 |
| Интерфакс-Религия | Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр (Шкурла) | 05.06.2007 |
И очень хорошо, что храмовое строительство идет при участии самых разных общественных сил страны, «всем миром». Это не только ускоряет процесс, но и пробуждает интерес у многих людей к православию. Считаю, что такое сотрудничество очень важно не только при возведении храмов и монастырей, но и в просветительской, социальной деятельности Церкви.
Но главное, о чем я хочу сказать, — в ходе этого визита мы своим совместным служением евхаристии в храмах как России, так и Украины свидетельствовали, что представляем собой единое тело, единый дух, единую Церковь и что с нами и в нас Единый Христос — Бог наш.
— Известно, что между Русской зарубежной церковью и такими святынями, как Киево-Печерская и Почаевская лавры, где Вы побывали, существуют неразрывные духовные связи…
— Действительно, древний монастырь в Киеве, являющийся светочем православия вот уже почти тысячу лет, и сейчас служит крепким оплотом и надеждой всей православной паствы в этой сложной современной действительности.
Наш будущий первоиерарх, митрополит Антоний (Храповицкий), после убийства священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого, был возведен на Киевскую кафедру с пребыванием в лавре до своего последующего отъезда за пределы Отечества в конце гражданской войны с массами беженцев. А архимандрит Почаевский Виталий (Максименко), будущий архиепископ и настоятель Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (США), за день до насильственной смерти священномученика Владимира сослужил ему здесь за последней его Божественной литургией на земле.
Во время пребывания в гостеприимных пределах Украинской православной церкви, отмечающей ныне 15-летие Харьковского собора, я и мои спутники увидели, с каким духовным восторгом нас повсюду встречали, мы полностью ощутили радость общения.
Хочу отметить благодатное ощущение от посещения пещер Киево-Печерской лавры. Особенно запомнился мне тот момент, когда мы прикладывались к мощам священномученика Владимира, митрополита Киевского. Здесь, у его мощей, в пещерном храме потом была совершена литургия, за которой мы причащались.
— Какие мысли и чувства овладевали Вами на торжественной церемонии подписания Акта о каноническом общении в храме Христа Спасителя?
— В тот исторический час я молился Богу и продолжаю молиться, благодарить Его за то, что обе ветви Русской церкви достигли такой возможности, запечатлев свое единомыслие через подписание Акта. Наконец мы вновь обрели возможность вместе сослужить, совершать богослужения! Это был чрезвычайно волнующий и трогательный момент в храме Христа Спасителя, многие люди плакали — ведь свершения воссоединения все мы ждали не одно десятилетие.
— А каковы Ваши впечатления от богослужений на Бутовском полигоне и в Успенском соборе Московского Кремля?
— Новопостроенный храм в Бутово имеет три престола: один — в честь новомучеников, другой — в честь святителя Тихона, патриарха Всероссийского, третий — в честь Воскресения Христова. Святейший Патриарх сказал мне, чтобы я освящал престол во имя святителя Тихона. Верю, что наше воссоединение состоялось по молитвам новомучеников, которые помогают возрождению церковной жизни по всему русскому миру. Что касается богослужения в Успенском соборе Кремля, то это тоже незабываемые впечатления. В этом соборе в свое время достаточно часто служил митрополит Анастасий (Грибановский) (один из первоиерархов РПЦЗ — «ИФ»). Здесь находятся мощи московских святителей, и это та незримая нить, которая невидимо связывает нас со Святой Русью.
— Священнослужители и миряне Зарубежной церкви и Церкви в Отечестве вместе молились в храмах России и Украины, причащались из единой чаши. Примечательно и то, что на этих богослужениях можно было наблюдать большое число молодых людей…
— Это очень радостно, что сегодня в храм Божий приходят молодые люди, особенно много детей, подростков. Ведь если с детства они получают церковное воспитание, то затем приведут в храм и своих детей. Замечательно, что сейчас у вас предпринимаются серьезные усилия по введению факультативного курса «Основы православной культуры» в школах. Это, безусловно, влияет на нравственную обстановку в стране в целом, приводит людей к единению. Словом, имеет огромное значение для будущего России.
— Владыко, расскажите, пожалуйста, о своем жизненном пути и о роли уже упомянутого Вами отца Виталия (Максименко), который, как мы знаем, был Вашим духовным наставником.
— Я родился почти 80 лет назад в Ладомирово в Карпатах, где бывшим архимандритом Успенской Почаевской лавры Виталием был основан монастырь во имя преподобного Иова Почаевского и возрождено знаменитое Почаевское типографское братство. Рос я при монастыре, был послушником и уже 11 лет от роду вступил в братство. Волей Божией произошло так, что именно архимандрит Виталий и крестил меня, а когда мне исполнилось 19 лет, уже в Америке, постригал в монашество и долгие годы являлся моим духовным отцом и воспитателем. Это был, несомненно, замечательный деятель дореволюционной Церкви в России и выдающийся архиерей Православной церкви в изгнании. При нем Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле становится крупнейшим духовным центром русской эмиграции, здесь издается большое количество духовной литературы. К слову сказать, знаменитый митрополит Антоний (Храповицкий) не оставлял своего духовного попечительства по отношению к владыке Виталию до конца своих дней.
— И все же чем Вам запомнился владыка Виталий?
— Он был аскет в жизни, очень принципиальный и твердый человек. Когда я был еще ребенком, он подарил мне молитвослов, который, к сожалению, во время второй мировой войны у меня затерялся. Потом я встретился с ним уже в Америке 30 ноября 1946 года, когда мы эмигрировали в эту страну, и уже в ближайшее воскресенье я прислуживал во время его службы. Спустя два года в Джорданвилле открыли семинарию при монастыре, где владыка Виталий преподавал Ветхий Завет и литургику.
— Как случилось, что Вы оказались на Западе?
— Когда войска гитлеровской Германии напали на СССР, мы были недалеко от границы Советского Союза: до места, где мы жили в Ладомирово, было меньше 100 километров. Все время мы слышали бои, канонаду, взрывы. Потом, когда фронт стал двигаться на восток, стало затихать. А в 1944-м фронт снова приблизился, и мы покинули нашу обитель. Мы перебрались в Братиславу, где прожили полгода. В январе 1945 года мы прибыли в Берлин в общем потоке беженцев, а уже в начале февраля перебрались в Баварию, где дождались окончания войны. В июле мы переехали в Швейцарию, в конце 1946-го оказались в Америке. Спустя год я стал рясофорным монахом, затем — мантийным. В 1952 году был поставлен иеродиаконом в монастыре в Джорданвилле. Могу сказать, что за 60 лет монашества мне довелось пройти все ступеньки монастырского послушания — от работника типографии до настоятеля монастыря, епископа, ректора Свято-Троицкой семинарии; занимал посты секретаря Архиерейского Синода, заместителя первоиерарха, а в 2001 году был избран первоиерархом Русской зарубежной церкви, митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским.
— Каковы особенности православного служения на Западе?
— Наша задача — хранить в условиях рассеяния православие и заветы Святой Руси. Именно Зарубежная церковь дает эмигрантам духовную силу, объединяет, предохраняя от полного исчезновения. Слава Богу, мы стараемся, где возможно, служить. Конечно, проходят и архиерейские службы. Отмечаем 25-летие, 50-летие приходов. Безусловно, у нас имеются свои традиции. Сейчас для нас важно глубоко изучить традиции, сложившиеся в России.
— Как Вы оцениваете значение возвращения наследия митрополита Антония (Храповицкого) в Россию?
— Мы надеемся, что труды этого выдающегося богослова будут активно изучаться и распространяться в России — прежде всего, конечно, среди студентов духовных школ.
— В этом году мы отмечаем 90-летие восстановления патриаршества, когда предстоятелем Русской церкви был избран святитель-исповедник Тихон. Насколько знаменательно это событие для православного зарубежья?
— Безусловно, это очень важная дата. Когда в 1950 году в Америку прибыл митрополит Анастасий (Грибановский) и через восемь дней освящал Троицкий собор в Джорданвилле, то он вспоминал это знаменательное событие — избрание патриарха Тихона. Чувствовалось, что митрополит переживал до слез. Он говорил, что в России, несмотря на обстановку, связанную с ужасами революции, были проведены выборы патриарха Тихона.
-Что Вы скажете в своей первой проповеди, когда вернетесь домой?
— Конечно же, наши прихожане уже знают о подписании Акта о каноническом общении и, как и православные в России, радостно переживают это событие. Безусловно, я поделюсь с ними своими впечатлениями, полученными в ходе поездки по России и Малороссии.
— Воссоединение Русской православной церкви за границей и Московского патриархата, достигнутое 17 мая, это и великая духовная радость, и ответственность. Какие надежды Вы возлагаете на служение отныне единой Русской православной церкви?
— Главное — мы действуем на пользу всему православному миру. Мы намерены активно взаимодействовать с российскими священнослужителями, прихожанами, интересоваться их делами и обычаями, устройством монастырской жизни, миссионерской, социальной, образовательной работой. Мы надеемся, что наше совместное служение, наши совместные труды, совершаемые в духе заповеданной Христом любви, принесут конкретные плоды и послужат укреплению святой Церкви.
