией». Возрождение Православной церкви в значительной мере оградило нас от очень тяжелых проблем, возникших в девяностые годы, когда старая мораль была полностью разрушена новой экономикой" (вот-вот, в точку!).
И дальше:
«Если бы не началось возрождение Церкви, жизнь могла пойти по очень печальному сценарию. Это помогло удержать страну в сбалансированном состоянии"…
Нет сомнения, разные стороны имеет это возрождение, порой даже очень… Ну как и общество, и власть, и наука, образование, экология, и всякое такое прочее, составляющее этот самый, один единственный, лучший из всех. В котором, хочешь-не хочешь, а — хоть так, хоть эдак… И надо, стало быть, различать — «выпадавших из люлек от выпавших люлек». Ради сбалансированного состояния. Аминь.
