 |
| Столетие.Ru | Анна Петросова | 18.05.2007 |
Внебрачный сын
Родился Николай Костомаров 16 мая 1817 года в довольно неординарной семье: отец его — помещик, мать — малороссийская крестьянка, в детстве крепостная, учившаяся в одном из московских пансионов. Позднее помещик женился на бывшей крепостной, но Николай родился до брака, и хотя отец собирался усыновить его, но не успел этого сделать. Родитель Костомарова был жестоким помещиком, и в 1828 году его убила собственная прислуга, похитившая при этом скопленный им капитал. Впрочем, оставшихся денег хватило на то, чтобы отдать Николая в воронежский пансион, из которого его исключили за шалости. Однако будущий историк обладал блестящими способностями и вскоре сделался студентом Харьковского университета.
Он с интересом изучал историю, но все еще смутно сознавал свое настоящее призвание и по окончании университета поступил на военную службу.
Увлекшись изучением сохранившегося архива местного уездного суда в городе Острогожске, где стоял его полк, Костомаров задумал писать историю слободских казачьих полков. По совету начальства, он оставил воинскую службу и решил пополнить свое историческое образование.
В итоге в1846 году совет Киевского университета избрал Костомарова преподавателем русской истории, и с осени этого года он начал читать свои лекции, собиравшие полные аудитории.
В Киеве, как и в Харькове, около него образовался кружок единомышленников, преданных идее народности и намеревавшихся проводить эту идею в жизнь. Члены кружка мечтали об общеславянской взаимности, соединяя с последней пожелания внутреннего прогресса в собственном отечестве.
Со временем появилось общество, получившее название Кирилло-Мефодиевского.
И тут Николай Костомаров поплатился за свои идеи. Студент Петров, подслушавший беседы членов кружка, донес на них; все кружковцы были арестованы.
Под подозрением
Костомаров просидел год в Петропавловской крепости, затем его «перевели на службу» в Саратов и отдали под надзор местной полиции. В будущем ему запрещалось преподавать и издавать свои труды. Историк оказался решительным человеком и в Саратове писал своего «Богдана Хмельницкого», начал новую работу о внутреннем быте Московского государства XVI—XVII вв.еков, совершал этнографические экскурсии, собирал песни и предания, знакомился с раскольниками и сектантами. Через десять лет ему разрешили приехать в Петербург… в отпуск. А затем с него сняли надзор и запрещение печатать сочинения. Костомарова пригласили в Петербургский университет на кафедру русской истории. Это была пора наиболее интенсивной работы в жизни Костомарова и наибольшей его популярности. В университете его лекции пользовались неслыханным успехом, привлекая массу как студентов, так и посторонних слушателей.После вызванного студенческими беспорядками 1861 года закрытия Петербургского университета несколько профессоров, и в числе их Костомаров, устроили (в городской думе) систематические публичные лекции, известные в тогдашней печати под именем Вольного или Подвижного университета.
Костомаров читал лекции по древней русской истории. Когда профессор Павлов, после чтения лекции о тысячелетии России, был выслан из Санкт-Петербурга, комитет по устройству думских лекций решил, в виде протеста, прекратить их. Костомаров отказался подчиниться этому решению, но на следующей его лекции поднятый публикой шум вынудил его прервать чтение, а дальнейшие лекции были воспрещены администрацией.
Выйдя в 1862 году из состава профессоров Петербургского университета, Костомаров уже не мог вернуться на кафедру, так как его политическая благонадежность вновь была под подозрением, главным образом, вследствие усилий московской «охранительной» печати.
Впрочем, его несколько раз приглашали на кафедру Киевский и Харьковский университеты. Но историк, по указаниям министерства народного просвещения, должен был отклонить все эти приглашения и ограничиться одной литературной деятельностью, которая, с прекращением «Основы», также замкнулась в более тесные рамки. После всех этих тяжелых ударов Костомаров как бы охладел к современности, окончательно уйдя в изучение прошлого и в архивную работу. Умер он почти в забвении.
Но, несмотря на это, общее значение Костомарова в развитии русской историографии можно, без всякого преувеличения, назвать громадным. Им была внесена и настойчиво проводилась во всех его трудах идея народной истории. Сам Костомаров понимал и осуществлял ее, главным образом, в виде изучения духовной жизни народа. Позднейшие исследования раздвинули содержание этой идеи, но заслуга Костомарова от этого не уменьшается.
