 |
| Литер | Замир Каражанов | 25.07.2007 |
Поводом для научного бунта стал XI Всемирный русский национальный собор, прошедший в Москве в марте текущего года. В ходе него православное духовенство приняло резолюцию «О развитии отечественной системы религиозного образования и науки» и тут же обратилось к президенту с просьбой «о внесении специальности „теология“ в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии. Сохранить теологию как самостоятельное научное направление». Именно этот постулат оказался объектом «критического разума» академиков. По их словам, церковь уже внедрилась в вооруженные силы, СМИ рекламируют религиозные церемонии окропления новой боевой техники. А потому для Русской православной церкви (РПЦ) остался не взятым последний бастион российского общества — научная сфера. Как пишет группа академиков: «…раньше Высшая аттестационная комиссия ощущала мощное давление, не видимое постороннему глазу. После собора оно уже не скрывается». Далее следует риторический вопрос: «На каком основании, спрашивается, теологию — совокупность религиозных догм — следует причислять к научным дисциплинам?»
Полное «академическое несогласие» вызывает предложение Всемирного русского национального собора начать «диалог власти и общества для того, чтобы сложившаяся в советское время монополия материалистического видения мира наконец прекратилась в российской образовательной системе». На что представители Российской академии наук отвечают: «Вообще-то все достижения современной мировой науки базируются на материалистическом видении мира». Но служители духовенства к крылатой бэконовской фразе «Знание — сила» добавили: «Вера — знание». А потому свое письмо авторы заключают словами: «Верить или не верить в Бога — дело совести и убеждений отдельного человека. Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное знание, вытравить из образования материалистическое видение мира».
Тем не менее критическое письмо ученых мужей далеко не последнее. Напомним, что и ранее руководство РПЦ подвергалось критике со стороны разных групп российского общества. Так, в свое время не получил «вотума доверия» со стороны правозащитных организаций законопроект о религиозной деятельности в России. Документ жестко ограничивал деятельность сектантских организаций в стране и вместе с этим создавал «духовную монополию» для представителей традиционных конфессий. Такое положение далеко не случайно. Как говорят эксперты, сегодня Русская православная церковь переживает трудный период собственного развития. Нельзя забывать о том, что процесс восстановления традиционного влияния РПЦ в обществе начался относительно недавно, только 15 лет назад. Развал коммунистической системы и создание правового механизма соблюдения свободы слова и вероисповедания оказались суровым экзаменом для российского православия. На это красноречиво указывают далеко не однозначные процессы внутри РПЦ, которые сопровождаются скандальными сообщениями. Напомним, что в апреле-мае текущего года в российской прессе появились слухи о резком ухудшении здоровья Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, которые в срочном порядке были опровергнуты пресс-службой РПЦ. А немного позже был установлен источник подобных сообщений. Не раскрывая имен, руководство церкви только отметило: «Это их затея», подразумевая стоявших за газетой «Московский комсомолец» и радиостанцией «Эхо Москвы» людей.
Крайне болезненно проходит процесс объединения РПЦ с Русской православной церковью за рубежом (РПЦЗ). Так, несмотря на то что лидеры двух родственных конфессиональных организаций подписали в мае Акт о каноническом общении, тем не менее ставить точку в этом процессе пока рано. Уже в июне текущего года стало известно о том, что ряды РПЦЗ покинуло треть служителей духовенства, которые таким образом выразили свое несогласие со своим руководством. А в конце июля в Нью-Йорке появилось Временное высшее церковное управление. Порядка 40 православных клириков фактически анонсировали проект создания альтернативной РПЦЗ. По замыслу инициаторов, они намерены сохранить «здоровую часть церкви, благодаря которой в будущем оздоровится вся Русская церковь». Не менее болезненно процесс объединения двух церквей проходит и в «матушке России». Здесь это событие ознаменовалось активной деятельностью священнослужителей Анадырской и Чукотской епархии. Еще в конце прошлого года они опубликовали письмо Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, в котором выразили собственную обеспокоенность по поводу предстоящего объединения.
К слову, на этом эпистолярный жанр не исчерпался. В июне представители отдаленной российской епархии обнародовали новое письмо главе РПЦ, где звучат призывы «не приветствовать демократию как политическую систему, противоречащую церковному учению о законной, Богом данной власти». Так, о себе дали знать наиболее ортодоксальные и консервативные круги внутри РПЦ. Скорее всего, именно с их прикладной деятельностью пришлось столкнуться представителям научной общественности России. А потому последнее противостояние, дошедшее до президентских апартаментов, обещает стать далеко не последним. Поскольку внутри РПЦ протекают достаточно сложные процессы, отношение к которым у рядовых священнослужителей неоднозначное. И если до последнего времени здесь главные дебаты разворачивались по вопросу объединения двух родственных церквей, то теперь речь идет о расширении влияния РПЦ в обществе и весьма противоречивых взаимоотношениях с наукой. Но как бы ни выстраивала церковь свою будущую линию поведения, очевидно, что при любом раскладе в наиболее трудном положении оказывается его руководство. Алексий II является наиболее авторитетным лицом в духовенстве. При нем РПЦ начала процесс восстановления традиционного влияния и укрепления своего положения за рубежом. Однако сегодня ему фактически приходится постоянно думать о сохранении единства внутри православия — следовательно, балансировать между «модернистами» и «консерваторами» и при этом преследовать стратегические цели развития церкви.
Казалось бы, самой РПЦ не станет хуже от того, что православие приобретет широкое влияние в российском обществе. Но, как показывает недавний опыт деятельности КПСС, монополия на идеологию, даже если она носит сугубо духовный характер, разрушающе влияет на саму организацию. Именно это обстоятельство настораживает те круги в РПЦ, которые выступают за четкое отделение церкви от государства. А потому «модернисты» в рясе предпочитают придерживаться старой библейской истины: «Богу божье, а кесарю кесарево».
