 |
| НГ-Религии | Станислав Минин | 17.05.2007 |
Год назад X Всемирный русский народный Собор принял «Декларацию о правах и достоинстве человека». В ней утверждалось, что «существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека: вера, нравственность, святыни, Отечество». Председатель ОВЦС МП митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) возил этот документ по городам и весям, университетским аудиториям и межцерковным форумам, собирал похвалы и аплодисменты. Вот только чему аплодировали Церкви на Западе?
Открывая форум в «Даниловской», митрополит Кирилл рассказал о тех временах (это было начало 90-х), когда РПЦ всерьез задумалась над проблемой прав человека. Тогда католики говорили нынешнему главе ОВЦС МП: «Мы решили эту проблему еще на II Ватиканском Соборе, а вы просто выпали из философского и богословского мейнстрима». Митрополит Кирилл, конечно, с такой постановкой вопроса не согласен. Но ход конференции, выступления представителей Католической и Евангелической Церквей в целом этот тезис подтвердили. Да, позиции РПЦ и западных Церквей в деле защиты «традиционных ценностей» схожи. Но РПЦ по-прежнему рассматривает права человека как некую «иноземную» культурную матрицу, говорит о них в категориях «монополии идей». А западные христиане в самих правах человека не видят проблемы, для них это просто «правила игры».
«Нерв» у конференции был, но его умело заморозили. Участники упорно создавали видимость «единомыслия», хотя содержание их докладов порой свидетельствовало об обратном. Один из модераторов зампред ОВЦС МП протоиерей Всеволод Чаплин отметил, что «приблизительно на 90% участники конференции друг с другом согласны», а депутат ландтага земли Саксония Маттиас Рёсслер под занавес форума радовался: «Мои российские коллеги цитируют философов Просвещения! Значит, у нас много общего!» Российские участники действительно вспоминали французских мыслителей XVIII века, но, как правило, для того, чтобы продемонстрировать различие между Россией и Западом. Так, зампред комитета Госдумы по международным делам Наталья Нарочницкая считает, что Россию от Запада отделил не церковный раскол, а «вольтерианский хохот». Эта насмешка над религией и дала толчок к становлению «секулярно-либертарной» цивилизации, которая теперь навязывает России свои ценности.
Пресс-секретарь Союза православных граждан Кирилл Фролов, в свою очередь, заявил, что «рад был услышать голос консервативных сил Европы», союзников в борьбе с «секулярным тоталитаризмом». Епископу Мартину Шиндехютте, который в меру сил пытался придать форуму дискуссионность, такая формулировка пришлась не по душе. Никакого «секулярного тоталитаризма», по его мнению, нет, а есть лишь плюрализм идей. И христианам следует не сражаться с «ветряными мельницами», а сделать так, чтобы их идеи были «конкурентоспособными», привлекательны для современного человека.
Состязание мнений — это демократия «по Шиндехютте». Демократия «по митрополиту Кириллу» выглядит несколько иначе. Глава ОВЦС МП делает упор на «власть большинства» (пусть и «с учетом мнения меньшинства»), точка зрения которого не всегда совпадает с концепцией «прав человека». Западные Церкви такими категориями не мыслят, ни о каком «большинстве» не вспоминают. Приведенные на конференции депутатом бундестага Ингрид Фишбах данные, согласно которым 56% жителей ФРГ — нерелигиозные люди, не удивляют ни католиков, ни лютеран.
После того как митрополит Кирилл сделал реверанс в сторону мэра Москвы Юрия Лужкова, запретившего проведение в столице гей-парада, епископ Шиндехютте заявил, что лично ему гомосексуализм неприятен, но сексуальные меньшинства должны иметь право заявлять о своей ориентации. Как у того же Вольтера: «Я не согласен ни с одним вашим словом, но готов умереть за ваше право это говорить». Это прозвучало как гром среди ясного неба, казалось, сейчас наконец начнется дискуссия. Но не тут-то было: последовал кофе-брейк, подрубивший полемику на корню. По возвращении в конференц-зал о гей-парадах уже не вспоминали.
Ранее Мартин Шиндехютте, как и положено протестанту, пытался найти библейские корни «прав человека». Человеческое достоинство, по его мнению, обусловлено сотворением «по образу и подобию Божьему». «А как же грехопадение?» — спросил его митрополит Кирилл. За столом одобрительно оживились российские лютеране — от немецких единоверцев их отличает большая степень консерватизма. Впрочем, Шиндехютте парировал: грехопадение грехопадением, а права есть и у тирана, и у террориста. И иллюстрация тому — евангельская притча о работниках в винограднике: при разных временных и трудовых затратах все они получили одинаковое вознаграждение.
«Мы смотрим на человека куда пессимистичнее, чем вы», — сказал Всеволод Чаплин, обращаясь к тому же епископу Шиндехютте. Мол, для лютеран права человека — толчок к развитию личности, а для православных — соблазн. Что немцу хорошо, то русскому — смерть.
А что же католики? Епископ Мюллер ожидаемо сослался на II Ватиканский Собор, который призвал «уважать права человека», и на слова Папы Римского Иоанна Павла II, полагавшего, что «правильное понимание человека возможно лишь в демократическом правовом государстве». Существуют, конечно, нюансы. Например, свобода должна трактоваться не как вседозволенность, а как возможность принимать решения. Или такой, казалось бы, странный вопрос: а на кого распространяются права человека?
Правами, по словам епископа Мюллера, обладают и нерожденные дети. Зародыш — это уже человек, а противоположное мнение в беседе с корреспондентом «НГР» он назвал «ненаучным» и «иррациональным». «Человек — живое существо, а не машина, — подчеркнул епископ. — И соперничество разных определений „человека“ и „жизни“ здесь едва ли уместно. Потому как и у нацистов было свое определение „человека“: евреев, например, они людьми не считали».
Подытожить конференцию в гостинице «Даниловская» можно в трех предложениях. Российская сторона заявила о том, что права человека — это «хорошо», но оформлены они в рамках западной цивилизации и в России не могут быть приняты «безальтернативно». Гости из ФРГ все это внимательно выслушали, но говорили «со своей колокольни», совершенно не видя необходимости в «альтернативе» правам человека. Стороны приняли решение считать дискуссию плодотворной.
