 |
| Народное радио | Николай Маслов | 23.04.2007 |
Ведущие: Игорь Сергеевич Шишкин.
Игорь Шишкин: Николай Васильевич, в последнее время наши власти предприняли целый ряд действий, причем, казалось бы, совершенно разрозненных, в разных направлениях, но все они позволяют говорить о том, что появилась некая тенденция, которая, на мой взгляд, является крайне опасной для развития нашей страны. Я предлагаю послушать сюжет, который подготовил наш редактор Андрей Куприянов.
Андрей Куприянов: Министерство образования и науки готовит законопроект о внесении изменений в закон Российской Федерации об образовании, а также в закон Российской Федерации о высшем и послевузовском профессиональном образовании. Изменения эти, в частности, предполагают отмену регионального компонента в структуре школьного образования. Именно в его рамках с сентября этого года в Белгородской области такой предмет как основы православной культуры был введен в качестве обязательного предмета, что якобы стало противоречить принципу светскости, закрепленному в Конституции Российской Федерации.
Несмотря на то, что законопроект известен пока в самых общих и туманных чертах, он уже вызвал бурю эмоций среди православной общественности, которая продемонстрировала способность вступиться за региональный компонент. Заместитель председателя отдела внешних церковных связей Русской православной церкви протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что в случае отмены регионального компонента верующие родители могут объявить вотум недоверия государственной школе и отказаться от обучения в ней своих детей. А епископ Саратовский и Вольский Лонгин и вовсе назвал ведомство Андрея Фурсенко последним оплотом воинствующего атеизма. Общественная палата запросила у Минобрнауки полную информацию о законодательных предложениях по изменению в структуре образования, и теперь ожидается, что в результате обсуждения в Общественной палате появится некий законопроект, который с необходимой степенью детализации прояснит все возникшие у наблюдателей вопросы.
Игорь Шишкин: Николай Васильевич, эта ситуация очень интересна не только тем, что связана с основами православной культуры. Ведь сейчас Министерство образования, Министерство экономики и финансов, Министерство здравоохранения — это оплоты наших демократов-либералов. Именно через них проводится демократический, либеральный курс, и одним из достижений у них всегда считалось то, что мы ушли от жесткой регламентации советского периода. В начале 90-х годов отменили жесткую регламентацию, ввели региональный компонент, то есть каждый регион получил право вносить свои изменения. Ввели право преподавать по самым различным учебникам. Понятно, для чего это делалось, — для того чтобы начать преподавать по соросовским и им подобным учебникам. И вот теперь как раз «столпы нашей демократии» пытаются ликвидировать то, что они в свое время объявляли огромным достижением на пути демократизации школьной системы. С чем это связано?
Николай Маслов: Трудно сказать, что думали другие люди. Другой вопрос, что региональный компонент сыграл и продолжает играть свою положительную роль для тех руководителей, которые хотят видеть свои города, свои регионы более благоприятными, благополучными. Эти руководители все-таки находятся на прямой связи с людьми. Например, какому-нибудь работнику образования в городе или даже в субъекте Федерации сказать, что наши войска не участвовали в Великой Отечественной войне, — это все равно, что стать проклятым на своей улице. Все соседи будут обходить его дом, как покрытый какой-нибудь проказой. Сидеть в Кремле или сидеть в Министерстве образования — это далеко от народа. Там проще выдумывать всякую всячину, не соответствующую правде, а потом давать указания, чтобы эта неправда считалась правдой на местах.
Игорь Шишкин: А там скажут: «Мы исполнители, мы здесь ни при чем».
Николай Маслов: Да. Внизу люди сопротивляются. Кто-то сопротивляется, кто-то не сопротивляется, кто-то воспринимает, как должное, все приказы Министерства образования и других министерств. Каждому времени соответствуют дела, которые есть. Какой-нибудь ученый, знаток русского языка, например, может определить по набору нескольких слов или выражений, к какому веку эти слова и выражения принадлежат, какой понятийный аппарат соответствует этим словам. Так и здесь. В Министерстве образования поняли, скорее всего, что регионы использовали свое право не с той целью, которой хотело достичь Министерство образования. Когда кто-то из авторов сделал карту России без Курил и Калининградской области, территорий, политически важных для нас, из регионов тут же на Министерство образования подали в суд.
Сегодняшние демократы-министры видят, что нельзя уже таким образом развалить систему образования, потому что люди на местах более патриотично настроены. Они больше любят свой народ, живущий на той же земле, где и они живут, чем люди из Министерства образования. Но уже и в Министерстве образования другая ситуация. Я могу привести один пример. Недавно была коллегия Министерства образования. Мы в ней принимали участие. Там была попытка принять программу по воспитанию, по формированию семейной политики, говорилось о роли государства в воспитании, в укреплении семьи. Один из заместителей министра выступил против, хотя управления, которые готовили эту программу, провели большую работу, которая была наполнена нравственным, патриотическим содержанием. Этот человек в достаточно грубой форме отклонил принятие этой программы, а в ответ на этот отказ возникло или было организовано хорошее противостояние. Насколько мне известно, этот заместитель министра сегодня уже не работает там.
То есть настроение в обществе влияет на принятие решений, и в отношении чиновников, в том числе. Чиновники есть разные, и отстаивают они разные точки зрения. Но почему есть разные точки зрения? Почему вот это шатание: вводить или не вводить региональный компонент? Конечно, все зависит от того, есть ли стратегическое направление в образовании. Нужно осознать, что оплот образования — воспитание. Воспитание — это фундамент всего общества. Воспитываешь человека — определяешь судьбу нации. Этих представлений сейчас нету ни в Кремле, ни правительство их не озвучивало, а поскольку оно их не озвучивало, то каждый министр как бы в своем болоте квакает. Министерство культуры работает в своем направлении, более патриотичном, а те, кто под ним, например, агентство Швыдкого, или другие агентства — они сами по себе.
В Министерстве образования та же самая картина. Поэтому, конечно, возникают эти попытки отмены, печатается куча учебников по одному предмету. Не может быть в стране сорок учебников, причем одна «История» противоречит другой. Это полностью отрицательное явление. История у страны должна быть одна, так же, как и видение этой истории. Другой вопрос, что этот учебник должен пройти хорошую экспертизу, чтобы ученые-историки, академики, специалисты по другим направлениям все это просмотрели и тогда только рекомендовали использовать этот учебник во всех школах. Все должно быть изучено, а не то что какой-то министр подписал, а потом все общество с этим учебником борется. Такого не должно быть.
Я думаю, что сегодняшнее отступление объясняется боязнью демократов, что их указания на местах, в общем-то, никому не нужны, поэтому они и решили убрать любую возможность творчества на местах. Наверно, сейчас будет запущена машина по уничтожению всего оригинального, всякой региональной самодеятельности. Будут приниматься некие федеральные стандарты, которые будут обязательны для всех. Какие это будут стандарты? Если мы смогли отстоять многие позиции, и региональная компонента оказала нам большую пользу, то и сейчас нужно собирать такие же силы, и не дать возможности самому Министерству образования принимать какие-то решения, которые противоречили бы духу времени и патриотическому, духовному, нравственному началу. Этот вектор развития в системе образования следует значительно усилить.
Игорь Шишкин: Николай Васильевич, а вот такая активность Министерства образования на ниве ликвидации регионального компонента, наверное, во многом связана с той борьбой, которая проходила осенью 2006 года, когда в целом ряде регионов ввели основы православной культуры. Практически вся наша демократическая пресса, телеканалы просто выли от возмущения, постоянно показывали сюжеты, как возмущаются и протестуют мусульмане, иудеи и так далее.
Николай Маслов: Сейчас этого уже нет.
Игорь Шишкин: Да, давление не сработало, и они увидели, что нет рычага воздействия.
Николай Маслов: Оно не сработало, потому что было искусственным. Ну и что, ну два еврея выступило, двух мусульман нашли. И то, я думаю, они потом пожалели, что выступили, потому что они выступили против собственной совести. Совесть-то у людей есть вне зависимости от национальности и вероисповедания. Другой вопрос, что совесть у кого-то заглушена, а у кого-то обнажена, как нерв, и человек действует согласно со своей совестью. Поэтому мы наблюдаем эти потуги так называемых демократических средств информации опорочить добрых, честных людей, опорочить церковь, опорочить такие хорошие начинания в обществе, как введение воспитания в образовательный процесс, школьная форма, хорошие учебники, которые учат любить родину. Они против этого восстают, потому что у них другие задачи. Их работу мы видим и в Грузии, и на Украине. Им хочется все развалить, расшатать, ввести танки. Не получилось, и не получится уже, все. Их мало. Сегодня даже тот, кто вчера вещал о либеральных ценностях, ведет хорошие передачи. Например, прежние паршивые передачи Соловьева, которые часто не соответствовали даже морали, сейчас понемногу выстроились за патриотизм.
Игорь Шишкин: Сейчас нельзя быть не патриотом.
Николай Маслов: Соловьев там своих собратьев-иудеев выстраивает и говорит и Боре Немцову, и всем остальным, что уже надо перестраиваться, иначе можно потерять работу. То есть изменилась температура в обществе, изменилось настроение, и общество реагирует. Мы все должны понимать, что если мы живо реагируем, даже если мы желаем чего-то очень сильно, но не можем это сделать, это желание учитывается самим Богом. Нет у человека сил, нету возможности это сделать, но он хочет, он понимает, что надо, он страдает за какое-то дело, это учитывается. Бог сам за него решит эту проблему. Это как в Куликовской битве: Дмитрий Донской бился, уже не было сил, а победа была одержана. Кем? А такими людьми, как преподобный Сергий. Так же и здесь. Нужно, чтобы мы желали, чтобы мы боролись за правду, хотя бы мысленно, душой. Ведь даже человек-инвалид, не имеющий сил, может помочь своим желанием, своей горячей молитвой. Вот почему желают доброго слова, тост говорят хороший. Даже само желание прибавляет человеку сил и здоровья, а проклятие, как известно, дает и болезни, страдание. Сила слова огромна.
Игорь Шишкин: Это стремление наших столпов демократии все и везде взять под свой контроль, используя рычаги чисто бюрократического управления и зажима любой свободы, проявляется не только в попытке отмены регионального компонента, но и в том скандале, который недавно разразился вокруг Российской Академии наук. Одновременно этот скандал показал, что действительно времена меняются, люди становятся другими. Предлагаю послушать сюжет, который подготовил наш редактор Алексей Пичугин.
Алексей Пичугин: Как уже многим известно, в Российской Академии наук произошел конфликт с Министерством образования и науки. Суть этого конфликта заключается в том, что Министерство разработало новый устав для Академии, согласно которому под бюрократический контроль переходят многие функции, бывшие до этого исключительной прерогативой самой РАН. При Академии создается наблюдательный совет, в состав которого будут входить преимущественно представители госаппарата. Не удивительно, что сами академики новый устав не приняли и в пику ему разработали свой собственный. Вообще Российская Академия наук — уникальный самоуправляемый ученый орган, во все годы своего существования сохранявший практически полную независимость от государственной власти. Причем так было всегда: и до революции, и в сталинские годы. Академия была, пожалуй, наиболее свободным учреждением в государстве, потому что науку ценили и ставили ее в приоритетном направлении развития страны. Однако сейчас наука совсем не в фаворе. Приоритетны другие виды деятельности, поэтому не очень понятную чиновникам РАН решили интегрировать выстраиванием вертикали власти, то есть сделать одним из чиновничьих учреждений. А это, между прочим, сулит неплохую выгоду: РАН — огромная структура. Она владеет помещениями не только в Москве, но и по всей России. Нет, я не думаю, что все это будет полностью отобрано у Академии. Но реализовать в этих помещениях какие-то сторонние, не относящиеся к науке проекты, вполне возможно. Только проекты эти за счет неплохого финансирования очень быстро укрупнятся и задавят храм науки. А еще вполне возможно появление у нас в стране новоявленных академиков, которые станут ими, не благодаря своим научным изысканиям, а вследствие небывалого угождения власть предержащим. Ранее такими становились академики очень сомнительных академий, а здесь такая замечательная возможность. Академик РАН Олег Богомолов усматривает во всем этом министерском проекте попытку превратить Академию наук в полукоммерческое учреждение. Другой академик, Николай Шмелев, считает, что государство решило уничтожить фундаментальную науку, уничтожив прикладную. Шмелев с сожалением констатирует, что современная экономика не нуждается в научных инновациях, предпочитая частные бизнес-проекты.
Игорь Шишкин: И опять наши проводники демократии, как в случае с региональным компонентом, пытаются ликвидировать самодеятельность на местах. Именно они настаивают на том, чтобы ликвидировать самоуправление в Академии наук и фактически превратить ее в чисто чиновную организацию, чего никогда не было.
Николай Маслов: Дело в том, что самоуправление никогда не нравится власть предержащим, потому что оно независимое. Власть всегда оставляет для себя лазейку, чтобы как-то попытаться попасть в квартиру к человеку, в его огород, в его душу заглянуть, в его семью, в его бизнес, через пожарников или через судебных приставов, через участкового врача. Конечно, власти нужно понять, чем дышит народ, что он хочет. Во времена социализма следили за священниками, кого они исповедуют, о чем говорит народ, настроен ли он против власти. Власть держится за свое место, поэтому она всегда будет пытаться управлять процессом, даже если ей этот процесс не нужен.
Игорь Шишкин: Но во времена Советского Союза, в период так называемого застоя власти тоже могло многое не нравится в деятельности Академии наук, но, как не относись к Сахарову, а когда попытались лишить его звания академика, то Академия наук отказалась. Ведь тоже был большой соблазн, и власть тогда могла это сделать, но остановилась, не пошла на это.
Николай Маслов: Дело в том, власть зависит не только от народа, но и от внешнего мира. Если в мире другая практика, а мы изобретаем какой-то свой велосипед, например, восьмиколесный, то мировая общественность перестает уважать президента, и когда он выезжает за границу, ему в залах не хлопают, а посвистывают. Например, было что-то в Германии со Шредером и Путиным, какой-то орден кому-то должны были дать, а общественность отказалась. Так и здесь. Если власть умная, то она, принимая решение, смотрит на все составляющие, которые дадут ей потом плюсы и минусы, в том числе, и внешние факторы. Настоящие академики, которые прошли сталинские, хрущевские, брежневские времена, а сейчас живут в путинские, — это самые настоящие патриоты нашего Отечества. Они там за грош двигают науку вперед. Откуда наша молодежь владеет лучшими компьютерными технологиями? Откуда наша молодежь выигрывает олимпиады по физике и химии? Не благодаря ли тем основам, которые разрабатываются Академией наук? Нельзя же просто родиться ребенку в лесу, в джунглях, а потом прийти и стать вундеркиндом. Это невозможно.
Игорь Шишкин: Так не бывает.
Николай Маслов: Даже церковь учит, что у человека может быть дар Божий, но высот науки, искусства, мудрости человек достигает своим упорным трудом, изучая окружающий мир и свой внутренний мир. Это очень большой труд.
Конечно, людей, находящихся у власти, привлекают и недвижимость, и деньги, которые отпускаются на науку, но Академия наук должна отстоять свой статус, иначе с ее зданиями и сооружениями произойдет то же самое, что стало с театрами в Москве, в помещениях которых открывают публичные дома.
Игорь Шишкин: А потом пожары.
Николай Маслов: Там нанюхаются наркотиков, а потом горят. Также и здесь. Академия наук — это один из индикаторов того, как общество не подчиняется власти. Академики показали, что власть распространяется не на все сферы жизни, что есть закрытые темы, которые регулирует само общество. И это хорошо, что общество в лице Российской Академии наук показывает другим, что можно и нужно бороться и достигать своих целей.
Игорь Шишкин: Причем Академия открыто бросает вызов Министерству образования, согласовавшему все это заранее с вышестоящими структурами, единогласно голосует «против», более того, ставит на голосование вопрос об отставке Фурсенко, правда, потом не стали все же обострять.
Николай Маслов: Но если бы во главе Министерства образования и науки стоял какой-нибудь уважаемый человек своего времени, как, например, министр Шишков, который жил в XIX веке, или такой военачальник, как Жуков, то, наверное, они бы, как дети перед отцом, приняли бы его поправки. Как дети будут голосовать, если они уважают своих родителей? Если бы Фурсенко пользовался хоть каким-то уважением, в него бы не бросали студенты помидорами и тухлыми яйцами, его бы не освистывали академики, не отвергали бы единогласно его мало-мальские предложения. Они, заранее зная, что Фурсенко ничего хорошего для Родины не может предложить, его отвергают.
В таких случаях, конечно, президенту, председателю правительства не стоит держать такого министра, который понижает статус и президента, и правительства, понижают статус самой страны. Безавторитетному, беспринципному министру образования, не имеющему своего взгляда на систему образования, на науку, нужно просто уходить, чтобы не возмущать других людей не только против себя, а против самой системы.
Игорь Шишкин: Наука вынесла ему вотум недоверия.
Николай Маслов: Полный вотум недоверия. И когда они не могут управлять регионами и отменяют региональный компонент, все регионы вынесут им тоже вотум недоверия. Фурсенко должен понимать, что ему нужно просто прийти к президенту и попроситься самому, лично, уйти на долгий больничный, освободить место. Это же просто стыдно. Мы его даже не осуждаем сейчас. Когда я работал еще в «Мосводоканале», меня избирали, и за меня проголосовало 93 процента всего коллектива, и мне было стыдно, что 7 процентов за меня не проголосовало. Мне тогда 30 лет еще не было, мне было просто неловко, что кто-то есть, кто мне не доверяет.
Я примерно знал, кто это, и пригласил их побеседовать. Они думали, что я их всех уволю. Нет, я одного бригадиром назначил, потому что он указал мне на мой недостаток, действительно подсказал важную вещь. Когда я уходил, коллектив плакал. Я с ними встречался позавчера. Собрался практически весь коллектив. Я как будто дома побывал, хотя ушел оттуда пятнадцать лет тому назад. Все подходили, и рабочие, и инженеры. Коллектив был, как семья. Начальник должен быть как глава семьи, должен руководить этой семьей, и тогда будет все получаться. А здесь тебе все: вотум недоверия, вотум недоверия. Конечно, надо бежать, бежать, далеко бежать.
Игорь Шишкин: Николай Васильевич, но кто-то может сказать, что, конечно, губернаторы могут проявлять самостоятельность, отстаивать свои позиции. Они лидеры регионов, губерний, краев, областей. Про академиков тоже могут сказать, что это люди с мировым именем, это Академия наук, и они могут себе позволить открыто неповиноваться разрушительным действиям власти. А что, мол, могут сделать обычные люди? Но последние события показывают, что если граждане, независимо от должности, желают отстаивать свои права, то они могут добиться успеха. Я предлагаю послушать сюжет, который подготовила наш редактор Александра Оболонкова.
Александра Оболонкова: Каждую неделю в России проходит от пятидесяти до ста протестных акций, и на улицу выходит от 5 до 25 тысяч человек. Все они о чем-то просят, чего-то требуют, чего-то хотят добиться. В большинстве случаев — справедливости. Но лозунги и пламенные речи выступающих не всегда доходят до властей. Самый часто упоминаемый пример, когда люди смогли добиться к себе внимания, это пресловутая монетизация льгот. Пример не лучший, потому что сложно считать подачку властей выполнением требований протестующих. Есть и другие, менее известные, но зато более результативные примеры. После митингов против повышения тарифов на жилищно-коммунальные услуги в городе Ржев Тверской области губернатор настоятельно рекомендовал властям города снизить тарифы. Таким образом, жители своими акциями привлекли внимание прокуратуры, а та в свою очередь опротестовала действия городской администрации. Другой пример, это протесты жителей района Очаково — Матвеевское в Москве, где активисты смогли остановить незаконное строительство в своем дворе.
Стоит вспомнить также и ситуацию с озером Байкал, когда именно в результате народной активности на проблему обратил внимание президент, и самолично нарисовал на карте нефтепровод в обход озера. На днях пермские экологи в суде доказали неправомерность решения городской думы, утверждившей генеральный план развития Перми. Зона застройки будет перенесена из природоохранной зоны.
Еще один пример — площадь Мужества в Санкт-Петербурге. Противостояние жителей северной столицы с застройщиками и властями продолжалось более двух лет. Предпринимателей, желающих получить максимальную выгоду от свободного участка земли, не останавливала ни историческая память о 900-дневном подвиге ленинградцев в годы Великой Отечественной войны, ни печально известные аварии в метро и обрушения домов, связанные с геологическими особенностями этой территории. Петербуржцы сплотились, чтобы защитить сквер и площадь, и чтобы обеспечить безопасность себе и своим детям. Но хоть власти и обещали разобраться, стройка шла, приближая открытие торгово-развлекательного центра под странным названием «Блин-дональдс». И каждый день стояли здесь люди с плакатами, частенько митинговали, а проход к стройке перекрывался.
В конце концов, Валентина Матвиенко была вынуждена заметить происходящее в ее городе. На днях в прямом эфире одной из питерских программ она дала ответ: нельзя дальше накалять атмосферу, нужно искать другое место для торгового комплекса, а также сообщила, что уже дала указание отменить решение о застройке. Защитники площади восприняли это выступление Матвиенко, как свою победу. Хотелось бы надеяться. Но дело в том, что перед саммитом Большой восьмерки глава города также обещала решить волнующий горожан вопрос, но ее слова воплотились лишь во временную приостановку строительства на площади Мужества и некоторые изменения проекта.
Игорь Шишкин: Конечно, каждая такая победа, может быть, и невелика, но показательно, что там, где люди хотят отстоять свои права, они их отстаивают. Историю с площадью Мужества «Народное радио» освещало более года, и, хотя сейчас мы временно не вещаем на Петербург, но продолжаем следить за ходом событий. На Страстной неделе люди пришли, опрокинули заборы, спустились в котлован, с ними пришел священник, и они всю Страстную неделю служили молебны. Они хотят, чтобы на этом месте был сквер памяти блокадников и часовня, и уже собрали деньги на эту часовню.
Николай Маслов: Православные люди снова становятся воинами. Они никогда не боялись физической расправы, потому что знали, что впереди у них — царствие небесное, и их это всегда воодушевляет. Важно, какая цель в жизни. Если цель у человека жить вечно, то ему отрицательная земная ситуация, в общем-то, не сильно мешает. Она его только воодушевляет на борьбу.
Хорошо, что появляются люди, которые становятся вождями даже небольших групп, и которые борются за правду, потому что правда укрепляет общество, а неправда его разрушает. Очень хорошо, что тысячи таких дел возникают в разных городах. Люди отстаивают тарифы ЖКХ, люди возвращают переплаченные за холодные батареи деньги. Конечно, плохо, что люди вынуждены тратить время и бороться за то, что должно само собой решаться властью, но, по крайней мере, это первый этап, который заставляет нас сплотиться. Второй этап наступит, когда мы будем выбирать власть, которая снимет с нас эти мелкие проблемы, и нам не придется ходить на митинги. Но все сразу не бывает.
Игорь Шишкин: Николай Васильевич, в этих событиях ведь есть еще одна сторона. Казалось бы, силы разрушения полностью торжествуют: 91-й год, крах Советского Союза, все эти Фурсенки, Зурабовы, Гайдары, Чубайсы. Но, разрушив систему, они одновременно дали возможность развиваться и жить и созидательным, творческим силам нашего народа, поэтому они сейчас так и перепугались, на мой взгляд, и начинают закручивать гайки. Точно так же, как было после страшной катастрофы 17-го года,. Когда к власти пришли такие же Фурсенки в роли Зиновьевых, такие же Чубайсы в роли Кагановичей и прочих, прочих, прочих.
Николай Маслов: Прочих людоедов.
Игорь Шишкин: Да, все их хорошо знают. Но ведь именно слом этой системы тогда позволил проявиться огромным творческим силам нашего народа. Результат — сверхдержава Советский Союз, достижения в науке, в космосе, победа в Великой Отечественной войне. Вот этот аспект?
Николай Маслов: После заката всегда восход, поэтому, конечно, каждый из нас всегда выбирает жизнь, то, что он хочет, то, что он может. Есть пример, который дан природой. Пчела берет мед с цветочка, улетает, и тут же приползает паук, и в этом же цветке находит яд. Так и человек: что он выберет из данных ему обстоятельств? Вот когда разрешили на местах вносить какие-то изменения в систему образования по усмотрению губернатора, то, например, губернатор Савченко сразу сделал патриотизм, воспитание, любовь к Родине, к родителям, к труду приоритетным направлением в системе образования Белгородской области и вообще приоритетом в построении отношений между властью и людьми. И сегодня эта область одна из лидирующих, а раньше была самая отсталая.
В некоторые другие области пришли так называемые губернаторы-демократы, которые единственно могли что-то продавать. Но, слава Богу, появляются люди, которые сопротивляются, подобных губернаторов потихонечку выводят из оборота, кого-то через уголовные дела, кого-то по-другому. Жизнь это борьба добра со злом. Никуда мы от этой формулы не денемся, хотим мы этого или не хотим. Как говорится, хватит спать, а то отнимут и кровать.
Также и здесь: каждый на своем месте. Не обязательно делами. Если не можешь делать, хотя бы помыслами своими борись, борись с этим злом вокруг. Не проклинай их, а делай так, как ты хочешь сделать. Сходи в школу, в вуз, в ЖЭК, напиши записку, потревожь участкового, потревожь директора школы. И — смотришь, постепенно изменилась система образования в этой школе. Такие возможности есть, но за все нужно бороться.
Игорь Шишкин: Слово нашим радиослушателям. Алло, вы в эфире.
Слушательница: Я согласна со многими протестными движениями, но тут я услышала, как навязчиво собирали молодых людей на марш несогласных под руководством совершенно неадекватного человека Лимонова и Каспарова из движения «Другая Россия», которого кормят американцы.
Николай Маслов: Но вы же понимаете, что такое лимоновцы, кто такие каспаровцы? Люди прекрасно видят, что Каспаров за американские деньги собирается выводить на улицы тех обиженных, у которых или дом отнимают с двориком или еще что-то произошло, но делает это ради своих политических целей, а не ради справедливости. Если кто-то с первого раза не понял, то со второго понял. Роль Лимонова всем известна: он — провокатор, в общем-то. А Каспаров? Я не знаю.
Игорь Шишкин: Какие интересы он отстаивает, во всяком случае, понятно.
Николай Маслов: Но мы говорим сейчас не о них, а о защите собственных интересов, национальных интересов. А Каспаров? Я не знаю, где он родился.
Игорь Шишкин: Родился он, наверное, в Советском Союзе. Но оттого, что представители тех сил, работавших на разрушение нашей страны все последние пятнадцать лет, чтобы снова прийти к власти, пытаются использовать энергию протеста, не следует говорить, что вообще не надо отстаивать свои права и бороться беззаконием.
Николай Маслов: Поэтому и на все эти митинги ходят только люди, нанятые за деньги, я так думаю. А вот в Украине сегодня 60 — 70 тысяч человек за деньги трудно вывести. Там люди борются сами за свою правду, за то, что они хотят быть с Россией или с Америкой. Там есть четкие два вектора развития: или с Россией, или с Америкой. Украина разделилась на две части. Конечно, мы никогда не будем поддерживать тех, например, кто хочет, чтобы Россия делилась на какие-то зоны. Это против нашего внутреннего понятия, и люди, которые за это выступают, должны быть выдавлены из общественной жизни и нами, и властью. Сегодня подходит время людей, которые любят Россию, и видно уже во многих городах и регионах. Есть мэры, которые приезжают в Москву и предлагают улучшить систему образования, делают экономические предложения, по ним видно, как они болеют за наше Отечество. Этих людей не было на виду еще несколько лет назад. Сейчас они все больше и больше появляются, в том числе, и во власти.
Игорь Шишкин: Алло, вы в эфире.
Сергей Борисович: Как вы смотрите на то, чтобы мирными средствами попробовать ликвидировать мародерский, людоедский режим через сбор заявлений с отзывом подписей под ваучерами десятков миллионов человек, понявших, что их обманули, и желающих собственными руками приблизить час освобождения, с одной стороны. А, с другой стороны, чтобы эти десятки миллионов заявлений с требованием отзыва своей подписи под ваучером дополнились механизмом юридической формулировки наших многочисленных непродажных юристов о том, что приватизация с момента ее задумывания являлась мошенничеством в особо крупных масштабах?
Николай Маслов: Конечно, навести порядок, вернуть правду — хорошее дело. Но, как вы догадываетесь, мы с вами этим ничего не сделаем. Объясню, почему. Вы помните выступление Путина, который говорил, что мы стали участниками беспрецедентного разграбления методом приватизации страны. Это сказал президент. Уважаете вы это мнение или не уважаете, пусть каждый по-своему это оценит. Но Счетная палата сделала доклад о приватизации.
Игорь Шишкин: Его положили под сукно.
Николай Маслов: Да. Путин лично сказал о законе о СМИ. На следующий день прокуратура, казалось бы, должна была завести уголовное дело по этому заявлению и привлечь к ответственности тех людей, разграбивших страну, но никаких действий не последовало. Я делаю соответствующий вывод, что не наступило еще то время, когда мы сможем реализовать задачу, о которой вы говорите. Для этого еще недостаточно сил.
Мне кажется, что сегодня нужно сплачивать силы, готовиться к выборам президента, к выборам Думы, и вот там подобные акции можно проводить. В частности, это всегда можно вписать в избирательный бюллетень, а не собирать их отдельно. Люди специально пойдут на выборы. Подумайте, посоветуйтесь со своими соседями, с единомышленниками. Можно такую акцию провести как раз во время выборов. То есть, не голосовать, например, если вас не устраивает партия «Единая Россия» или другая, которую вам навяжут, а остальные не допустят к выборам, а на бюллетене написать, что вы не согласны с постановкой вопроса, с приватизацией.
Во-первых, не надо будет никого специально собирать, организационно не тратить силы. Ведь для того, чтобы собрать миллионы подписей, нужны огромные силы, а если провести такую акцию во время выборов, тем более, будут выборы еще и в Государственную думу, то этим выразится отношение каждого гражданина России к действующей власти, к президенту, к курсу развития нашего государства. И тогда, я думаю, это зачтется на выборах президента.
Игорь Шишкин: Николай Васильевич, как вы полагаете, удастся ли сегодня демократам задавить эти ростки созидательной деятельности? Мы видим, что демократические силы осознали, что механизм разрушения, который они запустили в в конце 80-х годов, сейчас начинает работать, в том числе и против них, что он раскрыл возможность для творчества. Как говорится, нет худа без добра. Поэтому они сейчас пытаются всю мощь нашего государства направить на то, чтобы, загнать все под каток бюрократизма. В какой мере у них это может получиться? Или все же их время уже ушло?
Николай Маслов: В определенной стадии, конечно, административный ресурс будет усилен. Будут усилены разные надзорные функции — пожарные, СЭСы. Я, например, могу сказать, что сегодня в Курске городское собрание депутатов приняло первое, наверно, такое решение в нашей стране, что мэры городов, местное самоуправление в Курске, избираться не будут, а будут назначаться депутатским собранием, как это было при советской власти. Тогда избирались депутаты, и выбиралась исполнительная комиссия. То есть это все возвращается. Я думаю, что те, кто сегодня нас слушает, первыми узнали эту новость. Я получил эту информацию за пять минут до эфира. Будут предприниматься и другие шаги.
Всякие там самоуправления, муниципальные образования, вся эта идеология демократов, конечно, разваливается, поэтому они сегодня и вставляют такие формулы, как суверенная демократия, то есть они начинают искать какие-то обоснования своим действиям, которые разрушают ту идеологию, которую они проповедовали еще пять лет назад. Они сегодня становятся уже не демократами, да они никогда ими и не были. Демократы были демократами только на период избрания себя во власть, а когда Гавриил Попов начал диктовать в Моссовете всякие свои предложения, чтобы их принимали, он, как я помню, называл все своими словами. Он говорил, что установлена диктатура демократов. То есть это была диктатура партии под названием демократы. Они не были никогда демократами, а власть захватили силой, запугали этого Горбачева. Они понимали, что люди устали от действующей системы, и варварски развалили Советский Союз и все остальное. Исторический опыт показывает нам, что всегда нужно использовать во благо любую возможность. При любых обстоятельствах можно найти положительное решение и действовать. Многие так и поступают. Другой вопрос, что другие люди ничего не делают, прикрываясь убеждением, что нам ничего не дают делать.
Игорь Шишкин: Говорят, что сделать, мол, ничего нельзя.
Николай Маслов: Да. На самом деле, сделать можно практически все.
Игорь Шишкин: Слово нашим радиослушателям. Алло, вы в эфире.
Слушательница: Почему мы никак не пробьем, чтобы в Москве в школах преподавали основы нашей культуры? Какое право имеет Лужков заставлять школы преподавать английский язык больше и платить за него дороже, а русский меньше? Как с этим бороться?
Николай Маслов: Вопрос с Москвой, наверное, самый сложный. По каким-то причинам система образования в Москве не соответствует тем крикливым лозунгам, которые провозглашает Юрий Михайлович Лужков.
Игорь Шишкин: В Москве Фурсенко не стал отменять региональный компонент.
Николай Маслов: Конечно. Но сегодня (я процентов на 90 в этом уверен) в Московском комитете образования уже прошли совещания о том, как все-таки начать внедрять основы православной культуры. В Москве много школ, методических кабинетов, которые это преподают, не обязательно называя свой предмет православной культурой. Но по содержанию, по сути, они уже перешагнули даже этот предмет.
Игорь Шишкин: Конечно. И в регионах есть определенная свобода на уровне школы.
Николай Маслов: На уровне школы и на уровне самого преподавателя, учителя. Ведь один учитель может рассказать о Великой Отечественной войне, превознося нашу армию, наш народ, наш тыл, рассказать, как мы защищали свою страну. А другой может просто сказать, что наши воевали, например, и американцы воевали, и все, и больше ничего не говорить. Вот, насколько важен подбор педагогов. До революции был период, когда вообще не брали иностранцев. Я не говорю о том времени, когда Петр Первый ввез учителей из Германии. Есть такое понятие, что через систему воспитания можно страну взять голыми руками, без войск. Это пытались сделать французы в свое время, но не получилось, потому что иностранные учителя учили элиту, а основной народ воспитывался традиционно, в уважении к вере и Отечеству.
Преподаватель — это главный человек в обществе, который воспитывает наше будущее поколение. Это может быть только коренное население, и это должна быть самая высокооплачиваемая профессия, что бы ни говорили о других профессиях — о летчиках, о космонавтах, о врачах. Главное — это преподаватели. Законодательство позволяет каждой школе корректировать учебные планы, но, конечно, это нужно делать очень аккуратно. Практически это делают сегодня все, кто хотят. Если преподаватели захотят научиться воспитывать, вводить духовно-нравственный аспект в систему образования, пожалуйста, милости просим к нам, в Московскую педагогическую академию. У нас есть государственная лицензия. Обучение идет в ежедневном режиме, часто бесплатно, проводятся специальные семинары. Мы открыты для тех педагогов и родителей, кто хочет это делать, было бы желание.
Игорь Шишкин: Наше эфирное время подошло к концу. Действительно попытки демократов везде и всюду закрутить гайки показывают, что, наоборот, не все так плохо, и в народе остались очень большие творческие силы.
Николай Маслов: Нам нужны победы, и они есть. Присоединяйтесь к этим победам. Добивайтесь не поражений, а добивайтесь побед, и вы сами ощутите свою причастность к жизни общества и государства.
