 |
| Русское Воскресение | Зинаида Иноземцева | 17.07.2007 |
На новом витке исторического бытия мы вновь обращаемся к этой гениальной формуле, выражающей сущностный характер, самобытность, предназначение православной русской цивилизации с целью постичь ее истинный духовный смысл. В этом могут помочь труды, в частности, труды священномученика Андроника (Никольского, архиепископа Пермского (1870−1918) [4], и русского ученого Николая Яковлевича Данилевского (1822 -1885) [5]. Мы обратились к ним, следуя методологии Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского), который полагал: «чтобы стать на верную точку отправления в рассуждениях, надо иметь прочный базис. Надо опереться на мощную мысль, дабы на ней, как на твердом основании, утверждать свои выводы» [6]. Нам представляется, что духовное видение проблемы иерарха Русской Православной Церкви, имеющее обоснование в научной теории русского ученого, может не только углубить представления в этой области, но и содействовать пробуждению внимания современников к вопросам личной ответственности за судьбу Отечества.
Творения архиепископа Андроника после векового забвения увидели свет в 2004 году в серии «Духовное наследие мучеников и исповедников Русской Православной Церкви». Автор жития архиепископа Андроника, [7] игумен Дамаскин (Орловский) отмечает его хорошее знание окружающей жизни, в которую владыка старался привносить свет христианского учения. Описание нравственных и духовных недугов, от которых страдало и до сих пор страдает русское общество, сделано им с исключительной точностью, почему и средства, предлагаемые им, бесспорны [8]. Труды «Русский гражданский строй жизни перед судом христианина или основания и смысл царского самодержавия» [9] (1907г). и «Беседы о „Союзе Русского Народа“ (1909г.) [10] архиепископ Андроник создает, когда „…после общего угара от разных свобод, до свободы убивать и грабить включительно наступило некоторое затишье страстности, с которою относились в недавнюю пору к разным политическим вопросам на Руси…“ [11]. Воззрения Владыки на проблемы государства, его целевое назначение, формы власти, роль и ответственность государства за обустройство народной жизни, спасение человека, вопросы политических движений и партий и др. не потеряли свою актуальность. Более того, смысл анализируемых им явлений, проявившихся в начале ХХ столетия, в „большом времени“ (термин, введенный Бахтиным) пророс „как зерно“, он „перерастает себя…, он меняется, не подменяясь, он отходит сам от себя, как река отходит от истока, оставаясь все той же рекой“, потому что „историческое время — длительность, не дробящаяся ни на какие моменты, как вода, которую… затруднительно резать ножницами“ (См. С.С.Аверинцев „Византия и Русь: два типа духовности“).
Особо важным для современного осмысления проблемы представляется вывод Владыки о том, что для христианина не безразличен тот или иной порядок гражданской жизни, что главный критерий оценки государства заключается в определении, — насколько это государство, его строй, содействуют обустройству народной жизни, осуществлению цели и смысла жизни человека на земле, его спасению.
„Мы — христиане, писал он, — в мире живем и из этого мира до времени, определенного Творцом, выйти не можем (Кор.5,10), а потому нам вовсе не безразлично, что совершается в гражданском нашем быту“, поскольку „тот или иной строй, те или иные порядки жизни могут содействовать или препятствовать делу спасения, а в иных случаях и вовсе его преследовать на смерть“ [12].
2. Какое же государство отвечает этим требованиям?
Принципиально важен вывод Владыки о формах государственного управления, которая „для разных народов может быть разной, но всякая власть от Бога“. Вид власти, — уточняет Владыка, — обусловлен внешними данными: характером народа или целой страны, условиями места и времени, ходом и складом исторической жизни государства. В Святом Писании нет подтверждений, — пишет Владыка, — „исключительной правильности и совершенства лишь строго монархического образа правления“ [13]. Исследуя Библейскую историю народов, он раскрывает основной взгляд Святого Писания на всякую вообще внешнюю власть. Показывает, что и по Маккавеевским книгам (1 Мак, 8 гл.), „и в Новом Завете как Господь Иисус Христос, так и апостолы, подчинялись и учили подчиняться всякой в мире власти как от Бога поставленной, хотя бы это была и языческая власть“.
Применительно к условиям и времени России начала ХХ века архиепископ Андроник видит монархическую форму государственного устроения, поскольку русский царизм строен самим народом и воплощает христианское начало. „Для веры больше благотворного воздействия мы имеем получить от строго монархического правления, чем от конституционного“. Он писал: „Царская власть сама по себе не есть исключительно священная и Богом благословенная для всех и навсегда. И, однако, мы без смущения утверждаем, — пишет Владыка, — что исторически и фактически именно царская, в строго монархическом смысле, власть была и есть обеспечивающая у нас всему без исключения населению государства веру и даже уравненный для всех порядок и благополучие“. Выношенный и построенный самим народом русский царизм воплощал в себе высокое христианское начало. Царское Самодержавие покоилось на полном единении Царя с народом. „Ни Царь без народа, ни народ без Царя: от земли свет и воля, а от Царя — решение и власть“ — таков был неписанный конституционный принцип государственного бытия русского народа, „чуждый всякой партийности, а с нею и лжи неизбежной и неправды“ [14]. „… В конституционных странах…главная энергия идет у всех и каждого на партийную борьбу“, „забывается все: вера, Отечество, семья, дело — лишь бы восторжествовала партия, к которой он принадлежит“. „за три года конституционной встряски ведь не узнать нашу страну….и вера, и нравы ослабели и оскудели до того, что безбожие, бесстыдство, распутство, пьянство, попрошайничество сделались поразительными по своей очевидности и откровенности, не говоря уже о таких страшных ненормальностях, как грабежи и разбои“ [15]…
Архиепископ Андроник, будучи сам свидетелем событий первой русской революции, высказывает исключительно важные суждения об отношении и противостоянии народа так называемому „освободительному движению“. „Толпы революционеров с красными тряпками на палках и шестах безнаказанно разгуливали по „стогнам градов богоспасаемой Святой Руси…. И уже не стеснялись в выражении своего полного презрения к народной вере, к священному для Русского народа Царскому Самодержавию и всему народному быту: ругались над верой, над духовенством и монахами; угрожали святые храмы с мощами и иконами превратить в музеи, театры, народные дома;…были даже и прямые издевательства над святынями… Но тут оправдалась мудрая русская пословица: „нет худа без добра“. Пока бунтовали против начальства, народное сочувствие находилось. Но как только открыто начали кричать против веры и царя, тотчас же начала собираться русская сила…“. П осле Царского манифеста 17 октября 1905 года господство красных про должалось всего только три дня (местами же и того меньше), а с 20 и 21 октября уже пошли быстро собравшиеся народные патриотические манифестации, по численности своих участников несравненно более значительные, чем демонстрации красносотенцев….С ознавая свое бессилие, красносотенцы поспешили из-за угла опозорить это народное движение, прозвавши патриотов черносо тенцами, погромщиками, человеконенавистниками. В ся передовая пресса была к услугам революционеров и обливала помоями и клеве той все проявления глубокого чувства народного патриотизма…. Начало пробуждения народа выразилось в нарастающем движении Союза Русского народа. „…Поэтому, когда говорят, что в числе партий есть и партия русская, то это ложь, или недоразумение. Нет, это сам русский народ, собирающийся с духом, оглядывающийся уже сознательно по сторонам и решающий твердо стоять за свое сокровище и не поддаваться хитрым замыслам его врагов“. Черная сотня, — пишет Владыка, — для партий тем именно и опасна и тем она сильна, что стоит на своей народу основе, говорит ему о том, что свято для него само по себе. Союз Русского народа — не партия. Это пробуждение и движение народа к своей жизни. [16].
Владыка раскрывает, какого характера в тех конкретно-исторических условиях должны быть участие Церкви в гражданской политике, деятельность духовенства и всякого православного христианина в общественной жизни. лавным для них он считал необходимость усиливать в сознании народа религиозную основу царской власти, „не ослаблять силу царизма, заменяя его такими формами правления, которые не обеспечивают внутренней силы закона“. адача духовенства — „всячески оберегать народ,…от всяких партий,… ибо где эта партийность, там разделение, там несогласие, там борьба, там порядка не ждать и целое должно распасться.“, „.а главное, все эти партии стараются извести веру и разъединить (народ) с царем…“. „…Чтобы единственно верное и вечное начало совести было действительной основой нашей народной жизни под Царем, нужно всячески стараться о твердом и светлом религиозно-нравственном воспитании народа, в постоянном памятовании, что иссякнет вера в народе, упадут нравы — тогда никакие законы не оградят общего народного благополучия от расхищения“.
Вывод Владыки: „…Теперь для всех ясно и понятно, с какой стороны нужно рассматривать русский гражданский строй. Дело не в борьбе двух режимов управления, а в борьбе между верой и неверием, между христианством и антихристианством“ [17].
Наблюдения и выводы архиепископа подтверждаются научно, в частности, теорией Н.Я.Данилевского. мя этого замечательного русского ученого стоит вне общего ряда. Он первооткрыватель „естественной системы“ всемирной истории и законов ее развития, основоположник теории цивилизаций. Его эпохальный труд „Россия и Европа“ [18], увидевший свет в 1869 году, по предвидению Ф.М. Достоевского, в свое время станет настольной книгой каждого русского. Этот труд в отличие от нас хорошо знают на Западе, пользуются им, изучая Россию.
Игумен Дамасакин (Орловский), раскрывая сущность теории Данилевского, писшет: „феномен его (Данилевского) научной теории, значение которой столь непреходяще, как открытие всякого объективного закона и явления, существующего в этом мире, но не уясненного людьми, состоит в том, что, действуя исключительно в научной области, он не только нигде не вошел в противоречие, но пришел к познанию и открыл объективно действующие законы бытия, полностью согласующиеся со Священным Писанием, обозначил границы рационального познания, раскрыл методологию приближения научного знания к Истине. Он создал научную концепцию мировой истории, которая более века была окружена молчанием, поскольку не вписывалась и не вписывается в идеологические догмы господствующих прозападных теорий и при этом не поддаются научному опровержению“ [19]:
Данилевский рассматривает возникновение, пространственно-временное развитие и взаимодействие культурно — исторических типов (так называемых локальных цивилизаций), каждый из которых имеет свою цель земного бытия, свое начало и конец. Культурно-исторические типы „зарождаются“, проходят ряд последовательных фаз: этнографический период (племенной), который может длиться неопределенно долго, государственный период, в котором народы отстаивают свою политическую независимость, период цивилизации, который длиться 400−600 лет, период загнивания, который также может длиться неопределенно долго“
— Каждый культурно-исторический тип имеет свою самобытность, свое историческое предназначе ние и свою самоценность, независимо от достиг нутого им уровня технического развития. По з акону непередаваемости культур, открытому Данилевским, следует, что для конкретного куль турно-исторического типа использование дости жений других предшествующих или современных культурно-исторических типов может без ущерба осуществляться только в отношении „плодов“ их технического развития. Все другое использование из области духовных основ друго го культурно-исторического типа явится чуже родным, разрушающим духовные основания, по ведет к гибели самобытной частной цивилиза ции. История каждого культурно-исторического типа имеет сугубо свои непередаваемые внутренние принципы, внутренние ценности. В этом ключ к пониманию, в частности, того, почему ценност ные критерии Запада неприменимы и нежизнеспособны в России, поскольку у России иные внутрен ние принципы и ценности.
Проследив тысячелетний процесс образования Русского государства от первого деяния русской истории — призвания варягов — до отмены крепостного права, Данилевский формулирует выводы, в том числе и по вопросам о государстве, формах его политического устройства, этнокультурной характеристике русского народа и др. Он показывает:
— что государство есть форма и его главная цель — охранение народности, что государство, не имеющее народной основы, не имеет в себе жизненного начала, и вообще не имеет никакой причины существовать [20];
— что формы политически централизованного государства, союзного, союза государств и политической системы обусловливаются,…степенью опасности, угрожающей национальной чести и свободе, которым государства должны служить защитою и обороною [21].
— что этнокультурная характеристика, „самый характер русских, и вообще славян, чуждый насильственности, имеет наибольшую соответственность с христианским идеалом“;
— что русский народ,…обладая землею,… одарен в высшей степени консервативными инстинктами,…он не видит во власти — врага.» [22];
— что не интерес составляет главную двигательную силу русского народа, а внутреннее нравственное сознание;.
— что все, что можно назвать у нас партиями, зависит от вторжения в русскую жизнь иностранных и инородческих влияний;
— что для всех ясен смысл партии немецкой, партии польской, в противоположность партии русской, которая не есть и не может быть партией. [23]
Мы видим разительное совпадение взглядов двух выдающихся русских мыслителей ученого и богослова, подтвержденные впоследствии всем ходом русской жизни.
Прочтение трудов Н.Я.Данилевского и архиепископа Андроника дают полное основание в контексте исторического времени понять и принять как современно значимую духовно ориентированную теорию старца Филофея: «Москва- Третий Рим, а четвертому не бывать», истолкованную в том смысле, что от старца Филофея и до сего дня Россия стоит во главе и охраняет славянскую цивилизацию, — последний в истории человечества культурно-исторический тип в его собственном значении, воспринявший Промыслом Божиим Откровение (Православие). А это означает не что иное, как-то, что с историей России завершится и всемирно-исторический процесс.
Именно в этом видится ключ к пониманию формулы старца Филофея, которая отнюдь не идеологическая конструкция.
Законное преемство наследия Византии Московским государством в Х YI веке определялось тем, что только Московское государство, молодой славянский культурно-исторический тип, воспринявший Православие, именно в ту пору выходил в полной силе на историческую арену, укреплялся в фазе своего государственного цивилизационного развития, охраняя народные устои православной жизни. Напротив, народы Европы, составляющие романо-германский культурно-исторический тип, отойдя от православно исповедуемой веры, начали свой неуклонный путь к закату. Духовные начала народной жизни в этих народах замирали. Их заменило и ныне заменяет всеобщее поклонение «золотому тельцу».
Ни один государственно сформировавшийся культурно-исторический тип цивилизации ко времени падения Византии, не имел, не имеет и уже не будет иметь в своей основе духовных начал народной жизни.
Старец Филофей прозревал будущее, предвещая, что Москва — последний оплот Православия в человеческой истории. Сонм русских святых, новомучеников ХХ столетия, — истинных героев духа, — явил миру высший в человеческой истории подвиг, отстоявшего право народа на дальнейшее самобытное историческое развитие. В русском народе, молитвами тысяч его святых, еще теплится вера, не оставляет надежда, что власть обратится и государство вновь будет охранительной опорой народной жизни. Без этого последний православный народ обречен на вымирание. Ибо всякий народ — по Данилевскому — имеет право на самостоятельное существование в той именно мере, в какой его сознает и имеет на него притязание. Если Россия сумеет найти свои внутренние силы и средства, им соответствующую власть, социально — политическую форму государственного обустройства, то конец истории и с ней связанный конец мира будет отложен, если же Россия будет придавлена и в конец покорена каким-нибудь другим довольно старым и, соответственно, приближающимся к смерти культурно-историческим типом, то процесс неминуемо устремится к гибели человечества, что может произойти с небывалой быстротой.
Осознает ли и выполнит русский народ свою цель, задачу, идею, предначертанную ему Промыслом и предками, создавшими великую цивилизацию, или погубит историческую перспективу своего бытия, а посему, и бытия всего человечества. Четвертому Риму в истории человечества, — к сожалению, — не бывать.
[2] Николай Яковлевич Данилевский — великий русский ученый, историк и социолог, естествоиспытатель. Автор трудов «Россия и Европа», «Дарвинизм», «Горе победителям» и др. Основоположник цивилизационной теории культурно-исторических типов.
[3] Из послания Филофея старца псковского Елиазарева монастыря великому князю Василию Ивановичу, начало ХУ1 в.
[4] Священномученик Андроник (Никольский), архиепископ Пермский. Творения. В 2-х книгах. Тверь, 2004.
[5] Н.Я.Данилевский. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. Издание шестое. Изд-во «Глагол». СПб, 1995.
[6] Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский). Митрополит Филарет о Церкви и государстве. О господствующих в современном нравственно- правовом сознании понятиях. — Свято-Троицкая Лавра, 2005. С. 7.
[7] Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 2.-Тверь. Изд-во «Булат», 1996.С.82−112.
[8] Священномученик Андроник (Никольский), архиепископ Пермский. Творения. Кн. 1. Тверь. Изд-во «Булат», 2004. С. 5.
[9] Там же.С.350−375.
[10] Там же. С.376−399.
[11] Там же. С. 350.
[12] Там же.С.351.
[13] Там же. С. 351
[14] Там же. С. 367.
[15] Там же.С.356.
[16] Там же. Беседы о «Союзе Русского Народа». С.376−377
[17] Там же. С. 371.
[18] Н.Я.Данилевский. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. Издание шестое. Изд-во «Глагол». СПб, 1995. Впервые рукопись напечатана в журнале «Заря» за 1869 г., N1−6,8−10, вы формате книги — в 1871,1888,1889гг.Следующее издание в сокращенном виде было предпринято лишь в 1991 г., в полном варианте — в 1995 г.
[19] Игумен Дамаскин (Орловский0ё Вступительное слово Научно-практическая конференция. Н.Я.Данилевский и современность. К 180-летию со дня рождения. Сборник статей. М., 2004. С.6−7.
[20] Там же. С. 186.
[21] Там же. С. 192
[22] Там же. С. 221.
[23] Там же. С. 164.
http://www.voskres.ru/idea/inozemzeva.htm
