 |
| Фонд стратегической культуры | Елена Гуськова | 07.06.2007 |
В постсоциалистический период, период свободного плавания в мировых политических и экономических водах, в условиях поиска новых возможностей интеграции в Европу, стали говорить об особенностях духовной и культурной жизни групп славянских обществ — западного и восточного типа. Это разделение проявилось чётко в 90-е годы, когда Польша, Чехия, Словакия достаточно цивилизованно решили свои проблемы и встали на путь интеграции в европейские структуры. В этот период при разделении на западных и восточных чётко выделяется и южное направление славянства.
Именно в 90-е годы мы наблюдаем дробление некогда единого славянского дома на маленькие национальные квартиры. Более того, среди южных славян чётко выделявшаяся югославянская группа начинает делиться на (юго)западных (Словения и Хорватия) и (юго)южных (Сербия, Черногория, Македония) югославян. Причём у (юго)западных славян на Балканах проявляется тяготение к традиционным западным славянам (чехам, словакам, полякам). И общим для них фактором является католицизм. Чтобы окончательно закрепить это разделение, международные организации разработали новый термин — «Западные Балканы». Игра слов делает этот процесс неузнаваемым, а разделение прочным и устойчивым. Заметным стало и разделение на католическую и православную группу славян, различия между которыми проявились достаточно серьёзно. А в такой смешанной республике как Босния и Герцеговина (БиГ) эта закономерность тоже подтвердилась: разлом прошёл по линиям религиозного размежевания, разделив республику на три по-разному ориентированные части — исламскую, католическую и православную. Так окончательно сформировалась ещё одна славянская группа — исламского вероисповедания.
Таким образом, мы наблюдаем несколько процессов — дробление славянского пространства; уменьшение славянского пространства; перегруппировку общеевропейского дома, в котором появились славянские народы; появление стран и народов «второго плана (разряда)», среди которых есть и славяне. При этом процесс дробления и уменьшения славянского пространства не закончен. Он отчётливо виден в событиях в Косове и Метохии, Боснии и Герцеговине, Македонии, Сербии. Международные организации играют в этих процессах крайне важную, но далеко не всегда положительную роль.
Просматривается, например, преднамеренность действий международных организаций по определению статуса Косова и Метохии. Подготовка к этому идет с 1999 года, после того, как войска НАТО вступили на территорию края. В Косове и Метохии существует самостоятельная, независимая от центра, то есть от Сербии, политическая, судебная и административная системы. Прибывающие в край люди не спрашивают разрешения у Белграда, не получают виз, там своя визовая система, отдельные паспорта, отдельные номера на автомобилях, — все создано для того, чтобы косовары могли существовать независимо. Осталось только это юридически закрепить. Поэтому переговорный процесс между сербами и албанцами в Вене в 2006 г. — это спектакль с заранее известным результатом, скорее имитация переговорного процесса, чем конструктивное действо. В конце года следовало произнести ключевую фразу: ну, вот вам не удаётся договориться, поэтому мы сами примем решение. В связи с этим Марти Ахтисаари получил задание подготовить документ (доклад), который должен лечь в основу решения Контактной группы и Совета Безопасности. Позиции Москвы (в данном случае отличная от позиции международных организаций) и Белграда несколько смешала карты и немножко отодвинула процесс принятия решения по статусу Косова и Метохии. Однако долго неопределённость ситуации не продлится. Албанцы уже наметили празднование своей независимости на июнь текущего года, готовят знаки национальной атрибутики, так что, скорее всего, вопрос статуса края будет решён в самое ближайшее время.
Сегодня в Совете Безопасности есть две резолюции. Одна, которая основывается на докладе Марти Ахтисаари и выводах Комиссии, посетившей Косово и Метохию и Сербию, состоит из 13 пунктов. В ней полностью одобряется план Ахтисаари и предлагается установить в крае независимость под международным наблюдением. Такое решение обосновывается интересами мира и согласия в регионе, говорится о прогрессе в осуществлении стандартов, хотя и высказывается необходимость продолжить усилия в этом направлении. Россия же настаивает на том, что форсировать события не следует, поскольку стандарты не выполнены, как, впрочем, и ряд положений резолюции 1244, и надо продолжить переговоры, чтобы достичь компромисса и одобрения решений двумя сторонами.
Ближайшее время в СБ отведено для дискуссии по этим предложениям. Предстоит серьёзная работа по уточнению позиций. На Москву, которая в последнее время мешает принять решение по ускоренному сценарию, начинают оказывать давление, поскольку под вопросом сегодня те сроки, которые обещаны албанцам. Именно в июне те ожидают получения независимости, а любое продление сроков может пока спокойную ситуацию в крае разволновать. Сами косовары показывают, что это даётся им с трудом. Представители экстремистского крыла в албанском руководстве уже открыто говорят, что их терпение — на исходе, и что они готовы взяться за оружие. Кроме того, как приостановить деятельность организаций, которые давно готовят независимость края, — Группы по подготовке к созданию международного гражданского присутствия, Группы ЕС по планированию для Косова и др.
Пока Россия выдерживает твёрдую линию, обещает использовать право вето в СБ, если её позиция не будет учтена, но нужны серьёзные аргументы и более конкретные предложения, чтобы не только выдержать натиск оппонентов, но и направить энергию в другое русло. На наш взгляд, надо изменить формат обсуждения — вернуться к рассмотрению вопроса о разделе Косова, об обеспечении безопасности сербской границы, то есть о достижении реального компромисса, который бы поддержали обе стороны.
Логика развития балканского кризиса с 1991 года подсказывает дальнейшее развитие событий: всё ещё продолжают существовать двойные стандарты в отношении субъектов конфликта, отсутствуют международно-правовые нормы, которые применялись бы в равной степени ко всем сторонам конфликта или переговорного процесса. Короче, все уже подготовлено для того, чтобы вопрос решился не в пользу Сербии, — дробление славянского цивилизационного пространства продолжается.
Оценивая события на просторах бывшей Югославии последних почти двух десятилетий, необходимо отметить один важный факт. Значение Сербии (хотя против неё ополчились почти все) состоит в том, что она на 15 лет задержала осуществление идеи глобального управления из одного центра, дабы человечество нашло инструмент сопротивления этому злу. И Сербия сегодня — снова на переднем рубеже изменений в международных отношениях, правда, поддерживаемая Россией. От того, как будет решён косовский вопрос, зависит показатель зрелости современной цивилизации. Этим определится и темп продвижения от однополярного к многополярному миру. Основа нового миропорядка опять закладывается на Балканах.
Сегодня говорят о том, что «в мире воцаряется „полиархия“ — международная система с участием многочисленных и разнообразных игроков», что «сущность современных международных отношений всё больше и больше определяют горизонтальные связи» (С.Лавров). И это в то время, как балканский кризис обнажает механизм управления кризисным пространством из одного центра.
Сегодня всё больше сторонников находит идея о том, что «навязывание миру гипертрофированного значения фактора силы — временное явление"1. Россия на примере Косова борется против односторонности, политики двойных стандартов. «Раскол мира по цивилизационному признаку не состоится», — говорит российский министр иностранных дел. Каждое государство должно «обрести возможность решать за себя, сообразуясь с собственным пониманием своих национальных интересов в новых условиях. Ни блоковая, ни идеологическая дисциплина уже не срабатывают автоматически, хотя налицо попытки заменить ее солидарностью одной цивилизации против всех остальных"2.
Сегодня в России в повестке дня — разработка новой доктрины внешней политики3 (предыдущие доктрины — в 1992 и 2000 гг.). В её основе — внеблоковая позиция, межцивилизационный диалог, восстановление международного равновесия, защита своих национальных интересов, возможность для всех стран и народов выбора ценностных ориентиров и моделей развития, отказ от попыток нарушения естественного хода исторического процесса, расширение взаимодействия между странами, а в целом — стремление Москвы добиться уважения ее возросшей роли в мире при сохранении партнерских отношений с Западом.
Там же.
3 Богатуров 2А. Настоящая доктрина: Запад остается главной темой размышлений российских лидеров // Независимая газета. — М., 2007. — 28 мая. — Дипкурьер. — Режим доступа: http://www.ng.ru/courier/2007−05−28/13_doctrina.html
