Не нужно забывать о Боге

18 мая в редакции газеты «Православная вера» состоялась дистанционная пресс-конференция Владимира Романовича Легойды, главного редактора журнала «Фома». Она была организована фондом содействия культурно-просветительской деятельности «Фома Центр» (г. Москва) и информационно-издательским отделом Саратовской епархии. Это уже вторая подобная пресс-конференция. «Существует ли мода на Православие?» — так была заявлена тема разговора.

Легойда Владимир Романович — главный редактор журнала «Фома», председатель Правления Фонда содействия развитию культурно-просветительской деятельности «Фома Центр». Заведующий кафедрой международной журналистики МГИМО (У) МИД РФ, кандидат политических наук, доцент. Член общественного экспертного совета при Комиссии МГД по межнациональным и межконфессиональным отношениям. Постоянный член жюри гуманитарной телевикторины для старшеклассников «Умники и умницы» («1-й канал»). Член экспертного совета интернет-портала «Религия и СМИ». Член редакционной коллегии журнала «Альфа и Омега». Автор многочисленных научных и научно-популярных статей на общекультурные и религиозно-философские темы.

Сегодня по всей стране открываются новые храмы, все больше людей приходит в них, интересуется православными традициями предков. И это, с одной стороны, не может не радовать, однако при активном возрождении духовной жизни возникло явление, которое, наверное, можно охарактеризовать как моду на Православие — известные люди, не скрываясь, рассказывают о том, какое место в их жизни занимает Церковь, вера, благотворительность… Что это — истинное состояние души или мимолетное увлечение, которое быстро пройдет? Мыслями об этом и поделился с журналистами светских газет главный редактор журнала для сомневающихся.

По мнению Легойды, словосочетание «мода на Православие» — оксюморон, сочетание несочетаемого, так как Православие — безусловно древнейшая и глубочайшая традиция. Принимая православную веру, человек становится другим. И когда мы думаем о моде, мы задаемся вопросом: происходит ли это? Однако Владимир Романович предложил иной взгляд на проблему. «Даже если допустить, что мода существует, плохо ли это? Мы забываем, что вера — это отношения двух личностей: Бога и человека. Господь еще в Ветхом Завете говорит: „Мои пути — не ваши пути“. И поэтому наша оценка чего-то как моды — это человеческая оценка. Вот, например, приходят два человека в храм. Один долго собирался, думал и вот осмысленно решил принять Крещение. Второй пришел с ним за компанию. Прошло время. Первый из Церкви ушел, а второй стал священником». То, что начинается, как мода, может перерасти в подлинную веру. Владимир Романович привел пример, который ему приводил один опытный московский священник. В молодости этот батюшка нередко отказывал людям в Крещении, говорил, что «вы, мол, еще не готовы, вам надо еще подумать». Чем старше он становился, тем реже он отказывал в Крещении. Теперь он не отказывает никому — священник знает, что надо… доверять Господу, не нужно забывать о Боге.

В.Р. Легойда отметил, что «если допустить, что подобная мода существует, то нельзя сказать, что это однозначно плохо. В любом случае мода на Православие — это все равно лучше, чем мода на пиво».

Вера — не частное дело

После того как Владимир Романович произнес это небольшое вступительное слово, ему задали вопрос о том, как может восприниматься в многоконфессиональной России подчеркнутая «православность» многих политиков. Это ли не мода?

Главный редактор «Фомы» отметил важность и сложность этого вопроса, но сказал, что решить его, убрав политиков из храмов и запретив высказываться на темы Православия, нельзя. «Я не склонен давать общую оценку всем людям власти, потому что сам лично знаю политиков, чья вера и свидетельство о ней искренни, при том, что искренне верить в их положении — нелегкий путь». Однако для кого-то из политиков следование православным традициям — это попытка следовать тому, что можно назвать политической конъюнктурой. «Если завтра, допустим, начнутся гонения на Церковь, эти люди как флюгер повернутся, — заметил Владимир Романович.- А может, станут исповедниками веры».

Затронул В.Р. Легойда и тему толерантности в многоконфессиональной стране: «Нельзя в стрем­лении к толерантности доводить все до абсурда в обществе, созданном православной традицией. Если политику-христианину нельзя будет исповедовать свою веру, то получается лукавство: политик-христианин может быть христианином где угодно, кроме своей работы. Веру нельзя сводить до уровня вашего частного дела». При этом политик не может этим прикрываться, ведь дела свидетельствуют о христианстве, в первую очередь.

У Чаши все равны

Может ли существовать христианская политика? Ответ на этот вопрос Владимир Романович Легойда начал со слов о том, что могут и должны в нашем мире быть христиане, которые идут в политику. Но вся сложность заключается в том, что православная догматика очерчивает для человека довольно узкую сферу интересов, которая касается только того, что имеет отношение к спасению души:

— Когда кто-то пытается «догматизировать» политику, заявляя, что монархия — православная форма государства, а демократия — нет, то у меня возникает вопрос: а тот, кто живет в республике, не спасется? Конечно, это не так. Поэтому я предпочел бы говорить не о христианской политике, а о христианах, которые могут становиться государственными чиновниками. Часто можно услышать: зачем тот-то или тот-то занимается политикой, это — грязное дело. Но получается, что политикой долж­ны заниматься только плохие люди?

Владимир Романович заметил, что у нас в России в реальной политике пытаются решать вопросы добра и зла, а этого делать не нужно: «В обществе должен существовать некий духовно-нравственный консенсус, по крайней мере — в российском. У нас все строится на определении, что такое хорошо и что такое плохо. И когда это, наконец, будет решено, политики смогут профессионально заниматься своим делом — спорить, например, о том, насколько государственные структуры должны вмешиваться в экономику… У нас же получается, что если ты не в этой партии, а в другой, то ты — подлец и христопродавец».

Он-лайн собеседник саратовских журналистов рассказал, что как-то на одном круглом столе представитель одной партии сказал одному архиерею: «Владыка, Церковь — консервативна, наша партия тоже консервативна, поддержите нашу партию». Владыка просто ответил, что Церковь не может поддерживать никакую партию — она встречает с распростертыми объятиями у Ча­ши любого кающегося грешника, из любой партии. Главное, чтобы к Чаше они подходили с должным отношением.

Право Церкви — быть свободной

В России может произойти все что угодно. Такими словами начал Владимир Романович разговор о том, может ли Православие снова стать государственной религией в нашей стране — так, как было до революции. Но в данный момент Русская Православная Церковь настолько свободна от государства, насколько не была свободна за всю свою тысячелетнюю историю:

— «Церковь и государство стремятся слиться» — так говорят люди, которые мало что понимают в сегодняшней ситуации. Церковь стремится (и должна это делать) оказывать влияние на общество, его духовное устроение. Но ей не нужно для этого сливаться с государством, потому что сразу же появится некий обер-прокурор, который будет давать указания.

Владимир Романович также призвал не забывать «Социальную концепцию Русской Православной Церкви», фундаментальный для нее документ, который признает за христианином право на гражданское неповиновение — в случае, если государство будет требовать от человека того, что противоречит христианским принципам. Интернет-гость подчеркнул, что этот пункт был включен в «Социальную концепцию» не для оправдания в случае каких-то беспорядков, а чтобы показать, что Церковь по-другому смотрит на вещи. Она показала, что она определилась по отношению к государству. Но вот государство, наоборот, никак не может этого сделать.

Главный противник Православия

Пресс-конференция в редакции нашей газеты продолжалась около часа. Журналисты сумели задать Владимиру Романовичу Легойде множество вопросов: об Интернет-исповеди, журнале «Фома», молодежной культуре и церковной журналистике. Но особо запомнился собравшимся его ответ на вопрос о том, кто является самым страшным противником Православия:

— Главный противник Православия, с которым мне приходится встречаться каждый день, это та гадость, которая во мне самом живет. И больше всего этого противника в христианской вере страшит то, что я могу измениться до такой степени, что моя «великая» личность перестанет от меня же самого загораживать Бога. Нет более страшного противника для нашей веры, для дела нашего спасения, чем невообразимо раздутое человеческое «я». Все остальное поправимо.

Наталья Волкова

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4059&Itemid=4