Верю — не верю

В России началась новая антирелигиозная кампания. Группа академиков, в том числе лауреаты Нобелевской премии Алферов и Гинзбург, направили письмо президенту страны с требованием остановить «клерикализацию общества». Практически одновременно с появлением этого обращения член Общественной палаты Вячеслав Глазычев призвал коллег осудить «бурное вмешательство церкви в государственные дела».

Ученые призывают главу государства не допустить признания теологии наукой и преподавания «Основ православной культуры» в школах. «Общественник» Глазычев тоже возмущается «напористым введением Слова Божия в школах». Примкнувший к ним сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов заявил журналистам, что ему не нравятся христианство в школе и священники в армии.

Спор об изучении «Основ православной культуры» уже напоминает дискуссии о праве граждан на ношение огнестрельного оружия или о смертной казни. Все аргументы давно известны, добавить сторонам нечего. В сухом остатке — вера. Одни верят в полезность изучения православия детьми, другие — в его опасность. Но доказать ни то, ни другое невозможно — именно потому, что это вопрос веры.

То же и c проблемой признания теологии. Уважаемые академики отказываются признать ее наукой. «Любая научная дисциплина оперирует фактами, логикой, доказательствами, но отнюдь не верой», — пишут они. Точные науки, вероятно, так и устроены. Однако как быть с историей или обществоведением? Как оперируют «фактами и доказательствами» в этих областях? Любая историческая монография содержит недоказуемые версии, предположения, гипотезы. И теология ничуть не хуже других гуманитарных наук, если только физики не отказывают лирикам вообще в праве на науку.

Слова о светском принципе устройства государства употребляются у нас часто, но при этом мало кто вспоминает: заключается он в том, что религиозные организации не выполняют функций государства. Таких простых и очень важных, как регистрация брака, рождения или смерти человека. Если кто-то считает это дело малозначительным, то лишь потому, что не видел настоящих клерикальных государств, где похоронить нехристя на церковном кладбище невозможно, а других просто не существует. В России, к счастью, ничего подобного нет.

Отделение церкви от государства не означает ее отделения от общества. Религиозные организации должны — просто обязаны — высказываться по всем важнейшим вопросам жизни страны. И это очень хорошо, когда священнослужители участвуют в обсуждении проблем образования, прав человека, когда звучит их голос при принятии законов, ибо они базируются на вере. Никакая наука не докажет, что убивать или красть нельзя. Скорее она математически точно подтвердит выгодность грабежа. Но люди верят, что Бог запретил убивать, и делают это юридической нормой. А иначе все наши кодексы — лишь сборники идиотских самоограничений.

Россия достаточно защищена от клерикализации. Любой, кто интересовался политикой, наверняка слышал о существовании в Европе христианских демократов. Но у нас такой партии нет. Предупреждая клерикализацию, в нашей стране законодательно запретили создавать политические партии по религиозному признаку, а религиозным организациям — участвовать в любых выборах. И Русская православная церковь, на которую сейчас обрушился очередной информационный удар, закон блюдет. Уже несколько священников, нарушивших запрет (подтвержденный и внутренними церковными постановлениями), отлучены от Церкви.

http://www.izvestia.ru/comment/article3106492/