 |
| Русское Воскресение | Священник Александр Шестак | 30.04.2007 |
Трудно найти слова, которые могли бы описать мое состояние на этой святой земле, по которой ходил Своими Святыми Стопами Иисус Христос. Сам воздух пропитан нежнейшим ароматом-ладаном, словно совершается непрестанное каждение и все живое славит и благодарит Господа.
Паломнические группы во главе с батюшками во множестве прибывали в течение всей страстной седмицы. Такого наплыва паломников не могли припомнить местные жители. И это обстоятельство ставило перед гидами непростые вопросы: как провести свою группу в храм Воскресения Господня в день схождения Благодатного Огня. Но до этого события у нас оставалось еще три дня, каждая минута которых использовалась на посещение святых мест. По пути в Иерусалим заехали в Лидду поклониться святому великомученику Георгию.
Затаив дыхание, въезжали в Иерусалим. Перед нами открывался новый мир старого мира. Здесь зарождалась история человечества — здесь, вероятно, она и закончится.
Разместившись в гостинице и побросав вещи, не сговариваясь, устремились в старый город к центру Вселенной. Войти в Гроб Господень нам не удалось (слишком большая очередь) и мы, уже не спеша, осматривали все, что находится рядом. Вот Камень Помазания. От него исходит такое благоухание, что все у кого, что было под рукой (шарфы, платки, чистые носовые платочки, салфетки и т. п.) прикладывали к этому Камню. Идем по внутренней галерее храма. Уже издалека видим столб бичевания скрытый под стеклом. К этому столбу привязывали Иисуса Христа и бичевали. Над этим столбом размещена икона, отражающая это событие. Со слов нашего гида Александры в 2001 году из этой иконы из правой голени Христа стала истекать кровь и капать на мраморный пол. Паломники ринулись к месту кровотечения, и, промокая белыми платочками красные капли, затем их не обнаруживали: платочки оставались белыми. Но след от кровотечения до сих пор сохраняется на иконе.
Движемся дальше, за стеклом каменная глыба — нижняя часть горы Голгофы, левая сторона которой обагрена кровью Христовой. Так обильно она могла пролиться после известных евангельских событий: «…один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19−34). Отсюда мы поднимаемся на голгофу и прикладываемся к тому месту, где стоял Крест Христов. Поклоняемся этому месту, прикладывая свои маленькие кресты.
У выхода из храма останавливаемся у колонны, расщепленной полтысячи лет назад во время схождения Благодатного Огня. В тот год Православного Патриарха не допустили в Гроб Господень. Но Господь сам указал, кто должен получать Благодатный Огонь, который и сошел на Православного Патриарха из этой колонны.
Поездка в Вифлеем сопровождалась целым рядом запоминающихся событий. Вифлеем расположен на территории Палестины. И при пересечении контрольно-пропускного пункта наш гид — Александра (еврейка по национальности и иудейка по вероисповеданию) пряталась под сиденьями в заднем салоне автобуса, поскольку въезд евреев на палестинскую территорию запрещен израильскими властями, чтобы избежать возможных эксцессов. На первом сиденье оставался лишь священник. И это обстоятельство снимало практически все вопросы военных, особенно когда им сообщалось, что паломники из России.
По пути в Вифлеем остановились на «Поле пастушков», о которых мы читаем в Евангелии от Луки: «И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях». (Лк.2, 8−20).
В праздник Рождества Христова практически в каждом православном храме в России устраивается вертеп — некий образ того места, где родился Христос. В Вифлееме мы этому месту поклонились. Вифлеемская Звезда, изображенная на полу в пещерке, где и родился Спаситель, как и две тысячи лет назад светит всем, кто ищет Истину и смысл своего бытия сегодня. Как пастухи и волхвы пришли поклониться родившемуся Младенцу, так тысячи и тысячи паломников со всех концов Земли припадают к камням — неложным свидетелям начала нашего спасения.
В 40 минутах езды от Вифлеема расположен монастырь преподобного Саввы Освященного. Поклонившись его мощам и мощам Иоанна Дамаскина, мы собрались, было в обратный путь, но один из насельников монастыря предложил нам по небольшой чашечке некрепкого, но очень вкусного кофе. Такой теплый прием помог нам преодолеть последующее искушение: микроавтобус в назначенное время не прибыл и мы, палимые солнцем, коротали время в общении с осликом и его хозяином, делающим свой маленький бизнес.
Возвращаясь в Иерусалим, мы посетили Горненский женский монастырь, где накануне Великого Четвертка побывали на вечерней службе.
Божественная Литургия в Великий Четверток в Русской миссии начиналась в шесть утра. Господь распорядился так, что с разрешения игумена Тихона, заместителя начальника Русской миссии в Иерусалиме, (ныне архимандрит Тихон, начальник Русской миссии в Иерусалиме) я принял участие в Богослужении. Этот островок России, особенно после причастия Святых Христовых Тайн, придал нам сил и духовной радости в деятельном ожидании предстоящего события на Святой Земле. И хотя это событие происходит ежегодно, а для местных жителей, как-то даже и обыденно, для нас — паломников из России, как, впрочем, и из других стран, оно становится главным духовным событием всей нашей жизни.
Накануне Великого Пятка, мы прошли весь путь, которым 2000 лет назад шел Иисус Христос с Крестом на Голгофу. Пока еще нет толпы, мы внимали словам Александры и старались запомнить места остановок Христа, изнемогавшего от побоев и тяжести Креста. Больше всего запомнилась четвертая остановка, где по преданию Пресвятая Богородица вытирала пот и кровь с Лица, страдающего Сына.
Только на следующий день, перед началом крестного хода, мы увидели следы реальных страданий Христа. Он содержался отдельно от разбойников. В большой каменной плите, на которой в ожидании казни пребывал Спаситель, было два отверстия для ног, с тем, чтобы стражники, связав их, надежнее стерегли Того, Кто добровольно предал Себя на распятие. Причем не только стерегли, но и продолжали издеваться, о чем свидетельствуют обильные пятна Крови, не исчезающие и поныне.
И вот, наконец, все пришло в движение. Священнослужители и паломники с крестами большими и маленькими, тесня друг друга, но без излишней суеты, шли крестным путем Спасителя, к конечной остановке в Его земной жизни — Голгофе. Какую голгофу Господь готовит каждому из нас, достанет ли духовных сил ее понести? Вглядываясь в лица идущих рядом, я понимал, что не меня одного посещали подобные мысли.
Подняться сразу после крестного хода на Голгофу наша группа все же не смогла. Не долго раздумывая, мы предприняли еще одну попытку, но в другом направлении: достояться в многочисленной толпе и приложиться к Гробу Господня, поскольку другого времени на это просто не оставалось.
Продвижение в очереди проходило, к нашему удивлению, более интенсивно, чем в прежние неудавшиеся попытки. Кто-то обменивался увиденным, кто-то молился… Да и можно ли не молиться на этом самом главном месте вселенной. О чем просить Господа, Который и так видит наши сердца. Конечно же, о здоровье телесном и душевном наших близких, тех, кто нуждается в помощи Божией, но вместе с тем уста как бы сами собой беззвучно взывают: «Господи! Дай мне сил донести крест». Только выйдя из Гроба Господня, понимаешь, что благодать Духа Святого пребывает здесь.
В гостиницу шли молча, словно боялись расплескать невместимое чувство душевной тишины. Но на этот день оставалось еще очень важное мероприятие — посещение Гефсимании. Час отдыха и мы снова в пути.
Наш путь пролегал мимо «Стены плача», уцелевшей стены Иерусалимского Храма, построенного Соломоном. «О чем молятся иудеи у Стены плача»? Конечно же, о здоровье, о своих семейных проблемах, и о… скорейшем приходе Мессии. Для иудеев Христос не Мессия. О стремлении восстановить Иерусалимский храм нам рассказала Александра — наш гид. Все внутреннее убранство будущего храма уже готово. Остается дело за малым: получить разрешение мусульман, поскольку они занимают территорию Соломонова храма.
Наконец, спустившись вниз и обогнув стену старого города, нам открывается удивительная картина: Гефсиманский сад и немного выше золотые купола храма Равноапостольной Марии Магдалины.
Промыслом Божиим мы были вынуждены сначала посетить храм святой Равноапостольной Марии Магдалины, приложиться к мощам святых преподобномучениц Елисаветы и Варвары, молиться при выносе плащаницы. И только после этого с некоторым волнением входим через открывшуюся для нас железную дверь в пределы Гефсиманского сада.
Огромные оливковые деревья свидетельствуют не просто об истории. Сюда две тысячи лет назад приходил Иисус Христос помолиться, и один, и вместе со своими учениками. Здесь находится камень, на котором Господь наш в последние дни перед распятием молился о Чаше. И хотя все это совершалось два тысячелетия назад, тем не менее, евангельские события переживаются как бы заново. Вспоминаются слова Спасителя: «…встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня» (Мф.26, 46).
Не предать Христа — вот что оказывается главным в нашей жизни. А мы Его не то что предаем, а распинаем уже в который раз своими грехами.
Великая Суббота для нашей паломнической группы началась рано, в 4 часа утра. В 4.30 мы уже вышли из гостиницы и часа через два протиснулись на крышу храма к лестнице, по которой должно проходить духовенство Греческого Патриархата. Время от времени распорядители властными ударами жезлов о ступени и окриками сопровождали греческое духовенство в храм Гроба Господня. Еще три часа томительного ожидания и, наконец, нас небольшими партиями стали пропускать внутрь храма.
Мы шли не чувствуя под собой земли, словно мотыльки летели на Огонь. Обогнув храм по правой галерее, мы оказались неожиданно для себя в 15−20 метрах от Гроба Господня. Но очень скоро пришлось изменить диспозицию: народ, будто регбисты на поле, причем все в одной команде, прибывал с такой интенсивностью и напором, что уже через пять минут началась давка. Русскоязычный полицейский каждые две-три минуты просил сделать два шага назад. Несколько пострадавших, были перенесены в специальный коридор, где им оказывалась медицинская помощь. На помощь полицейским прибыли военные и сотрудники специальных подразделений. Складывалось впечатление, что основная часть паломников (к сожалению, в большинстве своем русскоязычная) пришла увидеть чудо, а не получить Благодатный Огонь. Моя передислокация лишь отчасти облегчила ситуацию: все 4 часа, остававшиеся до схождения Огня, и в этом, как показалось вначале тихом месте, напирали сзади и справа, пытались протиснуться хотя бы на одного человечка поближе. Существенное облегчение мы почувствовали, когда появилась вода. Полицейские распечатывали бутылки с водой и передавали наполненные пластмассовые стаканчики всем нуждающимся.
Примерно за час до ожидаемого события, появились православные арабы с бубнами, сидя друг на друге и пританцовывая, скандировали на своем языке известные всему миру слова: «наша вера правая, вера православная».
Еще через некоторое время послышалось «Аксиос, аксиос, аксиос» — так приветствовали появление Иерусалимского Патриарха Феофила, шествовавшего в центре процессии вокруг Гроба Господня. Оказывается, принять Благодатный Огонь может только достойный этой величайшей милости. Господь избирает Сам смиренного и кроткого и поставляет Иерусалимским Патриархом, как прежде избирал Себе пророков.
Сидя на диване в Москве и наблюдая схождение Благодатного Огня в предыдущие годы по телевизору между чашкой чая и новостными каналами, не до конца осознаешь, сколь драматичным может стать этот момент истины. Уже не видны блики, процессия прошла четвертый круг, не скандируют более «Аксиос». Некая тишина воцаряется в наэлектризованном пространстве ожидания. «Что будет, если Огонь не сойдет?» А его все нет. Ощущение Богооставленности… Как долго тянется время… И вдруг радостные возгласы, дробно и радостно затрезвонили колокола. Несколько бегунов-спортсменов пробежали по искусственному коридору с факелами Благодатного Огня. Весь храм наполнился дымом и горящими пучками свечей. Усталая радость разливалась по всему живому, что еще способно было думать, ходить, дышать.
Кто-то омывал лицо Благодатным Огнем. Несколько мгновений можно было держать руку в пламени свечей. Фотографировались. Еще некоторое время о чем-то говорили. Никто никуда не торопился, не толкался. Обмениваясь впечатлениями, потянулись к выходу.
Уже через час были в гостинице. Надо было отоспаться перед главным православным праздником. Но уснуть так и не удалось. Слишком значимым оказалось событие. Тем не менее, два часа горизонтального положения привнесли определенную свежесть всему организму, особенно ногам.
В связи с тем, что в храме Русской Духовной Миссии ночная служба начиналась позже, нам удалось еще раз побывать у Гроба Господня и наблюдать начало Пасхальной службы. Но уже через час наши стопы направились к Русской Духовной Миссии. Тридцатиградусное тепло ночного Иерусалима нисколько не снизило скорости нашего передвижения. Ночной Иерусалим жил своей обычной жизнью: у маленьких магазинчиков слышны оживленные голоса молодых людей.
Наконец, мы в Русской Миссии в храме. Словно находишься дома в одном из московских храмов, слышна только русская речь, много знакомых священников. Кто-то окликает меня по имени, оборачиваюсь и вижу прихожанку нашего Благовещенского храма. Она не верит своим глазам: увидела своего батюшку за тысячу километров от Москвы.
Облачившись во все белое по команде предстоятеля начинаем очень тихо петь: «Воскресение Твое Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». Начиналась обычная Пасхальная служба, крестный ход и все как полагается по уставу, а сердце переполнялось радостью. Сподобит ли Господь еще раз посетить Святую Землю?
«Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!» Без конца слышны эти полные надежд и восторга возгласы. Действительно воскрес и не может быть иначе. Иначе теряется всякий смысл нашей жизни. Заканчивается Пасхальная служба, поздравляем друг друга все тем же возгласом.
Практически все ради чего мы прилетели на Святую Землю, уже произошло. В гостиницу шли, не спеша с неизъяснимым чувством свершившегося, хотя оставался еще Назарет. Три часа сна, скорее дрема, и мы опять в автобусе со всеми своими вещами.
С Елеонской горы открывается великолепный вид Иерусалима. Словно не древнейший город, а весь Мир, вся наша история распласталась в благодарном поклоне перед Спасителем, возносившемся на Небо. Заходим в маленькую часовню. В центре на полу на камне запечатлелся след Стопы Иисуса Христа, оставшийся в момент Его Вознесения. С благоговением прикладываемся к этой Святыне, тут же приобретаем наглядное пособие об Иерусалиме. Несколько фотографий на память и мы опять в пути.
Некоторое время едем по пустыне. Появляется гладь Галилейского моря. Его также называют Геннисаретское озеро, Тивериадское море. Наш гид Александра чаще всего называла его озеро Киннера. Под сими названиями разумеется одно и то же озеро, находящееся в стране Галилейской, в Палестине. В древности называлось Киннерефским по внешней своей овальной форме (Чис 34:11, Нав 12:3), теперь называется Геннисаретским от города Геннисар и по красоте природы и окружающих его окрестностей. Тивериадским — от имени близ лежащего Галилейского города Тивериады (Мф 14:34, Ин 6:1, Мк 8:31). Называется иногда и просто морем (Мф 8:24, 24:13 и др.), или озером (Лк 8:22−23). Простирается в длину на 30, а в ширину на 8 верст; на северном конце в него входит Иордан, а на южном вытекает. И вот мы приближаемся к Иордану и вспоминается тропарь на Богоявление: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи…» и еще: «Море виде и побеже, Иoрдан возвратися вспять…»
Два часа нам отводится на купание. В заранее приобретенных рубашках, затаив дыхание, по очереди спускаемся по отлогому каменистому берегу. Ближе к воде берег, и само дно реки в этом месте уложены мелкой щебенкой. Входим в прохладу святой реки и трижды с молитвой погружаемся в воду с головой. Кто-то выходит и опять возвращается уже просто поплавать, просто еще и еше раз умыть свое лицо, омыть святой водой всего себя.
Когда мы возвращались к автобусу, нам предложили диски DVD с записью купания в реке. Оказывается, нас снимали все это время, причем с разных точек.
В Назарет прибыли вечером. Гостиница, в которой мы должны были провести еще две ночи, находилась на возвышенном месте, и мы могли видеть практически весь город как на ладони.
После ужина и вечерней прогулки вокруг гостиницы, появилась возможность впервые за все время пребывания на Святой Земле вовремя лечь спать. Но выспаться все же не удалось. В 4.30 утра на весь город по всем имеющимся громкоговорителям читался намаз. Большинство населения Назарета — мусульмане, хотя здесь есть и христиане и иудеи. Какой бы разразился скандал, если бы из Православных храмов в Москве транслировалось ежедневное Богослужение на окружающие жилые дома.
Здесь все по-другому. Большинство диктует свою волю без оглядки на какие-то права человека. Другие ценности, другое восприятие действительности, другие более жесткие требования друг к другу, возможно и оправданные. Пока мы ехали в Назарет, примерно в 13.30 все автомашины остановились, водители вышли из своих авто и некоторое время стояли, с несколько наклоненной головой. То же сделал и наш водитель, Причем Александра буквально со страхом сказала водителю, что надо остановиться и выключить двигатель. Видимо в это время по всей территории Израиля соблюдался некий ритуал, нарушить который никто не дерзал.
Намаз был недолгим, но спать больше не хотелось. Мы, также помолившись, каждый в своей комнате, и скромно позавтракав, направились в Канну Галилейскую. Пока ехали, вспоминали места из Евангелия о первом чуде Иисуса Христа: «…Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха…» (Ин. 2, 1−12).
Канна Галилейская — обычный Израильский городок. Зашли сначала в храм, который построен на том месте, где и произошло чудо. Сразу увидели два каменных водоноса вместимостью литров 15−20 стоящих слева у иконы Пресвятой Богородицы и справа у иконы Спасителя. Эти два сосуда — свидетели первого чуда, совершенного Иисусом Христом. На каждом шагу святыня, и мы к ним уже как бы привыкаем, по крупицам растрачиваем благоговение и оттого недополучаем благодать. В этой связи вспоминается рассказ Владимира Крупина «Незакатный свет», где он задает себе вопрос: если я был в Иерусалиме и не стал лучше, зачем же я тогда ездил? И далее он продолжает: «разве нам немощным достичь хоть капли той святости, о которой я слышал от одной монахини русского Горненского монастыря?» Некий человек так возлюбил Христа, что всю жизнь посвятил Ему. И всегда стремился в Иерусалим. Но считал себя недостойным, все молился и молился. И постился, и причащался. Наконец, пошел пешком. И все-таки, уже подойдя к стенам Иерусалима, сказал себе: «Нет, я недостоин войти в город Спасителя. Я только возьму три камня от его стен и пойду обратно». Так и сделал. В это время старцы иерусалимские сказали: «Надо догнать этого человека и отнять у него два камня, иначе он унесет всю благодать Вечного города».
Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Господи! Дай и нам хотя бы немного смирения и сохрани благоговение к святыням. Их на Святой Земле очень много. Ходишь по этой Земле и словно читаешь Евангелие: здесь сотворил чудо, там изгнал бесов, а вот еще на берегу моря ученики его услышали заповеди блаженства. И так на каждом шагу. Вот подъехали к терновнику. Шипы ветвей этого дерева настолько остры, что впиваются в ладони при малейшем прикосновении. Каждый почувствовал это на себе, срывая ветви в память о страданиях Христа.
Приближаемся еще к одному святому месту — горе Фавор. Словно чья-то рука вычертила правильную форму этой горы. С какой стороны ни посмотришь на нее — узнается ее симметричная форма. Именно на этой горе совершилось Преображение Господне. «…Взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться» (Лк. 9−28). Легко сказать, взошел. Фавор (некоторые называют эту же гору «Тавор») находится на высоте 600 метров над уровнем моря. Половина пути мы проехали на автобусе. Оставшуюся часть пути преодолели кто на легковом автомобиле, кто на микроавтобусе. Встречались нам и пешие. С их слов за два часа можно подняться на гору Фавор. У нас подобных смельчаков не нашлось, скорее всего, из-за того, что мы торопились, и все у нас было расписано буквально по минутам. «И когда Он молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк. 9−29). Господь всем нам показывает, как надо молиться, а мы все куда-то торопимся, суетимся. Не только молитва, но и приуготовление к ней — подняться горе, подумать о горнем, воспарить душею к небу…
Здесь на горе Фавор в храме Преображения Господня есть чудотворная акафистная икона Пресвятой Богородицы «Неувядаемый цвет», в левой руке у Нее цветущая ветвь. Эта бумажная икона была обнаружена в бутылочке на берегу Галилейского моря. По краям этой иконы прикреплено множество фотографий людей, желающих получить исцеление.
Мы ходили по территории храма и отдыхали от «паломнического бега», здесь нам было хорошо. И вспомнились слова апостола Петра Иисусу: «Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии…»
И вот мы спускаемся с «неба на землю». Юркий микроавтобус за несколько минут доставляет нас обратно на стоянку автобусов. По пути делаю несколько снимков на поворотах, когда видны маленькие домики и ухоженные поля.
В Назарете у нас еще есть время посетить Храм Благовещения Пресвятой Богородицы. Недалеко от него находится другой маленький храм с источником, у которого Пресвятая Дева получила благую весть от архангела Гавриила. Над этим источником висит икона Благовещения Пресвятой Богородицы. Прохлада от источника привлекает паломников. Удивительно чистая и вкусная вода. Все пустые бутылочки были наполнены этой водой. Благолепие храма дополняется красивыми резными киотами.
Во время нашего посещения храма Благовещения Пресвятой Богородицы шла месса (поскольку храм принадлежит Католической Церкви), и мы, сделав по несколько снимков, стараясь не шуметь, прошли в другие пределы храма. В одном из уголков храма на полу под стеклом едва уловимые черты пещерки, в которой и жили плотник Иосиф, Пресвятая Богородица и ее Сын Иисус.
Время неумолимо источается. И мы опять в автобусе едем в аэропорт. Справа очень далеко виднеется голубая полоска Средиземного моря. По пути заезжаем в храм святой праведной Тавифы, воскрешенной апостолом Петром. И, наконец, аэропорт. Совершаем молебен о путешествующих и прощаемся со Святой Землей.
Сердце находится в некотором смятении, оно как бы раздваивается в своих чувствах: уже давно хочется домой и одновременно остается желание дышать этим воздухом, ходить по этой земле, быть сопричастным евангельским событиям и быть может через это приблизиться к Царству Небесному.
Прощай Иерусалим, прощай Назарет, прощай Святая Земля, хотя сердце и прикипело к тебе. Если Богу будет угодно, еще свидимся, если нет, то пусть останутся в памяти эти скромные паломнические записки и фотографии.
