 |
| Вера-Эском | Маргарита Канева, Владимир Бурмистров | 28.05.2007 |
Я общалась со многими людьми, участвовавшими в ходе прежде, и все они с нетерпением ждали весь год 8 мая, когда снова доведется пойти. Потому что каждый из идущих с истинной верой получает частичку благодати. Решила и я присоединиться. В ожидании начала хода мы сидели на скамейке у кирульского храма, и тут нас предупредили, что в этот раз не будет автобуса, который должен сопровождать ход. Это означало, что рюкзаки придется нести на себе. А мне собрали в дорогу бешеный рюкзачище, килограммов 30. Но больше я стала переживать за немощных бабушек, которым и налегке-то тяжело идти, — получается, им негде будет отдохнуть. Я завела разговор с одной из таких старушек. Меня удивили ее бодрость, решимость и надежда, что Господь не оставит. Следуя ее примеру, я помолилась и попросила помощи у Господа, и тут же приехал автобус «Паломник». Нашелся автобус. Слава Богу за все!
Когда мы пошли, была пасмурная, дождливая и холодная погода. Так длилось все время. Но люди не стали забиваться в автобус, а продвигались дальше с крестным ходом. С молитвой на устах мы все быстрее и быстрее приближались к цели. И я убедилась, что у пожилых людей хоть и мало сил, но выносливости и стойкости гораздо больше, чем у молодого поколения.
В России есть множество крестных ходов — одни длятся пять дней, другие месяц и даже больше. Но самое удивительное, что наш ход в Иб, хоть он и идет всего полтора дня, относится к числу самых труднопроходимых. Причин много: это и то, что идешь очень быстро, и что все время по асфальту, и что нельзя отставать (тебя никто ждать не будет) и др. Но, несмотря на это, каждый год собирается огромное число людей самых разных возрастов, из разных концов республики и даже из-за рубежа. Для всех это молитвенный подвиг, славящий Господа, Божью Матерь и нашего святителя Стефана Пермского.
Владимир Бурмистров:
Сам я хожу в этот крестный ход, наверное, с 1998 года. Последние два-три раза по разным обстоятельствам пришлось пропустить, и мне стало видно, что за этот период и сам ход, и ситуация вокруг него чуть-чуть изменились. Чай в Лозыме, где делается первый большой привал, стал теплее! И люди уже не встречают в этом поселке крестный ход в подпитии, что бывало в прошлые разы. Мало-помалу, а народ потихоньку приобщается к этому чуду. Вот, смотрю, уже научились отвечать «Воистину воскресе» на возглас батюшки, хотя и крестятся пока при этом «кто куда». Раньше же, в 98−99-м годах, появление крестного хода вызывало в этом селе, мягко говоря, шок.
Количество идущих, на мой взгляд, не изменилось (150−200 человек). Визуально это все та же капелька посреди обширного полотна трассы и еще более обширной тайги. Есть, конечно, новые люди, но подавляющее большинство составляют «ветераны» хода. Всюду знакомые лица, улыбки, приветствия, взаимная поддержка. Последняя становится особенно актуальной после Лозыма, когда уже чувствуются и усталость, и эмоциональное перенасыщение.
Отдельно можно сказать об обуви. Хорошо, если она у вас проверенная, с толстой удобной подошвой. Тогда дорожные камешки не страшны. Ну, а если это стоптанные кеды, то терпите и смиряйтесь!
К вечеру первого дня икры и ступни натружены настолько, что ходьба превращается в неуклюжее ковыляние, а при мысли о том, что надо догонять вперед ушедших, становится просто страшно. Мыслям вторят бойцы казачьего отряда, сопровождающего ход: «Братия и сестры, поднажме-ем!» Э-эх, пробегусь, была не была… И внезапно для себя понял, что пробежаться пару сотен метров — лучший массаж для усталых ног!
В Пажгу, место ночлега, пришли, точнее, приковыляли, уже затемно. Переминаясь с ноги на ногу, поеживаясь от прохлады, стоим с товарищем на молебне. Я достаю фотоаппарат, потому что не могу не взять с собой этот потрясающий ночной вид — площадь со зданием дореволюционной архитектуры и собором, иконы, фонарь… После молебна проходим под иконой святителя Стефана, затем елеопомазание и — на место ночлега. В моем случае это школа-интернат недалеко на взгорке.
Расположились с другом в коридоре, подальше от других, благо есть спальники. В столовой подавали ужин, и, к чести местных кулинаров, уха была превосходна! А может, это благодать крестного хода дала о себе знать? Скорее всего, и то, и другое.
Утром меня разбудили шаги. Люди направлялись помыться и на завтрак в столовую. Попытался встать — а не тут-то было. Если спина просто болела после рюкзака, то ноги вообще объявили бойкот. И почему-то вовсе не желали влезать в кроссовки! Наконец, усталость, боль и сон преодолены, и я покачиваюсь на ногах.
Завтрак, сборка рюкзака и — в путь, на площадь. Литургия уже подходила к концу; затем был молебен об упокоении павших в Великой Отечественной войне, у одноименного монумента. Но вот из храма вынесли икону, собрались, и процессия двинулась далее.
Между Пажгой и Ибом — два привала и эта бесконечная асфальтовая нить. Впрочем, нет — есть еще другие вещи. Например, «ибские горки». Это несколько холмов на трассе перед селом, причем длина подъема на каждый около километра. Пока поднимешься на один, пропоешь «Христос воскресе» раз двадцать на все распевы. И конечно, нельзя забывать о дождике, которым кропит нас Господь, всегда примерно в одном месте (по крайней мере, всегда, когда я ходил).
Наконец вот он — Иб, вот снова они — отец Георгий, храм св. Стефана на холме, Серафимо-Ибский монастырь… Нет только матушки Серафимы и матушки Питиримы, встречавших нас в прошлые разы. Кресты на их могилках и заупокойная лития, отслуженная владыкой Питиримом, — еще одно изменение в крестном ходе, на сей раз печальное.
Подводя итог вышеописанному, скажу, что, конечно, он особенный, наш крестный ход на Иб. Он, как бы это правильнее сказать… строгий, северный. Суровая природа, суровая дорога, переходы, больше похожие на марш-броски… Ловишь взглядом очередной километровый знак — так, «25», хорошо… Перед глазами плывут бесконечные рисунки асфальта, ноги и плечи по капелькам наливаются тяжестью. То и дело очередной камешек отдаст болью в ступне; вглядываешься вперед поверх голов — ох, как же далеко еще вон до того поворота… Уже и куча мыслей успевает пронестись в голове, и вот же он, километровый знак! Та-ак, ну же… как «26»? Ведь по всем параметрам должно быть «30»! Нет, брате, смиряйся — еще только «26"…
Но, наверное, так и надо стяжать благодать у нас, на Севере.
