 |
| Фонд стратегической культуры | Игорь Добаев | 21.05.2007 |
Подавляющее большинство населения республик Северного Кавказа исповедуют ислам суннитского направления ханифитского и шафиитского толков. Ханифитского мазхаба придерживаются, в основном, большинство верующих татар, кабардинцев, адыгейцев, черкесов, абазинов, балкароцев, карачаевцев, ногайцев, осетин-дигорцев, туркмен, крымских татар, азербайджанцев-суннитов. Шафиитского мазхаба, в основном, придерживаются представители большинства коренных народов Дагестана (кроме ногайцев), чеченцы и ингуши. Численность последователей ислама шиитского толка на Северном Кавказе незначительна (небольшая часть лезгин и даргинцев и часть азербайджанцев). Они живут, главным образом, на территории Южного Дагестана.
На Северном Кавказе имеются также приверженцы немечетного ислама, представленного различными суфийскими орденами. Особенно широко он распространен у дагестанцев, чеченцев и ингушей, большим влиянием среди которых пользуются братства орденов накшбандийя и кадирийя (в Дагестане еще и шазилийя); кадирийцев часто называют также зикристами.
В современных условиях в ЮФО действуют 11 Духовных Управлений мусульман (ДУМ). Мусульманские организации региона координируются тремя центрами: Координационным центром мусульман Северного Кавказа (КЦМСК), Центральным Духовным управлением мусульман России (ЦДУМ, г. Уфа, верховный муфтий Т. Таджуддин) и Духовным управлением мусульман Европейской части России (ДУМЕР, г. Москва, муфтий Р. Гайнутдин).
Бурный рост исламского самосознания северокавказских народов сочетается с прежней религиозной безграмотностью населения. Традиционные духовные управления мусульман (ДУМ) не владеют ситуацией в должной мере. Экстремистские религиозные течения (общее и весьма неточное обозначение — «ваххабиты») получают серьезную финансовую и идеологическую подпитку из ряда арабских и других мусульманских стран, тогда как у традиционного ислама положение иное — четкая государственная политика в этой сфере до сих пор не сформирована.
По информации Координационного центра мусульман Северного Кавказа, всего в ЮФО действует 21 высшее исламское учебное заведение, из них на Северном Кавказе — 17, все они зарегистрированы как религиозные организации. 14 находятся в Дагестане, по одному в Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Большинство из них не аттестованы и не аккредитованы. Еще слабее развита система начального и среднего исламского образования. При этом главным объектом воздействия радикальных религиозных организаций выступает молодежь, в том числе дети школьного возраста.
Согласно экспертным данным, в течение 1990-х гг. более 4-х тысяч молодых людей — граждан России получило исламское образование за рубежом. Часть их была обработана в радикальном ключе. Их деятельность после возвращения на родину, как правило, входит в противоречие с традиционными на Северном Кавказе течениями ислама. Как говорил в октябре 2006 г. на митинге председатель общественной национальной организации кабардинцев «Адыгэ Хасэ» М. Хафицэ, среди кабардинцев никогда не было религиозных фанатиков: «Отправляя наших детей учиться в арабские страны, мы порой не замечали, что возвращаются они уже другими людьми, ваххабитами. То, что случилось — беда для каждого из нас. А население республики потеряло значительный пласт генофонда!».
Сегодня в России, согласно экспертным оценкам, работает более 2 тыс. имамов, получивших образование за рубежом. Около 3 тыс. шакирдов (студентов) в настоящее время продолжает обучение за рубежом, из которых только 200 человек — по официальным направлениям муфтиятов. Это свидетельствует о том, что государство в России не контролирует процесс направления молодежи за рубеж для получения мусульманского образования со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.
Наряду с возрождением и заметной политической активизацией традиционного ислама, на Северном Кавказе пытается утвердиться так называемый «ваххабизм» («чистый ислам», салафизм), представляющий собой радикальное религиозно-политическое движение в суннитском исламе. В России «ваххабизм» начал распространяться с конца 80-х — начала 90-х гг. ХХ в. при активной поддержке из-за рубежа. Крупнейшим материальным и идейным внешним «спонсором» распространения ваххабизма в Российской Федерации стала Саудовская Аравия, а также некоторые другие государства Ближнего Востока. Последователи «ваххабитов» стремятся к силовому захвату власти, замене действующего законодательства нормами шариата и построению в перспективе на ряде территорий Кавказа и Поволжья исламского халифата. Идейная и политическая позиция ваххабитов, а также сильное иностранное влияние породили внутренний конфликт в мусульманских общинах Северного Кавказа.
С действиями представителей радикального ислама связаны эскалация вооруженного конфликта в Чечне, открытые вооруженные выступления и террористические акты во многих других северокавказских республиках, а также за их пределами.
Террористическая война в последние годы в той или иной мере практически повсеместно распространилась по Северному Кавказу. Характерно, что многие теракты последних лет были связаны с Чечней лишь опосредованно. Терроризм помолодел, интеллектуально окреп, демонстрирует способность к самоорганизации и самовоспроизводству. Особенно тревожная ситуация сложилась в граничащих с Чечней Дагестане и Ингушетии.
По оценке полпреда Президента РФ в ЮФО Д.Н.Козака, в отдельных регионах ЮФО уровень терроризма на 40% выше уровня организованной преступности. На территории Северного Кавказа действует разветвленная сеть террористического подполья1. Только с 1 января 2006 г. по 19 декабря 2006 в субъектах ЮФО было зарегистрировано 621 преступление террористического характера, из которых раскрыто 519. Было выявлено 488 человек, совершивших данные преступления.
Главный вектор террористической активности в северокавказском регионе направлен, в основном, против сотрудников правоохранительных органов и силовых структур, представителей органов государственной власти и управления, официального мусульманского духовенства. Особенно зримо эта тенденция проявляется в деятельности террористических группировок «Шариат» и «Дженнет» (Дагестан), «Ярмук» (Кабардино-Балкария), «Халифат» (Ингушетия) и др. Начиная с 2002 г., боевиками этих организаций целенаправленно уничтожаются вышеуказанные категории граждан. Рост числа терактов пришелся на 2004−2005 гг. В 2005 г. было совершено более 100 терактов. Пиком террористической активности явились события в Нальчике 13−14 октября 2005 г., во время которых было уничтожено более 100 боевиков-исламистов, много сотрудников правоохранительных органов КБР2. Вот как выглядит социально-психологический портрет участников этого теракта, составленный правоохранительными органами на основе данных о 166 участниках нападения: 87% участников НВФ — молодые люди в возрасте 20−30 лет, 13% - старше 30 лет. По уровню образования 20% боевиков имеют высшее, 15% - среднее специальное, 65% среднее и 1,2% - неоконченное среднее образование. Более половины из них состояли в браке. 56 боевиков проходили в качестве подозреваемых по различным уголовным делам (7 — в связи с наркотиками, 8 — с незаконным оборотом оружия).
Одновременно в регионе в последние годы фиксируются регулярные нападения на служителей мусульманского культа (только за вторую половину 2006 г. зафиксировано 7 таких нападений). Преступники пытаются запугать тех духовных лидеров мусульман, которые отрицательно относятся к проявлениям религиозного экстремизма, направленного на раскол общества и мусульманской уммы Юга России.
Участились акты терроризма в отношении руководителей и политиков, стоящих на позиции единства России, ведущих успешную, в том числе силовую, административную и идеологическую борьбу против сил, стремящихся отколоть Северный Кавказ от России, внедрить на его территории идеологию религиозного экстремизма и сепаратизма. Среди убитых — министры национальной политики Дагестана Магомедсалих Гусаев (27. 08. 2003 г.) и Загир Арухов (20. 05. 2005 г.), заместитель министра внутренних дел Дагестана Магомед Омаров (02.02. 2005 г.), заместитель министра внутренних дел Ингушетии Джабраил Костоев (17. 05. 2006 г.) и многие другие.
Террористы пытаются оказывать дополнительное психологическое воздействие на представителей органов власти и сотрудников правоохранительных органов, членов их семей, других граждан. Например, в сентябре 2006 г. на сайте Ингушетия.Ru. было опубликовано заявление «руководства Специальной оперативной группы «Шариат Ингушетии», в котором сообщалось, что «приведены в исполнение решения Шариатского суда Ингушетии в отношении двух активных врагов Аллаха, сотрудников МВД РИ — И. Барахоева и А. Яндиева». В заявлении содержались угрозы в адрес сотрудников силовых ведомств Ингушетии, призывы уходить с государственной службы.
В октябре 2006 г. на сайте Ингушетия. Ru. было опубликовано заявление «джамаата осетинских моджахедов» «Катаиб аль Хоул» с обращением к сотрудникам спецслужб Осетии: «Неужели вы думаете, что будете оставлены в безопасности наедине со своим безбожием и зверствами на земле Осетии? Мы приведем с дозволения Всевышнего Аллаха смерть за узду в дома многих из вас, заставляя ваших женщин бить себя по щекам в знак траура. Пусть будет для вас примером участь вашего коллеги из Чечни, захваченного и обезглавленного моджахедами Осетии. Запись казни этого нечестивца на осетинском и чеченском языках вы скоро сможете увидеть своими глазами».
В феврале 2007 г. на сайте сепаратистов «Кавказ-центр» опубликовано очередное обращение террористов из «джамаата Шариат» (Дагестан), в котором говорится о том, что «…к лету, инш' Алла, у кафиров под ногами будет гореть земля….Трупы кафиров и мунафиков с Кавказа сотнями рассылаются по городам и селам. И это лучшее объяснение, что ожидает того, кто служит власти тагута….те, кто идут в милицию и прочие «внутренние органы» кафирской системы автоматически обрекают себя на звание мунафиков…»
Общая ситуация на Северном Кавказе в области борьбе с терроризмом и религиозно-политическим экстремизмом остается тревожной. Несмотря на уничтожение многих авторитетных лидеров сепаратизма (Ш.Басаева, А. Масхадова, М. Сайдуллаева, Э. Хаттаба, А. Дзейта и др.), религиозно-экстремистское бандподполье не ликвидировано, а ареной противоборства стали северокавказские города, где действует «городская герилья». Поступает информация о появлении на Северном Кавказе вновь создаваемых диверсионно-террористических групп, вербовке в них новых членов, особенно из числа молодежи. Радикальные исламистские структуры обладают повышенной способностью к регенерации.
По информации Генпрокурора РФ Ю. Чайки, среди зарегистрированных преступлений на Юге России каждое десятое связано с незаконным оборотом оружия и наркотиков. Он отметил, что особую тревогу вызывают преступления на почве разжигания межнациональной и межрелигиозной розни. Теракты, похищения людей и связанные с ними другие преступления, являются серьезным фактором, дестабилизирующим обстановку в Ингушетии, Чечне и Дагестане. По его мнению, «до сих пор не получила должного внимания работа по противодействию коррупционным проявлениям на Юге России».
Как отмечал в ноябре 2006 г. директор ФСБ России Н. Патрушев, «…бандитское подполье активизировалось в соседних с Чечней регионах. Террористы перенесли акцент своей активности на территорию Ингушетии. За семь месяцев 2006 г. на территории Ингушетии совершено 18 терактов, а на территории Северной Осетии — 11, что почти вдвое больше, чем за аналогичный период прошлого года». Он также заявил, что российские спецслужбы располагают данными о том, что на гидротехнических сооружениях Юга России планируются диверсионно-террористические акты. Среди наиболее вероятных объектов террористической атаки — Волгоградское водохранилище, Цимлянский гидроузел Ростовской области, объекты гидроэнергетики Дагестана и Саратовской области.
В январе 2007 г. в ходе ежегодной расширенной коллегии ФСБ России В.В.Путин потребовал уделить повышенное внимание обустройству наиболее сложных участков границы на Северном Кавказе.
Сейчас пропаганда джихада против России распространяется не только на РФ и ее ближнее зарубежье, но и страны Запада. Автору данной статьи довелось в июне 2006 г. познакомиться в Калифорнии с деятельностью одного из исламских центров. Среди сотрудников центра оказался молодой дагестанец, который рассказал, что нашел укрытие в США, будучи не в ладах с российскими законами, поскольку воевал на Северном Кавказе на стороне незаконных вооруженных формирований. Часто аналогичная информация поступает и из европейских стран. Так, в мае 2007 г. «Российская газета» сообщала, что в немецком городе Нойс, недалеко от Дюссельдорфа, полиция задержала четырех вооруженных людей, оказавшихся уроженцами Чечни3. Не нужно поэтому удивляться, если в недалеком будущем США и страны Западной Европы будут охвачены новыми, еще более мощными вспышками исламского религиозно-политического экстремизма и терроризма.
2 Там же. С. 104−105.
3 Российская газета. 2007. 18 мая.
http://www.fondsk.ru/article.php?id=741
