 |
| Русский вестник | Монахиня Евгения (Волощук) | 24.07.2007 |
 |
| Иеромонах Максим. Ленинград. 1956 год |
Рано лишившись отца, который мученически погиб на Беломорканале, 5-летний отрок Борис вместе с матерью и братьями изведал Сибирь. Они были сосланы в Кемеровскую область, в город Анжеро-Судженск. У сопровождающих мать просила взять на дорогу хлеба детям, но те не разрешили: «Вас выселяют не для жизни».
Тогда мать со слезами обратилась ко Господу, упав пред Крестом, привезенным в свое время из Иерусалима, — домашней святыней, и со слезами просила не оставлять детей.
Когда она поднялась, её осенила мысль — попросить сопровождающих, чтобы те разрешили взять Крест с собой. Они согласились, но разбили Крест на части и вкинули в мешок, который понесла на своих плечах страдалица-мать.
Так с молитвой семья отправилась на место назначения.
Добрые люди в дороге не оставили детей, а на месте любвеобильные поселяне, также ссыльные, соорудили им землянку, приютили приезжих. Отремонтировали Крест и установили его в Святой угол и сами приходили поклониться Кресту Господню.
Крест этот мать хранила у себя, переезжая с места на место, а в 1977 году, предчувствуя свою кончину, пожелала проститься с детьми. Тут приехал младший сын Борис, уже в Архиерейском достоинстве. Он пособоровал мать и причастил Святых Таин. Прощаясь, она передала своему сыну, владыке Максиму, Крест. И владыка привёз его в Омск, установил его в своём Крестовом храме Благовещения Пресвятой Богородицы. В 1986 году при переводе владыки в Тулу крест прибыл с ним и тоже установлен был в Крестовом храме преподобных Антония и Феодосия Печерских.
В 1989 году вместе со святыней — Животворящим Крестом — прибыл владыка и в Могилев. Там не было ни дома, не только Крестового храма, поэтому Крест находился в изголовье владыки. Когда владыкой был возрождён и освящён Никольский собор монастыря и в монастыре было место владыке Максиму, он поставил Крест Христов в молельной комнате. По смерти владыки Крест перенесён в Никольский собор и установлен на Горнем месте в Царском Приделе.
С 1937 года Борис учился в средней школе. После войны сибиряки позаботились построить церковь в Анжеро-Судженске. В открытии храма принимали деятельное участие и Борис с братьями. Служил там иеромонах со Св. Афона Петр Сеньков, сосланный в Сибирь. Он примечал юношей, приходящих в храм, поучал их. В чтении преуспевал Борис. Он читал Шестопсалмие, Каноны и Апостол, а также прислуживал в Алтаре.
В 1946 году Борис окончил среднюю школу, и отец Петр отправил юношу с рекомендательным письмом в Ленинградскую Семинарию. В 1946 году, в сентябре, Борису не хватало до 18 лет трех месяцев, и потому он не был зачислен в Семинарию. Однако митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) (5 ноября 1955 г.) взял юношу на послушание в Митрополичий дом.
В 1947 году, в сентябре, Борис был зачислен в Семинарию. И в том же году, в ноябре, Ленинград посетил митрополит Гор Ливанских Илия (Карам) (+11 апреля 1969 г.), который молился во время войны за спасение России.
По окончании войны правительство России и Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) (17 апреля 1970 г.) пригласили митрополита Илию в Москву. Тысячи людей встречали своего благодетеля. Правительство вместе с Патриархом преподнесли ему Панагию с Крестом, для чего драгоценные камни собирали со всех мест России, с просьбой, чтобы митрополит Илия молился за всю Русь. Митрополит Илия был тронут таким подарком, благодарил всех и пожелал поехать в Ленинград.
Во Владимирском соборе Ленинграда хранилась Казанская икона Божией Матери, для неё и привёз митрополит Илия венец. Людей было множество не только в храме, но и на улицах Ленинграда. Во Владимирском храме была совместная служба митрополитов Григория и Илии, а после митрополит Илия возложил на икону Богоматери венец. Приветствовал всех с победой, со всеми радовался и ликовал.
Во время Литургии митрополиту Илии был представлен семинарист Борис в стихаре. Ему поручено было держать блюдо, на которое возлагалась митра митрополита. Он стоял возле митрополита Илии. Но когда служба закончилась, стали подходить люди, и Бориса с блюдом и митрой оттеснили с места, и он, как ни силился, не мог войти в Алтарь. Когда же вошёл в него, то владык Григория и Илии уже не было — ушли в Митрополичий дом. Тогда Борис в стихаре с митрой на подносе прошёл через весь Невский проспект к Митрополичьему дому. Войдя в Дом, земно поклонился митрополиту и со слезами рассказал о происшедшем. Митрополит Григорий также извинялся перед Высоким гостем. А владыка Илия добродушно призвал виновника Бориса к себе, взял своими руками митру, положил её на угольник, снял с себя одну из Панагий, благословил ею Бориса и надел на семинариста. Тот не знал, что ему делать, а владыка Илия по-русски сказал: «Храни, она тебе пригодится». Перекрестил Бориса и поцеловал в голову.
Когда проводили Высокого гостя, Борис с Панагией пришёл к митрополиту Григорию, чтобы передать её владыке, но владыка Григорий не взял Панагию, а попросил икону, которой мать его благословила (Казанскую), и в неё вложил Панагию, поцеловал и сказал: «Береги, Борис, сие благословение».
На время учёбы в семинарии Борис был помещён в одну комнату с семинаристом Иоанном Снычёвым (с 1990 года — митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, 2 ноября 1995 г.). Семинаристы вместе молились, делились своими познаниями.
В 1949 году, с 13-го на 14-е августа, Борис был поднят страшным громом и увидел на небе Крест, откуда услышал глас: «Не будете яко дети — не внидите в Царствие Небесное». Это повторилось три раза. Борис вскочил и пробудил Иоанна: «Ты слышишь гром?». Но тот спокойно спал и ничего не слышал. Тогда Борис рассказал ему всё о виденном. Семинарист Иоанн сообщил о сём митрополиту Григорию. Тот вызвал Бориса и убедившись в этом, решил послать его в Сибирь к его старцу иеромонаху Петру за советом.
18 августа 1949 года Борис прибыл к своему старцу. Иеромонах Петр, благоговея пред саном митрополита Григория, сказал: «Что ж я могу сказать тебе, чадо, когда ты находишься в послушании митрополита Григория и сам должен выполнять его волю, как волю Божию. Пиши скоренько прошение на имя митрополита» и продиктовал ему, испрашивая благословения на его жизненный путь, что и было послано почтой.
23 августа получен ответ от митрополита телеграммой: «Семинаристу Борису Кроха благословляю принять монашество. Его старцу, иеромонаху Петру, принять все меры для скорейшего его пострижения и быть его восприемником. Митрополит Григорий».
Немедля, 24 августа, иеромонах Петр с семинаристом Борисом поехал в Новосибирск к своему правящему архиерею с телеграммой. Прочитав телеграмму и поговорив с семинаристом, митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфоломей (Городцев) (1 июня 1956 г.), не отлагая, назначил постриг его на 25 августа в субботу за Всенощной, на отдание праздника Преображения, и памятью преподобного Максима Исповедника назвал его Максимом в честь преподобного Максима Исповедника. По чину монастырскому, новопостриженный пребывал в храме 5 дней и 5 ночей, упражняясь в молитве, а затем по чину выведен из храма в трапезную митрополита Варфоломея.
Провожая монаха Максима, митрополит Варфоломей в назидание сказал: «Будь верен Христу даже до смерти, храни Веру Православную от суемудрых века сего. Покровителем твоим да будет преподобный Максим Исповедник». Владыка Варфоломей благословил его поездку в Ленинград в семинарию к началу учебного года, дав ему удостоверение о постриге в монашество.
17 апреля 1950 года монах Максим был рукоположен во иеродиакона за одной Божественной Литургией, когда был рукоположен во иеромонаха и Алексий Ридигер, нынешний Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
Иеродиакон Максим служил в Крестовом Митрополичьем храме, продолжал учиться в семинарии, затем в Академии.
14/27 сентября в день Воздвижения Креста Господня в 1954 году иеродиакон Максим был рукоположен митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием во иеромонаха. При рукоположении митрополит Григорий повторил слова, сказанные равноапостольным Кириллом своему брату равноапостольному Мефодию: «Будь волом, влекущим тяжёлый плуг, режущий сладкую борозду Божественного Слова».
В 1955 году иеромонах Максим (фото 1) окончил Ленинградскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия. Служение свое совершал в Ленинградской, Ярославской и Минской епархиях.
В Ярославской епархии в Рыбинске молодой иеромонах Максим занялся реконструкцией храма, наладил церковную и административную жизнь. Богослужение совершалось согласно Уставу, и благодарные прихожане поныне вспоминают труды своего настоятеля.
Волею Божиею иеромонах Максим был направлен в Белоруссию, в Жировицы, преподавателем Жировицкой Семинарии и благочинным Жировицкого монастыря. Преосвященным митрополитом Минским и Белорусским Гурием (Егоровым) (с 1961 года — митрополит Симферопольский и Крымский, управляющий Днепропетровско-Запорожской епархией, +12 июня 1965 г.) он возведён в сан игумена.
По закрытии Семинарии игумен Максим переведён в Минск настоятелем Кафедрального собора и председателем Епархиального совета Минского епархиального управления.
Будучи настоятелем Собора, игумен Максим через владыку Гурия просил Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского) перевести его духовника иеромонаха Петра из Сибири в Минск. Просьба была удовлетворена. Одновременно митрополит Гурий испросил ему награду игуменства. Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) подписал: «Иеромонаху Петру благословляю сан архимандритства». Так что иеромонах Петр удостоился и сана игуменства, и сана архимандритства в один день и был направлен в Жировицкий монастырь, там он служил и исполнял должность казначея.
Когда митрополит Гурий определением Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского) и Священного Синода от 19 сентября 1960 года был переведён из Белоруссии в Ленинград, сбылись слова блаженной Валентины: «Когда уберут праведника, на том месте ни храма, ни дома, камня на камне не будет». И, действительно, храм был закрыт и разрушен вместе с домом, так что на том месте камня на камне не осталось. Церковное имущество было перенесено в Минский Кафедральный собор.
Настоятель архимандрит Максим, возведённый в сан при архиепископе Минском и Белорусском Антонии (Мельникове) (с 1978 года — митрополит Ленинградский и Новгородский, +29 мая 1986 г.), приложил все старания, чтобы создать Придел при соборе, трудился ночами. Был поставлен престол и освящён Архиерейским чином в честь Казанской иконы Божией Матери, который действует и в настоящее время.
Праздниками Рождества Христова в 1972 году архимандрит Максим посетил своего духовного отца архимандрита Петра и, видя его слабым, попросил вручить себя владыке Ермогену (Голубеву). Отец Петр посмотрел вокруг и сказал: «Господу Богу тебя вручаю и преподобному Максиму Исповеднику. Будь твёрд в исповедании Веры Православной, как и преподобный Максим. Тебе предстоит епископство. Если будут назначать в Сибирь, в частности — в Тобольск, ты не отказывайся, будет помогать тебе Святитель Иоанн Тобольский».
15 января этого же 1972 года в день преподобного Серафима Саровского отец Петр отошёл ко Господу. Похоронен он в Жировицком монастыре возле храма.
26 марта того же 1972 года архимандрит Максим хиротонисан во епископа Аргентинского и Южно-Американского. При хиротонии Святейший Патриарх Пимен (Извеков) (+3 мая 1990 г.) возложил на него Панагию митрополита Гор Ливанских Илии.
Отец Петр не дожил до хиротонии своего чада несколько месяцев.
На чужбине епископа Максима встретили трудности. Ему навязывали сомнения в вере православной, с чем владыка не соглашался. Тогда недоброжелатели решили избавиться от назначенного архиерея, подстроив автомобильную катастрофу. Владыка ехал в своей машине, в рясе и клобуке, и Панагия на груди. Вдруг раздался выстрел — пуля пробила машину и попала в Панагию. Владыка был избавлен от смерти. Проехав немного, машина остановилась, и владыка вышел из машины, перекрестился. Увидел, что много предстоящих людей тоже крестились, ибо ожидали смерти. Это было 9/22 октября 1972 года в день Апостола Иакова Алфеева. Владыка всегда в этот день служил Литургию и благодарственный молебен — в день своего второго рождения.
Панагия, спасшая владыку и в 1947 году подаренная ему митрополитом Гор Ливанских Илией, хранится в Свято-Никольском монастыре в иконе Божией Матери.
После этого события владыку освободили от Аргентинской и Южноамериканской кафедры и направили в Белоруссию, в Жировицы, где он подвизался вместе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) (+25 марта/7 апреля 1978 г.), который понимал владыку и духовно и молитвенно поддерживал его.
Через год испытаний епископа Максима назначили в Сибирь. Святейший Патриарх Пимен (Извеков) и Священный Синод 26 декабря 1974 года назначили Преосвященного Максима, бывшего Аргентинского, епископом Омским и Тюменским.
Там 23 октября 1974 года был убит неизвестным злодеем в Архиерейском доме архиепископ Омский и Тюменский Мефодий (Мензак). Все архиереи, которым предлагали вдовствующую кафедру, отказались. Вспомнили о епископе Максиме. Вызвали в Москву. И владыка, послушный своему духовному отцу Петру, не отказался от кафедры в Сибири, принял по-монашески.
Святейший Патриарх Пимен был рад сему и старался помогать епископу Максиму, конечно, по предстательству святителя Иоанна Тобольского.
Когда епископ Максим прибыл 2 января 1975 года в Омск, Архиерейский дом был опечатан и закрыт. Почти полтора месяца прошло с убийства архиепископа Мефодия. Владыка Максим вошёл в дом и сразу же приказал провести ремонт, а комнату, где совершено было убийство и мученическая кровь оставалась на полу, не трогать.
Епископ Максим совершил поездку в Тобольск. В Тобольске мощи святителя Иоанна Тобольского находились в кладовой, в полном небрежении. Владыка сообщил об этом Патриарху Пимену, который прислал комиссию для освидетельствования мощей. Составлен был акт, и Святейший Патриарх ускорил сделать гробницу для мощей святителя Иоанна. В 1984 году, в день памяти святителя Иоанна Тобольского 10/23 июня, изнесли мощи из кладовой в храм и положили в гробницу с подобающей честью. Хор из Омска, Новосибирска и Тобольска пел Всенощную, Литургию. Мощи обносили вокруг храма и возле дома, где в 1917 году под арестом был наш Государь — святой мученик Царь Николай.
На торжество Перенесения мощей приехали сибиряки из дальних мест и зыряне /народ коми/ в своих национальных костюмах. По их обычаю женщины изготовили тапочки для святителя и привезли для переоблачения. При Величании епископ брал одну пару из принесённых тапочек и одевал на ноги святителя. И той женщине, чьё рукоделие было выбрано, выдали тапочки с ног святителя Иоанна. Остальные тапочки раздавались всем священнослужителям. Характерно — зыряне целый год ходили в дом к этой женщине на молитву.
Вернувшись из Тобольска в Омск, владыка Максим со священниками убрали комнату, поставили Престол прямо на крови мученика, и владыка освятил свою Крестовую церковь в честь Благовещения Божией Матери, где читалось Правило и почти ежедневно совершалась служба.
Первый год служения в Омске епископ Максим получал ежедневно по почте угрозы: «Уходи отсюда, иначе будет то, что с твоим предшественником». Владыка молился и всё спокойно переносил. А через год эта возня прекратилась.
Началась плодотворная работа. Владыка говорил: «Мне выпала доля чинить худые крыши храмов Божиих». Пред этим он ещё занимался худыми душами верующих, призывая их к покаянию. «Разрушали храмы — кайтесь, сейчас время их восстанавливать», — и сибиряки с радостью трудились на восстановлении.
Епископ Максим был действительно «волом, влекущим тяжёлый плуг, режущий сладкую борозду Божественного слова», как говорил ему при рукоположении митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий.
Под его руководством был восстановлен Кафедральный собор в Омске, восстановлены золотистые купола на Никольском храме, и все храмы епархии — их было всего 13. Омск посещал в свое время святый Иоанн Кронштадтский, люди помнили его слова, сказанные, когда он проезжал город Тару: «Тара спит, но придет время — проснётся». Владыка Максим проезжал Тару (400 км от Омска) — она действительно спала. Сохранился один храм, и в нём стояли чучела зверей.
Владыке стало жаль жителей города Тары, и он стал их пробуждать: «Вам надо каяться, молиться, надо храм воздвигать». И тарчане проснулись, начали хлопотать об открытии прихода. Раба Божия Мария передала свой дом под церковь, и по благословению владыки начали в ней совершаться богослужения.
Чтобы построить храм, тарчане ездили неоднократно в Москву. Однажды тарчан, приехавших в Москву, встретил в отделе уполномоченный, сам сибиряк, и спросил, откуда они и чего просят. Те объяснили и дали бумагу с прошением открыть приход в Таре. Прошение было подписано. Это произошло 31 марта/12 апреля 1985 года — спустя 8 лет, как канонизировали митрополита Иннокентия, просветителя Сибири. Владыка Максим составил ему службу, помещённую 31 марта в Минее издания Московской Патриархии. И ходоки с радостью вернулись на самолете в Омск, где отслужили благодарственный молебен. Объявлено было в Омске и Тюмени о постройке храма в Таре. Сибиряки сразу собрали пожертвования. Но за деньги невозможно было купить кирпич и другие материалы (такое было взаимопонимание). Тогда тарчане стали выписывать себе на печки кирпич и привозить его на место постройки храма. Кирпич забирали, а «виновных» привлекали к ответственности.
Тогда владыке Максиму пришлось обратиться в Таллин к митрополиту Таллинскому и Эстонскому Алексию — помочь выписать кирпич на храм. Согласие было дано. Немедленно за кирпичом поехал староста церкви, с ним — сибиряки-помощники, заплатили за кирпич и машинами с прицепами отвезли в Тару, в Сибирь.
Так собрали все материалы для постройки. Владыка Максим повёл беседу с тарчанами, во имя кого будет храм. Все понимали, что храм должен быть во имя святителя Иннокентия. В то же время рассуждали, что были храмы и Спасский, и Тихвинской иконы Божией Матери. Здесь же на месте коленопреклонённо была прочитана молитва о создании трёхпрестольного храма в честь Всемилостивого Спаса, Тихвинской иконы Божией Матери и святителя Иннокентия, просветителя Сибири. При закладке храма 4 июня 1985 года владыка положил частицы мощей святителя Иоанна Тобольского и всех Киевских святых. За 1985 год храм был построен и освящён 15 января 1986 года.
Некоторые недоумевали — зачем для Тары такой большой храм?.
Пришло время, и произошло территориальное деление епархии. Были утверждены Омско-Тарская епархия и Тобольско-Тюменская. Так что Тара проснулась, имея уже свой Кафедральный собор.
В Омской епархии были построены ещё два храма — в Иселькуле и Тюкалинске. Но по попустительству старосты Татьяны новопостроенный храм в Тюкалинске сгорел. Она согласилась под страхом на его сожжение. Храм верующие восстановили, а грешница от болезни скончалась.
Все храмы были приведены владыкой Максимом в порядок. Пришла очередь заняться историей Омской епархии. Владыка собрал сведения о подвижнической жизни святых, представил материалы Патриарху, составил им службу и икону Всех святых, в Сибири просиявших.
Святейший Патриарх Пимен одобрил и благословил празднование Собора Сибирских святых в день святителя Иоанна Тобольского 10/23 июня 1984 года. Служба была помещена в Минее издания Московской Патриархии 2002 года, июня 10-го, стр. 325. На праздник прибыли архиепископ Новосибирский и Барнаульский Гедеон (Докукин) (впоследствии — митрополит Ставропольский и Владикавказский, 21 марта 2003 г.), священнослужители из всей Сибири — 53 человека, множество сибиряков из разных мест. Сотрудники художественной мастерской «Софрино» доставили из Москвы написанную ими икону Собора Сибирских святых и также были на торжестве.
В Сибири, в Омской епархии, подвизались в то время подвижники благочестия. При храме трудились юродивые Геннадий из Тары и монахиня Манефа, ссыльная в Сибирь. Своими молитвами они много помогали владыке Максиму. Раб Божий Геннадий ратовал за построение храма в Таре, часто ездил с владыкой в приходы и по-своему оберегал его. Также и мать Манефа приходила предупредить владыку при надвигающейся беде. А во время торжества в Тобольске она на крестном ходе, глядя на владыку, говорила всем: «Видите, у владыки сияет Крест на клобуке?». Ничего не видевшие отмахнулись от неё, а когда возвратились в Омск, там лежала телеграмма от 7 сентября 1984 года от Святейшего Патриарха Пимена о награждении владыки саном Архиепископа с правом ношения Креста на клобуке. Выходит, мать Манефа увидела всё прежде.
Дивны дела Твои, Господи!
Так мирно протекли ещё два года в Омске, а 19 августа 1986 года по благословению Святейшего Патриарха Пимена владыка Максим простился с омичами и отбыл в пределы Тульской епархии.
Тульская епархия — близко к Москве, престижная, но церковная жизнь оставляла желать лучшего. Архиепископу Максиму пришлось поучать свою паству работать Господеви со страхом и трепетом, начало бо мудрости — страх Божий. Владыка побывал во всех приходах епархии.
По благословению Святейшего Патриарха Пимена возглавил торжество прославления преподобного Амвросия Оптинского.
Также участвовал в Поместных Соборах 1971 и 1988 годов.
При владыке Максиме торжественно отмечалось 600-летие со дня праведной кончины князя Димитрия Донского (19 мая/1 июня 1389 г.) и 609 лет победы на Куликовом поле.
Из Фонда славянской письменности и культуры архиепископ Максим получил приглашение на вечер, посвящённый памяти Димитрия Донского 1 июня в Колонный зал города Москвы. И владыка, отслужив молебен на Куликовом поле, прямо с цветами с Куликова поля направился в Москву, где вручил цветы и ходатайство об открытии храма на Куликовом поле в память преподобного Сергия Радонежского и получил разрешение.
Затем владыка Максим начал подготовку материалов для канонизации Собора Тульских святых. Материалы он представил Святейшему Патриарху Пимену и в Канонизационную комиссию, написав службу, и заказал икону Собора Тульских святых.
3 июня 1987 года Святейший Патриарх Пимен дал разрешение праздновать Собор Тульских святых 22 сентября/5 октября в день памяти преподобного Макария Жабынского, что и отмечалось в Кафедральном соборе города Тулы 22 сентября/5 октября 1987 года.
Окончив свои дела в Тульской епархии, владыка Максим был переведён в июле 1989 года в Белоруссию восстанавливать Могилевскую епархию.
Митрополит Минский Филарет уведомил архиепископа Максима, чтобы в Могилев он не спешил, так как место не подготовлено и секретарь отсутствует. Тогда владыка Максим попросил аудиенции в Даниловом монастыре, где и проживал, исполняя монашеское дело. За это время он ознакомился с церковной жизнью Могилевской епархии, своих предшественников по кафедре и написал материал о подвижнических их трудах и привёз с собою в Могилев 1 августа 1989 года.
Как и святитель Георгий (Конисский) в 1755 году узрел свою кафедру в плачевном виде, так и владыке Максиму она представилась убогой. В Могилеве был только небольшой храм. В епархии было всего 19 храмов, а духовенства — и того меньше.
Прошёл месяц, но место для архиепископа Максима так и не приготовили. Пришлось остановиться при самом храме в маленькой комнатке. Купить дом не было возможности, так как благочинным отцом Евгением Омельянюком, управлявшим на месте, все епархиальные взносы были заранее внесены в Экзархат, в Минск. Владыка обратился в Патриархию, там дело поручили митрополиту Минскому Филарету — тем всё и кончилось. Тогда владыка купил полдома, взяв взаймы часть денег, и в нём поселился. Благо машина была из Сибири, только нечем было платить шофёру. Владыка обратился к своей пастве — помочь ему, и шофёр вызвался бесплатно служить владыке. Так же поступили и другие.
Владыка Максим осмотрел Могилев, где была ещё Церковь трёх святителей, в которой была устроена дискотека. Это место владыка избрал для Кафедрального собора, и поэтому люди начали хлопотать через Москву о передаче храма Епархиальному управлению. В октябре храм был передан Епархиальному управлению. Быстро сделали ремонт, и 25 декабря 1989 года архиепископ Максим освятил её. Начались Богослужения в Трёхсвятительском Кафедральном соборе. Все могилёвчане трудились на восстановлении этого храма. Настоятелем был назначен протоиерей Геннадий Пацевич, он же — секретарь Могилевского Епархиального управления.
По ходатайству владыки Максима, Могилевской епархии был передан комплекс зданий бывшего Свято-Никольского монастыря. В Онуфриевском храме этого монастыря в 1989 году был зарегистрирован приход, настоятелем которого назначили протоиерея Бориса Пташинского (в Свято-Никольском монастыре два храма — Никольский и Онуфриевский).
9 февраля 1991 года в ответ на прошение владыки Максима Святейший Патриарх Алексий 2 благословил открыть и возродить жизнь Свято-Никольского монастыря. А 18 июня 1991 года Святейший Патриарх удостоил Могилев своего посещения.
Святейший Патриарх посетил и Свято-Никольский монастырь. Там были всего три монахини, царило полное запустение.
С благословения Святейшего Патриарха владыка Максим с помощью добрых людей восстановил монастырь. В Никольском и Онуфриевском храмах началось Богослужение.
Раба Божия София посещала и собор, и монастырь. Всю службу она молилась в слезах, так что обратила на себя внимание владыки Максима, который спросил у неё: «Жено, что плачеши? Какая скорбь у тебя, чем помочь тебе?». И София отвечала: «Плачу, что в Могилеве нет святых покровителей, а в других городах они имеются». Плач её был необыкновенным, об этом сказал владыка пастве и попросил, чтобы все усилили молитву: «Святые имеются, и по вашей вере явит их Господь и в Могилеве».
А сам владыка Максим, ещё будучи в Москве в Даниловом монастыре, изучал историю Могилёвщины и подвижников веры, и священномучеников. И первым, кого владыка представил к канонизации, был святитель Георгий (Конисский), архиепископ Могилёвский и Белорусский (1755−1795). Владыка Максим собрал необходимый материал, составил ему службу, акафист и житие и заказал икону, что и представил Патриаршему Экзарху митрополиту Филарету, который собрал Синод Белорусской Православной Церкви в Свято-Никольском монастыре 5 августа 1993 года. Святейший Патриарх Алексий 2 6 августа этого же года благословил праздновать память иже во святых святителя Георгия.
6 августа 1993 года было совершено первое празднование святителю. После службы крестным ходом через весь город пошли с процессией к Дому, где жил и трудился святитель Георгий (Конисский). Там установили Крест в честь канонизации и отслужили молебен святителю. Патриарший Экзарх митрополит Филарет всех поздравил с праздником Могилева и всея Беларуси.
Владыка Максим составил также список на 37 священнослужителей, в том числе священномучеников, запросил справки с разных мест Сибири о реабилитации священномучеников и передал документы в Канонизационную комиссию. Со смертью владыки дело приостановлено. Писали об этом митрополиту Филарету и благочинные…
В 2000 году Русская Православная Церковь канонизировала сонм святых, — священномучеников и мучеников, в том числе и Царственных мучеников. Были канонизованы в лике священномучеников и архиепископ Павлин (Крошечкин), и епископ Иоасаф (Жевахов) Могилевские. И как писано, «небо украсивый звёздами», и нашу землю Господь не оставил святыми.
В 2001 году 24 июля в день Барколабовской иконы архиепископ Максим был приглашён Президентом Республики Беларусь А.Г.Лукашенко в село Лесное, которое знаменито сражением, названным Петром Великим «матерью Полтавской победы». Во время Северной войны (1700−1721) шведские войска вторглись в Белоруссию, опустошив всё на своём пути. У села Лесное 28 сентября/9 октября 1708 г. войска, лично возглавляемые Петром, в 10-часовой битве наголову разгромили шведов.
Владыка Максим, поздравляя Президента, сказал о необходимости построить в Могилеве Кафедральный собор и к тому же — о необходимости защиты Отчизны от иноплеменников, о строительстве храма-памятника святым Царственным мученикам и всем новомученикам, пострадавшим за веру Христову. При этом был показан макет храма, и Президент одобрил его постройку.
На 2007 год по разным причинам задержки храм построен не был. 24 июня место для храма было, наконец, освящено, хотя недоброжелатели Православия пытались противодействовать.
В 2002 году владыка служил в Трёхсвятительском Кафедральном соборе и в Свято-Никольском монастыре на день Рождества Христова и Святого Богоявления. Последнюю службу отслужил в монастыре 24 февраля 2002 года в неделю мытаря и фарисея, а 26 февраля, в день преставления святителя Георгия, не мог служить и быть в церкви. Однако дома келейно молился святителю Георгию, прочитав ему канон и акафист. Владыку Максима пришли навестить представители духовенства и, видя его болезненное состояние, предложили вызвать врача. Владыка, предчувствуя свою кончину, пожелал прежде исповедаться и причаститься Святых Христовых Таин, что и было исполнено.
А вечером владыку увезли в больницу, откуда после 12 ночи привезли в Свято-Никольский монастырь уже отошедшим ко Господу. Духовенство облачило его в архиерейские одежды в Никольском соборе Свято-Никольского монастыря и начало читать Евангелие.
На погребение прибыл митрополит Филарет и собрались архиереи. Погребение совершили монашеским чином. Похоронили владыку Максима на территории монастыря возле Никольского собора, восстановленного владыкой Максимом. Так что приходящие в монастырь богомольцы спешат на могилку, где владыка и по смерти призывает паству свою «хранить веру православную, в ней бо тебе утверждение».
Сестры обители вспоминают, что в повседневном быту владыка был прост, не требователен к себе, не имел ничего лишнего. Даже когда его увозили в больницу, не было костюма, и владыка был отправлен в обиходном подряснике.
Владыка Максим всю жизнь вспоминал: «Не будете яко дети, не внидите в Царствие Небесное». Когда дело касалось Церкви и Богослужения, тогда владыка изменялся — был требователен, строг. В алтаре была строгая тишина, никто ни о чём не говорил, только слышалась молитва. Владыка требовал, чтобы и в алтаре, и в церкви было всё по чину и с благообразием, и всегда напоминал слова Спасителя: «Проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением».
Отличительной чертой владыки было твёрдое стремление удерживать паству свою в Православии.
Так, будучи епископом Аргентинским и Южноамериканским (1972−1973 гг.), владыка сохранял веру православную непоколебимо и не вступал в экуменическое движение, боясь его, как ереси.
Владыка неускоснительно следил за соблюдением Богослужебного Устава, внимательно присматривался к каждому кандидату в клир. Ставленников подготавливал служить Богу в страхе Божием. Так, будучи Омским архиереем, он многих призвал к Церковному служению.
Был случай, когда его иподиакон, верующий человек, был представлен к рукоположению во диаконы и направлен к духовнику на исповедь, чтобы на следующий день рукоположить его. Иподиакон был очень исполнительный, но вдруг забыл, к которому часу надо быть у духовника, и пришёл, когда уже началось Богослужение. Поэтому духовник не смог принять исповедь, и, конечно, на другой день не состоялась хиротесия во диаконы.
Владыка Максим придал этому большое значение. Вызвал иподиакона с супругой на собеседование. Разговор был непринуждённым. Владыка расспрашивал об их жизни и узнал, что всё у них благополучно. Прощаясь, спросил всё-таки супругу — может, она имеет какую-то обиду на супруга? Она поведала, что бывает так, что иподиакон вспоминает первую жену, и ей бывает больно. Тогда владыка спросил иподиакона: «А что это?». Иподиакон рассказал о своей первой супруге, и что он не знал, что это грех.
Так Господь очищает свою Церковь и даёт архиереям познание.
Вспоминает и ставленник из Тулы (где владыка был с 1986 по 1989 год), ныне протоиерей Сергий Конобас. По благословению ныне блаженной монахини Алипии (жившей в Киеве) он поехал в Москву, а на обратном пути заехал в Тулу к владыке Максиму, и тот предложил ему рукоположение во диаконы. Тогда Сергий ответил, что он должен поехать к матушке Алипии в Киев. Владыка согласился и дал ему 100 рублей для неё. Сергий поехал к матушке и первым делом зашёл в келию и передал от владыки Максима благословение и деньги. Матушка на благословение земно поклонилась, а деньги возвратила и сказала: «Забери эти деньги», а когда он уезжал, сказала: «Возьми эти деньги своим детям», — и поинтересовалась — «Когда владыка будет рукополагать тебя?».
Когда Сергий возвратился в Тулу, владыка Максим спрашивает: «Как съездил, был ли у матушки? Что, деньги мои она не взяла?». «Владыка, а как Вы знаете?». «Не переживай, святые люди мои деньги никогда не берут». Сергий вспоминает, что положил эти деньги на кушетку перед владыкой, но тот сказал: «Возьми эти деньги детям». И как бы в ответ на матушкин вопрос сказал: «Скоро тебя рукоположу».
Сам владыка Максим, как вспоминает отец Сергий Конобас, был великой духовной жизни. Он глубоко переживал слова Апостола Павла: «Епископ должен быть непорочен… трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив» (1 Тим. 3, 2−3). Очень серьёзно относился к поставлению, сам беседовал с поставляемыми, с их жёнами, следил, чтобы к служению допускались люди, достойные священнослужения.
Пред рукоположением владыка Максим спрашивал Сергия и матушку об их семейных делах. При этом говорил, что, приступая к служению Церковному, надо быть смиренному и готовому принести себя в жертву Богу. А поэтому, подражая Господу Богу, постившемуся 40 дней, ставленнику надо 40 дней служить Божественную Литургию, размышлять о Боге, дабы Господь не оставил своею благодатью. Сразу же после рукоположения начались 40 дней служения, а через неделю матушка Алипия умерла («Стяжавшая любовь», изд. 2005 г., Киев, по благословению митрополита Владимира).
Жена с сыном Сергия Конобаса должны были поехать в Киев. Перед отъездом в Киев на отпевание матушки Алипии пришли за благословением к владыке Максиму и намеревались спросить и о Сергии, но владыка, приостановив, сказал: «Диакон должен служить Господу Богу, за матушку Алипию помолятся Ангелы Божии и все вы».
Когда в 1989 году владыка прибыл в Могилевскую епархию, то служил первую Литургию в маленьком храме Святых благоверных князей Бориса и Глеба. Ему сослужили два священника и диакон. Владыка приходил с Литургии и не мог рук поднять. Так было и во вторую Литургию. Тогда он поехал к митрополиту Минскому Филарету и попросил личные дела священнослужителей, которые находились в Могилеве. Посмотрел и узнал, что диакон был запрещен к священнослужению и запрещение не снято. Тогда он призвал диакона, показал всё это и сказал: «Я допустить Вас к служению не могу». И тот, оставив своё заявление, уехал в Минск…
Второй случай был в Могилеве, когда благочинный церквей Бобруйского округа долго служивший протоиерей Пётр Прялкин, крепкого сложения и здоровья, представил своего зятя отца Вячеслава к рукоположению, предварительно приготовив все документы на своего ставленника и исповедь епархиального духовника. Сам Пётр прибыл в Могилев 8 апреля 1990 года в день Входа Господня в Иерусалим. Литургия совершалась в Трехсвятительском Кафедральном соборе при участии духовенства Собора. И вдруг на Малом Входе произошло замешательство — Пётр дал Евангелие в руки диакону, и тот вышел уже на Вход с духовенством, как вдруг Пётр упал перед жертвенником и не мог подняться.
В алтаре была монахиня Евгения, ныне игумения Свято-Никольского монастыря. Она, как ни силилась, не могла поднять его, выбежала из алтаря и позвала медицинских работников-мужчин — помочь больному, а других попросила вызвать скорую помощь.
Владыка Максим в это время стоял на кафедре и, когда вошёл в алтарь, узнал о происшедшем. Тогда он поставил отца Вячеслава перед Престолом и сам, как духовник, начал спрашивать его. Три раза спросил одно и то же: «Первым ли браком женат?». Тот отвечал: «Да». Окончив исповедь, владыка Максим всё-таки его рукоположил.
Врачи приехали и вынесли протоиерея Петра из алтаря. Матушка Евгения сняла с него поручи и облачение, и скорая помощь увезла его в больницу, где он в тот день и скончался.
К вечеру приехали первая жена и дети отца Вячеслава.
Владыка позвал его и сказал, что служить он не имеет права. За обман архиерея и епархиального духовника должен принести покаяние. Вячеслав не приступил служить, подал заявление и ушёл на гражданскую службу.
Так Господь очищает и бережёт свою Церковь, «юже стяжал честною Своею Кровию…».
Кроме могилевчан, Свято-Никольский женский монастырь посещают паломники из ближнего и дальнего зарубежья, они подходят к могилке усопшего владыки Максима со своими просьбами, просят помощи и по вере их получают просимое, а главное, владыка, как твёрдый исповедник православной веры, всех призывает: «Русь, храни веру православную, в ней бо тебе утверждение!». И эти слова паломники уносят в своих сердцах.
Настоятельница монастыря игумения ЕВГЕНИЯ (Волощук)
14/27 февраля 2007 года — 5-летие кончины Высокопреосвященнейшего Максима, архиепископа Могилевского и Мстиславского, потрудившегося в открытии Могилевской епархии и Свято-Никольского монастыря, а также возрождения в нём монашеской жизни
27 февраля 2002 года на неделе мытаря и фарисея отошёл от земных Могилевский архипастырь владыка Максим.
26 февраля 1795 года последовала блаженная кончина святителя Георгия Конисского, в канонизации которого деятельное участие принимал преосвященный владыка Максим. Собрав все требуемые документы о святителе Георгии, владыка поднял вопрос о его канонизации, составил ему службу, акафист и житие, а также благословил написать его первую икону для прославления.
6 августа 1993 года с благословения Святейшего Патриарха Алексия 2 состоялось прославление святителя Георгия. На прославление прибыли все иерархи Белорусской Православной Церкви и духовенство не только Могилевской епархии, но и со всей Белоруссии. Торжество прославления возглавил Патриарший Экзарх всея Беларуси митрополит Филарет. У дома святителя Георгия поставлен был Крест в ознаменование канонизации, пред которым было отслужено молебное пение святителю.
Митрополит Филарет поздравил всех присутствующих с великой милостию Божиею — прославлением угодника Божия, покровителя града Могилева и всей Беларуси, все пропели величание святителю Георгию.
Последнюю Литургию владыка Максим отслужил 24 февраля 2002 года в неделю мытаря и фарисея, призывал паству свою достойно провести пост со смирением и покаянием, подражая мытарю.
На день кончины святителя Георгия Конисского владыка Максим занемог и не был в храме. В тот день молился келейно, прочитав службу и акафист святителю, был бодр духом. В день святителя Георгия пришли навестить владыку секретарь Епархиального управления протоиерей отец Геннадий Пацевич и протоиерей Иоанн Бугринец. Они предложили вызвать врача.
Предчувствуя свою кончину, владыка пожелал исповедоваться и причаститься Святых Таин Христовых, что было исполнено. Затем приехала скорая помощь, владыка простился с сестрами и отправился в больницу. Врачи прилагали все старания, но от смерти спасти не могли. После 12 часов ночи привезли владыку Максима в монастырь, где представители духовенства облачили его и во гробе перенесли в Никольский собор, где начали читать Евангелие.
1 марта в пятницу прибыл в монастырь митрополит Филарет, который служил с иерархами и священнослужителями Литургию, а после погребения владыки — монашеским чином.
Похоронили владыку с разрешения губернатора на территории монастыря у Никольского собора, восстановленного заботой и трудами самого покойного владыки Максима.
27 февраля 2007 года исполнилось 5 лет со дня кончины владыки. Поскольку 27 февраля совпало со вторником 2-й седмицы Великого Поста, когда по Уставу Церкви не положено служить Литургию, поминовение усопшего владыки Максима было перенесено на 21 января/3 февраля 2007 года, в день преподобного Максима Исповедника. Тогда был отслужен парастас, Божественная Литургия и панихида, а 27 февраля после Часов Постовой Вечерни была отслужена панихида об упокоении архипастыря.
Почтить день кончины своего предшественника по кафедре прибыл Преосвященный Софроний, епископ Могилевский и Мстиславский, который, вспоминая труды владыки Максима по восстановлению Могилевской епархии и Никольского монастыря, призвал верующих помолиться о упокоении его души. Сам епископ Софроний возглавил панихиду при участии секретаря Епархиального управления протоиерея Геннадия Пацевича, протоиерея Георгия Соколова, клирика собора иерея Романа Выговского, священника из Бобруйска Андрея Мильто, священника Горецкого района Александра Осипенок, священнослужителей монастыря — иереев Сергия Белоусова и Андрея Выговского — и прибывшего представителя Омской и Тульской епархии протоиерея Иоанна Суворова.
Панихиду пел профессиональный хор под управлением Елены Терентьевой, который поёт бесплатно в монастыре по благословению владыки Максима с 1993 года и украшает своим пением службы, утешает приходящих в монастырь помолиться.
По окончании панихиды, несмотря на непогоду, Преосвященный владыка Софроний вместе с духовенством, певчими, монашествующими и мирянами последовал на могилку владыки Максима и там отслужили литию, приложились ко Кресту.
К 5-летию со дня кончины владыки Максима прислали телеграммы и письма священнослужители и миряне, бывшая паства покойного владыки из Омской и Тульской епархий.
Ежедневно, когда положено по Уставу, поётся по владыке лития — в непогоду в Никольском храме, а в погожие дни — на могилке.
Так как в Никольском соборе монастыря в 1899 году был захоронен благодарными прихожанами с благословения священноначалия того времени сделавший ремонт в этом храме протоиерей Евфимий Бекаревич (о чём имеется мемориальная доска), — то духовенство в лице благочинных Могилевской епархии, сестры монастыря и посещающие обитель богомольцы обратились к митрополиту Филарету с просьбой перенести гроб владыки Максима в собор.
Ведь он восстановил собор из пепла, освятил его и возродил монашескую жизнь в монастыре. К тому же гражданские власти, губернатор и мэр не возражают. Пока этот вопрос остаётся открытым — надеемся, что истина восторжествует.
Казначея монастыря монахиня ГАВРИИЛА (Левчун)
http://www.rv.ru/content.php3?id=7021
