 |
| Русское Воскресение | Мария Кириллова | 01.06.2007 |
Особенность публикуемых воспоминаний состоит в том, что высказывания и поведение человека, приняв шего на себя подвиг юродства, как правило, представ ляют собой совершенно особый язык, отличный от об щежитейского, — язык иносказаний, притч, недомол вок, поступков и жестов, нуждающихся в истолковани ях, в «переводе». Очень часто такой «перевод», в силу своей субъективности, не обладает исчерпывающей точ ностью, оставляя тем самым простор для читательского раздумья.
Первая анонимная публикация воспоминаний М. Н. Кирилловой состоялась в 1987—1988 гг. в ежегод нике «Православный путь» (Джорданвилл, США). На родине отрывки из них были напечатаны в орловской газете «Поколение» в мае 1991 года, а после вошли в книгу серии «Подвижники ХХ столетия» издательства «Отчий дом» (1995) «Орловский Христа ради юродивый Афанасий Андреевич», фрагменты которой мы и предлагаем нашим читателям.
«НАТЕ, ПИШИТЕ»
Исполняя такую трудную и важную задачу, как описание жизни Орловского Христа ради юродивого старца Афанасия Андреевича Сайко, считаю своим долгом изложить причины, побудившие меня взяться за нее, а также то, чем я руководствовалась при ее исполнении.Первое — это было указание самого старца. Однажды он дал мне карандаш с тетрадью и сказал: «Нате, пишите». Я подумала: «Что писать? О чем? Я же ничего не знаю…» Старец же, угадав мои мысли, ответил: «Пишите что-нибудь, как умеете».
Через некоторое время я поехала к Афанасию Андреевичу за советом. Сел он рядом со мной, весь светлый — белая рубашка, белая борода… Смотрю на него и думаю: «Как во сне все это». А он посмотрел на меня и говорит: «А сны записывать надо». Тут я поняла, зачем он мне дал тетрадь с карандашом: «сном» был он сам, и записывать надо о нем, ведь сказал же он, чтобы писала, как умею.
Все, что связано с Афанасием Андреевичем, поучительно и полезно для души.
Приступая к жизнеописанию старца Афанасия, искренне молюсь: «Да споспешествует молитва праведного, во имя которого все это написано, да будет на духовную пользу и во славу Божию».
ОРЕЛ ДАН ЕМУ В УДЕЛ
Орел 1921−1922
Верующая одинокая женщина по имени Марфа, жившая на окраине города в маленьком домике, согласилась приютить его у себя. Когда брат Иоанн привел человека к ней, Марфа спросила, как его зовут и он ответил: Афанасий Андреевич. Затем Афанасий Андреевич взял два ведра, пошел и принес воды из колонки, поставил ведра посреди комнаты, разделся донага и начал мыться. Смеется, радуется, поливает себя холодной водой, кругом лужи на полу, будто гусь купается.
С этого дня стал Афанасий Андреевич жить у Марфы. Так как он был фактически раздет, пошла Марфа в деревню Куликовку (она родом оттуда) и попросила у односельчан одежды. Люди дали ей крестьянскую свитку, порты, рубаху из домотканого полотна, холщовые белые онучи и лапти.
Афанасию Андреевичу было тогда лет тридцать. Он был плечистый, стройный, высокого роста, лицо — светлое, одухотворенное, с черной окладистой бородой; глаза — большие, серые; когда поднимал их, то казалось, что они смотрят в самую душу человека. Был Афанасий Андреевич красив, с военной выправкой. Но при всем, этом действия его были не совсем обычны, а разговор малопонятен.
Просто так Афанасий Андреевич никогда не ходил, а все время что-то подбирал с земли — склянки, спички, спичечные коробки, обрывки газет. Его карманы вечно были переполнены этими «находками», а если попадались большие куски газет, то он прятал их за пазуху или клал в картуз, который был всегда* до отказа набит этими бумагами.
На шее носил полотенце, которое спереди было завязано узлом. Иногда этим полотенцем он покрывал голову, а поверх надевал картуз.
Порой Афанасия Андреевича можно было увидеть бегущим босиком посередине дороги с окомелком метлы в руке. Разметает дорогу так, что пыль вокруг него поднимается густым облаком, и громко приговаривает: «Кайся, кайся, окаянный грешник».
Нательный крест обычно носил поверх одежды. Иногда на шею вешал будильник на веревке, а в картуз натыкивал перьев.
К кровати его были подвешены разные металлические предметы — крышки, медные кастрюли и т. п. Когда он по ним ударял, получалась своеобразная колокольня. Кто-то подарил ему камертон, и он очень любил прислушиваться к его звуку.
Афанасий Андреевич обладал тонким музыкальным слухом и хорошим голосом большого диапазона: от баритона до дисканта. Играл на многих музыкальных инструментах, но предпочитал скрипку. Часто можно было видеть, как он любовно перебирает струны своими точеными музыкальными пальцами. Из его 'разговоров можно было понять, что родина его — Волынь-корец, что он образованный и интеллигентный человек. В разговорах часто упоминал Варшавскую консерваторию, драгунский полк, гусарское сукно. Имел красивый почерк. Всех называл на «Вы».
Как он попал в Орел, никто не знал. Однажды он сказал, что Орел дан ему в удел и что дан ему дар читать мысли человеческие. Назвал свою фамилию — Сайко и в шутку говорил: «Сайка-зайка». Речь Афанасия Андреевича была с украинским акцентом. Документов при нем не было.
Работал, разгружая вагоны с дровами, но не за плату, а ради физической нагрузки. На грузовом дворе на него смотрели как на чудака. Многие считали Афанасия Андреевича психически ненормальным.
Никогда не ел ни мяса, ни яиц. Не ел ржаного хлеба, а если не было пшеничного, мог целый день ничего не есть. Обедал очень оригинально. Ему наливали «щей» — вода, несколько капустных листьев и соль. Вместо хлеба на столе — несколько картофелин. Как-то принесли ему грамм двести сахарного песку. Он высыпал его в «щи» — получился капустный компот, который он ел, закусывая маленьким кусочком картошки, да еще нас угощал. А если кто принесет ему кружку молока, в разрешенные от поста дни он выпьет и засмеется, приговаривая:
- Мама, а молочко-то святое… Мама, а молочко-то святое…
Во Введенском монастыре был молодой священник о. Всеволод Ковригин. Человек с высшим образовани ем, окончил медицинский факультет Ленинградского университета. Мы ходили к нему на уроки Закона Божьего. Отец Всеволод рассказывал многое из своей жизни. Рассказывал он нам, почему пошел в священники. Два его товарища по университету покончили жизнь самоубийством, оставив записку, в которой говорилось, что смысла жизни они не нашли. «А вот я нашел смысл жизни в Боге», — сказал о. Всеволод. Однажды, когда мы пришли в храм на урок, туда пришел Афанасий Андреевич.
Они обрадовались друг другу, обнялись, расцеловались и начали разговаривать, но о чем шла речь, трудно было уразуметь: слова вроде и русские, а смысл их непонятен. Когда Афанасий Андреевич ушел, мы спросили у о. Всеволода, что это за человек и почему мы его не понимаем. О. Всеволод ответил: «Вы его сейчас не понимаете, но слушать должны; это — раб Божий».
Любимая присказка Афанасия Андреевича была: «Ищите родственность между предметами, привыкайте решать задачи». Эти слова он прибавлял всегда, если кому-нибудь что-нибудь говорил. Постепенно люди стали замечать, что Афанасий Андреевич отвечает на их мысли, говорит о том, что у них на душе, о том, что происходит у них дома или о том, что должно случиться.
СТЫДНО СТАЛО
Орел 1942
- Мне стало так стыдно, — говорит Надежда Максимовна. — Не знала, куда от стыда деваться.
ПОГОВОРКИ
Была у Афанасия Андреевича поговорка, которая имела глубокий смысл: «Глаза — как тормоза, нос — как паровоз, губы — как трубы». На протяжении многих лет я слышала от него эту поговорку, но значения не придавала, думала: юродствует.Однажды Афанасий Андреевич с серьезным лицом говорил эти слова молодому священнику. И тут я поняла, что они могли означать, и Афанасий Андреевич подтвердил, что поняла я его правильно. «Глаза как тормоза» — глаза надо придерживать, чтоб не бегали по сторонам. «Нос как паровоз» — паровоз не сворачивает с намеченного пути, так как идет по рельсам; если он с них сойдет, то это может обернуться катастрофой; так и в жизни нельзя сворачивать с избранного пути, с пути Божьего. «Губы как трубы» — чтобы воспевать и восхвалять славу Божию, как в своих псалмах говорит царь Давид: «Хвалите Бога в псалтыри и гуслях, в струнах и органах, в трубах и восклицаниях».
Еще старец говорил: «Надо знать падежи. Падежи бывают спьяну, сдуру, смолоду».
Когда Афанасия Андреевича спрашивали:
- Что вам принести? В чем вы нуждаетесь?
Он отвечал, становясь при этом, как солдат, навытяжку:
- Я ни в чем нужды не имею.
Когда Афанасия Андреевича просили: «Не забудьте, помяните нас в своей молитве», старец всегда отвечал:
- Никто не забыт; ничто не забыто.
О ПРИЧЕСКЕ И НАРЯДАХ
Смирение Афанасия Андреевича было удивительным. Вот такой пример: приходит он в один дом, а там несколько девочек-подростков. Дети начали мудрствовать над его головой: расчесывали волосы, заплетали в десять косичек, а в каждую косичку вплели красный бантик. Только они закончили, как Афанасий Андреевич встал и прямиком направился в храм, на клирос к певчим монахиням, и как ни в чем не бывало, стал петь. Или возьмет длинный половик-дорожку, наденет на шею, спереди крест-накрест, а сзади завяжет бантом и идет в таком наряде по улице. Не всякий так сможет, а только блаженный.
О ДЕВСТВЕ
Афанасий Андреевич для многих оставался загадкой. Никто ничего достоверного не знал о нем. Был ли он когда-нибудь женат или нет — неизвестно. Многие говорили, что, наверное, был, а сам о себе он говорил мало.Много позже, когда Афанасий Андреевич гостил в Москве у моей подруги, она спросила его:
- Афанасий Андреевич, были ли вы когда-нибудь женаты?
Он в это время лежал, отдыхал. Но быстро встал, выпрямился, повернулся лицом к иконам и как солдат, приносящий присягу, со взглядом, устремленным на образа, четко и строго произнес:
- От чрева матери моей — никогда.
Здесь не было ни юродства, ни иносказательности. Здесь был прямой ответ. В этот момент его лицо было как лик древнего пророка на иконе.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Орел. Иверский храм. 1921−1922
Был теплый весенний день. Решили мы пойти ко всенощной в приходской храм. Народу было немного.
Наше внимание привлек человек, похожий на священника. Был он высокого роста, стройный и плечистый с черной окладистой бородой и с длинными до плеч черными густыми волосами. Одет он был в крестьянскую свитку, подпоясанную веревкой, обут в лапти с белыми онучами. Мы стояли от него далеко, разглядывая и размышляя, кто бы это мог быть.
Почувствовав наши взгляды, человек обернулся, посмотрел на нас и улыбнулся. У него было красивое лицо, в котором чувствовалось нечто возвышенное. Когда служба кончилась, мы вышли на паперть и решили подождать его. Он выходил из храма последним, внимательно посмотрел на нас, опять улыбнулся. Потом, как-то неестественно тонко засмеявшись, начал плечом сталкивать нас со ступенек.
Юлия, как самая старшая и смелая из нас, спросила:
- Как вас зовут?
- Афанасий Андреевич, — последовал ответ.
- А где вы живете?
Он засмеялся и, показав рукой в сторону, сказал:
- Там, где бугорки, это около рва, где монашеское кладбище.
Нам было по пути. Юлия спросила:
- Можно вас проводить?
- Можно.
И мы пошли вместе. Он шел, смеялся, как-то по-чудному и странно с нами разговаривал. Мы не совсем понимали, о чем он говорит, но запомнили его слова, которые к нам относились.
Моей подруге Марии он сказал:
- Вас я видел в виде дождевой тучки.
Повернувшись ко мне, продолжал:
- А вы — цыганка из табора номер шесть.
Когда мы дошли до переулка, в котором все трое жили в одном доме, он спросил у меня:
- Где вы живете?
- В доме номер 39.
Потом повернулся к Марии:
- А вы где живете?
- В номере 39, в том же доме.
- А вы где живете? — повернул голову к Юлии.
- Я живу вместе с сестрой и подругой — в этом же доме.
Афанасий Андреевич покачал головой и сказал, обращаясь к Юлии:
- Нет, Вы там не живете, а живете вы там, — он указал рукой в сторону Иверского храма. — В маленьком сереньком домике и у вас маленький, маленький, ма-а-ленький.
Слово «ма-а-ленький» он пропищал очень тоненьким голосом так, что любой понял бы, что речь идет об очень маленьком ребенке.
- Нет, — запротестовала Юлия. — Я живу здесь, в этом доме.
В ответ Афанасий Андреевич повторил ей то же самое.
Для нас это все было странно и непонятно.
А через два месяца умерла близкая Юлина знакомая, оставив трех сирот: шести и восьми лет и девочку шести месяцев. Пришел к Юле свататься вдовец Петр Григорьевич, умолял Юлю стать матерью его сиротам. Поплакала Юля и дала ему свое согласие. Стала она жить в маленьком сереньком домике Петра с его тремя маленькими детьми.
ОСОБЫЙ ДАР
Нам стало ясно, что Афанасий Андреевич не простой человек. Все, кто начал понимать его речи, стали обращаться к нему за помощью и советами. Очень мудро обличал он людей в дурных поступках. Люди толпами ходили за ним, чтобы услышать его слово. Часто он сам приходил в дом к разным людям, чтобы предостеречь их от беды, от греха.И свою участь предсказал Афанасий Андреевич. Часто он приходил к одной женщине по имени Татьяна. Однажды приходит к ней обритый. Она запечалилась и говорит:
- Зачем же вы сняли всю свою красоту, зачем бороду сбрили?
А он отвечает печально:
- Мама, теперь я буду каждую неделю бриться.
Через неделю забрали его в психиатрическую больницу, в которой он пробыл 7 лет, там больных бреют раз в неделю.
В 1942 году, во время фашистской оккупации, он вышел из больницы совершенно седой. Народ опять начал обращаться к нему за советами. Поселился он в доме старой девы по имени Ольга, где прожил довольно долго.
В это время я стала всюду ходить за Афанасием Андреевичем, прислушиваясь к каждому его слову. И мне он постоянно говорил:
- Привыкайте решать задачи, ищите родственность между предметами.
А если я не могла сразу сообразить, к чему это относится, он подсказывал, как надо понять его слова:
- Идите, София вас догонит.
Премудрость Божия по молитвам старца меня умудряла.
Многие боялись встреч с Афанасием Андреевичем: вдруг он предскажет им что-нибудь страшное.
От Бога Афанасий Андреевич получил дар прозорливости.
…Приближался день освобождения Орла от оккупантов. Бои шли под городом. Падали бомбы. Рвались снаряды. Жертвами становились мирные люди.
Священник о. Филипп был на поминках девушки Татьяны, которую убило осколком бомбы. Брат девушки рассказал следующее:
- За день до гибели пришла Татьяна домой и говорит, что встретила Афанасия Андреевича, который ей сказал: «Ну, девка, тебя сразу ухлопает». И побежал.
А Татьянина мать на это: «Да ну, слушайте его больше. Он — человек ненормальный».
На другой день Татьяну и убило.
Еще о. Филипп рассказывал, как стоял и разговаривал с другим священником. Подходит к ним Афанасий Андреевич, достает из кармана два огурца. Один подает о. Филиппу: «Это вам — Брянск». Другой подает его собрату: «А это вам — Ливны». И ушел. Через некоторое время о. Филиппа перевели в Брянск, а второго священника — в Ливны.
СПИЧКИ
Орел. 1943
О ПОКЛОНАХ
Как и другие Христа ради юродивые, Афанасий Андреевич никогда не старался выглядеть умным, а тем более подвижником или святым. Наоборот, всегда как бы подыгрывал тем, кто его считал дурачком и сумасшедшим.Афанасия Андреевича редко кто видел молящимся, он даже не крестился в храме и не клал поклонов перед иконами. Многие говорили: «Ну что это за блаженный, просто больной человек». И я часто задумывалась над этим. И вот однажды я пришла в храм до вечерни, смотрю — Афанасий Андреевич заставляет мальчонку сторожихи класть поклоны, сам не кланяется образам, а мальчонку держит за шиворот и приговаривает: «Кланяйся, кланяйся Богу». Я смотрю на эту сцену и думаю: «Сам не кланяется, а малого заставляет, значит, он признает поклоны Богу». И вдруг я поняла: а разве это не поклоны, когда он собирает спички, склянки, бумажки без разгибу целый день. Так вот где его поклоны! Думаю, а сама гляжу на него. Тут Афанасий Андреевич посмотрел на меня, а взгляд такой, будто слышит мои мысли, подходит и говорит: «Прошу защищать мои интересы и не разглашать их». И взгляд прямой, лицо строгое и серьезное. Этим он подтвердил мою догадку. И когда люди спрашивали меня: «Как вы думаете, для чего он собирает склянки, спички и все остальное?» — то я, конечно, кроме «понятия не имею», ничего не отвечала.
ПАРИЛЬНЯ
Все, кто знал силу молитв Афанасия Андреевича, обращаясь к нему за помощью, приносили посильную лепту. На принесенные деньги старец покупал свечи и ставил их перед образом Спасителя. Когда ему приносили большую сумму, то он, собираясь в храм, говорил: «Сегодня мне парильня». Надевал на себя теплый пиджак и, придя в храм, покупал много свечей, ставил на подсвечник, все их зажигал, а в руках держал по две большие свечи и так стоял всю службу, а когда приходил домой, то белье с него трудно было снимать, так как оно было мокрое от пота и прилипало к телу. Вот и называл Афанасий Андреевич такие свои подвиги «парильней».
О ГАДАНИИ
Многие искали Афанасия Андреевича не за тем, чтобы получить душеспасительный совет, а погадать, что, мол, он скажет по тому или иному случаю. Но гадальщики уходили ни с чем. Вот такой случай, которому я была очевидицей.Пришла я, как обычно, на кладбище, на рвы, где Афанасий Андреевич пас корову. Подхожу, здороваюсь. Афанасий Андреевич рад мне, настроение у него хорошее.
- Хорошо, что вы пришли, — говорит.
В это время со стороны города показались две женские фигуры, направляются к нам. Посмотрел на них старец и говорит:
- Мама, бежим, — хлестнул веревкой коровенку, та быстро побежала по рву наверх, Афанасий Андреевич — вслед за нею. Я, ничего не поняв, осталась на месте. Подошли женщины. Одна из них спрашивает: «Вон тот старик с коровой — Афанасий Андреевич?» «Да», — отвечаю. По-видимому, они его раньше никогда не видели. А в это время Афанасий Андреевич с коровой уже далеко убежал и, конечно, ничего не мог слышать. Одна из женщин спрашивает: «Как вы думаете, если я у него спрошу, ответит он мне или нет?» Я говорю: «Смотря о чем будете спрашивать. Если как душу спасать, то ответит, а если что другое — не знаю.
А что вы хотите у него спросить?» А она говорит: «Обокрали меня. Вот не знаю: брать мне собаку-ищейку или нет». «Не знаю, что он вам ответит на это», — говорю я.
Идем к Афанасию Андреевичу, а он стоит на дорожке, что ведет к кладбищу, держит корову за поводок, а сам как-то недружелюбно смотрит на этих женщин. Та, которую обокрали, кланяется и говорит: «Здравствуйте, А…» По-видимому, она хотела сказать «Афанасий Андреевич», но успела произнести только первую букву, как он быстро и громко сказал ей, отмахнувшись рукой: «Я у тебя ничего не брал, я у тебя ничего не крал, что ты за мной ходишь?!» А она опять: «А…» Афанасий Андреевич опять не дал ей договорить, повторив, что и в первый раз, и, показывая на коровий помет, добавил: «Зачем вы этот навоз мне в уши кладете?» И убежал на кладбище с коровой вместе.
АФАНАС-СВИНОПАС
Да, это был наш пастырь добрый и наставник. Когда его слишком осаждал народ, он убегал. Некоторые женщины начинали ему кричать: «Афанасий Андреевич! Афанасий Андреевич!», — чтобы он остановился. Он останавливался и говорил:- Ну, что кричите: «Афанасий! Афанасий!» Афанас свиней пас! Катерина — бычка!
И засмеявшись, убегал.
Если вникнуть в смысл этих слов, то действительно: свиней пасем, живем грязной свинячьей жизнью, не разбирая, что можно, чего нельзя.
НЕ УБИЙ
Афанасий Андреевич любил людей, животных, птиц, насекомых. Для обездоленных собак и кошек специально ездил в город за едой. Кормил птиц. Яиц не ел, говоря: «Покойников не ем. Яйца надо положить под курочку, и будут писклятки». Однажды мне пришлось наблюдать такое. Старец ходил к одной женщине, которая имела корову, помогал ей. Пошел Афанасий Андреевич в сарай за сеном, а в сене курица снесла два яйца, которых старец не заметил. Стал он брать сено, а яйца упали и разбились. Афанасий Андреевич стоял бледный как полотно и только повторял про себя: «Я — убийца… Я — убийца». Этот случай он переживал несколько дней. Если по одежде его ползло какое-нибудь насекомое и его хотели снять, он неизменно говорил: «Не надо убивать, не убивайте, пустите в траву, пусть пасется».
МОРКОВЬ — ЛЮБОВЬ
Однажды к Афанасию Андреевичу приехали священник из Москвы и моя подруга. Когда они подходили к его хатке, то увидели, что он стоит на пороге радостный и улыбающийся, с морковкой в руках. Это означало, что он встречал их с радостью и любовью.А в другой раз Афанасий Андреевич встречал этого священника прямо около станции и держал на поводке собаку. Как бы извиняясь, он сказал: «Хозяйство надо смотреть», — намекая, что собаку надо прогуливать или отпускать побегать.
У священника была собака, которую редко отвязывали. По приезде домой хозяин решил отвязать собаку, дать ей побегать, а когда стал снимать ошейник, то увидел большую рану на собачьей шее и понял, почему Афанасий Андреевич вышел к нему, держа на поводке собаку и со словами: «Хозяйство надо смотреть».
ТУЗ И ШЕСТЕРКА
Мне нравились юродивые и их путь. Очень часто думала о том, с чего начинается путь юродства. И вот ответ. Иду я как-то с Афанасием Андреевичем от вечерней службы и думаю, как стать на этот путь? А старец посмотрел на меня и говорит: «Надо быть тузом, а вы — шестерка!» И я поняла, что только сильные духом могут сносить все невзгоды этого нелегкого подвига.
О ГИМНАСТИКЕ
К нам, собравшимся в келье одной монахини, пришел Афанасий Андреевич и начал нас учить: «Как только утром встанете, опустите ноги на пол, так сейчас же делайте гимнастику. Вот так», — и начал показывать: сгибается и разгибается, а когда наклонялся, то руками касался пола. Так обычно монахини кладут поясные поклоны. И добавил: «Вот так утром 12 раз и вечером 12 раз, перед тем, как лечь спать, делайте гимнастику». Засмеялся и ушел. Не знаю, как воспри-. няли слова старца окружающие, но я поняла наставление так: надо утром и на ночь класть по 12 поясных поклонов по счету часов дня и ночи «Иже на всякое время и на всякий час».
О КОТЕНКЕ
Наступал праздник Рождества Христова. Вся моя семья собралась в храм к заутренней службе. Пуржило. По сугробам идти было трудно. И вдруг вижу — на дороге посреди Прядильной улицы, барахтаясь в снегу, мяучит котенок. Жалко мне стало беспомощного. Взяла его и сказала родным, чтобы шли без меня, а сама котенка понесла домой. Потом со спокойной душой и совестью отправилась в храм.Котенок был слабый, чуть живой, но к весне оправился, подрос. Стал игривый, шкодливый: что-нибудь разобьет, повалит, и родственники стали в один голос твердить, чтобы я выкинула его вон, Я же защищала своего подопечного, говоря, что не за тем его принесла, чтобы выбрасывать, а если им его не жаль, то пусть выбрасывают сами, а я не буду. Так и пошли распри из-за котенка.
Однажды приходит к нам Афанасий Андреевич. Посмотрел, что делается в доме, засмеялся и говорит: «Вот иду я по Прядильной улице, бежит мне навстречу маленькая кицка и кричит: „Мяу-мяу, помогите“, я ее взял, а кицка делает шкоду, а меня ругают, ругают!» Тут поняли мои родственники, что они не правы, и с тех пор ни разу не попрекнули меня котом, а стали сами подбирать и приносить в дом обездоленных котят.
НЕМЦЫ — НАШИ ГОСТИ
Во время оккупации Орла немцы хвастались, что скоро возьмут Москву. «Москва — капут», — говорили они. Но Афанасий Андреевич видел дальше их.Однажды Афанасий Андреевич и я сидели на лавочке на Афанасьевском кладбище, смотрим: идет немецкий солдат. Афанасий Андреевич подзывает его к себе, достает из кармана горсть мелких немецких денег — пфеннигов — подает их немцу и говорит: «На, пан, возьми, на них больше уже ничего не купишь!» — и высыпал их солдату в руку. Тот заулыбался, поблагодарил за подарок и, конечно, ничего не понял.
Афанасий Андреевич как-то пришел в гости к одной моей знакомой, сидят они, в это время кто-то вошел на кухню. Афанасий Андреевич говорит:
- Мама, посмотрите, кто там пришел.
Она выглянула в дверь: там стоял немецкий солдат.
- Проклятый немец пришел.
Афанасий Андреевич покачал головой и отвечает:
- Мама, не ругайте их. Они — наши гости: как пришли — так и уйдут.
САМОЛЕТЫ — СВЕЧИ
Когда над Орлом пролетали немецкие бомбардировщики, Афанасий Андреевич говорил, указывая на них: «Это — свечи». Начинаю соображать: что такое свеча? Свеча — это жертва, приносимая Богу в храме, которая должна сгореть, и останется от нее только маленький огарок или совсем ничего. Самолеты — жертвы, приносимые на жертвенник войны, и от них, как и от свечей, остаются только жалкие обломки. Такую участь определил им Афанасий Андреевич двумя словами: «Это — свечи».
ОБ ИСТИННОМ ПОКАЯНИИ
Помилуй меня. Боже, по великой милости Твоей,
и по множеству щедрот Твоих очисти беззакония мои.
(Пс. 50, 3)
Согрешила и я тяжко, но покаяние не доходило до моего сознания.
Случилось это в Москве в 1956 году, Я гостила у подруги, в это время и Афанасий Андреевич находился там же.
Видя, в каком жалком состоянии моя душа, старец начал мудро обличать и исправлять мою жизнь. «Я дам вам зрение», — сказал он мне, потом повторил свои слова, когда мы шли с ним домой от всенощной службы из храма Ризоположения. По пути Афанасий Андреевич зашел в винный магазин и купил четвертинку водки. Придя домой, он спрятал водку в шкаф.
Наутро, когда моя подруга ушла на кухню готовить завтрак, Афанасий Андреевич достал водку и, налив ее в стакан, заставил меня выпить натощак со словами:
«Я дам вам зрение». Я выпила. Сижу и думаю: «Что же будет дальше? Какое он мне даст зрение?» Вдруг чувствую, что все мое тело стало будто чужое, только голова и мысли остались ясными, незатуманенными. Спрашиваю старца: «Можно я лягу?» «Ложитесь», — отвечает он. Я легла. Афанасий Андреевич накрыл меня пальто до пояса со словами: «Надо утеплить детское место». Потом взял со стола газету, поднес ее ко мне так, чтобы можно было свободно прочитать заголовок: «День защиты детей» — и положил мне ее на живот поверх пальто. Потом другой, точно такой же газетой накрыл мне лицо, а сам отошел.
Я начала думать о своих детях: «Как они там? Как маленькая внучка?» Вспомнила старшую дочь и ее сынишку. Вспомнила и своего маленького сынишку, о котором стала уже забывать: родился он в больнице и умер через десять часов после своего появления на свет. Умер некрещеным, непогребенным. Куда там их бросают — не знаю. Вспомнила и про свои аборты. Лежу и думаю, что те дети выброшены за борт этой жизни и за борт той, будущей. Своих детей и внуков я люблю, ласкаю, а чем же те дети были бы хуже? Чем они провинились, что я с ними так поступила? И перед моим внутренним взором предстала такая картина: если я умру, то встреча с этими малышами будет неизбежной и скажут они мне: «Мать, что же ты сделала с нами? Чем мы провинились перед тобой?» — и будут смотреть на меня с упреком и горечью. И так мне стало больно за них, так страшно и жалко до глубины души, что из моих глаз ручьем полились слезы. Хотелось кричать: «Помилуй мя. Боже, помилуй мя. Боже, Боже мой, что же я наделала? Да мне, наверное, нет прощения? Звери и те жалеют своих детей, а я же хуже скота. Червь, а не человек». Подруга увидела мои слезы, расстроилась и говорит: «Афанасий Андреевич, что вы сделали с Марией?» «Не трогайте, с водой все уйдет», — ответил он ей. А мне казалось, что надо плакать и плакать не простыми, а кровавыми слезами: простит ли меня Бог? "
Прошло некоторое время. Стою я как-то в храме, и вспомнились мне мои прегрешения. Стала я в уголке и заплакала, подходит ко мне Афанасий Андреевич и говорит: «И плачет, и плачет. Скажите, пожалуйста: кто же так делает — откапывает покойников с кладбища и опять оплакивает их». И отошел.
Тут стало мне понятно, что умерли мои грехи, нет их больше на душе моей. И терзать себя больше не надо.
О САМОУБИЙСТВЕ
Афанасий Андреевич помогал людям исправляться, указывал им на их недостатки, ошибки и грехи.Жизнь моя сложилась плохо. От храма я почти совсем отошла. Богу молиться перестала, да и в семье дела все хуже и хуже. Помощи ни от кого не было. Дошла до отчаяния: стала каждый день думать о самоубийстве. Но, видимо, Господь не допустил. Зашла как-то в храм и думаю: что ж это я отошла от Бога и грехов накопилось много? Вот поэтому на душе так плохо и жить не хочется, а у меня двое детей маленьких. Не размышляя, пошла я на исповедь к священнику: всю свою жизнь выложила, а о мыслях о самоубийстве ничего не сказала, как-то в голову не пришло, что это грех.
Исповедалась, причастилась, смотрю: в сторожку пошел Афанасий Андреевич. Дай, думаю, пойду в сторожку, я с ним давно не виделась, давно не разговаривала. Пришла, а там, кроме Афанасия Андреевича, было еще несколько человек. Сидим, ждем, что он кому скажет. Посмотрел он на меня и говорит: «Год рождения — 1906-й (мой год рождения), хлеб — брот — отец (отец мой — немец, лютеранин, принял православную веру, крестился, стал русский немец), мать Елена». Все точно. А потом добавил: «Когда хату метешь, то по углам мусор не оставляй». Я вначале подумала о мусоре в доме: и правда, везде мусор был — война, бомбежки, не до углов. Тогда Афанасий Андреевич, видя, что я думаю не о том, о чем он хочет сказать, говорит: «Самоубийство — грех большой, его не только делать, но думать о нем грешно, — и, указав рукой на храм, продолжает: — Вот кузня, там — кузнецы, цок-цок, подкуют». Так вот какой мусор в углу души я оставила. На другой день опять пошла к тому же священнику на исповедь и говорю: «Батюшка, вчера исповедовалась, а один грех с себя не сняла: хотела жизнь самоубийством покончить». Дал мне священник надлежащее нравоучение и сказал: «Иди причастись, Господь твой грех Своей кровью смоет». С тех пор не только это грешное желание, но и сами мысли о самоубийстве отошли от меня. И ни при каких обстоятельствах в голову больше не приходили.
ПОДАРОК
На всю жизнь я осталась благодарна Афанасию Андреевичу. Где бы он ни шел, где бы ни стоял, я старалась быть чаще около него и слушать его мудрые советы.Афанасий Андреевич стал пасти корову одной женщины около Афанасьевского кладбища, которое окружали холмы и рвы, поросшие густой травой. Я часто ходила на это кладбище, чтобы увидеть старца и послушать его.
Однажды я пришла к нему, а он говорит: «Вот хорошо, мама, что вы пришли. Я для вас припас подарочек. Подержите коровку». Подал мне в руки поводок, а сам пошел к одному бугру и из ямки что-то достал. Подносит мне подарок. А подарок — старый медный ковш без дна, без ручки, погнутый и закопченный. Держит он этот ковш и говорит: «Вот этот ковш надо поправить, а то придет Успение, все пойдут получать кашу, а вы что будете получать? — показывает на ковш. — Останетесь голодной». Я поняла: состояние моей души, как этот ковш. Тут Афанасий Андреевич присел на корточки и, глядя мне в глаза, начал приговаривать: «Господи, очисти грехи наша. Владыко, прости беззакония наша». А сам трет о землю горловиной ковша, потом встает и показывает то место, которое он тер: там медь блестела. Указав на вычищенное место, говорит: «Чистое золото». И отдал мне.
Да, подарок очень дорогой и поучительный. Душа худая и закопченная, а если ее почистить с помощью Божией, будет блестеть. «Господи, очисти грехи наша, Владыко, прости беззакония наша». Принесла домой я этот ковш — бесценный подарок — и думаю: «Ну, хорошо, будем рассуждать так: душу можно вычистить, а вот как дно восстановить, грешная Мария. Припаять дно может хороший слесарь, такая работа не по мне — и стала я задумываться над этой работой.
Спустя месяц после получения подарка меня осенила мысль: а что, если я попрошу Афанасия Андреевича помочь мне исправить мою искалеченную душу — ковш? Пошла ко рву, а старец стоит около коровы, очищает ее от репейника. Говорю:
- Здравствуйте, Афанасий Андреевич.
- Здравствуйте.
- Можно вас спросить?
- Можно.
- Вы, помните, подарили мне ковш?
- Помню.
- Помогите мне его исправить.
- Хорошо, помогу.
Конечно, имелась в виду моя искалеченная душа, а не ковш.
С тех пор Афанасий Андреевич стал зорко следить за всеми моими поступками, за малейшим движением моей души, помогая моему исправлению. Он говорил:
- Молитесь так: «Господи, стопы мои направи по словеси Твоему, да не обладает мною всякое беззаконие. Лице Твое просвети на рабу Твою и научи мя оправданиям Твоим».
И добавлял:
- Читайте молитву: «Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородице, надеющиеся на Тя да не погибнем, но да избавимся Тобою от бед, Ты бо еси спасение рода христианского».
И если что было не так, он сейчас же обличал и подсказывал, как правильно жить.
СНЕГУРОЧКА
Чтобы мы ни делали, все должно быть сделано во славу Божию и на пользу духовную.Я приехала в Ригу по приглашению знакомой, у которой в это время находился Афанасий Андреевич. Дело было в январе, и я застала новогоднюю елку, украшенную красивыми игрушками, а вот Дед-Мороз был старый и потрепанный. Хозяйка дома Валентина знала, что я умею делать Дедов-Морозов, и попросила, чтобы я переделала ихнего. Я переделала. Потом она попросила сделать Снегурочку. Чтобы не обижать ее, я начала делать и Снегурочку. Работала я над игрушками только тогда, когда Афанасия Андреевича не было дома, а когда он приходил, все свое внимание я отдавала словам и делам старца.
Дочери Валентины с нетерпением ждали окончания работы, а я все время ожидала, что скажет Афанасий Андреевич про эти игрушки. По сути дела эта работа не приносила никакой духовной пользы ни мне, ни детям. Видя мои мысли, старец подошел к столу, на котором стояла незаконченная Снегурочка и, указывая на нее, сказал: «Некрасиво. Однотонно». Потом подошел к елке и, показав на красивый двухцветный шарик, сказал: «Вот это красиво». И, посмотрев на Снегурочку, повторил: «Некрасиво. Однотонно». А Снегурочка на лицо была красавица, с длинными косами, головка была от красивой куклы, и я поняла, что моя работа с игрушками чисто мирская. Что же надо сделать, чтобы моя работа стала полезной духовно?
По молитвам старца я нашла выход. Дочери Валентины знали только одну молитву Господа: «Отче наш…» Когда они начали просить, чтобы я скорее закончила Снегурочку, я их спрашиваю: «А что будет за работу? Так вот, девочки, за мою работу вы выучите молитвы «Трисвятое» и «Богородице, Дево, радуйся…» Они записали молитвы под мою диктовку и стали молиться по записям утром и вечером, а через несколько дней подошли ко мне, чтобы я проверила их знания. В это время вошел Афанасий Андреевич со скрипкой в руках. Он начал играть и петь «Богородице, Дево, радуйся…», а девочки стали подпевать ему. Таким образом они пропели молитву три раза.
На другой день я закончила Снегурочку, поставила ее сушиться около печки. Афанасий Андреевич посмотрел на игрушку и спросил девочек: «А кто сделал такую красивую бабу?» Те ответили в один голос: «Тетя Маня сделала». «Красивая баба. Красивая баба», — сказал Афанасий Андреевич одобрительно. Это был урок, ибо всякое дело должно быть во славу Божию. И вспомнилось мне, что на протяжении многих лет старец говорил: «Надо работать, как машина «Зингер». Часто ставил в пример ее работу. После случая со Снегурочкой я поняла, к чему говорилось о машине «Зингер»: строчка у швейной машинки «Зингер» двухсторонняя, снизу и сверху одинаковая, и мы, работая, должны делать и для души и для тела, не увлекаясь только мирским.
«ОТДАВАЙТЕ!»
Хотящему взять у тебя одно, отдай и другое.
Однажды к Афанасию Андреевичу подошла женщина и спросила: «Сегодня ко мне должны приехать, забрать вещи. Афанасий Андреевич, отдавать мне их или не отдавать?» По-видимому, она имела право не отдавать. Старец ей ответил: «Отдавайте, отдавайте, все это — навоз». Женщина стала на колени, поклонилась ему до земли: «Спасибо, Афанасий Андреевич!» И с просветленным лицом быстро ушла.
«А Я — ЗАИНЬКА!»
Орел. 1964
После Рождества я с другими женщинами была у Афанасия Андреевича. Посмотрел он на меня, затем взял свою шапку-ушанку и ушел за печку. Потом выходит из-за печки вприпрыжку, шапку держит на голове так, что ушки у ушанки торчат вверх, как у зайца, прыгает, смеется и приговаривает: «А я — заинька. А я — заинька». А сам радостный и веселый. Тут я поняла, что дети есть дети, им не грешно играть и веселиться в любое время. И вспомнились мне стихи Некрасова: «Дети, резвитесь, играйте на воле, на то вам и красное детство дано».
ИЖИЦА
Старец Афанасий очень много поучал. Вот еще один пример. В 1956 году он гостил у моей подруги в Москве. Та хлопотала по хозяйству и часто выходила из комнаты в кухню. А он нам и говорит:- Что вы так часто ходите в дверь? Дверями не шутят. Сюда вход свободный, а вот отсюда — нет. Учтите, на той стороне двери написано: «Ижица». «Дверями не шутят, это серьезно» надо понимать так: в мир мы все приходим свободно, а вот когда уходим из этого мира, то по ту сторону двери нас ждет «ижица». Что такое «ижица»? Последняя буква славянского алфавита. В древние времена применялась в редких словах, и не все могли писать правильно. Если же ученик делал ошибку, его ждало наказание — порка. Даже существовала поговорка: «Вот пропишу тебе «ижицу».
Так старец Афанасий в своем мудром поучении сказал, что в мир люди приходят свободно, а при выходе из мира сего нас ожидает «ижица», т. е. наказание за грехи.
И еще добавил:
- Выходя за дверь, вы должны посмотреть, все ли взяли, ничего нельзя забывать. Назад не возвратиться.
Да, если ты что-то забыл, то с того света уже не вернешься, чтоб доделать.
«О ПРИСУТСТВУЮЩИХ «ОН» НЕ ГОВОРЯТ»
Москва. Март 1956
Этим Афанасий Андреевич показал, что Господь Иисус Христос никак не может быть отсутствующим. Нигде и никогда.
Бог вездесущ, значит Он — Бог находится с нами и среди нас, а «о присутствующих «он» — не говорят».
ОБ ОСУЖДЕНИИ
Орел. 1951
«Когда увидишь согрешение собрата
и откроешь другому собрату —
смерть душе твоей».
Авва Исайя Египетский
На душе было плохо, и я пошла к своей самой близкой подруге и рассказала ей о том, что произошло накануне. Думала, что мне станет легче, но на меня напала гнетущая тоска и предчувствие чего-то плохого. Пришла домой, на душе скверно, а почему — не знаю. На столе лежала книга аввы Исайи Египетского. Машинально открыла ее, и взгляд уперся в строки, которые обожгли меня: «Когда увидишь согрешение собрата и откроешь другому собрату — смерть душе твоей». Своими поступками я смертельно ранила собственную душу. И зачем я рассказала обо всем подруге?
А в воскресенье я с одной знакомой пошла к Афанасию Андреевичу. Он вышел, поговорил с моей спутницей, а на меня взглянул и отвернулся. Я поняла, что Господь отвернулся от меня за мой проступок.
Мне хотелось кричать и плакать. Как мертвая стояла я у больничных дверей, ничего не видя и не слыша, только душой взывала к Богу о помиловании и просила мысленно Афанасия Андреевича помолиться за меня. Вдруг слышу — моя знакомая кричит мне: «Иди сюда, тебя зовет Афанасий Андреевич». Очнувшись, я увидела, что Афанасий Андреевич стоит на пороге больницы с медсестрой и несколько женщин тянутся к нему, а он, не обращая ни на кого внимания, светло и радостно протягивает ко мне руки. Я подошла как во сне: «Простите», — прошептала ему, а он поцеловал меня в лицо, говорит: «Ничего, ничего не надо говорить». А глаза у него были полны ласки и любви.
И я поняла, что Господь принял мое покаяние, и мне захотелось плакать от радости.
ЛЕГЕНДА
Москва. Январь 1956
Старец начал читать: «Однажды Господь Бог велел святым Кассиану и Николаю в урочный час явиться к нему. Стали собираться они. Надели чистые белые ризы и быстренько пошли, чтобы не опоздать. Св. прп. Кассиан обогнал св. Николая и намного ушел вперед. Идет по дороге, а на обочине стоит брюхатая баба и никак не может вытащить плуг из земли. Увидала она прп. Кассиана и говорит: «Добрый человек, помоги мне плуг из земли вытащить». Посмотрел на нее св. прп. Кассиан и отвечает: «Что ты, баба, не могу. Спешу к Богу, нельзя опаздывать, да и ризы на мне белые, испачкаются». И побежал дальше.
Смотрит баба — еще кто-то по дороге идет, а был это св.Николай. И говорит ему баба: «Добрый человек, помоги мне плуг из земли вытащить. Пахать надо, а я его вытащить не могу. Тяжко». Посмотрел на нее св. Николай, жалко ему бабу и опоздать страшно: «Опоздаю, наверное, ну, что будет — то будет». Вытащил плуг, а ризы испачканы. Идет и скорбит: «Попадет мне от Господа, что опоздал и в грязной ризе пришел». Посмотрел Господь на обоих угодников, и, обращаясь к св. прп. Кассиану, говорит: «За то, что ты пришел вовремя и ризы чистыми сохранил, будут тебя праздновать один раз в четыре года». Обращаясь к св. Николаю, говорит: «А тебя будут праздновать два раза в год, потому что Богу нужны не ризы белые, а нужно доброе и любящее сердце».
Прочитал нам Афанасий Андреевич эту поучительную легенду и больше ничего не сказал.
СОЛДАТ
Орел. 1943
…Так как вы сделали это одному
из сих братьев Моих меньших,
то сделали Мне.
(Мф. 26, 40)
- А где тот солдат, что был на кухне?
- Он поел и ушел, — отвечаю я. Афанасий Андреевич говорит:
- Почему он не с нами здесь за столом? А знаете, кто был этот солдат? — и указывает на самый большой лист цветка, что стоял на окне.
- Вот этот лист вырастил тот солдат. Почему он не с нами?
Я быстро выбежала на улицу, чтобы вернуть солдата, но его нигде не было видно. Мне стало горько за то, что я вовремя не спросила старца, как распорядиться с гостем; я поняла всей душой, что сделала большую ошибку: не приняла солдата, как дорогого гостя, а только на кухне.
Прошло несколько месяцев. Прихожу в Богоявленский собор на архиерейскую службу. Народу много. Когда диакон провозгласил на ектений: «О воинстве», а хор еще не успел запеть: «Господи, помилуй», из среды молящихся послышался сильный красивый тенор. Он трижды пропел: «Господи, помилуй». Многие невольно посмотрели туда, откуда раздался голос. Я тоже обернулась и, к своему удивлению, увидела того солдата, который заходил к нам при Афанасии Андреевиче. Тут мне вспомнился случай, произошедший в моем доме, и укором прозвучали в душе евангельские слова: «Все, что сделаешь меньшим братьям Моим, ты сделаешь Мне». И еще: «Я стою у двери твоей и тихо стучу. Услышишь ли ты?»
НЕ ДУМАЙТЕ О ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ
В 1943 году после освобождения Орла год выдался тяжелый, люди голодали. Пришла я к одним знакомым, в это время пришел к ним Афанасий Андреевич. Мы были на кухне, а хозяйка куда-то вышла. На русской печке стояли два мешка, чем-то наполненные. Старец посмотрел на эти мешки: «Интересно, с чем они?» Подошел, пощупал, сказал: «С сухарями…» — и добавил: «Нельзя так делать. Надо раздать людям». При этом лицо его было печально, а в голосе звучал упрек. Слова старца я поняла так: люди голодают, а здесь стоят сухари, собранные про запас на черный день. Значит у этих людей слабая вера в силу и Промысл Господень.
РАЗГЛЯДИ СВОИ ГРЕХИ
Рига. 1957
Признавайтесь друг пред другом
в проступках ваших
и молитесь друг за друга,
чтоб исцелиться…
(Иак. 5,16)
Я спросила у Валентины, как она живет, как ладит с Афанасием Андреевичем. Она ответила: «Ругаемся каждый день, да еще как! Я на него кричу, он — на меня, я снова на него, тогда он начинает кричать еще сильнее. И так каждый день». Я начала расспрашивать о подробностях. Валентина мне рассказала: «Последнее время Афанасий Андреевич дома ничего не ест. Пойдет, купит батон и клюквы, потолчет клюкву, зальет ее водой и с этим морсом ест батон. Желудок у него расстроился. Забрал у меня ночной горшок, который называет „уринальником“. Сходит в него и каждый день подходит ко мне с „уринальником“, подносит под самый нос и говорит что-то. Я начинаю на него кричать, чтобы вынес скорее, а он начинает кричать, чтобы это сделала я. Я — человек брезгливый, меня начинает тошнить. И так каждый день». Не успела она обо всем рассказать, как выходит Афанасий Андреевич из своей комнаты с «уринальником» в руках, подходит к ней и говорит: «Надо разглядеть самому», и, глядя на содержимое, подносит к Валентине со словами: «Показать другим». Потом подносит ко мне: «Будет пахнуть хорошо, — и начинает нюхать, словно там духи. — A ! А-а!» — и побежал во двор выливать «уринальник». «И вот так каждый день!» — пожаловалась Валентина. Вернувшись со двора, Афанасий Андреевич прошел в свою комнату. Я знала, что старец, если что-то говорит и делает, хоть и иносказательно, все для нашей пользы, и если не понимают, будет повторять до тех пор, пока не поймут. «Ищите родственность между предметами», — часто повторял он. Я стала рассуждать логически: в «уринальнике» — внутренняя нечистота, слова «сам рассмотри и другим покажи — будет благоухать» означают: разгляди свою внутреннюю нечистоту, грехи. Апостол Иаков пишет: «Признавайтесь в ваших проступках друг пред другом, чтоб исцелиться».
Когда я объяснила Валентине притчу Афанасия Андреевича, он вышел к нам и, глядя в мою сторону, сделал приветственный жест рукой и сказал: «По-турецки — каля-баля, а по-польски — дзень добжий», — и с легким поклоном ушел к себе в комнату. Я поняла, что старец одобрил мое толкование его иносказаниям. «Теперь ты поняла, — говорю я Валентине, — чему учил тебя Афанасий Андреевич? Он хотел, чтобы ты рассмотрела свои грехи и покаялась, чтобы исцелиться». Больше Афанасий Андреевич своих действий с «уринальником» не повторял.
«НЕ ОСУЖДАЙТЕ»
Рига. Сентябрь 1957
Наказание за ложь
РАССКАЗ ТАТЬЯНЫ ГЕОРГИЕВНЫ КАТИНОЙ
Орел. 1944
- Спина болит, — отвечаю я, и говорю неправду.
Афанасий Андреевич посмотрел на меня и сказал с расстановкой: «Спи-на бо-лит?» — И ушел.
На другой день у меня так спина разболелась, что я не знала, куда деваться от боли.
Так я была наказана за ложь. С тех пор полы стала мыть сама.
ДОРОГА В СВЕТЛЫЙ ПУТЬ
У одной женщины по имени Елена был капризный и непослушный сын лет шести. Никакие уговоры и нравоучения на него не действовали. Как-то прихожу к ним, а у них в гостях Афанасий Андреевич. Сидим, беседуем, а мальчик очень разбаловался; мать начала его успокаивать и уговаривать, но он не слушал ее, а продолжал безобразничать. Тогда мать взяла ремень и начала «воспитывать» сына. Афанасий Андреевич, глядя на все это, сказал мне: «Вот она его в светлый путь вгоняет».
«ПОШЕЛ И НЕ ЗАЦЕПИЛСЯ»
Старец Афанасий на всевозможных примерах учил, как правильно жить для духовной пользы. Расставляю я как-то стулья вокруг стола сиденьями под стол. Если сесть на стул, то ноги будут под столом. Афанасий Андреевич говорит мне:- Вы неправильно ставите стулья, вот смотрите.
Сел на стул, придвинулся к столу, ноги под столом.
- Вот меня позвали: «Сайко!» Я встал и зацепился.
И действительно, скоро не выйдешь из-за стола, пока не отодвинешь стул. Потом поставил все стулья боком к столу и говорит:
- Вот так надо.
Сел к столу боком и продолжает:
- Вот меня позвали: «Сайко!»
При этих словах он быстро встал и бодро зашагал по комнате.
На этом примере старец показал: то, что принято в миру, не подходит к жизни духовной, и наоборот, что в миру не принято и идет вразрез с мирскими условиями, полезно для души. И когда человека позовут, надо быстро со всеми расстаться и идти в лучший мир: «Встал, пошел и не зацепился».
«ПОЧИСТИЛИ»
Была у меня близкая знакомая Анна, у которой было два малолетних (один — школьник, другой — дошкольник) сына, оба некрещеные.Приходит как-то к нам Афанасий Андреевич, взял гитару, начал на ней что-то наигрывать и напевать. А в это время во двор пришла Анна с детьми и с кем-то разговорилась. Ни я, ни Афанасий Андреевич не знали о ее приходе. Вдруг Афанасий Андреевич перестал играть и говорит мне: «Дайте мне что-нибудь, чем бы я мог почистить на гитаре струны, вот эти два черных пятна». А сам показывает на струны. Посмотрела я, но никаких пятен не увидела, а сама думаю, что дать ему для протирки струн.
Тогда Афанасий Андреевич пошел в сени и взял с порога половик, о который ноги вытирают, начал им на гитаре струны чистить, а сам глядит на мальчиков и говорит: «Надо вычистить эти два черных пятна». Мне стало ясно, о каких пятнах говорит Афанасий Андреевич.
Через несколько дней мы с Анной пошли в храм и окрестили ее сыновей — «почистили».
НЕ ТРОГАТЬ «ЗАВТРА»
Если к Афанасию Андреевичу приходили за советом и говорили «Я хочу завтра…», то он не давал договорить, что собираются делать «завтра», строго наказывал: «Не трогайте „завтра“! „Завтра“ не в вашей власти!»
ХРАНИ ОБЕТЫ ТВОИ
Одна моя знакомая болела, на выздоровление надежды было мало. Горько ей было думать о том, что жизнь она прожила плохо, что не с чем пойти к Богу и страшно держать ответ.И решила она до конца дней своих не есть мяса и все посты соблюдать. Встречается ей Афанасий Андреевич — радостный — и строго говорит: «Свято храни перед Богом обеты твои».
