 |
| Правая.Ru | Александр Елисеев | 26.04.2007 |
Для чего все это нужно? Представим себе, что какие-либо силы, с благословения Запада, готовят на смену Путина на руководителя, в чью задачу входит значительно скорректировать курс — в сторону либерализма. Такая фигура будет рассматриваться уже не только в качестве преемника Путина, но и преемника Ельцина. Речь пойдет о «новом», «просвещенном» ельцинизме, избавленном от крайностей 90-х годов. Тогда уж заодно объявят и об избавлении от «крайностей» «путинизма», пришедшегося на 2000−2007 годы.
Это будет заключаться в некоторых практических шагах. Например, возьмут и вернут прямые выборы глав субъектов — при сохранении института полномочных представителей президента. Усилят взаимодействие с крупным бизнесом, показательно простив Ходорковского. Резко сократят «антизападную» риторику. Начнут массовые посадки «русских фашистов». Снизят цены на сырье — в обмен на определенные льготы. И так, и тому подобное.
Совершенно очевидно, что такой курс найдет огромное количество сторонников. Его поддержат многие регионалы, олигархи, партийные политики, журналисты. Многие тогда вздохнут с облегчением — как же, пресс «авторитаризма» ослаблен, теперь можно действовать беззастенчивее. Что же получится в итоге? Боюсь, что новая «перестройка» в стиле конца 80-х-начала 90-х. Тогда ведь тоже многие вздохнули с облегчением, решив сосредоточиться на себе и решении своих «маленьких проблем». В результате мы получили перманентный развал страны, который привел к острейшему кризису 1999 года. Вспомним, что как раз в это время на политической арене появился мощнейший блок «Отечество-Вся Россия», объединивший многих региональных лидеров. Заговорили уже и о конфедерализации страны, которая на тот момент была очень даже вероятна. И только наглое вторжение ичкерийских сепаратистов в Дагестан отрезвило элиты, заставив их задуматься об укреплении единства России (хотя бы уже и в собственных интересах).
Новая перестройка, проводимая как очередная либерализация, вызовет к жизни процессы дезинтеграции. Собственно говоря, они никуда не делись, их просто затормозили. Никуда ведь не исчезли все эти коррумпированные кланы, прочно укорененные в системе управления, в бизнес-среде, в политике. Распад был заморожен, но все изменится, когда нам снова устроят «оттепель», чреватую потоками грязи.
И коль скоро у нас появится новый «Горбачев», то впору уже будет говорить и о новом «Ельцине». Откуда он появится? Из недр правящей бюрократии, позиционируемый как «диссидент сверху» (прием, который был использован в случае с Ющенко, и который сейчас пытаются использовать в случае с Касьяновым)? Да, скорее всего, именно так и будет. Причем, не исключено, что на сей раз нам представят уже действующего регионального лидера, отважно бросающего вызов «коррумпированной» Москве. История повторится, но уже на более низком витке. И если тогда, в 1991 году мы все-таки сумели сохранить Россию (пусть и «уменьшенную»), то на этот раз все уже может быть и по-иному. Совершенно по-иному.
Кое-что уже вызывает настороженность, ибо напоминает реалии недоброй памяти перестройки. Так «марши несогласных» очень даже походят на тогдашние шествия демократов первого призыва. Заметен все тот же самый ошеломляющий, «инфантильный» идеализм, который отличал энтузиастов «борьбы с тоталитаризмом». И даже некоторые фигуры все те же — поглядим хотя бы на Гарри Каспарова. Конечно, сейчас оранжевые собирают гораздо меньше народа, но ведь и страна у нас стала меньше, а самое главное — слабее, намного слабее. Наш национальный организм еще только начал отходить от страшной болезни 90-х годов. Он невероятно слаб и для него могут быть смертельно опасны даже и нынешние оранжевые «вирусы». (Особенно, если они будут внедряться не кем-нибудь, но самими врачами).
Если только проект «реельцинизации» и существует (пока о нем можно рассуждать только в жанре «политической фантастики»), то его не может разделять вся элита. Хотя бы потому, что «исправление ошибок» очень серьезно затронет многих влиятельных лиц. На них ведь могут свалить очень многое. Чего стоит одна только «чеченская тема». Цветные революционеры в Сербии уже показали яркий пример борьбы с военными преступниками, когда сдали в Гаагу Милошевича. Думается, это должно кое-кого заставить серьезно задуматься.
Впрочем, дело ведь не только в возможных репрессиях. Распад страны может сделать ненужной и весь «кремлевский пул». Объективно в его интересы входит как раз именно централизация, которая позволяет уверенно реализовывать многие проекты — в том числе, и внешнеэкономические. Поэтому наряду с, условно говоря, «либеральным крылом», должно быть и крыло «государственническое», ориентированное на дальнейший разрыв (де юре или де факто) с эпохой Ельцина.
В любом случае, необходимо решительно избавляться от ельцинского наследия 90-х годов. Решительно — и открыто. Иначе все может вернуться на круги своя. И тут было бы очень неплохо поучиться на примере сталинской контрреволюции. Она проиграла потому, что Сталин вел ее с очень уж большой осторожностью. Он не хотел открытого разрыва с антигосударственным марксизмом и наследием Ленина. Более того, большинство своих шагов он обосновывал ссылками на Ленина. Это была достаточно хитрая, «византийская» тактика — Сталин боролся с ленинизмом, опираясь на ленинское учение, позиционируя себя как «Ленина сегодня». (Может быть, часть нынешних славословий Ельцину как раз укладываются в такую стратегию?). И в условиях конца 90-х, когда ленинская гвардия контролировала очень многие ключевые посты в партии и правительстве, эта маскировка была вполне оправданной. Однако после войны Сталин заработал такой авторитет, что уже смог бы выбросить ленинизм на помойку истории, заменив его национально-государственным социализмом. Возможно, он так бы и сделал.
Вот интересное наблюдение А. Чичкина (ст. «О чем мечтали космополиты-интернационалисты"//"Молодая гвардия»? 1994, N 2): «По инициативе И. В. Сталина началось переименование зарубежных компартий: в 1944—1952 гг. термин «коммунистическая» исчез из названия этих партий в Албании и Венгрии, Корее и Гватемале, Польше и Восточной Германии, Коста-Рике и Никарагуа, Вьетнаме и Иране, Гайане и на Кубе и еще ряде стран. А речь Сталина на XIX съезде КПСС, в которой неоднократно говорится о «русских коммунистах», а другие компартии именуются «патриотическими» и братскими вышла из печати под названием «Речь на XIX съезде партии». (какой — не уточнялось!).
На съезде было дано задание готовить новую программу. О том, какие изменения в нее бы внесли можно судить хотя бы такому отрывку из речи Сталина: «Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять».
В 1951 году, во время дискуссии по вопросу издания учебника экономики, Сталин, обрушил, пожалуй, наиболее резкую критику на сторонников марксистского подхода к государству: «В учебнике использована схема Энгельса о дикости и варварстве. Это абсолютно ничего не дает. Чепуха какая-то! Энгельс здесь не хотел расходиться с Морганом, который тогда приближался к материализму. Но это дело Энгельса. А мы тут при чем? Скажут, что мы плохие марксисты, если не по Энгельсу излагаем вопрос? Ничего подобного!»
Свой подход к теории государства Сталин пытался сообщить и другим советским идеологам и обществоведам. И надо сказать — довольно удачно. Историки А. Данилов и А. Пыжиков, авторы замечательной монографии «Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы» (М., 2001), изучая послевоенную научную периодику, заметили: «На ее страницах значительно реже упоминалось о руководящей и направляющей роли коммунистической партии, а приоритеты были явно смещены в пользу государства как решающей силы, способной направлять все развитие советской державы».
Но первые послевоенные годы, связанные с надеждами народа-победителя на «новую жизнь», прошли под знаком старого ленинизма. В своих осторожных маневрах Сталин терял драгоценное время, а состояние его здоровья ухудшалось. Результат известен — «творец оттепели» Хрущев вернулся к ленинизму, обернув его в более привлекательную, «гуманистическую» обертку.
И ведь такая же трансформация может произойти и с нынешней контрреволюцией. Поэтому надо как можно быстрей выкидывать ельцинизм за борт державного корабля. Чтобы не было что возвращать.
