Очень непросто описать тот путь, который прошла наша Церковь за последнее столетие. Во-первых, потому, что, несмотря на значительное количество исследований, все еще остаются белые пятна в истории (и таковых немало). Во-вторых, даже если и имеется достаточно источников, очень непросто разобраться в каждой конкретной ситуации, понять каждую личность, увидеть, что определяло мышление и поведение участников событий, и соответственно непросто осознать многие явления. Ну и самое главное, говорить об этом периоде очень больно.
Для Русской Церкви ХХ век — это прежде всего период неслыханного ранее в России гонения на веру. Причем самое печальное, что гонения эти проводили самые обыкновенные люди, граждане православной России. Церковь оказалась не только практически бессильной, но и уничтожаемой. Внутренний кризис Русской Церкви, ее зависимость от государства, подрыв ее авторитета не позволили ей стать нравственным барьером на пути экстремистских методов политической борьбы, которые приобрели потом и ярко выраженный антирелигиозный характер. Да, Церковь просияла великим сонмом новомучеников, но если мучеников были тысячи, то отступников были миллионы. Очевидно, что большевики не смогли бы сделать ничего, если бы их не поддержала — неважно по каким причинам и каким образом — значительная часть населения (да и сами они разве не были частью этого населения?)! И, кроме того, история Церкви того периода, как это опять же ни горько осознавать, — это и история междоусобной борьбы, разделений, обвинений. Причиной разделения послужили события политического характера — установление в России в 1917 году атеистического режима, который проводил масштабные гонения. Но вместе с тем разделялись ведь сами православные! С позиции сегодняшнего дня непросто понять и объяснить, в чем у нас были проблемы, зачем какие-то разделения, почему части одного целого столько лет не могли ладить друг с другом. А знать это важно, чтобы опять не попасть в такую же ситуацию. Итак, в августе 1917 года открылся Поместный Собор Русской Православной Церкви. Православие торжествовало! Была упразднена канонически ущербная синодальная система и восстановлено патриаршество. Главной целью собора было устроение церковной жизни на началах соборности, причем в условиях, когда перестала существовать плотная опека Церкви со стороны государства. Однако такая свободная жизнь Церкви продолжалась очень недолго. Установление советской власти в октябре 1917 года положило начало разрушительным антицерковным тенденциям. Первые решительные перемены, затронувшие церковную организацию, связаны с началом реализации декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (январь 1918 года). Государство поставило своей целью полное уничтожение веры и Церкви: начались массовые репрессии (красный террор), убийства, осквернялись святыни (например, в 1919 году прошла кампания по вскрытию мощей), грабились и разрушались храмы. За пределы России эмигрировало большое количество (около 2 миллионов человек) русских православных людей, ставших беженцами. Вместе с паствой за рубежом оказались многие православные священники и архипастыри. Новым явлением стало и появление государств, образовавшихся вследствие крушения Российской империи: Латвии, Литвы, Польши, Финляндии, Эстонии. В то же время продолжалась братоубийственная гражданская война, и необходимо было организовывать церковную жизнь и на территории неоднородного и разобщенного белого движения. С целью урегулирования церковного управления в 1919 году на территории, контролировавшейся белым движением, в Ставрополе Кавказском, было образовано Временное Высшее Церковное Управление (ВВЦУ) Юга России. В Постановлении Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 7/20 ноября 1920 года N 362, изданном вскоре после учреждения ВВЦУ, его решения были косвенно подтверждены. Постановление N 362 являлось основополагающим документом, позволяющим организовывать церковную жизнь в условиях междоусобицы и гонений. В настоящее время представителями РПЦЗ оно рассматривается как каноническое основание создания Высшего Церковного Управления за границей и бытия самой Русской Православной Церкви за границей1. Осенью 1920 года в оккупированном тогда войсками Антанты Константинополе оказалась группа архиереев, эвакуированных вместе с военным и гражданским населением из Крыма. В ноябре 1920 года в Константинополе с благословения Вселенского Патриарха состоялся первый заграничный Архиерейский Собор, который переименовал Временное Высшее Церковное Управление Юга России в Высшее Русское Церковное Управление за границей. ВРЦУ избрало Архиерейский Синод, который являлся исполнительным органом Собора в межсоборное время. В 1921 году по приглашению Сербского Патриарха Димитрия Управление переехало в Югославию. В ноябре 1921 года в Сремских Карловцах состоялось Всезаграничное Русское Церковное Собрание, впоследствии переименованное в Собор, который и положил начало существованию Русской Православной Церкви за границей. Так РПЦЗ начала свой путь: путь нелегкий, тернистый, сопряженный с нестроениями и расколами. Сама ситуация в Москве, стесненное положение Патриарха и Священного Синода, влекла за собой многочисленные расколы, изменения юрисдикционной принадлежности многих епархий. Период после окончания гражданской войны, образования новой церковной диаспоры за пределами России часто называют временем «великой церковной смуты». Причем нестроения и размежевания были характерны как для Церкви в самой России, так и для русских православных за границей. Особый период в истории отношений двух ветвей Русской Церкви — это период, когда у кормила церковной власти в Москве стоял митрополит (с 1943 года — патриарх) Сергий (Страгородский) (1925−1944). В отличие от своего предшественника митрополита Петра (Полянского) он был мастером компромисса, постоянно балансировал в своих отношениях со светской властью. Мнения в отношении политики митрополита Сергия разделились тогда, в 20−30-е годы, они не совпадают и теперь, спустя более 80 лет. Кем он был? Ересиархом или охранителем2? А может, «мучеником и заложником той совершенно уникальной ситуации, в которой оказалась Русская Церковь и которую тогда в одночасье оценить должным образом было просто невозможно"3? 29 июля 1927 года заместитель Местоблюстителя патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) издал Послание Православным Архипастырям, Пастырям и пасомым Московского Патриархата, обычно именуемое Декларацией митрополита Сергия или Декларацией 1927 года, где заявлял о лояльности советской власти4. Реагируя на данную декларацию, Архиерейский собор РПЦЗ в 1927 году постановил: «Заграничная часть Русской Православной Церкви должна прекратить административные сношения с Московской Церковной властью, ввиду невозможности нормальных сношений с нею и ввиду порабощения ее безбожной советской властью… Она не отделяет себя от своей Матери-Церкви и не считает себя автокефальною. Она по-прежнему считает своею главою патриаршего местоблюстителя митрополита Петра и возносит имя его за богослужениями"5. Оценка именно этого документа в течение многих лет являлась одним из основных пунктов разделения. По мнению представителей Зарубежной Церкви, «опубликованная в условиях гонений на Церковь в России «Декларация лояльности» (1927) и вытекающая из нее политика оправдывала безбожную власть и допускала отступление от велений христианской совести в угоду этой власти"6. Но вместе с тем Русская Зарубежная Церковь в течение 75 лет соборно не определяла, что такое «сергианство». Были мнения отдельных лиц, часто очень расходящиеся друг с другом, но соборного, общепринятого определения не было. Более того, почитаемый и канонизированный в РПЦЗ святитель Иоанн (Максимович), например, ни в одной статье, ни в одной дошедшей до нас проповеди, ни в одном известном нам письме не употреблял термин «сергиане». Он не называл Церковь в России — антиканоничной, безблагодатной, незаконной. Главная причина невозможности общения Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом, последовательно изложенная архиепископом Иоанном, заключалась в том, что Церковь в Советском Союзе несвободна и не может изъявлять свою действительную волю7. По-иному декларация воспринимается среди представителей Московского Патриархата. Так, в одном из интервью Святейший Патриарх Алексий II заявил: «Митрополит Сергий хотел спасти Декларацией Церковь. Знаю, что многие, слыша эти слова, возражают, что Церковь спасает Христос, а не люди. Это верно. Но верно и то, что без человеческих усилий помощь Божия не спасает"8. Тогда же Патриарх признал, что «Декларация не ставит Церковь в «правильное» отношение к государству, а, напротив, уничтожает ту дистанцию, которая даже в демократическом обществе должна быть между государством и Церковью, чтобы государство не дышало на Церковь и не заражало ее своим дыханием, духом принудительности и безмолвности… Декларация — это тяжелая страница в нашей истории…"9 Как в России, так и за рубежом есть разные мнения относительно деятельности митрополита, а затем патриарха Сергия. И должная оценка его есть дело будущей взвешенной серьезной научной работы. Сегодня церковно-государственные отношения в Московском Патриархате регулируются принятым на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года документом «Основы социальной концепции РПЦ». В нем говорится о принципиальной возможности неподчинения Церкви государству, когда государство выдвигает требования, противоречащие евангельскому нравственному закону. Более того, Святейший Патриарх Алексий попросил прощения за те последствия, которые повлекло за собой принятие Декларации. В 1960-е годы, после вступления Русской Православной Церкви в ВСЦ, предметом критики со стороны Зарубежной Церкви стало участие Московского Патриархата, как, впрочем, и других Поместных Православных Церквей, в экуменических контактах. С одной стороны, вряд ли можно утверждать, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ в 1961 году явилось закономерным логическим следствием развития русской богословской мысли за предшествующие 150 лет. В значительной степени это решение было обусловлено давлением государственной власти. Следует признать, что вступление в ВСЦ прошло без свободного соборного обсуждения, которое просто не могло иметь место в тех исторических условиях. Но с другой стороны, Русская Православная Церковь «стремилась использовать этот институт межконфессионального общения и для свидетельства о православии нашим протестанстским братьям, и для сохранения и поддержания церковной жизни, монашеского делания, богословской науки на территории СССР. Известно, что часто, именно благодаря присутствию иностранных делегаций, удавалось сохранить те или иные богословские школы, монастыри и приходы от закрытия властями. Следует указать, что идеализации ВСЦ и других межконфессиональных институций в нашей Церкви никогда не было"10. Сегодня вопрос о необходимости и мере участия РПЦ в экуменическом движении остается открытым. И впоследствии решение по данному вопросу будет приниматься совместно! Значимым событием жизни Зарубежной Церкви стало прославление в 1981 году Святых Новомучеников и Исповедников Российских, а еще раньше — отца Иоанна Кронштадтского (1964) и блаженной Ксении Петербургской (1978). Естественно возникал вопрос, может ли Русская Зарубежная Церковь прославлять святых, представляя собой лишь временно самоуправляющуюся часть поместной Церкви. Осознавая, однако, невозможность канонизации этих святых в России, она решилась на это. Тем более что остро ощущалась потребность церковной молитвы к ним о спасении России. Прославление новомучеников являлось одним из условий для начала диалога о воссоединении, да и само почитание или отвержение Новомучеников стало для Зарубежной Церкви своего рода показателем состояния Московского Патриархата.
Когда началась перестройка и давление со стороны государства снизилось, возникли и объективные предпосылки к воссоединению. В 1987 году Синод Русской Православной Церкви Московского Патриархата обратился к иерархам, клиру и мирянам Русской Зарубежной Церкви с призывом преодолеть дух ожесточения и средостения и принять участие в грядущем праздновании 1000-летия Крещения Руси вкупе (Предъюбилейное Послание от 21 июня 1987 года). В ответ руководство РПЦЗ потребовало от иерархов МП покаяния в грехах сотрудничества с коммунистическим режимом, отказа от экуменизма, прославления Новомучеников Российских, — требования на тот момент совершенно неприемлемые для иерархии МП. Так, в своем ответном Послании Архиерейский Синод Русской Зарубежной Церкви под председательством митрополита Виталия отметил три причины, не позволявшие тогда принять это приглашение. Первая причина — «это отказ Московской Патриархии от мучеников и исповедников нашего времени». Вторая причина — «что декларация митрополита Сергия (впоследствии — патриарха), о тождестве интересов Церкви и безбожного государства, лежит до сих пор в основе их отношений». Третья причина в том, что «Послание Московской Патриархии определенно утверждает, хотя и называет нас Церковью, что мы находимся вне спасительной ограды Матери-Церкви"11. Таким образом руководство РПЦЗ, уже с 1974 года начавшее подготовку к празднованию 1000-летия, отметило юбилей отдельно от Русской Церкви на родине: диалог не состоялся.
В Окружном Послании Архиерейского Собора Русской Православной Церкви за границей от 1933 года было сказано, что «Органы Заграничного Церковного Управления отнюдь не стремились к присвоению себе автокефальных прав… Вся заграничная церковная организация считала и считает себя доныне учреждением чрезвычайным и временным, которое немедленно должно упраздниться по восстановлении нормальной общей и церковной жизни в России». И вот Советский Союз прекратил свое существование, атеистическая власть пала, но, к сожалению, должного стремления к единению не проявила ни одна из сторон. Более того, отношения между двумя ветвями Русской Церкви в 1990-е годы можно охарактеризовать как противостояние. В 1990-е годы РПЦЗ начала открывать (и принимать) приходы, а затем и епархии на территории России. Позднее в Зарубежной Церкви признали ошибочность проводимой тогда политики. В свою очередь, представители Московского Патриархата предпринимают ряд наступательных акций, пытаются оспорить права РПЦЗ на ее имущество за рубежом. В некоторых местах, например на Святом земле, это удается. Передача двух монастырей Зарубежной Церкви Патриархату сопровождалась насилием и скандалами… Но вместе с тем появляются и первые ласточки взаимного примирения и единения. В Германии между делегациями во главе с правящими архиереями Московского Патриархата и Зарубежной Церкви архиепископами Феофаном и Марком проводятся собеседования, которые носили ознакомительный и самый предварительный характер.
В 2000 году в Москве проходил Юбилейный Архиерейский Собор, который принципиально решил вопрос об отношении Православной Церкви к светской власти. Кроме того, канонизация сонма новомучеников и исповедников российских, в том числе императора Николая II и членов его семьи, сняла еще одно из препятствий к сближению. Деяния Собора вызвали благоприятный отклик со стороны представителей Зарубежной Церкви. В свою очередь, Архиерейский Собор РПЦЗ принял решение о создании Комиссии по вопросам единства Русской Церкви, которая призвана изучить вопрос возможного восстановления евхаристического общения с РПЦ. Кроме того, в октябре 2000 года Архиерейский Собор РПЦЗ принял резолюцию о проведении научных конференций по проблемам истории Русской Церкви XX века с привлечением независимых историков, а также священнослужителей РПЦ МП и РПЦЗ. Первая такая конференция состоялась 13−16 ноября 2001 года в городе Сэнтендре (Венгрия) в резиденции Будимской епархии Сербской Православной Церкви. Вторая конференция проводилась в ноябре 2002 года в Синодальной библиотеке в Москве. С 8 по 13 декабря 2003-го в городе Наяк (США) прошло Всезарубежное пастырское совещание «Путь Зарубежной Русской Церкви в прошлом и будущем». Впервые на мероприятие такого рода были приглашены в качестве докладчиков клирики Московского Патриархата: архимандрит Тихон (Шевкунов), протоиерей Георгий Митрофанов и протоиерей Максим Козлов. Таким образом, процесс сближения активизировался.
Более того, уже на практике диалога со светской властью иерархи РПЦЗ могли удостовериться, что время безбожного правления в России действительно кончилось. Президент России В. В. Путин в 2002 году, находясь в Вашингтоне, встречался с представителем Зарубежного Синода, через которого передал приглашение митрополиту Лавру посетить нашу страну. В 2003 году Президент лично встретился с Предстоятелем Зарубежной Церкви и вновь от своего лица и от лица Святейшего Патриарха передал митрополиту Лавру приглашение приехать в Россию. Таким образом, в мае 2004 года официальный диалог вступил в новую стадию: первоиерарх РПЦЗ митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр впервые посетил Москву и присутствовал на ряде патриарших богослужений. «После совместной молитвы на мощах святых мучеников на Бутовском полигоне, где отдали жизнь за Христа десятки тысяч православных христиан, стало очевидным, что настало время преодолеть трагическое разделение нашего народа, возникшее вследствие революции и гражданской войны, и достигнуть восстановления евхаристического общения и канонического единства внутри единой Поместной Русской Православной Церкви, неотъемлемой частью которой всегда осознавала себя Русская Зарубежная Церковь"12.
С целью восстановления евхаристического общения были созданы специальные комиссии. В ходе восьми совместных заседаний Комиссий, проведенных в Москве, Мюнхене, Париже, Нью-Йорке и Кельне с июня 2004 года по октябрь 2006 года, был подготовлен ряд документов, выражающих общее понимание по следующим вопросам: 1) о принципах взаимоотношений Церкви и государства; 2) о принципах взаимоотношений Православной Церкви с неправославными общинами, а также межконфессиональными организациями; 3) о статусе Русской Зарубежной Церкви как самоуправляющейся части Русской Православной Церкви; 4) о канонических условиях для установления евхаристического общения. К настоящему времени все эти документы одобрены Священноначалием Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Причем одобрение и поддержка были высказаны на уровне соборов! Так, еще в 2004 году Архиерейский Собор Московского Патриархата, одобрив работу комиссий, поручил своему Синоду вести дальнейшую деятельность в направлении восстановления евхаристическое общение 6−14 мая 2006 в Сан-Франциско состоялся Четвертый Всезарубежный Собор РПЦЗ. Он утвердил стремление к примирению, к восстановлению церковного единства. Архиерейский собор РПЦЗ, в свою очередь, «в принципиальном плане» одобрил проект Акта о каноническом общении. Было решено восстанавливать единство с Московским Патриархатом безотлагательно, но поэтапно — «по мере удовлетворительного взаимоприемлемого решения остающихся проблем». Проект Акта был направлен в переговорные комиссии обеих Церквей для доработки и снятия остающихся неурегулированными вопросов. Наконец с 24 по 26 октября 2006 года в Кельне прошла восьмая рабочая встреча комиссии Русской Зарубежной Церкви по переговорам с Московским Патриархатом и комиссии Московского Патриархата по диалогу с Русской Зарубежной Церковью. Была выработана формулировка Акта о каноническом общении, по которому РПЦЗ «пребывает неотъемлемой самоуправляемой частью Поместной Русской Православной Церкви» и будет «самостоятельна в делах пастырских, просветительных, административных, хозяйственных, имущественных и гражданских, состоя при этом в каноническом единстве со всей Полнотой Русской Православной Церкви». 2007 год должен быть ознаменован, если Господь благословит, восстановлением полного общения.
Итак, к разрыву канонического общения с Московской Патриархией Зарубежная Церковь шла поэтапно, с 1921 по 1943 год. Так же поэтапно происходило и восстановление канонического единства. Исторический путь, который прошла Церковь за это время, — путь извилистый, тернистый, обагренный кровью и слезами. Он показывает нам всю горечь разделения и ценность единства во Христе. Дай Бог нам воистину претворить в жизнь это единство, ценить его и не променять на какие бы то ни было политические лозунги.
1 Согласно Уставу РПЦЗ «Русская Православная Церковь заграницей есть неразрывная часть Поместной Русской Церкви, временно самоуправляющаяся на соборных началах до упразднения в России безбожной власти, в соответствии с Постановлением св. Патриарха, Св. Синода и Высшего Церковного Совета Российской Церкви от 7/20 ноября 1920 г. за N 362».
2 Фирсов С. Л. Митрополит Сергий (Страгородский) в оценках и мнениях современников// История Русской Православной Церкви в ХХ веке (1917−1933). Материалы конференции в г. Сэнтенде (Венгрия). Мюнхен, 2002.
3 Осипов А. И., проф. Сила нашей Церкви в единстве. // Да единомыслием исповемы http://www.pravos.org/docs/doc296.htm Информационный сайт, где размещены наиболее значимые из исторических и появившихся за последние годы материалов по вопросам взаимоотношения Московского Патриархата и Русской Православной Церкви За границей.
4 Цит. по: Владислав Цыпин, прот. История Русской Православной Церкви 1917−1990: учебник для православных духовных семинарий. М., 1994. С. 245.
5 Из интервью Святейшего Патриарха Алексия II: Принимаю ответственность за все, что было // http://www.pravos.org/docs/doc191.htm
6 Николай Артемов, протоиерей. Что значит для нас каноническое общение? // http://www.pravos.org/docs/doc262.htm
7 Окружное послание Архиерейского Собора 1933 года по поводу послания митрополита Сергия // http://www.russianorthodoxchurch.ws/synod/documents/epistles.html
8 Слово Высокопреосвященного архиепископа Иоанна // Вестник Православного Дела N 4, Женева, 1960, С. 5.
9 Из интервью Святейшего Патриарха Алексия II: Принимаю ответственность за все, что было // http://www.pravos.org/docs/doc191.htm
10 Там же.
11 Максим Козлов, прот., Светозарский А. К. РПЦ и РПЦЗ — преодоление отчуждения // http://www.pravos.org/docs/doc393.htm
12 Об итогах совместной работы Комиссий Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Кёльн: 1 ноября 2006 г. // http://www.russianorthodoxchurch.ws/synod/2006/11summation.html
http://www.taday.ru/text/43 547.html
