 |
| Фонд стратегической культуры | Борис Долгов | 16.05.2007 |
11 апреля 2007 г. в алжирской столице были совершены два террористических акта. Первый взрыв произошел в 30 метрах от резиденции премьер-министра Алжира Абд аль-Азиза Белькадема (его в этот момент не было в резиденции). В этом же здании находится одно из учреждений министерства внутренних дел. Второй взрыв прогремел почти одновременно с первым неподалеку от полицейского отделения в районе Баб аз-Завар (в восточном предместье столицы), расположенном вблизи автострады, ведущей в алжирский международный аэропорт. Мощность взрывов была очень большой — террористы (по заявлению взявшей на себя ответственность за взрыв группировки) использовали около 1900 кг взрывчатки, причем около 700 кг было использовано для взрыва у резиденции премьер-министра. По сообщению министерства внутренних дел Алжира в результате террористических актов погибли более 30 и было ранено более 200 человек.
Почти одновременно с террористическими актами в Алжире в Марокко, в Касабланке, 9 апреля 2007 г. во время операции по задержанию группы исламистских боевиков двое террористов-смертников произвели взрывы, в результате чего несколько полицейских было убито и ранено. Марокканская полиция арестовала около 30 террористов, которых обвиняют в «организации заговора» и планировании террористических актов, целями которых должны были стать стратегические объекты и туристические комплексы. Еще 40 наиболее опасных исламистских боевиков, причастных к громким террористическим актам в Касабланке в 2003 г. и в марте 2007 г., находятся в розыске. В том же апреле 2007 г. в Саудовской Аравии была предотвращена попытка совершения серии террористических актов, направленных против государственных учреждений и объектов нефтедобывающей индустрии. Саудовские органы безопасности задержали 172 подозреваемых в причастности к радикальным исламистским группировкам и изъяли крупные суммы денег.
Рост весной 2007 года угрозы терроризма под флагом ислама в Алжире, Марокко, Саудовской Аравии не сводится к изолированным проявлениям экстремизма. Это своеобразная кульминация процесса усиления в последние несколько лет радикального салафитского (от арабского салаф — праведный предок) ислама как в указанных выше странах, так и во всем арабо-мусульманском мире.
Причины этого явления коренятся, с одной стороны, в социально-экономическом кризисе, который переживают практически все арабские страны, в том числе Саудовская Аравия, когда современное мировое разделение труда отводит им роль сырьевых придатков Запада. В результате жизненный уровень ощутимо повышается только у правящей элиты и узкого слоя, причастного к экспорту природных ресурсов, в то время как значительная часть населения, в том числе молодежи, остаются неимущими. С другой стороны, политика США, поддерживающих Израиль — американского стратегического союзника, и оказывающих военно-политическое давление на те арабо-мусульманские страны, которые не следуют в русле американской политики, воспринимается большой частью мусульман, так называемой «арабской улицей», как война против ислама. Это используют лидеры экстремистских салафитских группировок, провозглашающих своей целью создания на основах Корана исламского государства, в котором восторжествует «исламская социальная справедливость». Единственным способом создания исламского государства эти лидеры провозглашают джихад (священную войну) против «ближнего врага», т. е. тех арабских режимов, которые, по их мнению, отступили от Корана и стали сателлитами Запада, и «дальнего врага» — Запада в целом, США и Израиля, в частности, которых они называют «новыми крестоносцами».
Что касается Саудовской Аравии, то исламистское движение, оппозиционное правящей династии, возникло здесь в начале 90-х гг. Его участники выступали против пребывания на территории страны американских войск, прибывших сюда по просьбе короля Фахда во время агрессии Ирака против Кувейта в 1990 г., и обвиняли правящую династию в забвении «подлинного ислама» и использовании нефтедолларов на содержание многочисленных членов королевской семьи.
Боевики из наиболее известных саудовских экстремистских группировок «Муджахидины Аравийского полуострова» и «Исповедующие истинную веру Аллаха», предположительно связанные с Аль-Каидой, осуществили с начала 2000-х гг. большое количество террористических актов. Наиболее громкими из них были взрывы в мае и ноябре 2003 г. в саудовской столице Эр-Рияде в кварталах, где преимущественно проживали американские граждане, а также в 2005 г. взрывы в районе комплекса зданий министерства внутренних дел.
В Марокко террористические акты на протяжении последних нескольких лет осуществляли несколько исламистских группировок, наиболее известными из которых являются «Салафитский джихад» и «Боевая марокканская исламская группа». Марокканские боевики имеют тесные связи со своими алжирскими собратьями, в частности, те из марокканцев, которые недавно вступили на путь джихада, проходят в Алжире своеобразную «стажировку» в рядах наиболее известной алжирской радикальной группировки «Салафитская группа для проповеди и борьбы» (СГПБ). Эта организация взяла на себя ответственность за взрывы в Алжире 11 апреля 2007 года. С сентября 2006 года. СГПБ официально вступила в Аль-Каиду и сейчас называется «Аль-Каида исламского государства Магриб».
Можно напомнить, что СГПБ, выделившаяся в 1997 г. из другой алжирской экстремистской группировки «Вооруженные исламские группы» (ВИГ), вступила в 1998 г. в созданный в том же году Бен Ладеном «Всемирый исламский фронт"1. Основатель СГПБ и ее первый эмир Хасан Хаттаб, так же, как нынешний ее руководитель Абу Мусаб Абд аль-Вадуд, имели постоянные контакты с руководством Аль-Каиды, в том числе с Айманом Аз-Завахири — правой рукой Бен Ладена. Айман Аз-Завахири приветствовал и благословил вступление СГПБ в Аль-Каиду, и в одном из своих заявлений осенью 2006 г. угрожал использовать боевиков СГПБ — Аль-Каиду исламского государства Магриб для нанесения удара по «алжирскому режиму, который вошел в антиисламский сговор с Францией и США». СГПБ совершила ряд террористических актов в Алжире в 2006—2007 гг., в том числе подрыв автобуса с российскими специалистами-нефтяниками 3 марта 2007 г.
Необходимо отметить, что выбор исламистскими террористами для осуществления террористических актов именно этих трех стран (Алжира, Марокко и Саудовской Аравии) не случаен: они рассматриваются исламистскими лидерами как «марионеточные тиранические режимы, выполняющими волю новых крестоносцев».
Мощный импульс новому подъему радикального исламизма дало американское вторжение в Ирак. Эта страна, после свержения режима Саддама Хусейна и разрушения старых государственных структур, превратилась в полигон для радикальных исламистских группировок, ведущих джихад против США и их союзников, и плацдарм для распространения политического влияния Ирана.
Из Ирака происходит расползание терроризма под флагом ислама в сопредельные арабские страны. Известно, что в рядах различных радикальных группировок, ведущих борьбу в Ираке против оккупационных сил и нынешнего марионеточного иракского режима, участвуют граждане многих арабо-мусульманских стран, в частности, сотни алжирцев и марокканцев. Вернувшись на родину с полученным «боевым опытом» они вступают в экстремистские группировки и применяют его здесь против «своих» режимов.
Вашингтон, естественно, пытается найти выход из иракского кризиса который не выглядел бы как поражение. При этом развязывание ближневосточного узла и решение иракской проблемы рассматриваются администрацией Дж. Буша, в первую очередь, с точки зрения их влияния на внутриполитическую ситуацию в США и предстоящие осенью 2008 г. президентские выборы.
Дж. Бушу удалось с помощью вето заблокировать резолюцию, принятую демократическим большинством Конгресса и требующую определить график вывода американских войск из Ирака. Тем не менее, противостояние Дж. Буша с американскими законодателями продолжается. Как откровенный вызов нынешней администрации США можно расценить визит делегации американской Палаты представителей во главе с ее председателем Ненси Белуси в Сирию и ее переговоры с сирийским президентом Башаром Асадом. Тем важнее для Дж. Буша продемонстрировать американской общественности положительные результаты своей ближневосточной политики и, в первую очередь, стабилизацию ситуации в Ираке. Это необходимо сделать до осени 2007 г., когда возьмет старт президентская кампания. В противном случае, как об этом предупредили Дж. Буша республиканские сенаторы во время встречи с ним 8 мая 2007 г., Республиканской партии грозит раскол.
Сейчас американский Белый дом, пытаясь изменить в свою пользу развитие ситуации на Ближнем Востоке и, в частности, в Ираке сделал ставку на выстраивание коалиции из лояльных США арабских режимов, а именно членов Совета сотрудничества государств Персидского залива (Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ, Бахрейн, Катар, Оман), Египта и Иордании. По замыслу Вашингтона, эта коалиция должна противостоять усиливающемуся иранскому влиянию в Ираке, оказывать поддержку нынешнему иракскому правительству Нури аль-Малики, а впоследствии, возможно, заменить в той или форме американское военное присутствие в Ираке. Предполагается, что арабо-мусульманское военное присутствие в Ираке, в отличие от американского, не вызовет такого сопротивления у иракского населения и «арабской улицы».
Подобная политическая рокировка (замещение американских войск в Ираке войсками лояльных Соединенным Штатам арабских государств) может позволить Вашингтону, не теряя лица, убрать свои войска и объявить об успешном завершении иракской войны. Американская дипломатия активно работает сейчас в этом направлении.
На саммите руководителей арабских стран — соседей Ирака (в нем принимали участие также Египет, Сирия и Иран), проходившем под эгидой США в египетском городе Шарм аш-Шейхе 4−5 мая 2007 г., была принята резолюция о поддержке усилий нынешнего иракского правительства по восстановлению «национального согласия и стабильности» в Ираке. С целью убедить руководителей вышеупомянутых арабских стран реально поддержать иракское правительство Ближний Восток посетили министр обороны США Роберт Гейтс, госсекретарь Кондолиза Райс, вице-президент Дик Чейни. Причем визит последнего в ОАЭ чуть было не совпал с пребыванием здесь президента Ирана Ахмадинежада, который также вел переговоры с арабскими руководителями, но с диаметрально противоположной целью — уменьшить американское влияние в регионе и не допустить изоляции Ирана.
Практически все арабские лидеры, отрицательно относясь к усилению иранского влияния в Ираке, в то же время выступают против применения в отношении Ирана военной силы. Администрация США начинает сталкиваться с достаточно жесткой критикой ее политики в Ираке даже из лояльных Вашингтону арабо-мусульманских кругов. Так, король Саудовской Аравии Абдалла открыто заявил, что «американская оккупация Ирака не законна». В то же время, по сообщениям египетской газеты «Аль-Ахрам», суннитские представители иракского парламента, посетившие США, распространили в американском Конгрессе заявление, в котором требуют вывода американских войск из Ирака, а также утверждают, что нынешний премьер-министр Ирака Нури аль-Малики (представитель шиитской общины) имеет негласные связи с иранским руководством и с шиитскими вооруженными исламистскими группировками.
Американский сценарий стабилизации ситуации вокруг Ирака, даже при достаточно большой экономической и политической зависимости арабских государств от США, натолкнется на существенные трудности. Что касается радикального исламизма, то глубинные причины его возникновения в обозримом будущем никуда не исчезнут, и соответственно, экстремистские исламистские группировки будут продолжать действовать.
К сожалению, роль России на Ближнем и Среднем Востоке и в Персидском заливе в настоящее время не просматривается. Те политические преимущества, которые Москва получила после визита в регион президента В. Путина, не были закреплены и сейчас сходят на нет.
