 |
| Православный Санкт-Петербург | Наум Синдаловский | 26.05.2007 |
И Наум Александрович Синдаловский любовно провёл рукой по длинным деревянным ящикам, набитым бумажными карточками. Это его картотека, это его сокровище, труд его жизни — собрание петербургского фольклора, всё, что когда-либо было сказано в народе о Невской столице: от кратких, в два-три слова, поговорок до запутанных легенд. Почти полвека собирал он это богатство, а теперь перерабатывает собранный материал в книги. 17 книг по петербургскому фольклору выпустил Наум Александрович!
— Да ведь город-то у нас ещё молодой! 300 лет — какой это возраст? Не Рим тысячелетний и даже не Москва… Откуда здесь взяться фольклору?
— Откуда взяться?! Да первая петербургская пословица родилась, когда ещё и города не было! А что вы думаете?.. Именно так. Ещё Петропавловская крепость строилась — Пётр I спросил у своего шута Балакирева: «А что, Ивашка, что в народе говорят о моём Питербурхе?» Ивашка и ответил: «Говорят, что в Питере с одной стороны море, с другой — горе, с третьей — мох, а с четвёртой — ох!» Пётр, услышав такое, взял дубинку… «Вот тебе, Ивашка, море, а вот тебе горе! Вот тебе мох, а вот тебе ох!» Балакирев язык прикусил, а пословица всё же пошла гулять в народе.
— Эта пословица, выходит, самый древний экспонат в вашей коллекции… А самый свежий какой?
— Пословиц свежих не помню… Вот частушка свежая:
«Хороша архитектура
От Невы до Мойки,
А заглянешь во дворы —
Там одни помойки!»
Ну, а между этими двумя экспонатами — масса всяческих!..
«В Москве климат — дрянь, в Петербурге — ещё хуже». «Если Москва ничего не делает, то Петербург делает ничего». «Коломна всегда голодна». «Бедняги-Коломяги». «В переулок Ильича не ходи без кирпича». «Закрывайте лавки, Пороховые гуляют!"…
— Что-то не очень ласковые пословицы… Неужто о Питере и слова доброго сказать нельзя?
— Почему нельзя? Можно! Вот, например: «Москва — несгораемая, Петербург — непотопляемый» (у них, значит, пожары, а у нас — наводнения); «В Ленинграде дорог нет, но есть места, где проехать можно»; «Славна Москва калачами, а Петербург — усачами»; «Малая Охта — большая любовь»; «Тот, кто в Автово живёт, сытно ест и сладко пьёт». Есть интересная пословица, но для молодёжи она уже непонятна: «На губах «тэжэ», на щеках «тэжэ», целовать где же?» — это о знаменитых парфюмерных магазинах «ТЖ"… Прекрасную пословицу я недавно откопал: «Псковский да витебский — народ самый питерский». Очень горжусь этой своей находкой: слов меньше десятка, а за ними — целый пласт нашей истории. Вот построили первую железную дорогу, началось в столице широкое фабричное строительство — откуда рабочие руки брать? И хлынули по железной дороге из Пскова, из Витебска мужики — будущий питерский рабочий класс, и стали говорить: «Псковский да витебский — народ самый питерский». Или вот ещё: «Наша деревня Питером красна». Как это понять? Город в XIX веке строился, нужно было много кирпича… Привозили кирпич на Калашниковскую набережную, что возле Лавры, а разгружали его мужики-сезонники. Красная кирпичная пыль пропитывала несмываемо крестьянские рубахи, и, возвращаясь домой, мужики хвастались: «Наша деревня Питером красна!» А вот, кстати, о Лавре речь зашла…
— Что, и о Лавре есть пословицы?
— Пословиц нет, есть легенда. Что такое Александро-Невская Лавра для Петербурга? Это его духовный центр! Пётр начал строить Петербург и первым делом заложил административный центр — Адмиралтейство и центр духовный — Лавру. Теперь надо их соединить вместе — и начали прокладывать Невский проспект. Со стороны Адмиралтейства его вели пленные шведы, а от Лавры — монахи. И кто-то тут ошибся: Невский получился не прямым — на Знаменской площади вышел излом. И вот легенда: Пётр, узнав об изломе, страшно разозлился и повелел наказать виновных. Но кто был виновен — непонятно… Все, скорее всего, виновны. Но у Петра был зуб на монахов, а потому списали на них всю вину. По приказу Петра положили Александро-Невских иноков на будущей Знаменской площади, на месте излома, спинами вверх и всыпали им по первое число. Это не факт. Это легенда. Одна из первых петербургских легенд.
— Выходит, легенды сочинялись и о церковной жизни?
— А как же! А вы как думали? Церкви — такая же часть города, как дворцы, площади, проспекты, и о них тоже сочиняют пословицы, поговорки, предания… Вот, коли зашла речь о Знаменской площади, нынешней площади Восстания… Я вам предлагаю эксперимент: встаньте на углу Невского и Лиговского и подождите с полчасика… Обязательно увидите какую-нибудь бабушку, которая остановится и перекрестится на станцию метро…
— Да, там же церковь стояла!..
— Знаменская церковь. Она до сих пор в народной памяти живёт и, так сказать, бросает тень из прошлого в настоящее. А легенда у неё такая: народ её называл Павловской церковью по имени академика И. П. Павлова, тамошнего прихожанина. Но людям мало было считать его простым прихожанином, и стали говорить, что он там служит ктитором. И так эта легенда о ктиторстве Павлова вошла в народное сознание, что теперь стала почти официальной версией. И всё же это легенда! Служил там не Павлов, а некий старичок, очень похожий на академика, — отсюда и пошло предание.
— Так вы о любом петербургском храме можете рассказать легенду?
— Ну, почти о любом.
— Тогда расскажите… расскажите… о чём бы? О Никольском соборе!
— О нём есть легенда, будто построен он по личному указанию Петра I: будто бы Пётр увидел собор в Астрахани, поразился его красоте и решил, что в Питере должен быть такой же. Нарисовал проект, и Растрелли по нему делал Николо-Богоявленский собор.
— О храме Воскресения Христова у Варшавского вокзала?..
— О нём легенд не знаю, а вот народное название у него было такое: «Церковь с бутылочкой». Народное название — это тоже местный фольклор. А почему «с бутылочкой»? Во-первых, потому, что колокольня там своеобразной формы, как бутылка от шампанского, а во-вторых — и это главное, — потому, что храм принадлежал Александро-Невскому обществу трезвости и народ здесь от бутылочки-то как раз и отучали…
— О чём бы ещё?.. Об Исаакиевском соборе!
— Он ведь строился 50 лет и ещё почти столько же после постройки стоял в лесах. Очень долго! И пошла гулять легенда, что царская власть в России продержится до тех пор, пока леса вокруг Исаакия стоят. И что же вы думаете? Снимать леса начали в декабре 1916 года! Подобная легенда рассказывалась о Спасе-на-Крови. Помните, он тоже очень долго стоял в лесах. Это был первый православный храм, который советская власть поставила на реставрацию, и реставрация эта тянулась и тянулась… И в конце концов стали говорить, что как только снимут леса со Спаса-на-Крови, так коммунисты и рухнут. Леса сняли накануне августовских событий 1991 года.
— Теперь, видимо, очередь за лесами на Свято-Троицком Измайловском соборе. К какому-то сроку их снимут?..
— Ну, это уже не моя забота, а если речь зашла об Измайловском соборе, то он в народе назывался Болгарским, потому что построен в честь победы в Русско-турецкой войне за освобождение Болгарии. И ходила такая легенда, будто построен он исключительно на деньги простых болгарских крестьян. Отчасти это правда: болгарский вклад в его постройку был, но не единственный.
— Спасо-Преображенский собор?
— Прежде на том месте стоял другой храм, но он сгорел. Сгорел очень быстро, и на петербуржцев этот пожар произвёл сильное впечатление. И вот рассказывают, что во время пожара ходил вокруг горящего храма монах Авель, знаменитый — легендарный! — провидец, и говорил всем: «Построят на этом месте собор о пяти главах, и сколько в нём глав, столько в России ещё будет царей. Как пятый царь уйдёт, так России и конец!» Так оно и вышло.
— Об Андреевском соборе?
— Говорят, будто бы на погосте этого храма похоронена Екатерина Долгорукая — неудавшаяся русская царица, невеста Петра II, умершего молодым. Кстати, об этом царе тоже есть своя легенда! (Вообще о всяком царе из рода Романовых есть свои легенды.) Говорят, будто однажды Пётр II нашёл среди своих книг большой том на церковнославянском языке, в котором расписывались сроки жизни и судьба всех будущих петербургских монархов. Мальчик-император заглянул в эту книгу, испугался и велел спрятать её подальше — так до сих пор её и не найдут. Но это только первая легенда, а к ней примыкает и вторая. Вы знаете, наверное, что Александр II после смерти царицы хотел жениться на своей любовнице, которую звали… Екатерина Долгорукова. Больше того: он собирался сделать её императрицей, что по законам было невозможно. Однако уже и вензель для будущей царицы заготовили: буква Е и цифра III — Екатерина III! Когда люди об этом узнали, то вспомнили историю неудачного жениховства Петра II и Екатерины Долгорукой: Пётр ведь умер, так и не успев жениться… Стали говорить: как бы, мол, и тут чего-то подобного не вышло. И пожалуйста: Александра II убили — Екатерина Долгорукова не успела стать Екатериной III! А народ-то ещё говорил: «Хотел царь жениться на Екатерине, да погиб на Екатерининском канале».
— Про царей, наверное, много легенд сложено, а вот если вернуться к храмам…
— Давайте вернёмся!.. Давайте вспомним о «Спасе-на-Водах» — знаменитейшем некогда петербургском храме. Что была за церковь! Что за святыня для города! Ведь его строили в память о моряках, погибших в Цусимском сражении, а эти моряки-то в основном из Петербурга были призваны… Представляете, какой стон стоял в Питере после Цусимы, сколько семей оплакивали своих дорогих сыновей и мужей? А в «Спасе-на-Водах» висели большие медные доски с фамилиями всех погибших: 12 тысяч фамилий!.. И какие же толпы богомольцев собирались к этим доскам!.. Словом, «Спас-на-Водах» был одним из самых посещаемых и любимых в народе храмов. Но в советское время эту дорогую народному сердцу святыню решили разрушить, взорвать. Обставили разрушение со всей возможной помпой: даже установили на противоположном берегу Невы специальные зрительские места с особыми креслами для почётных гостей. Это правда. А вот легенда: когда рванула взрывчатка, разлетелись в стороны кирпичи, тогда поднялась на воздух храмовая икона Спаса Нерукотворного — поднялась и медленно, торжественно опустилась в воды канала, и долго ещё можно было видеть глаза Христа, смотрящие на развалины храма сквозь толщу воды. Доски с именами моряков разлетелись на куски, и долго ещё ленинградцы собирали эти осколки и с благоговением уносили к себе домой, как часть прежде чтимой святыни. Впрочем, есть легенда, что доски уцелели, что их развезли по мясным лавкам и на них разделывали туши. Многие утверждают, что видели это своими глазами, но, увы, подтверждений тому нет.
— Всё легенды, легенды… А зачем они нам нужны? Зачем их помнить, зачем собирать? Зачем забивать голову чьими-то досужими выдумками?
— Выдумки — это верно… Но дело-то всё в том, что иная выдумка лучше передаёт дух описываемого явления, чем сотня исторических свидетельств. Как почитался в народе «Спас-на-Водах»? Лучше всего это можно понять из народной легенды об иконе, торжественно опустившейся в воды канала. Если вспомнить народное название Измайловского собора — Болгарский, — сразу встанет в памяти и подвиг русских воинов, освободивших Балканы, и благодарность болгар, собирающих по деревням гроши на этот собор, и гвардейские полки, возвращающиеся в Петербург по Забалканскому проспекту… Неизвестно, состоялась ли экзекуция над монахами, скосившими Невский проспект, — но отношение Петра I к монашеству легенда отразила весьма точно. Не был И. П. Павлов церковным старостой, но народу нравилось, что этот академик, Нобелевский лауреат, не отрекся от веры Христовой, а потому и получил Иван Петрович от народа этот посмертный почётный титул. Так что всё имеет свой смыл: краткая пословица порой говорит об эпохе больше, чем научный труд, а в легенде отражается правда, как солнце в капле воды.
Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН
http://pravpiter.ru/pspb/n185/ta012.htm
