 |
| Интерфакс-Религия | Протоиерей РПЦЗ Александр Лебедев | 02.05.2007 |
— Отец Александр, как Вы оцениваете итоги состоявшегося Синода Зарубежной церкви? Согласно «Акту», установлен порядок поминовения патриарха Московского и всея Руси перед поминовением первоиерарха Зарубежной церкви. Это положение было одобрено Синодом в отдельной резолюции.
Кроме того, на Синоде были утверждены литургические формы поминовения России. Сейчас в разных приходах у нас по-разному молятся о России: некоторые говорят о страждущей, некоторые — о многострадальной стране российской. На нынешнем Синоде была принята резолюция, чтобы молиться о «богохранимой стране российской». Когда-то мы молились о гонимой России, сейчас, принимая во внимание, что гонения в России прекратились, поминать ее как многострадальную или страждущую уже неуместно. Хочу подчеркнуть, что при принятии этой резолюции никакого давления на нас со стороны Московского патриархата не оказывалось. Это наше внутреннее решение, принятое для того, чтобы установить единообразие поминовения России в наших приходах. Стоит добавить, что единая форма поминовения еще не вступила в силу. Синод выразил пожелание, а епархиальные архиереи должны будут разослать соответствующие указы по приходам.
— Как Вы относитесь к экуменизму, а также к участию Московского патриархата во Всемирном совете церквей, которое неоднократно являлось поводом для критики со стороны зарубежников?
— Мы удовлетворены тем, что Московский патриархат подписал документ, в котором осуждаются все вредные стороны экуменизма, то есть синкретизм, литургическое сослужение с инославными, а также все, что может размывать православную экклезиологию. Конечно, большинство в Зарубежной церкви хотело бы, наверное, чтобы Московский патриархат вышел из Всемирного совета церквей, потому что мы смотрим на это как на некоторый соблазн. В то же время причины этого участия нам стали значительно яснее. Мы понимаем, что за этим стоит не стремление сослужить с людьми неправославными или утверждать, что Церковь не одна, есть другие Церкви. Русская православная церковь как самая многочисленная в православном мире стремится иметь ведущее место на международных форумах. Если она выйдет из Всемирного совета церквей, тогда все представительство православия на международном уровне останется у Константинопольского патриархата, голос Русской церкви не будет слышан. Это серьезное основание для того, чтобы Московский патриархат продолжал, по крайней мере какое-то время, участвовать в ВСЦ.
Хочу подчеркнуть, что Русская зарубежная церковь, вступая в каноническое общение с Церковью в Отечестве, совершенно не собирается принимать участие во Всемирном совете церквей. Мы будем стоять от этого в стороне и продолжать выступать против экуменизма в православном мире так же, как выступали и раньше. Наше отношение к экуменическому движению в целом остается неизменным.
— Изменится ли устав Русской зарубежной церкви после подписания «Акта»?
— После подписания этого документа будут внесены некоторые дополнения в устав Русской православной церкви за границей. Этот вопрос обсуждался на Архиерейском Соборе в прошлом году, на котором была предложена схема этих изменений, на заседании нынешнего Синода они были утверждены.
— Могут ли стать культурные различия серьезным препятствием полноценному общению русских людей с соотечественниками за рубежом после церковного воссоединения?
— Мировоззрение и воспитание у тех людей, которые выросли за границей и никогда не жили в Советском Союзе, отличается от мышления тех, кто сегодня живет в России. Но стоит помнить, что за рубежом мы ставили своей целью сохранение своей русскости, русского православного духа, языка, культуры, и этому очень способствовала Церковь. Вообще опыт жизни за границей дает многое. Зачастую мы несем служение в окружении неправославных, и нам приходится, может быть, даже работать усерднее, чтобы сохранить свою национальную, культурную идентичность, православие. У Зарубежной церкви есть богатое духовное наследие. Надеемся, у нас будем возможность делиться им с соотечественниками, которые пережили времена гонений на Церковь при советской власти, равно как и возможность лучше понять страдания, выпавшие на долю Православной церкви в России.
Что касается церковного языка, то здесь нет абсолютно никаких различий. Есть несущественные детали богослужебного чина, которые отличаются, но это вопрос практики и не касается самой сути богослужения. Вообще, если верующий из России приедет, например, в Америку и посетит богослужение в одном из наших храмов, то он никакой разницы не увидит.
Думаю, что разница в восприятии некоторых вещей присутствует больше в виде некой оболочки, а суть остается той же: русское православное мировоззрение одинаково и на родине, и за рубежом.
— Какова сегодня численность верующих, приходов, храмов Русской зарубежной церкви?
У нас приблизительно 400 приходов в 40 странах, большинство из них находится в Северной Америке, Европе и в Австралии, меньше — в Южной Америке. Монастыри Зарубежной церкви действуют на Святой земле, есть община в Южной Корее, несколько приходов в Мексике и в других странах. Что касается количества верующих, которые постоянно посещают богослужения, то, наверное, таких 60−100 тысяч.
— С какими мыслями и чувствами участники делегации Зарубежной церкви готовятся к поездке в Москву?
— Мы находимся в состоянии трепетного ожидания того момента, когда церковное единство будет восстановлено. Это можно сравнить с ожиданием пасхальной ночи, когда все стоят со свечами и ждут открытия царских врат и начала праздничной заутрени. Принимая участие в переговорном процессе уже несколько лет, я очень желаю, чтобы, по милости Божией, мы все благополучно долетели до Москвы и приступили к завершению процесса исцеления ран разделения между русскими на Родине и за рубежом. Думаю, что все вопросы, которые препятствовали бы восстановлению нашего канонического общения, сейчас уже разрешены или находятся в процессе разрешения.
