«Я предлагаю Минина расплавить..». Часть III. Ничего не было!

Часть 1
Часть 2

НАВЕРНЯКА, в канун 4 ноября «любители» отечественной истории вновь станут трясти генеалогическое древо Кузьмы Минина. Вспомнят и о его, якобы, татарских корнях.

Мне уже доводилось писать об этом очередном «слухе», давать отпор. Но слухи и есть слухи, и пока истина дойдет до всех и каждого…

Циркулировала «новость» несколько лет из уст в уста. Лично я слышал то от одного, то от другого друга-татарина: «А Кузьма Минин — татарин!». Говорили очень уверенно. Я отмахивался; «Да, бросьте! Нет ни одного источника, ни одного документального свидетельства… Откуда знаете?». «Зна-аем!» — отвечали мне и… хитро щурили глаза. Чтобы не обижать друзей, я отвечал: «Ну, татарин, и что? Все равно православный!». Против православия К. Минина поспорить никто не мог.

Однако вскоре слух вдруг обрел публичную форму, прорвавшись на страницы газет, в теле- и радиоэфир.

В связи с окончанием мусульманского поста председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин в Московской Соборной мечети выступил с проповедью, в которой, в частности, сказал: «Наш праздник, праздник мусульман Ид-аль-Фитр, совпадает с другим важным событием в жизни всех россиян — Днем народного единства…. 4 ноября 1612 года в результате национально-освободительной борьбы, которую возглавили земской староста этнический татарин Кузьма Минин (выделено мной — С.С.) и Дмитрий Пожарский, в России было покончено с раздором и бедствиями Смутного времени"… Услышав это по одному из российских телеканалов, я, признаться, чуть было со стула не упал…

О татарском происхождении К. Минина начал публично высказываться председатель Духовного управления мусульман Нижегородской области (ДУМНО), полномочный представитель Совета муфтиев России в Приволжском федеральном округе Умар-Хозрат Идрисов. Уточняя, что был «Козьма Минин крещеным татарином Киришой Минибаевым"…

Ничего не оставалось, как забросить все другие дела и начать расследование.

Прежде всего, обзвонил знакомых ученых, которые, что называется, в теме. Быть может, я что-то упустил, чего-то не знаю? Меня успокоили: все верно, о татарском происхождении К. Минина на протяжении четырех столетий нигде, ни в одном источнике, ни слова.

Но откуда же «ноги растут»? Кто запустил утку?

Выяснилось скоро.

В июльском выпуске за 2002 г. (N 30) журнала «Огонек» была опубликована беседа с известным историком Владимиром Махначом. Интервью называлось «Ничего не было». Не было татаро-монгольского ига, как такового, а были обычные для того времени договорно-вассальные отношения Руси с Ордой. Однако к интервью крупным шрифтом прилагалась врезка:«Земский староста Нижнего Новгорода крещеный татарин Кириша Минибаев, он же Кузьма Минин, действительно сделал то, что сделал. Да не вписался в величественную картину национального единения. После XVIII века о племенной принадлежности Минина упоминать перестали…».

При встрече поинтересовался у Владимира Леонидовича:

- Говорили такое?

- Бог с вами! — открестился историк

Но кому же в таком случае принадлежит врезка?

В редакции «Огонька» объяснили, что был это анонс материала, который редакция хотела опубликовать, но не опубликовала, потому что из редакционного портфеля он куда-то исчез. Кто автор материала? Какой-то нижегородец, но ни имени его, ни координат в редакции тоже не осталось…

В общем: НИЧЕГО НЕ БЫЛО! Одни лишь «загадки».

Такими «загадками», в особенности, если дело касается пресловутого «русского вопроса», либеральная пресса грешит часто. Хотя — не только либеральная.

История, которую расскажу, полуторастолетней давности, но тоже очень показательна.

Павел Иванович Мельников, будущий знаменитый писатель Мельников-Печерский и мой земляк, по возвращении из ссылки в Н. Новгород в 1839 г. сильно увлекся изучением всяких древностей. Обнаружил купчую за 1602 г., «о продаже… Иваном Матвеевым сыном Жилиным Андрею Афанасьеву сыну Попову… подле двора со строением в Нижнем Новгороде на Никольской стороне, под Почаеной смежного с домом Кузьмы Захарьева сына Минина Сухорука». Мельников делает вывод, что это и есть полное (настоящее) имя национального героя — «Кузьма Захарьев сын Минина Сухорука». В 1842 г. печатает об этом заметку в «Отечественных записках». Спустя десять лет полный текст купчей появляется в журнале «Москвитянин» (N 4 за 1852 г.).

По сообщению нижегородского краеведа Е.Н. Силаева, когда в 1915 г., в ходе подготовки к 300-летию кончины национального героя, историки разыскали и сличили текст подлинной купчей с опубликованной, то… не нашли в оригинале имени «Минин» (Силаев Е.Н. Минин Кузьма Минич // Мининские чтения. Балахна, Нижний Новгород, 1999. С. 15−18). В подлиннике было: «…в межах тот мой двор подле Кузьмы Захарьева сына Сухорука».

Ошибка вышла при публикации? Или подлог? Судить не будем. Но отвечает за содеянное все равно публикатор — Павел Иванович Мельников.

Он был молод, беден и мог рассчитывать только на себя. Печатался «в столицах». Некоторые архивные материалы послал в Археографическую комиссию. На него обращает внимание министр просвещения граф С. Уваров, большой любитель древностей. С той поры жизнь рядового учителя Павла Мельникова резко меняется.

8 апреля 1841 г., минуя представление попечителя учебного округа, Мельникова утверждают в звании корреспондента Археографической комиссии. В 1845 г. принял на себя редакцию неофициальной части нижегородских «Губернских ведомостей» и со следующего года оставил преподавание в гимназии. Свой первый заметный рассказ «Красильниковы» начинающий провинциальный писатель опубликовал в столичном «Москвитянине» (N 8 за 1852 г.). Как видим из хронологии событий, его сближение с редактором М. Погодиным также началось с купчей, в которой будто бы упомянут К. Минин и которая русофила Погодина не могла не заинтересовать.

Вообще-то, в ряде летописных источников сказано, что был Кузьма Минин еще и «Сухорук». Это, во-первых, Никоновская летопись, в которой находим: «Нижегородец имяше торговлю мясную Козма Минин, рекомый Сухорук». Это «Новый летописец», составленный в 30-х гг. XVII в. при Михаиле Романове в окружении патриарха Филарета, отца царя, в котором тоже сказано: «Един же от них нижегородец имеяше торговлю мясную Козма Минин, рекомый Сухорук…». То есть, если верить летописям, то носил Минин прозвище — Сухорук, имея, по всей видимости, какой-то физический изъян руки вследствие болезни или травмы.

Или это было родовое прозвище? Потому что о физическом недостатке Минина ничего более не известно.

Следуя опубликованному тексту купчей, «сухоруким» был не Минин, а его отец — «сын Минина Сухорука»! Или все же — сам Минин? Но при чем здесь — «Захарьев»? Получается, что отцом Кузьмы был Захар! В то же время ни о каких Захарьевых в мининском роду исследователи на протяжении веков слыхом не слыхивали!.. Уже одно это должно было насторожить редакторов, Никто, однако, в этих несуразицах разбираться не стал. И — пошло-поехало, да с нелепейшими вариациями, по городам и весям…

А. Островский пишет пьесу «Козьма Захарьич Минин-Сухорук». Историк Н. Костомаров в своих трудах ему вторит, чуток, правда, поправив: «Козьма Захарыч Минин-Сухорук». Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона:«полное имя — Кузьма Минич (Минин сын) Захарьев Сухорукий». В 1936 г. М. Булгаков пишет либретто на музыку Б. Асафьева к опере «Минин и Пожарский», где заглавным действующим лицом выведен некий Кузьма ЗАХАРЫЧ. В 1938 г. журнал «Новый мир» публикует роман В. Костылева «Козьма Минин» («Неужто это ты, Козьма Захарович?» — никак не признает Минина в Минине один из персонажей). «Советская историческая энциклопедия», 1966 г.: «Минин, Захарьев Сухорук, Кузьма Минич». Журнал «Огонек», 1985 г.: «Косьма Минич Захарьев-Сухорук"…

И такой немаловажный момент в связи с именем героя: КОЗЬМА или все-таки КУЗЬМА?

При крещении нарекли его КОСМА, по имени одного из чтимых православных святых. Однако родные, соратники, сам царь звали его — КУЗЬМА, в просторечном, народном варианте, как это нередко было принято на Руси для многих имен из святцев (списков византийских святых). Вспомним хотя бы царскую грамоту«О пожаловании… Кузьму Минина в… думные дворяне». Сын героя, Нефед, в документах того времени значится: «Кузьмин сын Минича». Получив думное дворянство, получил герой и фамилию — МИНИН (по отцу), отчества был, соответственно, — МИНИЧ. Прозвище же СУХОРУК за ненадобностью, вероятно, отпало.

Председатель Нижегородской губернской ученой архивной комиссии А.Я. Садовский, который вел «следствие» и обнаружил оригинал злосчастной купчей, составил доклад, зачитанный на общем собрании комиссии 20 января 1915 г., назывался он: «Одно ли лицо Кузьма Минин и Кузьма Захарович Минин Сухорук». Александр Яковлевич не только нашел в архивах подлинник купчей, но и другие документы, касающиеся Захара , его детей Кузьмы и Игната , прочих нижегородцев начала XVII в., «рекомых» Сухорукими, Безрукими, Сухоруковыми и Безруковыми. Расследование показало: данные, что кто-либо из них имел отношений к национальному герою, отсутствуют. В связи с чем Садовский предложил не мудрствовать лукаво и именовать Кузьму так, как тот сам себя называл — Кузьма Минин.

Таким образом, национального героя звали:

Кузьма (имя) Минич (отчество, сын Мины) Минин (фамилия).

Автор этих строк не против и того, чтобы употребляли КОЗЬМА — вроде как, поуважительней, выше «штилем» будет.

Но со всеми этими СУХОРУКИМИ и ЗАХАРЫЧАМИ, согласитесь, пора кончать! Просто историкам и журналистам, пишущим на исторические темы, нужно договориться.

А вот как покончить с «задачками» по истории, что решает «Новая газета», честно говоря, и не знаю. Каждый год в канун 4 ноября ее корреспондент А. Меленберг едет в Н. Новгород, где нашел поистине золотую жилу для себя,

«Зовут его Илья Львович Мининзон, — представляет он её («Новая газета» от 10 ноября 2005 г.). — 1947 года рождения, вежливый, в мешковатом костюме. Про таких обычно говорят: ботаник. Он и на самом деле лаборант Ботанического сада Нижегородского университета. А еще автор книги «Флора Нижнего Новгорода» о 104 страницах с иллюстрациями и многочисленных статей. А кроме того, является еще и, как он выразился, «географическим, историческим и литературным краеведом». Последняя работа посвящена нижегородским веяниям в творчестве Пушкина». Особо подкупает А. Меленберга в его герое тот необычайный факт, что на его, журналиста, веку «это единственный непьющий краевед». Но читаем далее.

«Илья Львович извлек на белый свет изрядно потрепанную записную книжку советских времен. И показал мне карандашную запись семейного предания. Отец его, Лев Яковлевич Мининзон, накануне собственной смерти раскрыл ему сию тайну.

Кузьма Минин в 1612 году в Москве вступил в романтические отношения с еврейкой. Вскоре та понесла от героя… В итоге… с новорожденным на руках «убежала к своим"… После чего в местечке Орша, что в Белоруссии, появился молодой человек Мининзон (то есть сын Минина)…

В 1941 г. Лев Яковлевич Мининзон эвакуировался из Орши… в городок Богородск Горьковской области. Земли Богородского уезда, как раскопал много лет спустя краевед Илья Львович, были дарованы Кузьме Минину в ознаменование его заслуг перед отечеством… Здесь он продолжил трудовую вахту по прежней своей профессии токаря на местном заводе. Здесь капитально осел, женившись на девице Баренбаум, что работала в щетинной артели…

Потомок Кузьмы Минина нижегородский краевед Илья Львович Мининзон никак не относится к идее канонизации. Не определился. Зато ему нравится, что растрескивавшийся бетонный памятник Минину… заменили на бронзовый».

Автор заметки не настаивает, чтобы в его историю Мининзонов верили — столь она невероятна. Но он рисует этакого скромнягу и по жизни исследователя, пушкиноведа-краеведа-флориста. Прочие краеведы, извиняюсь, водку жрут, а он-таки бескорыстно и многогранно занимается! А ботанику, сыну достойных родителей, как не поверить?! Тем более что Илья Львович и думать не думает претендовать на родовые«земли Богородского уезда». Зато несказанно рад, что «дедушкин» бетон сменили на бронзу (установили в Нижнем бронзовый памятник К. Минину).

Попутно широкими «мазками» повествуется о судьбе вечно гонимой (а как иначе?) бедной еврейской семьи: прапрапра-… в общем, бабушка с первым из «мининзончиков» бежала от гнева несостоявшихся православных родственников из Москвы в Оршу. Папа (по аналогии) — от фашистов из Орши в горьковскую глубинку. Повстречал тут щетинницу Баренбаум, девицу (значит, честную), тоже, видно, из эвакуированных…

И хочешь, не хочешь, а задумаешься: а, может, правда? Согрешил К. Минин? Поматросил, как говорится, и бросил? Ну, зачем, скажите, покойному Льву Яковлевичу, а теперь Илье Львовичу клеветать на всю страну?!

Не думаю, впрочем, что Илья Львович выдумывает. Просто он «ботаник», о чем говорит мешковатый костюм (признак неухоженности) и разброс, неуемность его творческих историко-географически-литературных интересов. Ну, разве станет трезвомыслящий человек нести подобную, неподкрепленную ничем, кроме папиных предсмертных откровений, генеалогическую ахинею?!

Дело в том, что «родословная» семьи Мининзон в Н. Новгороде давно и многим известна. Те, кто лично знает Илью Львовича, за глаза добродушно подсмеиваются над ним: Мининзон-младший, мягко говоря, со странностями человек.

Откуда же тогда фамилия — и впрямь, редкая? Проведем небольшое расследование.

Иудеев на Руси еще со времен хазарского каганата боялись, пуще огня. И в пределы свои, несмотря на безусловную их торговую хватку, лестные разные предложения, не пускали.«Жидам ездити в Россию , — указывал Иоанн Грозный, — с торгами не пригоже для того, что от них многие лиха делаются, что отварные зелья (яды — С.С.) привозили в Россию и христиан от христианства отводили». Но они все равно «просачивались». В начале XVII в., в Смутные времена появились в сопровождении Лжедмитрия I. А Лжедмитрий II, по сообщениям многих летописцев и официальных документов того времени, сам был«родом жидовин». Так что вполне, вполне возможно, что понесла от какого-нибудь Мины еврейская дочь. Мало ли Мин было на Руси! Имя было в свое время популярное. Об этом говорит хотя бы тот факт, что однофамильцев у народного героя и по сей день в России хватает.

Учесть следует и то обстоятельство, что имеется у евреев родовая черта (они и сами это признают): как угодно, а выделиться, подчеркнуть свою особость, исключительную значимость. Уж если играет Абрам на скрипке, так «што тот Пахганини», а сочинит какие виршы — прямо Лев Толстой! Вот и «записал» кто-то из предков Мининзонов себя в потомки к спасителю Отечества.

И точно: если бы не скандальное с героем «родство», ну, кто бы и когда о «скромном» ботанике замолвил слово?

* * *

Это здорово, что, благодаря празднику 4 ноября, получившему статус государственного, подвиг Нижегородского ополчения сегодня у всех на устах. Совсем недавно ситуация была иной. Совсем недавно и слово ПАТРИОТ было под запретом, ругательным.

А ныне тема входит в моду: печатаются новые книги, открываются новые музеи и экспозиции, посвященные Смутному времени, Нижегородскому ополчению, его героям. Сняты документальные фильмы, которые транслируются по телевидению. В павильонах «Беларусьфильма», на полях и в лесах под Смолевичами идут съемки художественного телесериала о К. Минине и Д. Пожарском (заняты известные российские актеры, снимает — не менее известный кинорежиссер)… Россия как бы заново открывает для себя имена Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, ярчайшие страницы родной истории.

Имена — святые.

В православных кругах давно идут разговоры о необходимости канонизации национальных героев (так что не случайно обеспокоен данным фактом А. Меленберг). Предпосылки к этому есть, о чем писалось не раз (см. хотя бы мою статью на «Русской линии» «Прославление К. Минина и Д. Пожарского в свете православного канона, русского летописания и историографии Смутного времени» от 28.09.04 г.). А святыни нынче принято безнаказанно порочить.

Кто-то глумится по незнанию (десятилетия безбожной власти не прошли даром), кто-то — ради хлесткого словца, гонорара или скандальной известности. А кто-то направляет «процесс», делает это сознательно, по личной инициативе или же по дьявольскому заказу-замыслу.

Главнейшая цель разрушителей России — Православие, без которого русский человек, по меткому выражению Ф, М. Достоевского, что пыль придорожная. В связи с чем делается все возможное, чтобы не допустить канонизации спасителей Отечества К. Минина и Д. Пожарского, исказить их светлые образы в глазах народных, придав так называемые «общечеловеческие» черты.

Конечно же, мы не допустим!

Но для этого мы должны быть честны — перед историей и самими собой!

Сергей СКАТОВ, православный журналист, координатор Движения «Народный Собор»

г. Н. Новгород — г. Москва